Песнь Гилберта

Кесвил Ли (2025)

Гилберт, получеловек, полуптица, зачатый при невозможных обстоятельствах и выживший волей случая, не похож даже на своих сородичей. Робкий и стеснительный, он готовится войти во взрослую жизнь, стать полноправным членом своего племени. Но превратности судьбы вырывают его из привычной среды, уносят в глубины враждебно настроенной человеческой цивилизации, где жизнь Гилберта подвергается опасности. Какие испытания придётся ему пережить? Найдутся ли верные друзья, что примут его необычный внешний вид? Сможет ли Гилберт вернуться домой или сгинет на чужбине в тоске и одиночестве?

По ту сторону ночи

Последующие дни не отличались разнообразием. Охота, готовка, сон, дорога, и снова всё повторялось по кругу. Без крыльев расстояния казались неимоверно огромными. Требовалось гораздо больше сил и времени, чтобы преодолеть их. Гилберт ещё не встретил ни одинокого путника, ни нагруженной повозки, запряжённой лошадью. Да и сама дорога обросла травой. Очевидно, что ей пользуются нечасто. Возможно, он выбрал неверное направление? Может быть, в конце не будет населённого пункта? С другой стороны, все дороги, которые вели из города, выглядели одинаково запущенными. К тому же, по выбранному пути он шёл уже довольно долго, чтобы возвращаться назад. Да и не стоит ли теперь стремиться обходить города? Сейчас Гилберт как никогда осознавал опасность встречи с людьми. С Фергусом ему повезло по чистой случайности, удачному стечению обстоятельств. Но повезёт ли ему ещё раз? Си́рин сильно сомневался. И в то же время долго путешествовать, питаясь одной дичью, тяжело. Запасы из подпола, которые он взял с собой, уже давно закончились. Гилберта уже воротило от вида жареного мяса, которое нечем разбавить. К тому моменту, как он добрался до города, он вновь обзавёлся готовностью залезать в чужие сады. Впрочем, к своему разочарованию, он вскоре узнал, что фрукты и овощи ещё не поспели. Сжав клюв, си́рин решил, что продолжит свой путь, промышляя охотой, и вступил на новую дорогу. Указателей нет, внутренний компас сбит, как теперь понял Гилберт, из-за Теней Магов. Поэтому путь выбирал наугад. Когда си́рин дошёл до нового города, его уже периодически тошнило от с трудом добытого мяса. Ночью Гилберт предпринял свою первую вылазку в поселение. Люди в основном спали, а те немногие, что шатались по улицам, зачастую были пьяны и едва волочили ноги, норовя в беспамятстве свалиться в канаву. Си́рин без труда обходил их незамеченными. А отточенные до совершенства на охоте нечеловеческие инстинкты позволяли ему передвигаться абсолютно бесшумно. Словно тень, Гилберт скользил в темноте. Выдавали его только голубые огни глаз, светящиеся во мраке. Но когда он их закрывал, то и вовсе становился совершенно неуловимым для взгляда.

В одном из внутренних дворов си́рин увидел плащ с капюшоном, сохнувший на бельевых верёвках. Недолго думая, Гилберт надел его. Чёрная ткань помогала ещё лучше сливаться с темнотой ночи, а капюшон скрывал глаза. Идеально. Успешно прогулявшись по городу незамеченным, си́рин почувствовал уверенность и решил пойти на риск — забраться в дом. Побродив по округе, вскоре он заметил подходящее здание. Одно из его окон было едва открыто, тогда как остальные оставались закрытыми на защёлки. Вероятно, его просто забыли запереть. Через стекло виднелась комната, заставленная вещами. Людей нигде не видно. Нервно сглотнув, Гилберт распахнул окно шире и бесшумно залез внутрь. Глаза прекрасно видели в темноте, и стало очевидно, что съестных припасов в этой комнате нет. Немного поколебавшись, си́рин прошёл дальше. В коридоре на второй этаж вела лестница, а также несколько прикрытых дверей. «Какой огромный дом! — подумал сирин. — Сюда бы несколько наших с Фергусом хижин влезло! Зачем людям столько места? И где искать кухню?» Гилберт методично, но нервно исследовал чужое жилище. На втором этаже, куда его загнало нестерпимое любопытство, си́рин обнаружил спальни и людей, мирно посапывающих в кровати. Почему-то около тумбочки виднелись натянутые верёвки с колокольчиками. Похожие оставлял Фергус, когда ставил ловушки на кроликов. Гилберт уже проклинал себя за то, что пошёл на второй этаж, но любопытство толкало его вперёд, в центр звенящей паутины. Непосредственная близость людей, пусть даже и крепко спящих, заставляла сердце си́рина бешено биться в груди. Затаив дыхание, осторожно и мягко ступая по полу между натянутыми верёвками, он оказался у цели. Аккуратно выдвигая шкафчики тумбочки, Гилберт разочарованно обнаружил увесистый мешочек с золотом. Что толку от денег, если ты не можешь ими воспользоваться? Вот если бы Фергус был жив… Его друг смог бы днём что-то купить, а теперь… Это было бессмысленно. Си́рин положил мешок обратно в тумбочку и бесшумно удалился на первый этаж. Обследовав другие комнаты, Гилберт быстро убедился, что и в них нет ничего съестного: всё то же нагромождение мебели, стульев, шкафов, столов, множества безделушек. В конце концов, он наткнулся на кухню и обнаружил подпол. Облегчённо выдохнув, си́рин направился к желанной цели, но внезапно услышал какой-то шум из другой комнаты. Страх мгновенно парализовал тело, и он замер. Неужели люди проснулись? Но нет. Прислушавшись, си́рин понял, что звуки доносились из комнаты с окном, через которое он проник в дом. Там стояла только мебель. Все люди спали наверху. Тогда кто же там? Сирин натянул капюшон поглубже на глаза, чтобы оставаться незаметным, и, бесшумно ступая, отправился выяснить, в чём дело. Осторожно заглянув в комнату, Гилберт увидел двоих парней. По-видимому, они проникли в дом через то же окно, что и он. По мнению си́рина, незнакомцы производили очень много шума, особенно тот, что помоложе. Но хозяева не проснулись бы от этого. Для человеческого слуха нужно что-то погромче. Гилберт встал в плотной тени шкафа и наблюдал. Двое мужчин как можно тише начали исследовать комнату, аккуратно выдвигая и задвигая ящики комодов и шкафов. «Да это может продлиться вечно!» — подумал си́рин. Нетерпение и раздражение на внезапных шумных незнакомцев отодвинули страх и осторожность. Прежде чем Гилберт понял, что делает, он беззвучно вышел из своего укрытия и спросил шёпотом:

— Что вы тут ищите?

Парень пониже, по-видимому, ещё совсем подросток, чуть не вскрикнул от неожиданности, но старший напарник закрыл ему рот рукой. Они оба напугались си́рина, но тот, кто был повыше, сохранил самообладание и тихо задал вопрос:

— Кто ты?

— Не важно. Вы много шумите и мешаете мне. Забирайте, что хотели, по-быстрее и уходите.

Парней этот ответ сбил с толку. Не похоже, чтобы с ним разговаривал хозяин дома или кто-то из слуг. Возможно, в этом городе завёлся другой вор, о котором они ничего не знали? Но если так, значит, в этом доме уже нет добычи. Тогда зачем незнакомец задал свой вопрос? Мысли метались в голове, но решаться нужно быстро. Поколебавшись несколько секунд, парень постарше сказал шёпотом:

— Мы ищем золото.

К немалому удивлению, они услышали следующий ответ от си́рина:

— На втором этаже, в тумбочке, но будьте аккуратны: там очень много колокольчиков.

Сказав это, Гилберт направился в другую комнату. Обернувшись через плечо, он увидел, что сначала парни застыли в недоумении, но потом несмело двинулись в направлении второго этажа. «Надо убираться отсюда поскорее, — подумал Гилберт, — не нравится мне это всё. Зачем я вообще с ними заговорил?». Он пошёл по направлению к погребу, полному съестных запасов. Наполнив рюкзак до краёв, Гилберт отправился к выходу. Даже с первого этажа чуткий слух си́рина улавливал шаги двух незнакомцев. Гилберт фыркнул и направился к окну. Через мгновение послышался жуткий звон и истошные крики: «Воры! Воры! Держите их!» Громкий топот возвестил приближение незадачливых грабителей к Гилберту. Всё это сулило неприятности. Си́рин быстро выпрыгнул в окно и побежал по узкому переулку. К удивлению, через несколько шагов Гилберта обогнал старший незнакомец, но выход ему перекрыл хранитель порядка. Парень увернулся от него и тут же угодил в руки второго, выскочившего из-за угла. Си́рин, недолго думая, на ходу врезал кулаком мужчине, схватившего вора, под дых. От неожиданности тот отпустил парня, и тот, не теряя времени, тут же ринулся вслед за Гилбертом. Пробежав пару кварталов, они нырнули под мост и затаились там. Погони не было слышно. Несколько минут они тяжело глотали воздух, восстанавливая дыхание. Пока си́рин бежал, капюшон слетел с его головы, и он этого даже не заметил. Парень повернул голову и увидел создание с голубыми огнями в чёрных глазницах птичьего черепа и шарахнулся в сторону. Ему хотелось кричать от страха при виде этого жуткого создания, но голос не слушался. Словно рыба он бесшумно открывал и закрывал рот, не сводя глаз с незнакомца. Сердце ещё бешено колотилось от погони, и вид си́рина только усиливал пульс. Прошло несколько долгих мгновений, в течение которых человек ждал нападения страшного существа. Вот-вот в следующую секунду это дьявольское отродье нападёт на него, пронзит клювом или что ещё делают подобные дикие звери с людьми?! Но время шло, а Гилберт спокойно восстанавливал дыхание и не проявлял никаких признаков агрессии. Человек успокоился, и к нему стало приходить осмысление происходящего. Этот зверь, кем бы он ни был, мог разговаривать, а значит, разумен. Более того, это создание только что спасло ему жизнь, отбив у хранителя порядка. А такие вещи не проходят без следа. Особенно для таких, как он. Парень сделал над собой невероятное усилие и, почистив пересохшее горло, хрипло произнёс:

— Спасибо.

Гилберт посмотрел на него и промолчал. Человек, убедившись, что во взгляде и позе си́рина нет угрозы, расслабился и продолжил:

— Ты дьявол?

Но Гилберт и тут ничего не ответил.

— Эй, ты же по-ни-ма-ешь че-ло-ве-чес-кую речь? — осмелел незнакомец.

Гилберт закатил глаза в раздражении и огрызнулся:

— Конечно, понимаю!

— Так, а чего не отвечаешь? — сказал парень и хлопнул его по плечу. Испуг прошёл окончательно. — Спасибо тебе, что спас мою шкуру. Да ещё и солидную добычу в этот раз удалось достать!

С этими словами он достал туго набитый кошелёк и встряхнул его. Монеты весело зазвенели. Парень продолжил:

— Откуда ты знал, что золото там?

— Я его там нашёл, — со вздохом ответил Гилберт.

— Видел золото и не взял его? Странный ты парень! А зачем же тогда залез в дом? Я так понимаю, что ты там тоже нежданный гость?

Это напомнило си́рину о цели своей вылазки. Он молча открыл свой рюкзак, достал оттуда сушёные яблоки и начал их жевать. Хоть он и не любил вкус этих фруктов, всё-таки Гилберт зажмурился от удовольствия. Наконец-то другая пища. Парень смотрел на него в недоумении:

— Еда? Серьёзно, ты залезал воровать еду? Но ведь на рынке гораздо это проще сделать!

— Проще, — ухмыльнулся Гилберт. — Ты моё лицо видел? Я вообще при свете дня не появляюсь в городе. Люди, знаешь ли, не очень любят дьявола, — саркастически добавил он.

— Да, правопорядочные действительно не любят, — вздохнул незнакомец и тут же весело добавил: — Но мы-то не такие. Знаешь, я и сам своего рода дьявол, — продолжил он и задорно подмигнул. — Хочешь вступить в нашу воровскую шайку? У тебя всегда будет еда и куда больше, чем ты себе можешь представить! Тебя как звать?

— Гилберт, — удивлённо отозвался си́рин. Странно, что его приглашают в человеческое общество.

— А я Тед. Тед Клык. Так что, ты согласен? — И посмотрев на провизию, торчащую из сумки Гилберта, парень добавил: — Ты ведь не ешь людей и младенцев?

— Нет, конечно, — фыркнул си́рин.

— И я тоже, так, что думаю, мы споёмся.

Тед встал и протянул руку. Гилберт пожал её и тоже поднялся. Впрочем, от его взгляда не укрылось брезгливое выражение лица Теда при виде костей его пальцев.

— Это ведь не заразно?

— Нет, — хмуро отозвался си́рин, — я таким родился.

— Вот и славно, — бодро ответил Тед. Его весёлость тут же к нему вернулась. — Пойдём, я познакомлю тебя с нашей командой.

Они шли довольно долго. Почти на самом краю города стоял старый кабак. Ещё с улицы слышались грохот музыки и шум голосов. По-видимому, для посетителей этого заведения ночь была только в самом разгаре. Перед входом Тед остановился и посмотрел на Гилберта.

— Да, приятель, не стоит нам сейчас привлекать внимание. — Парень натянул капюшон на голову си́рина, скрыв целиком его лицо. — И опусти клюв, пожалуйста, старайся ни на кого не смотреть, спрячь руки в карман. У нас тут много «своих», но встречаются и порядочные граждане. Да и первое впечатление ты производишь не слишком приятное. — Тед усмехнулся и продолжил: — Так что нам стоит миновать эту шумную толпу как можно незаметнее. Особенно тебе. Думаю, ты и сам это прекрасно понимаешь.

Они вошли внутрь. Холод ночи сменился духотой тесного помещения. Звуки и запахи заполняли многолюдный зал до краёв. Народ пил, мужики обнимали прехорошеньких куртизанок, а кто-то уже и вовсе спал под столом. Ушлые мальчишки вытаскивали кошельки из их карманов. Казалось, каждый занят своим делом, и появление новоприбывших не вызвало интереса. И всё-таки Гилберт чувствовал на себе чужие взгляды.

— Эй, Клык, рад тебя видеть! — вдруг послышался радостный крик от брюнета за дальним столом. — А где малыш? И что за странный тип в маске с тобой?

— Воу-воу, Ирвин. — Тед расплылся в радостной улыбке. — Не слишком ли много вопросов для усталых путников? Я вообще с тобой не хочу разговаривать без кружки пива и рагу из баранины.

— Рагу из баранины?! Я смотрю, кто-то сегодня при деньгах! — ответил Ирвин, наконец-то вылез из-за стола и панибратски обнял Теда.

— Да, сегодня погуляем. — Подмигнул ему тот и серьёзно добавил: — Пойдём, дело есть, дёрни наших, мне нужно сделать объявление.

Ирвин криво ухмыльнулся и обвёл зал широким жестом.

— Веселье в самом разгаре! Думаешь, я смогу оторвать ребят от важных дел?

— Кто не придёт, с тем буду говорить лично, — сурово отчеканил Тед и обратился к своему пернатому спутнику: — Гил, пойдём со мной.

— Не называй меня так. Если хочешь сокращать моё имя, то зови Берти, — пробурчал си́рин.

Ирвин выпучил глаза в недоумении и тихо пробормотал:

— Ого, какая реалистичная маска и клюв даже открывается…

Но ответа парень не получил. Тед с Гилбертом уже направились в сторону подсобного помещения. Через череду длинных коридоров они наконец-то дошли к двери, ведущей в подвал. Тед хитро постучал. Защёлка для глаз отодвинулась. Некто посмотрел на него суровым взглядом, засов заскрежетал, и дверь открылась.

— Привет, Билл! Всё такой же крепкий страж, что и всегда! — с улыбкой поздоровался Тед и похлопал его по плечу.

— А это кто? — хмуро пробурчал парень и указал на си́рина пальцем.

— Сейчас соберу остальных весельчаков и узнаешь, — беспечно отозвался Тед, и они с Гилбертом стали спускаться по длинной лестнице вниз. В конце оказалось довольно просторное помещение. Меньше зала кабака, но достаточно большое, чтобы там с комфортом могли разместиться человек десять. В камине задорно потрескивал огонь. Присутствующие радостно приветствовали Теда. Кому-то он пожал руку, кого по-братски обнял, другим просто ограничился кивком головы. Все наперебой спрашивали про незнакомца и пропавшего напарника. Всем Тед отвечал одинаково: «Расскажу позже». Он усадил Гилберта рядом с камином так, чтобы тень скрывала его лицо. Минут через десять людей в комнате значительно прибавилось. Пьяные и весёлые, они занимали свободные стулья и тюфяки. Последним пришёл Ирвин и объявил, что все в сборе.

— Говори, мы слушаем, — подал голос кто-то из собравшихся.

Тед Клык встал на свет, чтобы все хорошо его видели, и начал свою речь:

— Сегодня ночью мы потеряли нашего юного, ещё не оперившегося Джо. Мы попали в хорошенькую передрягу, которую малыш не пережил, да и я едва утащил ноги. Но благодаря этому парню… — Он указал на Гилберта. — …я получил возможность вернуться к вам, друзья. Он спас мне жизнь, отбив от беспощадных рук правосудия. Иначе не говорил бы я сейчас с вами. Ко всему прочему, благодаря ему мы быстро добыли золото… — Заговорщицки подмигнув, Тед продолжил: — …и его там было немало. В честь этого события мы устроим хорошенькую пирушку.

Толпа радостно взревела. Жестами успокоив людей и призвав к тишине, Клык продолжил:

— Да-да, это прекрасно, но прежде, чем мы как следует покутим, я хочу сказать ещё пару слов. Этот парень… — Он вновь указал на си́рина. — …теперь с нами. И пусть его внешность… Хм… Крайне необычная, он теперь часть нашей команды. Подойди сюда, Гилберт.

Си́рин встал и подошёл на свет, не поднимая головы. Тед внезапно сменил тон с приятельского на серьёзный, в нём даже проскальзывали стальные нотки, и продолжил:

— Я обязан Гилберту своей жизнью. Теперь он под моей защитой, и все, кто против, будут иметь дело со мной, — закончил он и сдёрнул с си́рина капюшон.

Воцарилась гробовая тишина. Казалось, даже пьяные весельчаки протрезвели. Люди смотрели на странного зверя с открытыми ртами. Выражения на их лицах сменялись то ужасом, то удивлением, то отвращением, то гневом, то недоумением. Очевидно, что шайка воров не рада появлению си́рина в их компании, но и открыто возражать Теду никто не посмел. Страх перед неведомым чудовищем боролся со страхом перед Клыком.

— Что ж… Раз мы всё порешили сегодня, всех угощаю! Пьём за нашего ушедшего маленького Джо и в честь появившегося друга Гилберта! — нарушил тишину Клык.

Послышались одобрительные крики. Впрочем, не такие громкие и радостные в этот раз. Люди направились к двери наверх. Никто не хотел остаться без выпивки. Но веселье уже смешалось с недоумением, страхом и замешательством.

— Пойдём, я покажу тебе комнату, где ты будешь спать, — обратился Тед к Гилберту и повёл его за собой.

Оказалось, что в конце зала прятался ещё один дверной проём, завешенный гобеленом. За ним располагался короткий коридор с четырьмя дверьми. Тед достал ключ и открыл самую дальнюю из них. Перед Гилбертом предстала довольно маленькая комната. Две кровати теснились друг напротив друга. Между ними стояла крохотная тумбочка с несколькими ящиками, каждый из которых запирался на ключ. А в углу втиснулся небольшой узкий шкаф. В общем-то, вот и весь скарб. Тед вручил си́рину ключ со словами:

— Я скоро вернусь и принесу тебе еды. Всё, что ты захочешь, целую кучу. Выпивку будешь? И да, сегодня тебе лучше закрываться на замок. Я переночую в другом месте, завтра сделаю копию ключа, и мы тут будем вместе хозяйничать.

Гилберт отказался от алкоголя, попросил больше фруктов и что-нибудь на вкус Теда. Его новоиспечённый друг кивнул. Через некоторое время парень вернулся с целым подносом еды и вновь удалился, оставив си́рина в одиночестве. Свежих фруктов в кабаке не оказалось, но зато нашлись вымоченные в меду лакомства, что очень порадовало Гилберта. Помимо них среди угощений он обнаружил рагу из баранины с овощами, орехи, пару пирогов с тыквой и клюквой и несколько кусков вяленого мяса, которое си́рин сразу отодвинул в сторону, решив даже не прикасаться к ним. Джеймс накормил его этими мерзкими солёными ломтями до конца жизни. Гилберт больше ни куска не возьмёт в рот этой гадости по доброй воле. Всё остальное он с большим удовольствием съел, запив сладким фруктовым напитком с мёдом. Давно си́рин так вкусно и разнообразно не ел. Довольный и сытый, Гилберт, заперев дверь, лежал на кровати, глядя в потолок. Как хорошо иметь кров над головой, спокойно отдыхать без назойливых насекомых и вероятности промокнуть под дождём ночью. Вспоминая прошедший день, Гилберт и сам удивлялся, как так сложилось. Почему решил заговорить с незваными гостями в чужом доме, отбить Теда у хранителя порядка, согласился пойти с незнакомцем в его логово, не думая, что это могла быть западня? Казалось, что все поступки си́рина были неосторожны, и он подвергал свою жизнь всё большей опасности с каждым новым решением. Хотя кто знает? Может, и сейчас люди наверху что-то замышляют против него? Перед глазами всё ещё стояли их лица, полные гнева и отвращения. «Должно быть, лучше всё-таки сбежать из этого места, пока не поздно…» — сонно подумал Гилберт, но сытость и усталость навалились на него и погрузили в глубокий сон.

Наверху веселье только разгоралось. Помещение кабака явно не рассчитано на такое количество людей и трещало по швам от гогота и пьяных криков. Шайка воров забыла про ужасного незнакомца в подвале и жизнерадостно наслаждалась выпавшим везением богатой добычи. Народ уже охрип от смеха и песен. Несколько часов кряду люди буянили и веселились. Некоторые парни, несмотря на шум, уснули прямо на стуле. Уже светало, и мало-помалу кутёж утихал. Кто мог, уползал в свою комнату. Хозяева кабака ворчали, но не слишком серьёзно. Выручка за вечер оказалась солидной.

Тед Клык, шатаясь, спустился в подвал и сидел возле потухшего камина. Он уже начинал дремать, как почувствовал, что кто-то подошёл к нему. Тед сонно открыл глаза и увидел озабоченное лицо Ирвина. Он был на удивление трезв и серьёзен.

— Клык, что ты творишь? Зачем ты притащил сюда этого дьявола? Он же не человек. Неизвестно, какие беды он на нас навлечёт! У меня дрожь по телу идёт, когда я смотрю на это чудовище.

Тед тяжело вздохнул. Он был слишком уставшим, чтобы пререкаться, но момент был важным. Его нельзя спускать с рук. Парень собрался с силами, отогнав пьяный туман, и как можно серьёзнее сказал:

— Этот дьявол спас мне жизнь. Он обеспечил нашу сегодняшнюю пирушку и еду на ближайший месяц. К тому же тебя там не было, Ирвин. Он бесшумно передвигается по дому. Когда Гилберт заговорил, я думал, что сама тьма взывает ко мне! Я не мог понять, где он находится, и не слышал, как передвигается. Ни единого шороха! Знаешь, Ирвин, если это существо и дьявол, то он наш дьявол. И я чувствую, что Гилберт принесёт нам удачу.

Тед Клык оказался прав. Дела действительно шли в гору. Из Гилберта получился превосходный вор. Тед научил его, как изготавливать и пользоваться воровскими отмычками, аккуратно взламывать замки, заметать за собой следы. Слух, ориентация в темноте, бесшумное передвижение у Гилберта были превосходны. Даже лучшие из лучших воров их шайки казались неповоротливыми громкими медведями по сравнению с ним. Тем не менее росло не только количество денег, но и известность шайки. Слишком уж много убытков эта скромная компания стала приносить горожанам. Власти серьёзно взялись за поиски нарушителей спокойствия. Впрочем, кражи слишком идеально проходили, чтобы дело продвигалось быстро и удалось напасть на след грабителей. Тед Клык и Гилберт стали напарниками, ходили на дело вместе. Хитроумные стратегии поиска богатого дома для воровства и бесшумность Гилберта сделали их главными золотодобытчиками шайки. Это немного сгладило впечатление от странной внешности си́рина, и остальные участники их команды относились к нему с чуть меньшей неприязнью. Хотя до конца животный страх так и не удалось вырвать из них. Тед же довольно быстро привык к си́рину и тепло относился к нему, как к другу. «Я чувствую себя почти как дома. Снова в обществе, снова полно еды», — с облегчением думал Гилберт. Правда, и то, и другое оказалось не лучшего качества. Среди людей не нашлось душевной искренности, а в меню кабака нет свежих фруктов. Да и ночной образ жизни не слишком нравился си́рину. С вылазки обычно они с Тедом возвращались ближе к четырём-пяти часам утра, а после кутили ещё несколько часов. Особенно долгие пирушки закатывали, когда люди в воровской шайке уходили на дело и не возвращались. Алкоголь лился рекой, а на следующий день все чувствовали себя скверно, что, собственно, неудивительно. Гилберт не пил с остальными. Вкус алкоголя ощущался резким и совершенно ему не понравился.

— Как будто гнилые фрукты, в которые добавили перца, — поделился своим впечатлением си́рин, как только откашлялся после глотка вишнёвой настойки.

— Зато какую легкость чувствуешь потом, — возразил вор. — К тому же выпивка помогает забыться.

— Зачем тебе это?

— Как зачем? Разве ты не хотел что-нибудь забыть, что-то ужасное и неприятное?

Си́рин промолчал, уставившись в стол. Конечно, тяжёлых воспоминаний у него накопилось в избытке. Гилберт часто просыпался в поту от кошмаров. Но никогда не думал, что есть возможность всё это забыть. Или как там Тед сказал? Забыться? Хочет ли си́рин этого? Ведь даже болезненные события — часть его жизни, личности и характера. Что будет, если Гилберт забудет то, что так сильно повлияло на него?

— И вы после этих пирушек совершенно ничего не помните? Плохие воспоминания больше не тревожат? — осторожно уточнил си́рин.

— Нет, конечно, они возвращаются, — засмеялся Тед, — мы забываем лишь на время. Алкоголь притупляет боль, отдаляет суровую реальность.

— И в чём же тогда смысл?

Тед мрачно ответил:

— А смысл в том, что посмотреть в глаза своей жизни бывает очень жутко, и ты отворачиваешь взгляд, юлишь. А потом она припирает тебя к стенке и пристально смотрит прямо в душу. Ты не можешь отвертеться, убежать, и становится невыносимо. — Тед замолчал, глядя в свою кружку, и тихо добавил: — Ты ведь замечал, что иногда люди из нашей шайки не возвращаются? Да, со временем приходят другие, но те, кто ушли, ушли навсегда. Знаешь, почему? Конечно же, не знаешь! Их повесят, Берт. Хранители порядка города их сажают в тюрьму, стерегут там как зеницу ока. А потом вешают на базарной площади в назидание всем остальным. Пойманный вор — мёртвый вор. Будь неуловимым, чтобы остаться живым. Не важно, что ты украл: мешок золота или кусок хлеба, если тебя поймают, наказание одно — смерть.

У Гилберта всё похолодело внутри. Си́рин никогда не был дружен с остальными ворами из шайки. Ведь они его сторонились. Но всё-таки невыносимо думать, что так много тех, с кем он сидел рядом, перекидывался парой-тройкой фраз, уже мертвы.

— Почему же тогда мы не пытаемся освободить пленённых товарищей?

Тед ухмыльнулся и невесело сказал:

— Хранители порядка крайне редко ловят воров, но если поймают, то добычу свою они уже не упустят. Охраняют её такой толпой, что будь ты самым лучшим из лучших, тебе всё равно не прорваться. Просто станешь очередной бессмысленной жертвой. В этом городе никто не любит воров. Мы — отбросы общества. Правопорядочные граждане считают, что мы легко отбираем то, что они заработали с трудом. Может быть, в чём-то они и правы… — Тут Тед хлопнул ладонью по столу и произнёс: — Но так ли нам тут легко? Я пытался зарабатывать на жизнь честным трудом. Не так-то просто найти хорошую работу, когда у тебя нет связей и рекомендаций влиятельных друзей. Ты знаешь, я делаю вид, что подрабатываю помощником хозяев этого кабака, чтобы обеспечить себе прикрытие. Так вот, этих денег не хватило бы даже на оплату комнаты, не говоря уже об одежде. Я не хочу вновь оказаться на улице, Берт.

Тед положил голову на руки, воспоминания придавили его. Гилберт чувствовал, возможно, парень что-то упускает, и в то же время си́рин не достаточно хорошо понимал общество людей. Можно ли найти другой выход? Во всяком случае, для себя он его пока не видел. И тем не менее Гилберту отчаянно хотелось подбодрить друга.

— Может, всё не так плохо? Теперь ведь я с вами. Я могу помочь освободить тех, кого поймали… — неуверенно начал си́рин.

Клык встрепенулся и резко схватил Гилберта за ворот рубашки. Пьяный дурман, казалось, отпустил парня. Сейчас его глаза поблескивали сталью и смотрели прямо в голубые огни глаз си́рина. Чеканя каждое слово, Тед тяжело сказал:

— Не смей, Берт, слышишь?! Никогда не смей возвращаться за теми, кого схватили! Это верная и глупая смерть! Я не хочу терять напрасно людей. Обещай мне, что никогда не пойдёшь освобождать пойманных воров! Даже меня! Обещаешь?!

Си́рин был ошарашен. Никогда прежде его друг не обращался с ним так жёстко и резко. Он колебался, не зная, что и предпринять.

— Берт, обещай мне, что не будешь возвращаться даже за мной! — повторил Тед Клык.

— Ладно… Я обещаю…

Парень тут же расслабился и обмяк. Суровость сошла с его лица, уступив место огорчению и усталости. Немного помолчав, он промолвил:

— Прости, Берт. Слишком многих мы потеряли в таких вот глупых попытках. И это куда тяжелее видеть, как их хватают на твоих глазах, чем когда люди просто не возвращаются с вылазок. Много хитроумных планов спасения предпринималось со мной и без меня. И все они закончились одинаково. Напрасными жертвами. Берт, реальность такова, что мы ходим по острию ножа, на грани жизни и смерти. И исчезновение ещё одного человека лишь напоминает об этом.

Тед сделал солидный глоток из своей кружки и вновь опустил голову на руки. Наступило тягостное молчание. Гилберт не знал, какие слова подобрать, лихорадочно обдумывал услышанное и пытался найти хоть какую-то надежду. Потом его мысли перебил храп друга. Тед Клык забылся сном.

Тед ежедневно поддерживал свою физическую форму в тонусе и брал Гилберта с собой на тренировки. Они уходили прочь из города, глубоко в лес, где никто не мог их увидеть. Разминка напоминала те упражнения, что си́рин привык делать с Фергусом, но после Тед обучал его совершенно новому навыку — искусству уличной драки. Из Гилберта вышел отличный спарринг-партнёр, он всё схватывал на лету. И если в начале Тед ещё одерживал над ним верх, то впоследствии Гилберт всегда выходил победителем. Парня это только подзадоривало, и он ещё усерднее занимался, становясь ещё сильнее и выносливее. Насколько это возможно для человека.

После очередной дружеской схватки ребята устало повалились на траву, восстанавливая дыхание.

— Тед, — начал Гилберт, глядя на безоблачное небо, — а почему у тебя прозвище Клык?

— Знаешь, я как-то не люблю клички, чувствую себя дворовой собакой или чумазым мальчишкой, — неохотно ответил парень. — На самом деле мне больше нравится, когда меня зовут по имени, но остальные настойчиво называют меня Клыком. Так что, пожалуй, я и сам к этому привык. К тому же вору лучше не светить своё имя лишний раз. Чем меньше тебя знают, тем лучше.

— И всё-таки, — не унимался Гилберт, — почему именно Клык?

— А ты настойчивый, — с улыбкой ответил Тед и продолжил: — Когда я только начинал обучаться воровскому ремеслу, прошлый вожак хотел меня унизить, заставить делать всякую грязную работу. А я отказался, да так рьяно, что один из его людей сказал: «Этому мальцу палец в рот не клади. И палец, и руку распорет, как клык дикого зверя!» Всё же меня тогда сильно побили, но заставить что-то сделать так и не смогли. А сейчас уже никого из них нет в живых. — Он ухмыльнулся и продолжил: — Теперь уже нет этих мерзких порядков, когда главари унижали новичков, демонстрируя своё превосходство. И, на мой взгляд, стало значительно лучше. Сила не всегда даёт истинную власть.

— А у нас в шайке есть главарь? — спросил Гилберт и посмотрел Теду в лицо.

— Конечно, — засмеялся парень в ответ, — вообще-то это я. Разве ты не заметил, как меня все слушаются?

Си́рин вспомнил, что, несмотря на то, что Тед почти никогда не повышал голос, не демонстрировал свою власть, все без пререканий выполняли его просьбы.

— Ты как-то не похож на главаря, — тихо промолвил Гилберт.

— А кто, по-твоему, похож? — ухмыльнулся Тед и хитро подмигнул. — Как, по-твоему, должен выглядеть главарь?

— Хм-м… Мы как-то с тобой видели украдкой правителя города. Он был весь такой важный, его боялись, перед ним трепетали. Эту важную птицу легко заметить среди других людей из-за роскошного наряда. Наверное, так должны выглядеть главные среди людей…

Ха, он просто скоморох в пышных одеждах власти. Если бы он действительно был хорошим правителем, то нас не мучили бы такие вопиющие бедность и безработица в городе. Он гребёт всё под себя, упиваясь своей властью, и совершенно не умеет решать вопросы горожан. А я умею. Я знаю, как управлять своими людьми, чтобы все остались сыты и довольны. Мои решения справедливы и приводят к хорошим результатам для всех. Никто не чувствует себя ущемлённым или не услышанным. Именно поэтому я так долго стою во главе нашей шайки. Важно не то, как ты выглядишь, а как ты умеешь решать вопросы своих подопечных.

Гилберт ничего не ответил. Он задумчиво смотрел в небо, обдумывая услышанное. Тед прервал его размышления вопросом:

— Знаешь, Берт, у нас обычно не принято спрашивать о прошлом. Неважно, что случилось до того, как ты попал в шайку. Но всё же… Могу я тебя спросить, откуда ты? Я никогда не встречал подобных существ.

За последние несколько недель Гилберт впервые вспомнил о родном острове. Сердце тут же сжалось от тоски. Как будто он предал свой дом, оставаясь здесь, с Тедом, вместо того, чтобы искать путь на остров. Тихо и с грустью си́рин рассказал свою историю, спросив под конец, не знает ли он, в какой стороне находится море и кто пользуется дорогами. Но Тед сказал, что не в курсе ни того ни другого. У Гилберта стало совсем тяжело на сердце. Значит ли это, что он не сможет вернуться домой, не увидит никого из своих сородичей и никогда не сможет стать счастливым, как в те далёкие дни своего юношества? Тед видел, что его друг совсем погрузился в мрачные мысли, и решил поменять тему:

— А не хочешь ли расслабиться в компании прекрасной куртизанки? Развеять с ней свои печали? Мне кажется, тебе понравится. Поискать какую-нибудь слепую девочку, а? На них и цены ниже, и пугаться она тебя не будет. Главное, не давай ей руки сильно распускать, чтобы не трогала клюв.

Си́рин молчал. Он ведь так и не познал женщины. В день его созревания он был пленён, а его сородичи убиты. С тех пор он пережил так много горестей, что мысли о женщинах не приходили ему в голову. Сладкая нега удовольствия, которая бередила фантазию давным-давно, так и осталась байками старших си́ринов. Стоит ли получить этот новый опыт с человеческими женщинами? Гилберт вспомнил продажных девушек, которых он мимоходом видел в кабаке. Страстное желание они не вызывали. К тому же он часто слышал жалобы других мужчин из шайки на всякие болезни, которые они периодически получали от продажной любви.

— Спасибо тебе за предложение, но я, пожалуй, обойдусь без куртизанок, — твёрдо решил для себя Гилберт.

— Может, оно и к лучшему, — с облегчением ответил Тед. — Организовать нечто подобное непросто. Но если бы ты захотел — не сомневайся, я достану тебе даму сердца из-под земли.

Гилберт улыбнулся. Приятно ощущать заботу друга, пусть даже и такую необычную. Как бы то ни было, он всё равно не знал, в какой стороне остров. Да и возвращение туда с каждым днём казалось всё более призрачным. Здесь у него есть крыша над головой, кусок хлеба и дружеское плечо Теда. А за пределами этой воровской жизни только неизвестность, одиночество и, вероятно, новые страдания. Он боялся сам себе признаться, что не готов встретиться со всем этим вновь.

Тед Клык неоднократно звал Ирвина на тренировку вместе с Гилбертом, но парень всегда хмуро отказывался. Раньше друзья проводили много времени вместе, но с появлением си́рина отношения у них совсем разладились. Ирвин негодовал: «И зачем только Тед возится с этим уродом, как с любимым псом? Как может доверять этому чудовищу? Ходить с ним в паре на дело? И самое главное, как смог Клык променять его, Ирвина, на это дьявольское отродье?» Гнев и обида всё сильнее разрастались в сердце парня. И он становился всё более раздражительным. Это не осталось незамеченным, и в один из дней Клык попросил Гилберта остаться в логове, а сам отправился на тренировку с Ирвином. Они молча шли к лесу под тёплыми лучами солнца. Тед улыбался ласковому погожему деньку. Ирвин же хмурился и смотрел себе под ноги. Когда они пришли на место, парень уже не смог сдерживать недовольство и ядовито выпалил:

— С каких это пор мы теперь тренируемся так далеко от логова? Мы с тобой полдня топали в этот лес. Раньше ведь тренировались во дворе кабака.

Клык внимательно посмотрел на друга и спокойно произнёс:

— Здесь нас никто не услышит. Это важно для безопасности Берта. Ты ведь о нём хотел поговорить?

Ирвин судорожно сжимал и разжимал кулаки. Лицо его залила краска. Он не думал, что Клык прочитает его мысли. Укажет на самую суть его злости. Проницательность главаря застала Ирвина врасплох, и это ещё сильнее разжигало ярость. Тем временем Клык, не дождавшись ответа друга, принялся разминаться. Это вывело Ирвина из оцепенения. В конце концов, они же хотели вместе потренироваться, как в старые добрые времена, до появления этой пернатой твари, которая разрушила всё. Ирвин тоже начал разминаться, и вскоре они приступили к тренировочному бою. Клык был в отличной форме. Упражняясь в паре с Гилбертом, который превосходил человеческую реакцию и ловкость, Тед и сам стал значительно сильнее и маневреннее. В то же время Ирвин, забросивший совсем любые физические занятия, растерял былую удаль. Попав под очередной удар, он обвинил во всём Гилберта. Из-за него он лишился тренировок с Тедом и теперь стал слабее!

— Так ты расскажешь мне, в чём твоя проблема? — вытащил его из задумчивости голос главаря.

— Моя проблема?! — рассвирепел Ирвин и попытался сделать выпад, но Клык вновь увернулся. — У меня проблем нет! Это у тебя проблемы с этим уродом! Зачем ты его притащил к нам? Поселил в свою комнату, кормишь с нашего стола! Возишься с ним, как с любимой зверушкой, целыми днями!

В этот момент Тед, не рассчитав силу, нанёс Ирвину мощный удар. Тот отшатнулся на несколько шагов назад и удивлённо посмотрел на друга. Прежде чем Клык успел извиниться, Ирвин бросился на него, не сдерживая всю накопившуюся злость. Тед едва успевал уворачиваться под градом ударов товарища. В конце концов, обессиленный Ирвин осел на землю, тяжело дыша. Клык тоже сбил дыхание и, присев рядом с другом, проговорил:

— Прости, я не хотел тебя так тяжело ударить, не рассчитал силу.

— Ты и с тварью этой пернатой просчитался, — сквозь зубы процедил Ирвин.

— Может, хватит? — в голосе Клыка появилась угроза. — Берт — отличный вор, лучший из нас. Благодаря ему мы процветаем, как никогда прежде! Это факт, Ирвин. К тому же, если бы ты позволил себе заглянуть за его пугающий вид, то понял, что Берт — хороший парень. Мы можем тренироваться все вместе, ты бы лучше его узнал и смог подружиться. Я ведь тебя неоднократно приглашал заниматься с нами. Но ты не даёшь шанс… Ни ему, ни мне, — тихо закончил Тед.

— Почему я должен давать шанс этому дьявольскому отродью? Я просто хочу, чтобы всё стало как раньше! Пусть этот урод уйдёт, мы прекрасно справимся без него!

Тед задумчиво наклонил голову и внимательно посмотрел на Ирвина. Тихо и печально главарь произнёс:

— Ты совершенно меня не слышишь. Ведёшь себя как ребёнок…

— Это я себя веду как ребёнок?! Да это ты ведёшь себя как ребёнок! Променял меня на это чудовище!

— Хватит! — рявкнул Клык. Терпение его закончилось. — Прекрати скулить! Я тебя не менял на Берта. Ты сам обходишь меня стороной! Я тебе уже всё сказал! Берт остаётся с нами, нравится тебе это или нет! Больше я повторять не буду! Ты просто меня не слышишь!

С этими словами Клык встал и направился обратно в сторону города. Он был зол на себя и на Ирвина. Впервые он не смог уладить конфликт. И в довершении ко всему совершенно потерял над собой контроль, накричав на друга.

Ирвин молча провожал Теда свирепым взглядом. «Совсем этот пернатый уродец запудрил мозги нашему главарю. Пора уже принимать решительные меры», — подумал парень и встал с земли.

С этого момента все его мысли были направлены на поиски способа избавиться от си́рина. Ирвин говорил с другими товарищами в шайке. Между собой они тоже называли Гилберта ручным монстром Клыка. С одной стороны, они считали, что их главарь слишком уж много возится с этим жутким созданием, с другой — очевидно, как много золота они стали получать благодаря появлению этого чудовища. Поэтому вслух и открыто своего недовольства никто не высказывал. Сохранялся хрупкий баланс между желанием избавиться от мерзкой твари и роскошью, которую они могли позволить благодаря добытому Гилбертом золоту. К тому же, как ни крути, Клык был обязан этому дьявольскому отродью жизнью. И идти против пернатого урода означало выступать против главаря шайки. А этого никто не хотел делать. Так Ирвину и не удалось найти союзников против си́рина. Но и делить кров с этим монстром парень не хотел. Особенно теперь, после разговора с Клыком. Решение избавиться от мерзкого пернатого создания было неумолимо.

— Эй, Гилберт, у меня для тебя прекрасные новости! — с воодушевлённым криком влетел в комнату Тед. — В этом году богатый урожай!

— И? — недоуменно спросил Гилберт и развёл руками.

— Что и? Конечно же, будет Харвест, праздник лесных чудищ! — увидев недоумение на лице друга, произнёс Тед. — Ты что, не в курсе? Да ведь откуда ж тебе… Не знаю, чья это была дурацкая идея, но уже довольно давно люди в урожайный год устраивают праздник. Наряжаются во всяких жутких существ, которые, по слухам, живут глубоко в диких лесах, едят всякие вкусности, устраивают ярмарочные развлечения и танцуют на улицах. На самом деле чушь полнейшая, но, Берт, ты сможешь спокойно погулять по городу, и никто не будет на тебя косо смотреть.

Гилберт ещё ни разу не гулял в городе днём, когда жизнь в нём бьёт ключом: торговцы зазывают в свои лавки, кругом ходят люди, повсюду вкусно пахнет свежеприготовленной едой. Эти мысли начинали будоражить воображение си́рина.

— Только тебе нужно купить маску, чтобы люди с ума не сошли от реалистичности твоего костюма, — сказал Тед и подмигнул. — Чем-то прикроем тебе глаза. Уж очень они заметно горят и привлекают внимание. А про клюв скажем, что это часть твоего костюма, состоящий из двух половинок, и поэтому открывается и закрывается. Впрочем, в праздник будет настолько много народа в различных странных нарядах, что никто не будет присматриваться.

Всю следующую неделю друзья готовились к празднику. Испортив гору дерева, ткани и кожи, Тед оставил попытки сделать костюм своими руками и решил купить готовые одеяния. Для себя он выбрал маску волка, усилив образ тяжёлым серым плащом, отделанным мехом у ворота. Для Гилберта он купил несколько птичьих масок и огромные крашенные перья, полностью скрывавших голову. Широкий шарф прятал шею. Даже если натуральные перья си́рина и будут видны людям, то они скорее подумают, что это карнавальный наряд. Самым сложным оказалось спрятать глаза. Пылающие голубые огни казались слишком живыми, и их сложно выдать за часть маскарада. В конце концов, побродив по лавкам торговцев, Тед купил большие круглые очки. Отсветы глаз си́рина создавали причудливую игру света за тёмными стёклами. Разглядеть, что за очками, практически невозможно. Оставалось всего несколько дней до праздника, и Гилберт сгорал от нетерпения, отсчитывая часы до знаменательного события.

— Тед, Тед, это ведь сегодня, да?! — Гилберт с радостным криком вбежал в комнату к другу с воодушевлением маленького ребёнка. — Мы скоро идём в город на праздник?!

— Да, Берт, скоро, — невесело отозвался парень.

Он задумчиво смотрел в потолок, лёжа на кровати. Ему вспоминался последний Харвест с друзьями. Сегодня из всех в живых остался только Ирвин, и то отношения с ним окончательно и бесповоротно испортились. Да, Теда окружало много приятелей, и все относились к нему по-доброму, но по-настоящему близких людей — наперечёт. Ирвин, с которым так много воспоминаний в прошлом, и Гилберт, который помогал создавать ему будущее. Как бы он хотел провести этот праздник втроём. Но Ирвин по-прежнему оставался непреклонным в своём отвращении к птицеголовому созданию и не желал даже оставаться с ним в одной комнате. Все попытки Теда убедить друга в том, что си́рин не опасен, закончились оглушительным провалом и только сильнее ухудшили их отношения. Гилберта он не мог бросить. Даже не считая всей той пользы, что он приносил шайке, у этого птицеголового парня не было никого, кроме Теда. Совершенно не секрет, что си́рина от открытой неприязни, а, может быть, и жестокой расправы, спасал лишь авторитет Клыка.

Гилберт нарушил ход мыслей друга своим вопросом:

— Что-то случилось?

Тед встрепенулся, вышел из задумчивости и, улыбнувшись, ответил:

— Нет, всё в порядке. Пора собираться на праздник.

Когда они добрались до города, веселье было в самом разгаре. Всюду сновали люди в пёстрых костюмах, доносились весёлые песни, играли музыканты. На главной площади установили ярмарочные развлечения. У Гилберта захватило дыхание от восторга при виде буйства украшений и музыки. Он вертел головой по сторонам, совершенно забыв, какими опасными для него могут быть люди. Впечатления переполняли и будоражили, и, казалось, си́рин пытался вобрать их в себя всеми фибрами души.

— Эй, Берт, тебе не кажется, что сегодня как-то слишком много хранителей порядка? — настороженно поинтересовался Клык, но си́рин ничего не ответил.

Он слишком увлёкся происходящим. Тед посмотрел на своего друга и улыбнулся. Парень ещё никогда не видел Гилберта таким воодушевлённым и радостным. Как мог он увести его с этого праздника обратно в тёмный подвал их логова? Может быть, на улице так много хранителей порядка для предотвращения возможного хаоса и всё обойдётся? Тед решил, что просто накручивает себя. В конце концов, Харвест не праздновали уже довольно давно. Возможно, в прошлый раз хранителей порядка на улицах было столько же, просто это не запомнилось. И снова воспоминания омрачили парня, но тут Гилберт потянул его за рукав, указывая на лошадей, украшенных к празднику, и восторженно спросил:

— Тед, мы можем посмотреть на них по-ближе?

Парень засмеялся и ответил:

— Конечно! Мы даже можем на них покататься. Ты когда-будь ездил верхом?

— Нет, я только видел этих животных издалека.

— Отличный повод научиться. Пойдём.

В Гилберте проснулась невиданная любознательность, и он сводил с ума владельца лошадей, задавая ему миллион вопросов. Узнав назначение каждого ремешка и крепежа, си́рин забрался на лошадь. Необычный опыт. Сирин возвышался над пешими людьми и смотрел на них сверху вниз. Лошадь легко слушалась его, и, казалось, Гилберт стал единым целым с этим высоким статным животным. Они прошлись шагом пару кругов, а затем рысью и даже галопом. После этого, спешившись, си́рин, улыбаясь от уха до уха, подошёл к Теду. Друзья направились дальше в шум толпы. Владелец лошадей выдохнул с облегчением, ему ещё не попадался такой любопытный посетитель, как Гилберт.

Друзья уже обошли несколько музыкантов, потанцевав под разные мелодии, купили уличные лакомства и, казалось, уже увидели всё, что только можно найти на этом празднике. Но тут си́рин указал на лавку с мишенями и восторженно спросил:

— Тед, что это? Пойдём туда!

Клык проследил взглядом в направлении руки друга и увидел лавочку с метанием дротиков по целям. Парень улыбнулся, подумав: «Да, Берт, тебе это понравится. Ножи в лесу ты бросал удивительно метко». Они заглянули в эту лавку и ещё в несколько других, забрав несколько ценных призов. Гилберт радостно смеялся от каждой победы, и Тед, наблюдая за ним, ощущал себя больше отцом с маленьким ребёнком, нежели другом. Крайне непривычное ощущение, и парень не мог сказать, что оно ему не нравилось. Возможно, когда-нибудь он накопит достаточно денег на честную жизнь, оставит воровские привычки, женится и станет отцом. Мысль начать всё с чистого листа разжигала надежду в сердце. В этот момент один из хранителей порядка окликнул его:

— Доброго вечера, счастливого Харвеста, не могли бы вы с другом снять маски?

Гилберт хотел приготовиться к бегству, но Тед крепко взял его за локоть. Спокойно он ответил:

— В чём дело? Мы просто гуляем на празднике, никого не трогаем.

— Тем более, Вам нечего опасаться.

Тед снял маску и заговорил:

— Вот, раз вам так хочется, пожалуйста. Только не заставляйте снимать маску моего друга. У него ужасно обезображено лицо. Боюсь, ему это испортит весь праздник. Знаете, Вам и самому не понравится смотреть. Так что вечер будет омрачен и для Вас. Кто знает, может, не сможете потом заснуть ночью…

Тут его схватил другой хранитель порядка и завернул руки за спину с криком:

— Это он! Я узнал его! В прошлый раз его у меня отбил тип в маске ворона! Он был с мальчишкой Джо в доме казначея! Помогите мне его удержать!

Гилберт хотел нанести удар, но его тут же схватил другой мужчина. И охрана начала подтягиваться к ним, окружая Теда плотным кольцом.

— Стойте! Вы не того схватили! Вы должны были поймать чудовище, а не этого парня! — послышался знакомый голос. Си́рин не сразу понял, кто это, зато Тед узнал мгновенно и с отчаяньем и злостью душераздирающе закричал:

— Ирвин, что ты творишь?!!

— Они знакомы, задержать и его тоже! — скомандовал один из хранителей порядка.

Прежде чем остальные мужчины успели схватить парня, тот уже рывком сорвал с Гилберта маску. Конечно, Ирвин рассказывал им, как выглядело дьявольское отродье, но одно дело — описание и совсем другое — увидеть вживую. На секунду все оцепенели в молчании. Хранитель порядка, который держал си́рина, ослабил хватку от удивления, и тот незамедлительно этим воспользовался. Ударив его ногой, Гилберт вывернулся из захвата и направился к Теду, но тот, сверкнув глазами, надрывно закричал:

— Беги, Берт! Ты обещал!

Вокруг Ирвина и Клыка уже стеной стояли несколько хранителей порядка, отрезая путь к ним. И Гилберт ринулся прочь. Простые люди с криками ужаса шарахались от него, освобождая дорогу. За си́рином увязалась погоня, и он чувствовал себя затравленной дичью, отчаянно пытаясь в беге спасти свою жизнь. Чудом ему всё же удалось оторваться от хвоста, и теперь он стоял в тёмном переулке, жадно глотая воздух. Восстановив дыхание, он ринулся в логово. Си́рин уже жалел, что послушался Теда и оставил его там, но вдруг всё ещё можно исправить. Только сейчас он заметил, как много хранителей порядка патрулировали город. Все они жадно высматривали его в толпе. Дорога заняла куда больше времени, чем обычно, но си́рин отчаянно надеялся, что не опоздал. Поглубже натянув капюшон на голову, он как мог незаметнее прошмыгнул мимо пьяных гуляк в зале. Скорее. Вниз. В логово воров. В зале их секретного убежища было мало народу. Бо́льшая часть людей гуляла на празднике.

— Теда поймали! — выкрикнул с ходу Гилберт.

Мужчины в зале зашумели: «Что, Клык в неволе?! Не может быть! Как так случилось?» Гилберт вкратце рассказал, что произошло, и с мольбой обратился к собравшимся:

— Помогите мне его спасти! Я уверен, вместе мы справимся!

Воцарилась напряжённая тишина. Гилберт переводил растерянный взгляд с одного лица на другое. Один из мужчин выразил общую для всех мысль:

— Клыка уже нет с нами. И больше мы его не увидим. Пойманный вор — мёртвый вор. И виноват в этом ты, дьявольское отродье! Из-за тебя мы лишились лучшего главаря, что когда-либо был здесь! Собирай свои вещички и убирайся прочь, пока мы сами над тобой не учинили суд!

Гилберт не сдвинулся с места. Он не сводил глаз с этого человека и раздражённо закричал:

— Да! Я никогда не был для вас другом, но как же Тед? Помогите мне ради него!

Другой мужчина достал нож и с угрозой проревел:

— Ты слышал, что тебе сказали, тварь?! Клык мёртв! И ты убирайся по добру, по здорову, пока мы тебя на куски не покромсали!

Си́рин в ярости плотно сжал клюв. Он быстро прошёл в их с Тедом комнату, наспех собрал вещи, прихватив в том числе и увесистый мешок с золотом, который накопил за всё время своей воровской жизни, и отправился прочь. Проходя мимо бывших соратников, он даже не взглянул на них. Си́рин миновал коридоры и уже был близок к выходу в зал кабака, как услышал оттуда голоса:

–…Да, мы приносим извинения, что потревожили Вас в этот чудесный праздник, но нам поступили сведения, что в этом здании может скрываться ужасное чудовище. Мы бы хотели осмотреть тут всё для Вашей же безопасности.

Гилберт отшатнулся в тень, но оказалось уже поздно. Его манёвр заметил один из хранителей порядка и с криком: «Вон там! В коридоре!» — погнался за си́рином. Тот, ни секунды не медля, побежал обратно. Смутно он помнил, что на другой стороне дома располагалось окно, через которое можно выбраться наружу. Маневрировать в узком пространстве не представлялось возможным. Хранитель порядка начал уже нагонять беглеца, как вдруг дверь в логово открылась, и из неё вышел тот самый мужчина, что несколько минут назад угрожал си́рину ножом. Гилберт едва умудрился разминуться с ним и побежал дальше. Человек, который гнался за ним, такой ловкостью не обладал и на всём ходу врезался в вора. Гилберт не оборачивался. Только за спиной слышались ещё больше голосов и возглас: «Да это же грабитель! Я позавчера его чуть не поймал! Ускользнул от меня в последний момент! Давайте-ка посмотрим, что тут за этой дверью. Кажется, мы наконец-то нашли крысиное гнездо этих ворюг!»

Си́рин продолжал бежать, пока, успешно миновав окно, не выбрался наружу. За спиной он всё ещё слышал шаги преследователей. Дыхание сбилось, и Гилберт чувствовал, что скоро выдохнется совсем. Краем глаза он увидел лошадь в конюшне. Вероятно, её только что привели и ещё не успели расседлать. Си́рин понял, что это его шанс на спасение. Он вскочил в седло и, пришпорив лошадь, отправился прочь из города.

Впоследствии тяжёлый груз вины терзал его сердце. Верно ли он поступил? Смог бы он в одиночку спасти Теда? И что случилось, если б он попытался? Поймали бы его хранители порядка и казнили вместе с другом? Или ему всё же удалось совершить невозможное и освободить Теда? И он упустил этот шанс навсегда? Когда Гилберт мысленно возвращался в тот день, казалось, что у него была тысяча возможностей спасти товарища. И ни одной из них он не воспользовался. В голове кругами ходили бессмысленные «если бы… если бы… если бы…», омрачая каждый день пути. Он ехал вперёд, делая лишь небольшие привалы на сон, пытаясь убежать от тяжёлых мыслей. Но в конце концов, измученный долгой дорогой и голодом, загнав лошадь до седьмого пота, он остановился на длительный отдых. Горечь потери всё ещё мучила си́рина, но пора уже перестать копаться в прошлом и подумать о насущных проблемах. Теда уже не вернёшь, а Гилберт ещё жив. Остались деньги, но си́рин не мог ими воспользоваться. Неужели ему опять придётся питаться одним мясом и спать под открытым небом? А что он будет делать зимой, когда лютый холод начнёт пробирать до костей? Гилберт уже лучше освоился среди людей и, если б не его приметное лицо, он вполне мог снимать комнату в гостинице, по ночам воровать золото, а на утро уезжать в другой город. Верхом на лошади передвигаться куда быстрее, чем пешком, и он мог шустро скрыться в случае опасности. Но как можно жить среди людей, не вызывая у них страха? Здорово гулять во время праздника в маске, но ведь не каждый же день Харвест! Он напряжённо думал, как дальше жить, но все его размышления оказались такими же бесплодными, как и мысли о возможном спасении Теда. А пока он просто двигался вперёд, делал привалы для отдыха и охоты, а затем вновь пускался в путь, надеясь, что ответы придут позже. И действительно, одной тёмной ночью решение пришло. В карете, запряжённой парой вороных лошадей.

Гилберт дремал, привалившись к дереву. Ужин плотным комком тяготил желудок. Костёр уже давно догорел, и угли медленно пульсировали красными огнями. Какой-то непривычный шум в ночной тишине потревожил чуткий слух си́рина. Сонно он открыл глаза и прислушался. Сомнений не оставалось. Нарастая, по дороге раздавался топот копыт. Гилберт окончательно проснулся и резко встал. Впервые кто-то ехал по этим заросшим тропам. Волнение наполнило си́рина до самых кончиков перьев. Времени на раздумья нет. Считанные минуты оставались до появления загадочного экипажа. Вряд ли люди будут рады видеть его и с удовольствием укажут одинокому путнику с ужасающей внешностью, как добраться до моря. Скорей всего, они поведут себя также враждебно, как и все остальные. Недолго думая, Гилберт достал нож и, ещё сам не зная, как подступиться к делу, залез на ближайшее дерево для лучшего обзора. Совсем скоро на дороге появилась карета, запряжённая парой вороных лошадей. Кучер вёл их неспешной рысью. С высоты дерева си́рин прыгнул на человека и, повалив его, заломил руки за спину. От удивления тот не успел ни вскрикнуть, ни оказать сопротивления. Во рту у него уже оказалась перчатка в качестве кляпа. Лошади, оставшись без кучера, начали сбавлять темп, а вскоре и вовсе остановились. Внутри кареты послышалась недовольная возня. Чей-то сердитый и властный голос вопрошал, в чём дело. Гилберт, держа перед собой кучера, рывком открыл дверцу. Возможно, человек увидит своего компаньона беспомощным и не будет оказывать сопротивления, опасаясь за его жизнь. Раздался оглушительный резкий звук. Гилберт почувствовал, как судорожно дёрнулось тело кучера. Злость промелькнула в голубых огнях си́рина. В следующий момент он выбил чёрное дуло из рук сидящего в карете человека и заломил ему руки. Тот яростно закричал:

— Как смеешь ты нападать на Священника Прихода Мага?! Сам дьявол тебя не спасёт от кары Всемогущего! Ты сгинешь в геенне огненной!

Гилберт, не слушая, схватил первую попавшуюся тряпку и завязал мужчине руки за спиной. Потом окинул взглядом упавшего на землю кучера. Он едва слышно стонал в луже собственной крови. Си́рин попытался приподнять раннего, но тот лишь что-то промычал в муках боли, а через мгновение обмяк без движения, уставившись бессмысленным взглядом в звёздное небо. Другой мужчина всё ещё сыпал проклятиями, и в конце концов си́рин запихнул ему в рот другую перчатку. Из части сбруи Гилберт сделал верёвки и, вытащив человека из кареты, привязал его к дереву. Постояв с минуту в растерянности, созерцая учинённый им хаос, си́рин решил распрячь лошадей и привязать их рядом со своей кобылкой, а также осмотреть содержимое кареты. Внутри нашёлся сундук с небольшим мешочком золота, одеждой и книгами. Последние не представляли для него ценности. Читать он не умел, поэтому сразу отбросил их к костру на растопку. Золото по привычке запихнул себе за пазуху. Среди вещей Гилберт обнаружил очень странную маску. Она полностью надевалась на голову, скрывая затылок и даже часть шеи. В маске имелся длинный кожух, куда свободно влезал его клюв. Внутри пахло травами. В комплекте шли длинный чёрный балахон в пол с капюшоном, расшитый золотом, и плотные перчатки. Гилберт аккуратно отнёс одеяние к своим вещам. В этот момент он поймал себя на мысли, что действует как вор, а ведь у него была совсем другая цель. И напал он на этих путников, потому что не видел возможности мирно начать с ними разговор. Гилберт вернулся к связанному мужчине. Он надменно и озлобленно смотрел на си́рина. Удивительно, но страха в глазах человека не было. Гилберт вынул кляп изо рта незнакомца, и тот мгновенно начал сыпать угрозами:

— Развяжи меня немедленно! Ты что, не слышал, кто я такой?! Ты будешь уничтожен всей мощью Величайшего и Орденом Прихода Мага!

Си́рин призадумался. В памяти смутно всплывали рассказы Фергуса об опасности Священников и их безграничной власти. Сам правитель города трепетал перед ними, а простой народ и подавно. Возможно, Гилберту тоже стоило поостеречься связываться с этими людьми. Но что сделано, то сделано. Обратной дороги нет. К тому же, как вор, он и так ходит по лезвию жизни и смерти. «Пожалуй, я стал слишком дерзким, чтобы бояться. Да и терять уже нечего», — ухмыльнулся про себя Гилберт. Вслух же он сказал:

— За всё время, что я путешествую, ни разу не видел, чтобы люди ездили по дорогам. Ими пользуются Священники Прихода Мага или кто-то ещё? Почему так редко?

— Это не твоё дело! Лучше отпусти меня по добру по здорову и благополучно доставь меня в город. Возможно, тогда твоя смерть будет не такой мучительной!

— Хм-м… А как насчёт моря? Ты знаешь, в какой оно стороне?

— Не «ты», а «Ваше Преосвященство»! Я ничего тебе не скажу!

Гилберт глубоко вздохнул. Си́рин так долго ждал ответов, и теперь, когда, казалось, всё наконец-то прояснится, его вновь ставили в тупик. Он сел рядом на траву и устало спросил:

— Почему?

— Не смей задавать мне вопросы!

— Ты не боишься меня? — без всякой надежды спросил Гилберт.

— Я?! Это ты должен трепетать передо мной, кем бы ты ни был! Тебя найдут, и ты пожалеешь, что связался с Орденом Прихода Мага!

— Ладно. Может быть, ответишь на последний вопрос: что это за чёрная трубка, которой ты убил своего друга?

— Он мне не друг, а слуга, — буркнул Священник.

Всё оказалось напрасным. Риск. Смерть человека. Гилберт ничего не добился. Ни одной ниточки полезной информации. Си́рин вставил кляп в рот Священника. Всё равно тот не собирался ничего ему говорить. Может быть, завтра этот человек образумится и пойдёт навстречу? Гилберт не собирался причинять вред незнакомцу. Си́рин просто хотел вернуться домой. Но наутро Священник оставался всё таким же гордым и непреклонным. И на следующий день тоже. Си́рин чувствовал полный провал, бессмысленность всей этой затеи. В конце концов, он отпустил на волю вороных лошадей, взял с собой одеяние с маской и, оставив высокомерного человека связанным у дерева, отправился в путь. Помня об угрозах Священника, на всякий случай он решил не останавливаться в следующих двух городах. И лишь в третьем, облачившись в балахон Священника Прихода Мага, в маске и перчатках, с бешено колотящимся сердцем, си́рин вошёл в гостиницу. Он сразу почувствовал, как новое одеяние поменяло отношение к нему. Люди трепетали и благоговели перед его мантией. Не задавая лишних вопросов, стараясь не глядеть ему в глаза, хозяйка гостиницы почтительно проводила его до комнаты и, отдав ключ, с низкими поклонами удалилась. Гилберт закрыл дверь на замок и зашторил окно. После чего снял с себя одежду и устало повалился на кровать. Облегчение огромной волной прошлось по всему телу. Он переживет эту зиму в тепле и сытости.