Люди. Берег океана

Кейт Волн (2024)

Книга 1.Антиутопия. Страна-остров, в которой после того как завершился Голод, легализован каннибализм. Несколько лет назад во всей Атландии настал голод. Умирали люди. Некоторые нашли выход, но он был жесток и не вязался с моралью, поэтому подошёл не для всех. Смерть одного человека даровала жизнь нескольким другим.Голод продлился семь лет. Голод ушёл, а желание осталось, но стало роскошью и привилегией богатых. Потому что даже в нашей стране жизнь человека ценится очень дорого.Главной героине осталось жить меньше месяца. Скоро день ее умерщвления. И она сама согласилась на это, подписав договор и спасая свою семью. Но найдется ли кто-нибудь кто спасет ее саму? Парень, в которого она влюблена, и семья которого и должна её умертвить? Или парень, с которым она познакомилась в камере ожидания, для тех кто подписал злосчастный договор на умерщвление? Может быть она сама? Или ей не суждено спастись? Ведь ещё никто не выживал после подписания договора…

Глава 4

Следующим утром я просыпаюсь рано, во всяком случае по моим меркам. После завтрака приходит Джон. И предлагает пройтись.

Мы, как и вчера, идем к той черной двери. Джон отпирает ее, и я вступаю в проход уже без того страха, что был в первый раз, а, наоборот, с энтузиазмом, подгоняемая адреналином.

— А если кто-нибудь из охранников зайдет к нам в камеры, а нас нет?

Я даже не подумала об этом вчера, когда уходила. За все время, что я здесь, меня ни разу не проверяли, но все же.

— Не волнуйся, они этим не занимаются. Нужно просто успеть вернуться в камеру к обеду. Да и если тебя не будет, они подумают, что ты в коридоре или у кого другого в камере. — Джон спокойно ведет меня по новому пути.

Не спрашиваю, куда он отведет меня на этот раз.

— Однажды, когда я искал и проверял ходы, то немного заблудился. И плутал здесь несколько часов.

Меня охватывает страх. А если мы тоже сегодня заблудимся? Я даже не замечаю, как останавливаюсь.

— Ты чего? — спрашивает Джон. — Не бойся, теперь я не заблужусь. Я все хорошо запомнил перед тем, как брать тебя с собой. Доверься мне.

Последнее он произносит так откровенно, будто бы просит довериться в чем-то большем.

— Ладно.

Джона мой ответ, видимо, удовлетворяет, и он продолжает идти.

— Ну так вот, я бродил, бродил, — как ни в чем не бывало продолжает Джон. — Ушел сразу после того, как Чарли принес завтрак, думал вернуться перед обедом, а получилось только перед самым ужином. И меня никто не хватился.

Мы, наверное, доходим до нужной двери, потому что Джон останавливается возле нее.

— Они думают, что мы никуда не денемся, вот и не боятся, что мы сбежим.

— Это правда так. Нам не сбежать.

— Поэтому не бойся. Мы можем гулять, сколько захочешь.

— И все же давай вернемся до обеда.

— Как скажешь.

Джон показывает мне секретные ходы, ведущие в подвал, в чулан, в комнату со множеством труб. Некоторые проходы настолько узкие, что я отказываюсь идти по ним. А некоторые двери оказываются закрытыми, и у Джона не оказывается от них ключа.

Мы возвращаемся за час до обеда. Прощаемся у моей двери, и Джон возвращается к себе. Я чувствую, как устала, когда ложусь на кровать. Отдыхаю минут десять и только потом замечаю на прикроватной полке то, что там не лежало, когда я уходила. То, что там лежать вообще не должно.

Книга.

Я не верю своим глазам. Откуда она могла здесь появиться? Я медленно встаю с кровати, будто бы боюсь, что от резких движений она исчезнет. Беру ее в руки. И правда, настоящая книга. И не просто какая-то случайная, а вторая часть дилогии, которую я начала читать еще до подписания договора. Я не могу поверить своим глазам. Я открываю книгу и вдыхаю запах свежей типографской краски, как делала раньше. Запах дарит уют и спокойствие. Но спокойствие забирает листок бумаги, лежащий на первой странице. Письмо. Я сразу же узнаю этот почерк.

Эрик.

Привет, Кейтлин. Я помню, что ты читала первую часть. Вторая появилась в книжном только сегодня, я сразу же купил ее для тебя. Мне больно думать, что ты не сможешь дочитать историю. Я знаю, что так нельзя, но не волнуйся — никто не узнает, что я принес ее тебе. А даже если кто и заметит, я возьму всю вину на себя. Это меньшее, что я могу для тебя сделать. Наслаждайся чтением.

P.S. Хотел лично отдать книгу, но тебя не оказалось. Я рад, что ты стала выходить из комнаты и начала хоть с кем-то общаться. Да, охранники все видят и все замечают. И рассказывают мне. Передавай Джону привет.

Э.

Я перечитываю записку несколько раз.

Черт. Черт. Черт!

Эрик приходил, а меня не было в камере. Я могла еще раз с ним увидеться, а вместо этого прогуливалась с Джоном. Зачем я ушла? Ну зачем? Сожаление разъедает меня изнутри.

Но спустя несколько минут меня попускает, и я вспоминаю о книге. В одну из наших с Эриком встреч я рассказала ему, что прочитала первую часть и что продолжение придется ждать еще несколько месяцев. Он запомнил это и позаботился о том, чтобы я все-таки, несмотря ни на что, смогла прочитать ее. Сердце наполняется безграничной любовью к этому мужчине.

Я прижимаю книгу к груди, ту самую книгу, что некоторое время назад держал Эрик. Может быть, через несколько дней он придет еще раз? Чтобы забрать книгу перед тем как…

Я решаю больше не выходить из камеры ни на минуту, чтобы не пропустить Эрика.

Следующие часы я читаю книгу. После старых скучных журналов она кажется неимоверно интересной, хотя есть в этом, конечно же, и заслуга автора.

Я уже на середине истории, когда Чарли приносит ужин. Мне не хочется отвлекаться от чтения, но желудок просит еды. Быстро ем и продолжаю читать. Но недолго, так как ко мне приходит Джон. Он стучит в дверь, и я прячу книгу под подушку. Джон снова предлагает прогулку. Я отказываюсь.

— Ладно, тогда сходим завтра.

Как ему сказать, что нет, не сходим? Ни завтра, ни послезавтра.

— Я не могу и завтра.

— Что? Но почему?

Мне неловко. И немного жаль Джона. Но совсем чуть-чуть. Из-за него я пропустила встречу с Эриком.

— Прости, просто прими это и все. — Я начинаю закрывать дверь, но он не дает мне это сделать.

— Я сделал что-то не так? Что-то сказал не то? Так я…

— Нет, Джон, — перебиваю я. — Я благодарна тебе, просто… наши пути расходятся здесь. До моего дня осталось совсем немного…

— Но время же еще есть.

— Джон.

— Прости. Хорошо. Только я прошу тебя об одном. — Джон смотрит мне прямо в глаза и продолжает: — Еще одна прогулка.

Я вздыхаю.

Почему он так напуган? Почему для него так важны наши прогулки? В конце концов он может же и сам бродить по своим проходам. Странный он все-таки, а еще про меня что-то говорит.

— Всего одна, и я отстану от тебя. — Кристально чистые глаза Джона выглядят так, будто сейчас наполнятся слезами. Этого только мне не хватало.

Я раздумываю над его просьбой. В прошлый раз Эрик пришел после завтрака и перед обедом. Я решаю, что ночью он вряд ли зайдет. Не захочет меня будить, да и сам будет спать.

Я смотрю на взволнованного Джона. Он выглядит так, будто от моего ответа зависит его жизнь. Причиной, почему я все-таки соглашаюсь, становится страх за себя. Мало ли что он удумает сделать. Я знакома с ним лишь несколько дней и понятия не имею, что у него там в голове. Раз ему так нужна еще одна вылазка, может ли он пойти на страшные вещи, чтобы увести меня силой?

— Только если мы пойдем ночью, — строго произношу я.

Джон выдыхает с облегчением и быстро кивает:

— Конечно, конечно, в любое время суток!

*****************

После того как Джон уходит, я продолжаю читать. Время проходит незаметно, и от книги меня вновь отвлекает стук в дверь. Я бросаю взгляд на часы. Два часа ночи. Выдыхаю. Ладно, последняя быстрая прогулка, и я отделаюсь от Джона до конца… Не хочу думать дальше.

— Идем? — спрашивает воодушевленный парень, когда я открываю дверь.

Я киваю и выхожу из своей камеры. Бросаю взгляд на коридор, в ту сторону, где расположена дверь наверх, в дом. И мысленно прошу Эрика не приходить, пока меня не будет.

Джон снова ведет меня к той же двери, снова открывает ее ключом. Мы совершаем привычные действия, и меня это успокаивает. Должна признать, мне нравились наши прогулки, мне их будет, может быть даже, не хватать. Но сейчас у меня есть другие занятия. Нужно успеть дочитать книгу. Я надеюсь, что еще увижу Эрика. Он же должен забрать ее.

Мы идем по туннелям, проходам. Все идем и идем.

— Долго еще? — спрашиваю я. — Мы идем в какое-то конкретное место?

— Нет, не долго. И да — в конкретное, — отвечает Джон как-то напряженно, и сам он весь какой-то напряженный.

Отлично! Мне становится страшно. Ладони холодеют еще сильнее. Что он задумал? А если он хочет убить меня? Мой день умерщвления уже скоро, я не жилец. Но умереть в темном проходе, неизвестно каким способом… У меня нет ничего, чем я бы могла защититься, а Джон явно сильнее меня.

И тут он резко останавливается и оборачивается. А на тускло освещенном лице не страшная и злобная гримаса человека, который загнал свою жертву в тупик, а пылкая с горящими глазами.

— Мы пришли, Кейтлин, — даже как-то торжественно произносит Джон.

— Куда? — Мне все равно страшно, и голос мой звучит сипло.

— Послушай меня внимательно, пожалуйста. Я понимаю, сначала тебе будет страшно и непонятно, но ты поймешь. Все будет хорошо, я обещаю тебе.

Я не могу произнести ни слова, только прислоняюсь спиной к стене и слежу за каждым его движением. Воображение ярко рисует картину того, как он достает из кармана нож и приставляет его мне к горлу.

— Я… я хочу спасти тебя. У меня есть план. Мы сбежим отсюда.

Его слова громом воспроизводятся у меня в голове. Ее будто сдавливает тисками. В глазах застывают слезы. Я начинаю чувствовать себя как в первые дни после подписания. Сердце стучит в ушах. Я вижу, как рот Джона открывается, но не слышу его голоса. Я и своего-то не слышу, когда произношу:

— Нет…

— Кейтлин. — Джон подходит ко мне, но останавливается в шаге, видя мой испуганный взгляд.

— Ты с ума сошел? Ничего не получится, нам не спастись отсюда…

— Эта дверь, — перебивает меня Джон, — она ведет на задний двор. У меня есть ключ, мы выйдем наружу, пройдем через двор, ночью нас никто не заметит…

— А что мы будем делать потом? Нас же поймают, не наступит и новый день!

— У меня есть план. Здесь неподалеку лес, там нас будет ждать машина. Мы уедем на ней до порта, а там сядем на корабль и уплывем из страны. Уплывем отсюда в другую страну и тогда нам никто не будет угрожать. Я все продумал, Кейтлин. Доверься мне.

Моя голова раскалывается. Я оседаю на пол. Конечно же я бы хотела воспользоваться планом Джона, и чтобы все получилось. Но ничего не получится. Мне не сбежать из этого места хранения, из этой страны, от смерти. Я обхватываю голову и начинаю покачиваться. Зачем я пошла с ним? Нужно было сидеть в камере, и все было бы хорошо. Мне нужно вернуться в камеру. Если Грэгори узнает, что я была здесь… Вот черт, уже знает, уже знает. Он подвергнет меня таким пыткам, что я вряд ли доживу до своего дня.

Я впиваюсь ногтями в плечи и бьюсь головой об стену. Нет, нет, нет. Паника захватывает меня, я не могу вдохнуть, я сейчас задохнусь, я сейчас умру, умру, умру…

— Кейтлин, Кейтлин! Посмотри на меня! Слышишь?! — Джон трясет меня. — Все будет хорошо.

А я не могу успокоиться. Просто не могу.

Джон отпускает меня, быстро встает, подбегает к двери и… открывает ее.

Сейчас на улице темно, но благодаря садовым фонарикам можно разглядеть ровно покошенный газон, клумбы с цветами. Я отшатываюсь словно оттуда на меня может кто-то напасть, и падаю на колени.

— Вот, смотри. Все правда, наша свобода близко.

Я теряю ход времени, не знаю сколько я просидела так упиваясь слезами. Но через какое-то время меня начинает попускать. Сил не осталось, они ушли все на истерику.

Я бы даже рассмеялась, не будь мне так плохо. Бедный наивный Джон. Свобода может быть и близко, но ее сильно охраняют от нас.

Я, покачиваясь, встаю и произношу:

— Я не сбегу с тобой.

Лицо Джона мрачнеет, глаза теряют блеск. Мои слова обрушиваются на него так же, как его на меня некоторое время назад.

Он молча доводит меня до моей камеры, и я закрываю дверь.