Разведись со мной

Катрин Корр, 2023

Какие эмоции испытывает девушка, которая случайно узнает, что у нее, оказывается, есть муж? Да ещё какой! Известный и богатый бизнесмен Влас Хартманн, о любвеобильности которого желтая пресса ежедневно слагает легенды. Добрая и наивная от радости рискует задохнуться, ведь поймать такого мужчину – редкая удача! Но только не Саванна Хок, у которой само слово «брак» вызывает кожный зуд. Желая скорее друг от друга избавиться, супруги поневоле пытаются найти ответы и наказать виновных, посмевших однажды принять за них одно из самых важных решений в жизни. Но всё оказывается не так просто, когда два одиноких упрямца вынуждены работать в одной команде

Глава 3

Чувствую себя киллером, который собирается на очень важное в своей карьере задание. Стильный тюбик с красной помадой летит в вечернюю сумочку. Туда же отправляется телефон. В сотый раз оглядываю свое отражение в зеркале и стараюсь проглотить злость, которую испытываю только из-за того, что должна тратить свое личное время на всю эту чушь.

— Замечательно выглядишь, — улыбается мне Мелания. — У тебя всё получится. Можешь не сомневаться.

Мне приходится улыбнуться, ведь за возможность поймать-таки неуловимого Власа Хартманна я обязана именно ей — тете Дианы, владелице эксклюзивной клининговой компании, клиентами которой становятся такие же богатые и серьезные люди, как мой… кхм, бумажный муженек. Её часто приглашают на светские мероприятия, открытые, закрытые, увеселительные и даже общественно-политического характера — в общем всякие. В этом Мелания напоминает мне отца, который чуть ли не каждый вечер куда-то собирался, а я была его той самой «+1».

— Спасибо ещё раз за помощь, Мелания, — смотрю на нее, расправив плечи. — Не знаю, что бы я без тебя делала.

— Ну, что ты! Когда Диана рассказала мне, что случилось, я была в шоке. И это ещё мягко сказано. Очень хочется понять, каким образом это могло случиться. Впрочем, оказаться замужем за молодым, красивым и богатым, так себе разочарование, — смеется.

— Мне нужно расторгнуть этот нелепый брак! Причем, немедленно. — Ничего не могу с собой поделать. Злость выплескивается из меня, как брызги газировки, сквозь плохо закрытую крышку. — Невозможность свободно распоряжаться своим имуществом в буквальном смысле связывает меня по рукам и ногам!

— Водитель уже здесь! — сообщает Диана, появившись в прихожей с телефоном в руке. На кончике её носа сахарная пудра, а взгляд такой довольный, словно она слопала тонну пончиков. — Ух, какие красотки!

— Да и ты тоже ничего, — усмехается Мелания. — Только с пудрой немного переборщила. Вот здесь, — показывает она на свой нос.

Диана тут же проводит по собственному ладонью и смотрит на нас виновато.

— Что? — выдает после нескольких секунд молчаливого ожидания. — Я просто нервничаю! А когда я нервничаю, то начиню есть!

— Ты ведь столько работаешь над собой, — подхожу к ней, — и что тебе нервничать?

— Я переживаю вообще-то за любимую подругу! Вдруг этот Хартманн окажется тем ещё козлом и даже не станет тебя слушать?

— Козлом он, конечно, может оказаться, но выслушать меня ему придется! — заявляю уверенно. — Перестань обесценивать свой труд и старания, Ди. К тому же, твоему тренеру это всё очень не понравится.

— Ладно, девочки, пора выезжать, если мы хотим приехать на благотворительный вечер с изысканным опозданием.

Целую Диану в мягкие и пухлые щечки и напоминаю, что завтра я жду её в своей галерее, а там уже и решим, куда отправимся вместе на обед. Я знаю, что она очень хочет поехать с нами. С тех пор, как Ди набрала лишний вес, она стала избегать подобных мест, где, так или иначе, могут оказаться наши знакомые. Когда её родители развелись, а мой отец скоропостижно скончался, мы с ней как будто начали другую жизнь. Теперь в ней нет гадких подружек, неверных парней, лестных улыбочек и всего того дерьма, в котором людям из «высшего общества» так нравится находиться.

— Если соберешься уходить раньше меня, мой водитель тебя отвезет, — говорит Мелания в лифте. — По правде говоря, если бы не ты, Саванна, я бы пропустила этот вечер.

— Почему? Ты ведь каждый год принимаешь в аукционе активное участие.

— Наскучило, — закатывает она глаза. — Одни и те же лица, одна и та же программа. Дурацкие пошлые шуточки Филиппа Венгерского и шипящий столик в самом центре зала! Ничего нового. Пока организацией занимается Виталина Романовская, о переменах можно только мечтать.

— «Шипящий столик»?

— За ним одни змеи сидят. Каждому перемывают косточки, в особенности дамам. Кто с кем встречается, кто с кем спит, кто кому изменяет и «фу, какой паршивый фасон у её платья»!

— Мда уж, за семь лет ничего не изменилось. Возможно, если бы я не изменила свою жизнь, то с успехом руководила этим шипящим столиком.

— Я в курсе, Саванна, — с хитринкой улыбается Мелания. — Помню, какой зажигательной девчонкой ты была. Но это всё бурная молодость, а она и обязана быть такой. Нужно ведь вспоминать что-то в старости, верно?

* * *

По дороге к отелю, в котором ежегодно устраивается осенний благотворительный вечер, я думаю вовсе не о том, как сообщу некоему мужчине о том, что мы с ним состоим в браке. И даже не набрасываю варианты развития событий и собственных действий, хотя и понимаю, что Диана права и Хартманн может оказаться тем ещё козлом. Не знаю, почему, но снова возвращаясь в этот поганый и пропитанный ядом мир, я чувствую себя намного увереннее, нежели в мастерской, где знаю каждый уголок и все тонкости свечеварения. Может, мой исключительный профессионализм заключается в умении быть стервой? Потому что нырять в болото к гадюкам и крокодилам, оставаясь при этом той, кем я являюсь теперь, подобно смерти. Тут надо вооружаться когтями, зубами и острым языком, иначе от меня останутся одни обглоданные кости.

Наблюдая за быстрым движением сползающих капель дождя по стеклу, я думаю о том, чтобы завести кота. Чтобы он ждал моего возвращения, чтобы прыгал ко мне на колени, пока я читаю книгу или смотрю какой-нибудь фильм. Я не страдаю от одиночества, оно позволяет мне испытывать радость свободы. Но иногда, как сейчас, хочется чьего-то присутствия и, думаю, что кот — идеальный способ оставаться в одиночестве, но при этом находится в компании живого существа, который видит, слышит и чувствует тебя. Или же мне просто не чем заняться.

— Нервничаешь?

Поворачиваю голову к Мелании.

— Раздумываю над тем, чтобы завести кота.

— Бог мой, Саванна! — смеется она. — По-моему, у тебя есть дела поважнее.

— И я бы разделалась с этими делами ещё пару дней назад, но просто так в офис Hartmann Int не попадешь. Не говоря уже о том, чтобы встретиться лично с его владельцем.

— На встречу к таким людям попадают через связи. Ты можешь оказаться сумасшедшей поклонницей, представителем желтой прессы или просто сбежавшей из дурки пациенткой.

— Ну, спасибо.

— Я это к тому, что сейчас ненормальные сплошь и рядом бродят. Такой, как Влас Хартманн, не может позволить себе даже прогулку с собакой по парку без охраны.

— Ради бога, не преувеличивай! Он не президент.

— Но он Хартманн, — усмехается Мелания. Она даже представить себе не может, как меня выводит этот разговор. — Ты хоть что-нибудь о нем знаешь вообще?

— Ему 34 года, семь или восемь лет назад разработал мессенджер, которым пользуются теперь по всему миру. Так он и заработал свои миллиарды. Сейчас у него дофига и больше различных проектов, живет преимущественно в ОАЭ, хотя главный офис располагается здесь. И потому мне несказанно повезло, что сейчас он находится в столице и я могу быстро решить вопрос с разводом. Ничего не упустила?

— Разве что, его природное обаяние обошла стороной.

— Ничего особенного, — снова смотрю в окно. — Молодой мужчина, который следит за своей внешностью и одевается со вкусом. Кстати, завтра отправлю нашего курьера с партией формовых свечей. Как и просила твоя помощница, все с хлопковым ароматом. И каждая в подарочной упаковке.

— «Кстати говоря»? — смеется Мелания. — Мы обсуждали Власа Хартманна вообще-то.

— А что здесь обсуждать? — смотрю на нее в непонимании. — Приятная внешность, есть чувство стиля, если, конечно, это не дело рук личного стилиста, в чем я почти уверена на все сто.

— «Почти»?

— Ну, нельзя быть в чем-то уверенным до конца. Всегда существует вероятность обратного.

Когда водитель останавливает машину у роскошного входа в отель, а дверцу мне открывает элегантно одетый швейцар, вот тут я начинаю ощущать легкую нервозность. Хотя, вполне возможно, что причина тому первый выход в свет после кончины отца. Не хочу, чтобы люди задавали свои дурацкие вопросы о том, как я поживаю, что происходит в моей жизни и какие у меня планы. Но я точно знаю, что этого не избежать, если мне придется задержаться здесь дольше запланированного. И потому, надо бы скорее разделаться с муженьком.

Заходим в помпезный вестибюль и отдаем верхнюю одежду сотрудникам. Оставшись в одном черном платье, облегающем мое тело до самых щиколоток, я вдруг понимаю, что всё вокруг начинает меня нервировать. У входа в сверкающий зал ресторана нас встречает администратор, спрашивает наши имена и указывает на седьмой столик. Угощаемся шампанским и не спеша проходим дальше, собирая любопытные взгляды присутствующих. Как того и хотела Мелания, мы прибыли с изысканным опозданием.

— Слышишь этот звук? — спрашивает она меня сквозь натянутую улыбку. — Шипящий столик взбудоражен.

— Так вот оно что, — отвечаю, бросив надменный взгляд на змеиное сборище из двенадцати женщин. — А я думала, что кто-то шепчет в микрофон. Ладно, ближе к делу. Видишь его?

— Ты собралась говорить с ним до ужина?

— А как ещё? Ждать, когда мальчик набьет животик тарталетками? — фыркаю, глядя по сторонам. — Я не собираюсь здесь задерживаться. У меня и другие дела есть.

— Это я знаю, — берет она меня под руку и медленно ведет к седьмому столику. — Но будет лучше, если ты немного побудешь со мной. Мы ведь вместе приехали и об этом уже многим известно. Не беспокойся, вечер будет долгим. Поймать Власа Хартманна ты ещё успеешь.

Если бы не помощь Мелании, мне бы точно пришлось караулить его у офиса с огромным плакатом в руках. Поэтому я, как благодарная и вежливая подруга, отвечаю на её просьбу согласной улыбкой и присаживаюсь на место с карточкой «Мелания М. +1». И снова я та самая «+1». Как в старые добрые времена.

Гостей намного больше, чем я себе представляла и благо большая их часть мне совершенно незнакома. За нашим столиком взрослая супружеская пара Наталья и Владимир, приятная пожилая женщина Настасья Викторовна со своим двадцатилетним внуком Александром и близкая подруга Мелании — Светлана с мужем Андреем. Официанты наливают напитки, ставят перед каждым гостем глубокую тарелку с салатом из семги и перепелиным яйцом. На сцену поднимаются мужчина и женщина. Оба известные люди шоу-бизнеса. Гости встречают их громкими аплодисментами и продолжительным свистом.

— Одиннадцатый столик, — шепчет Мелания, чуть наклонившись ко мне. — И это семь часов.

Едва заметно киваю, давая понять, что услышала её и всё поняла. Глотнув шампанское, ставлю бокал на стол и делаю вид, что поправляю низ платья. Снова раздаются аплодисменты. Бросаю нечаянный взгляд на семь часов. Столик под номером 11 занимают в основном мужчины. Молодые и привлекательные, в смокингах, как и положено. Мой взгляд скользит по их лицам, голоса ведущих вдруг становятся громче и зал снова утопает в оглушительных аплодисментах. Крупногабаритный мужик заслоняет собой того, кто мне нужен. Отсюда я вижу лишь его руку и медленно постукивающие по столу длинные пальцы…

— Я в курсе, что ты девушка откровенная, но не настолько ведь, — шепотом усмехается Мелания. — Может, уже на стул залезешь и позовешь его?

— Моя откровенность осталась далеко позади, если что. Из-за того большого мужика я не могу его разглядеть.

— А зачем тебе его разглядывать?

— Хочу убедиться, что это Хартманн.

— Это он, можешь не сомневаться. Такого брутального «мальчика», как ты говоришь, сложно не заметить.

За последующие двадцать минут пустой болтовни на сцене и благодарностей организатору этого вечера неподражаемой Виталине Романовской, я предпринимаю несколько неудачных попыток увидеть-таки Власа Хартманна. Но этот мужик с тремя подбородками на двух стульях что ли сидит? Для меня этот вечер не должен продлиться дольше запланированного.

— Куда ты? — спрашивает Мелания, когда я поднимаюсь с места и беру свою сумочку. — Перерыв ещё не объявляли.

Замечаю, что на нас смотрит милейшая Настасья Викторовна. Наклоняюсь к подруге и полушепотом отвечаю:

— Трапезничать я ещё могу по указке, хотя мне это совсем не нравится. А вот посетить дамскую комнату имею право в любое удобное для себя время. Не скучай! — подмигиваю ей с улыбкой и неспешно покидаю столик.

Только делаю шаг вперед, как вижу удаляющегося мужчину, который только что покинул одиннадцатый столик. Приходится ускорить шаг, который в этом платье равен не больше пятнадцати сантиметрам! Черт возьми, оно создано лишь для того, чтобы сидеть на месте или плавно качаться в медленном танце, но никак не для изысканных, мать его, догонялок!

Высокая и подтянутая фигура Власа Хартманна сворачивает направо и останавливается у длинной стойки бара. Садится на высокий барный стул, достает сотовый из внутреннего кармана пиджака и подносит к уху.

Тихонько выдыхаю и сбавляю скорость. Бессмысленный визит в дамскую комнату отменяется. Прошу бармена приготовить мне мартини с апельсиновым соком и жду, когда Хартманн наговорится по телефону. Он сидит полубоком, ко мне спиной. Плечи широкие, пиджак облегает их с идеальной точностью. Густые на макушке волосы чернее ночи, а затылочная часть выбрита так коротко, что видно, как светится белая кожа. Болтовня ведущих мешает услышать его голос, как и бесконечные радостные вопли гостей.

— Ваш мартини.

— Благодарю.

Делаю большой глоток для храбрости и в этот момент Хартманн, наконец, завершает разговор и прячет сотовый обратно в карман. Он поворачивается на стуле к бармену и делает заказ. Отмечаю про себя, что вживую он ещё привлекательнее, чем на фото. Мой взгляд вышагивает по высокому лбу, проваливается в глубокую впадинку и вскарабкивается на упрямый нос с острыми крыльями. Дальше трамплин из темных густых волосков и мягкая подушка губ. Волевой подбородок прячется под ухоженной щетиной, сбегающей на шею…

Внезапно Влас Хартманн поворачивает голову в мою сторону и взгляд его темных глаз врезается в меня. Между густыми бровями вертикальная складка, будто образовавшаяся там из-за постоянных раздумий. Лоб разрезает напополам глубокая и горизонтальная. Может, он просто часто удивляется? А появится ли рядом ещё одна, когда я сообщу ему «радостную» новость?

Беру бокал с мартини и, слегка откинув голливудские волны, подхожу к нему и присаживаюсь на соседний стул.

— Влас Хартманн — это вы? — спрашиваю исключительно серьезно.

Его губы расползаются в кривой ухмылке, взгляд устремляется на бармена, который ставит перед ним тяжелый стакан с виски.

— Влас Хартманн — это я.

Голос низкий и глубокий. Пригубив крепкий напиток, мужчина разворачивается ко мне и опускает правый локоть на стойку.

— А кто же вы?

— Не сомневаюсь, что мой ответ в одночасье сотрет с вашего лица улыбку.

— Значит, журналистка, сумевшая пробраться на мероприятие, куда вашим собратьям вход строго настрого запрещен.

— Я никак не связана со средствами массовой информации. Но, так уж вышло, что я связана с вами. — Замечаю усмешку в темных глазах. Такую высокомерную и ехидную. — Не по собственному желанию, разумеется.

— «Разумеется»? — вскидывает он бровь. — А нельзя ли поконкретнее?

— Можно, — киваю и делаю глоток мартини. — Вы — мой законный муж на протяжении семи лет. Но об этом мне стало известно случайно несколько дней назад.

— Ого. Надо же. А дети у нас есть?

— Я понимаю, это выглядит нелепо. По сути, так оно и есть, но, к сожалению, это правда. Думаю, вы обладаете возможностями, чтобы без труда выяснить, по какой причине мы оба оказались в столь неприятном положении.

— Так вы не ответили на мой вопрос, — говорит, подперев рукой подбородок, — дети-то у нас есть?

Он мне не верит. Не воспринимает мои слова всерьез. Но и к этому я была готова. Достаю из сумочки копию свидетельства о браке и протягиваю ему. Развернув сложенный пополам листок, Хартманн издает задумчивое «хм».

— Саванна Хок — это вы?

— Да. И, как вы можете видеть, между нами заключен официальный брак в 2016 году.

— Хм, — снова усмехается.

— Что вы по этому поводу думаете?

— Думаю, вы отлично постарались, Саванна Хок. Однако, допустили ошибку в выборе даты. В 2016 году я точно не мог думать о браке. В целом могу сказать, что вы отлично владеете фотошопом. Хотя, чтобы создать документ по образцу, особого ума не требуется. Если бы вы принесли цветную версию, я мог бы оценить детали, а так непонятная черно-белая копия.

Свернув листок, он кладет его на стойку, отпивает виски и как будто забывает, что я по-прежнему нахожусь рядом.

— Вы думаете, что это моих рук дело?

— Что вы, — усмехается он, — я думаю, мы и впрямь являемся любящими супругами с 2016 года.

Хартманн считает меня идиоткой. Он молча допивает виски, достает из внутреннего кармана пиджака крупную купюру и кладет ее на стойку.

— Стоп-стоп! — торможу его, схватив за предплечье. Мужской взгляд останавливается на моей руке. — Я понимаю, что это всё выглядит совершенно неправдоподобно! И у вас есть право сомневаться, точно так же, как и у меня. Но, повторюсь, к сожалению, моему и вашему, наш брак действительно зарегистрирован в 2016 году.

— Послушайте, Лаванда, или как вас там? — грубеет его голос. — Вы далеко не первая, кто пытается доказать мне, что нас связывают брачные узы. Женский ум невероятно изобретателен, когда дело касается обретения долгожданного счастья в личной жизни. Мне очень жаль, что вы зря растрачиваете свое время на глупости. Вы привлекательная, на вас приятно смотреть. Пользуйтесь тем, что имеете для достижения своих целей. Достойных и разделяющих ваши желания мужчин много. Не зацикливайтесь на недосягаемом.

— Минуточку! — повышаю я голос, до крайности возмущенная его наглостью. — Во-первых, меня зовут Саванна! Выбей татуировку с моим именем в одной из двух своих извилин. Во-вторых, я бы в жизни не обратила внимания на такого наглого и напыщенного гордеца, который считает себя центром женской вселенной! Я здесь, потому что мне нужен официальный развод! Кстати, это, в-третьих — я бы никогда по собственной воле и желанию не вышла за тебя замуж. Я не хочу, чтобы меня связывало с тобой это! — отшвыриваю листок в сторону. — Поэтому, как придешь в себя и поубавишь свой нарциссизм, свяжись со мной для решения этой гребаной проблемы. Потому что даже ошибочный брак с тобой — настоящая проблема!

Пока я говорю, глаза передо мной сощуриваются, их темный цвет становится гуще и чернее, как гуашь в баночке. Хартманн не сводит их с моего лица.

— Что такое? Тебе никогда не говорили, что ты страдаешь нарциссизмом? — вскидываю бровь. — Визитку оставлять не буду. Не сомневаюсь, что найдешь меня. Приятного вечера, муженек.

Возвращаюсь к столику и сообщаю Мелании, что я уезжаю. Внутри меня бушует злость, но приходится сделать вид, что всё прошло, как по маслу, и ещё раз сказать ей спасибо. Незачем вдаваться в подробности, учитывая, что многие за столиком смотрят на нас. Покидая зал, я бросаю взгляд в сторону барной стойки. Влас Хартманн пожелал остаться на том же месте, его сосредоточенный взгляд не отпускает меня. Сделав короткий кивок «буду ждать», выхожу из зала, и усталость моментально дает о себе знать. Голова начинает трещать, как по чьей-то указке, а несколько глотков мартини поднимаются к горлу неприятной горечью. Повезло, что хотя бы удалось избежать пустой болтовни с давними знакомыми. И наглого муженька, которого вижу впервые, вполне хватило для того, чтобы испортить себе настроение на весь оставшийся вечер.