Николь. Часть 1

Катрин Корр, 2022

Близкие Николь убеждены, что её жизнь неполноценна. А всё потому, что в свои тридцать у нее нет собственной семьи. Хотя бы парня, с которым можно задуматься о совместном будущем. Но ведь у нее есть проблемы поважнее личной жизни! Например, новый босс, который за месяц до Нового года увольняет сотрудников пачками. А ещё есть родители, с которыми приходится держать дистанцию, поскольку они обладают паршивой особенностью причинять боль. Но всё не так уж и плохо, когда есть веселые подруги, новогоднее настроение и суровый, но чертовски привлекательный босс, чья личная жизнь – тайна за семью печатями.

2

Всё, что мы знали о новом боссе, так это его пугающее имя. И в свете последних событий оно окрасилось в ещё более устрашающие цвета. В переполненном сотрудниками лифте не умолкали разговоры о сокращении штата. Я чувствовала тревогу Юли собственной кожей. Она пришла в эту компанию, когда я была ещё на побегушках у всех в нашем отделе. Я приносила и уносила бумаги, готовила кофе, заменяла администратора на этаже, меняла картриджи в принтерах и изредка принимала участие в каком-нибудь скромном проекте. А потом случилось чудо: грипп скосил половину сотрудников. Как бы ужасно это не звучало, но для меня столь неприятное для многих обстоятельство стало счастливым билетом, и я смогла проявить свои творческие и организаторские способности, которые, наконец, удалось оценить Кристине Валерьевне. Благодаря моим «не нарочным» рекомендациям, она разглядела бойкий потенциал Юли, которая впоследствии с успехом курировала многие проекты. Мы втроем и впрямь были отличной командой. А теперь нас осталось двое. И то не факт.

На первом этаже было многолюдно. Оставшиеся на своих рабочих местах сотрудники целой компании заполонили всё пространство. Одни стояли на широкой лестнице, соединяющей два этажа, другие у сверкающей стойки администратора, кому-то посчастливилось занять места на диванчиках в зоне ожидания. Мы с Юлей отошли в сторонку, поближе к стеклянным круглым дверям.

— Если всем скажут валить отсюда, нам с тобой не придется ждать в очереди, — пыталась пошутить она. — Ног не чувствую в этих проклятых туфлях!

— Слышали, что в Екатеринбурге закрыли филиал? — шептались архитекторы недалеко от нас. — Говорят, компания на грани банкротства! Поэтому Василевский её и продал по-быстренькому.

— Если так, то нужно быть полным идиотом, чтобы купить её! Кому нужен убыточный бизнес?

— Тому, у кого есть много денег и кто отлично знает, как сделать из него предприятие с высоким уровнем дохода. А этот Грозный свое дело точно знает. Его нанимали в качестве кризис-менеджера, который вытягивал большие компании из самого днища. Но методы у него жесткие и радикальные.

— Откуда у него эта информация? — шепнула мне Юля. — Я весь Интернет перерыла, но нашла лишь пару размазанных фотографий!

— Очевидно, что он неплохо заработал такими методами, — усмехнулся его собеседник. — Раз теперь поднимает с днища уже собственную компанию.

— Ты можешь поверить, что мы на грани банкротства? — недоверчиво спросила меня Юля.

— Это бред. Во всяком случае, Кристина Валерьевна всегда была в курсе всех событий. Если бы что-то и было, мы бы это почувствовали.

Ожидание длилось вечно. Оно усиливало всеобщую тревогу, перешептывания с каждой минутой становились всё громче. У всех на устах был закрытый филиал, жесткая рука нового босса, перемены, с которыми не все смогут справиться. Когда до нас дошла очередная сплетня об увольнении коммерческого директора, которого лично я никогда в жизни не видела, Юля крепко ухватилась за мою руку, будто из последних сил держалась на ногах.

— Что с тобой? Тебе плохо?

— Такое чувство, что мои ноги в луже крови, — ответила она побелевшими губами.

— Немедленно снимай их!

— Здесь холодный пол! Стоит моим ногам хоть чуть-чуть замерзнуть, яичники тут же дают о себе знать. Николь, умоляю, принеси мои кроссовки. Они под столом. Прошу тебя!

Я не люблю опаздывать даже туда, где совершенно не хочу находиться. Оглядев уставшую от бесконечного ожидания толпу, я поспешила к лифту. Мои туфли хоть и были удобными, всё же ноги в них уставали. Одно дело сидеть или хотя бы немного пройтись в них и совсем другое тупо стоять на одном месте в течение долгого времени.

Наш пятый этаж впервые был таким тихим и безлюдным. Я взяла бледно-розовые кроссовки Юли и поспешила обратно к лифту, но он уже уехал. За закрытой дверью лестничного пролета послышались быстрые шаги и мужские разговоры. Вероятно кто-то этажами выше опаздывал на всеобщее собрание так же, как и начальство. Постучав несколько раз по круглой мигающей кнопке и понимая, что от количество нажатий скорость прибытия лифта не изменится, я снова взглянула на дверь лестничного пролета. Может быстрее было бы спуститься пешком? Но вдруг лифт издал плавный звонок, оповещающий о прибытии. Стальные дверцы разъехались. Глянув на высокого мужчину, который стоял в дальнем левом углу, я резво зашла в кабину. Он не обратил на меня внимания, продолжая сосредоточенно разглядывать что-то в своем телефоне. Дверцы снова закрылись, но кабина лифта, тронувшаяся с места, внезапно дернулась и… остановилась.

— В чем дело? — спросила я, глянув на горящие зеленым кнопки семи этажей. — Мы застряли?

— Только этого мне не хватало, — сказал мужчина очень низким голосом. Он встал рядом и нажал на кнопку с колокольчиком, а потом требовательно спросил: — Ау? Диспетчер? Вы на своем месте?

— Слушаю? — раздался вялый женский голос. — Что у вас случилось?

— А вы сами как думаете, что могло случиться?

— Говорите уже, что случилось? — будто бы раздражалась женщина.

Вообще-то, это было даже смешно. Но мужчина раздраженно усмехнулся и подошел ближе к микрофону. Я отступила назад, пожалев, что оставила свой сотовый в сумке. Юля там наверное места себе не находила от переживаний за свою работу и непонимания, куда я запропастилась.

— Лифт застрял, — ответил мужчина медленно и доходчиво. — Срочно вызовите техника.

— Нажмите цифру один и кнопку с зеленым квадратом одновременно.

Издав вздох раздражения, мужчина выполнил команду.

— И что должно было произойти?

— Лифт тронулся?

— А вы что, не видите? Перед вами монитор с информацией о состоянии единственного в здании лифта. Тронулся он или нет?

— Не грубите мне! Повторите мою команду ещё раз: нажмите одновременно кнопку с цифрой один и зеленый квадрат!

— Ничего не меняется! — злился мужчина. — Вызовите техника и пусть откроет двери! Я опаздываю!

— Техника уже вызвала, — брякнула женщина. — И не грубите мне! Умник нашелся!

Издав очередной глубокий вздох раздражения, мужчина медленно обернулся, будто намеревался сказануть что-то очень грубое, но вдруг вспомнил, что находился в лифте не один. Наши взгляды встретились, а двумя секундами позже так же безмолвно разошлись в сторону.

Я посмотрела на часы. Собрание наверняка уже началось. Юля с трудом стояла на ногах, а боль сделалась настолько невыносимой, что ей стало всё равно: заболеет она или нет. Если она сбросила туфли, у нее точно замерзли ноги. И она точно проклинает меня за неспешность.

— На собрание? — вдруг спросил мужчина.

— Да, — развела я руки в стороны.

Он понимающе кивнул и бросил нетерпеливый взгляд на панель с кнопками, которые продолжали все светиться.

— А зачем кроссовки?

— Моя подруга надела неудобные туфли и теперь не может и шагу сделать.

— Зачем она их тогда надевала? — спросил мужчина. — Если они неудобные.

Наверное он из юридического отдела. Взгляд серьезный, анализирующий. Впрочем, юристы всегда носили строгие костюмы, а на этом простой серый пуловер и черные джинсы. Правда часы на запястье с черным кожаным ремешком были дорогими.

— Потому что она всегда надевает туфли на собрания. Они вроде как парадные.

— Парадные туфли, — задумался мужчина и снова нажал на кнопку связи с диспетчером. — Где техник?

— Вы ещё там? — будто бы издевалась тетка.

— Скажите, пожалуйста, — вмешалась я, — через сколько к нам придет помощь? Здесь становится душно.

— Ох, милая, он должен быть с минуты на минуту! — тут же отреагировала она. Я не смогла сдержать улыбку, почуяв беспокойство в её голосе. — Дыши глубже, хорошо? С минуты на минуту выберешься оттуда!

— Я буду стараться. Спасибо. — Продолжая улыбаться, я подняла глаза на мужчину, который смотрел на меня с нескрываемым любопытством, облаченным в прохладу. — Выберемся отсюда с минуты на минуту, — повторила я слова диспетчера.

— В свободное время посещаешь театральный кружок?

— Я просто хочу, как можно скорее выйти отсюда, принести эти кроссовки подруге и послушать выступление незнакомого мне человека, чтобы потом, надеюсь, снова вернуться на свое рабочее место.

— «Надеешься»? Боишься, что тебя уволят?

— Нет, не боюсь, — честно ответила я. — Но мне бы этого не хотелось.

— Я бы тоже не хотел попасть под горячую руку нового босса. Но, к сожалению, никто от этого не застрахован.

Я подумала о Юле. О её четырехлетнем сыне, о платежах по ипотеке, о зарплате няни, о крыше в доме её бабушки, которую она починила благодаря кредиту. Я поставила кроссовки на пол и, сложив руки на груди, тихонько спросила:

— Нельзя ведь уволить женщину с маленьким ребенком? Если она ещё и мать-одиночка?

— Почему же, — не задумываясь ответил мужчина. — Всё можно.

— Но ведь она одинокая мамочка, которая сама воспитывает ребенка.

— И что дальше? — смотрел он на меня. — Ей положены льготы и особые выплаты. Но, если организация, в которой она работает, сокращает штат, то единственное, что её способно удержать на месте, так это высокий уровень компетентности и профессионализма. Иначе говоря, от дилетантов избавляются и тут уже совершенно неважно, сколько у кого детей, разводов, нянек и в какой кривой лачуге сотрудник живет.

Теперь мне стало не по себе. Я постаралась посчитать, сколько раз за последний год Юля брала больничный из-за сына. Что, если уже этих пропусков покажется новому руководству слишком много?

— Из какого ты отдела?

Мой взгляд распахнулся.

— Маркетинг. Пятый этаж.

— Ты сказала, что не боишься увольнения, а у самой тревога на лице застыла.

— Я переживаю за подругу, — увела я взгляд в сторону.

— На которой сейчас парадные туфли? — кивнул он на кроссовки. Я промолчала. — Зачем волноваться о том, что от тебя не зависит?

— Просто не хочу, чтобы она потеряла работу.

— А с чего ты взяла, что это может случиться?

Я вздохнула, подумав о Кристине Валерьевне. Мужчина поднял одну бровь, будто нуждался в объяснениях.

— Руководителя моего отдела уволили. А она очень хорошо знала свое дело.

— Тебя это удивило?

— Скорее шокировало. Потому что она настоящий профессионал, и я могла у нее ещё многому научиться.

— И всё же почему ты думаешь, что твоя подруга может потерять работу?

— Если уж уволили Кристину Валерьевну, то простой аналитик и подавно может попасть в эту мясорубку.

— У всякого увольнения есть причины.

— В случае с Кристиной Валерьевной, сомневаюсь. По-моему у нового босса есть на руках огромный список сотрудников и он медленно ведет своим пальцем сверху вниз, делая остановки, чтобы почесать свою задницу. Глядя на то, сколько людей уже уволили, он чешет её довольно-таки часто.

Раздался громкий стук в стальные дверцы. Техник, который находился по ту сторону, обещал открыть их через пару минут.

— Наконец-то, — вздохнула я, с нетерпением ожидая освобождения. Мой взгляд метнулся в сторону незнакомца, который снова опустил глаза на свой сотовый. Его широкие темные брови сурово сходились к центру и медленно, почти незаметно расслаблялись. — Наверное, собрание уже началось.

Мужчина взглянул на меня.

— Надеюсь, что нет.

— Не люблю опаздывать, — пробормотала я, глянув на часы.

— Это хорошо.

— Будет хорошо, если новый босс тоже где-нибудь застрянет, — ляпнула я с ухмылкой.

— Или вообще не появится?

— Опоздает, — уточнила я. — Впрочем, он и без того заставил всех сотрудников ждать себя. Зачем говорить всем спускаться, если знаешь, что сам не сможешь быть вовремя?

— Возможно, что некоторые обстоятельства стали причиной его опоздания. Те, что от него не зависят.

— Возможно. Или он просто демонстрирует собственную важность, — предположила я с улыбкой. — Скорее всего именно этот вариант.

— Готово! — раздался громкий мужской голос и дверцы плавно разъехались. Оказалось, что лифт застрял между пятым и четвертым этажами. — Можете выбираться!

— Серьезно? — усмехнулась я, таращась на широкую перегородку, которая для четвертого этажа была потолком, а для пятого полом. — И куда именно? До вас я точно не дотянусь, а вниз…

— Проще вниз, — перебил меня незнакомец и, опустившись на корточки, ловко спрыгнул на четвертый этаж. Отряхнув пыль с ладоней, он протянул мне руки. — Спускайся. Я тебе помогу.

— Я не смогу быть такой же ловкой, как ты, — занервничала я. — На мне юбка.

— Обещаю не подглядывать.

— Она узкая, — закатила я глаза. — Я в ней, как ваза для одного цветка.

— Зачем ты тогда её надевала? У твоей подруги парадные туфли, а у тебя что, юбка?

— Выбирайте, — кивнул техник этажом выше, — или ко мне, или к нему!

Я сняла туфли и отдала их вместе с кроссовками мужчине внизу. Мне пришлось немного задрать низ юбки, потому что он был настолько узким, что я не могла хоть немного расставить ноги врозь.

— Надеюсь, меня не раздавит, как в фильмах ужасов? — пыталась я пошутить, но тревога, облаченная в легкую степень ужаса, выдавала мою неуверенность в себе и во всем, что происходило.

— Мне тоже бы не хотелось потом смотреть, как соскребают с пола твои внутренности, — сказал мужчина с таким спокойствием, что я так и замерла на четвереньках. — Эта шутка. Просто хочу тебя поторопить. Опусти руки на мои плечи, а я тебя спущу.

Я послушно выполнила инструкцию, чувствуя себя в этой накрахмаленной белой блузке и гребаной юбке, а-ля строгость, совершенно нелепо. А пуловер-то кашемировый, мягкий. Мне даже показалось, что мои пальцы провалились, как в теплый и горячий песок. Когда руки крепко обхватили мою талию, я осторожно подалась вперед.

— Береги голову, — сказал он, и я прильнула к его шее, сжавшись, как зернышко.

Внезапно кабина лифта дернулась, и от страха я закричала так, что сама едва не оглохла.

— О, боже! О, боже! — задыхалась я, прижимаясь к мужчине.

— Эй, у вас там всё в порядке? — спросил техник. — Не бойтесь, кабина не сдвинется с места!

— Нет, черт возьми! Не в порядке! — Мужчина отпустил меня и я, почувствовав ногами прохладу глянцевой плитки, от облегчения и усталости закрыла глаза. За эти несколько секунд из меня как будто вся жизнь ушла.

— А теперь? — спросил мой спаситель, заглядывая в глаза.

— Угу. Почти, — выдавила я, поправляя юбку. — Спасибо.

— У тебя руки дрожат.

— Интересно, почему? — нервно выдавила я и надела туфли. — У меня чуть сердце не остановилось. Никогда в жизни больше не зайду в этот лифт.

Не сказав мне ничего больше, мужчина распахнул дверь и жестом руки пропустил меня вперед. Мы молча спустились на первый этаж, переполненный уставшими от ожидания сотрудниками. Когда я подошла к Юле, её парадные туфли стояли в сторонке.

— Черт возьми, где ты была? — оглядела она меня, а потом выхватила свои кроссовки из моих рук и громко чмокнула в щеку. — Воспаление яичников мне обеспечено, но всё равно огромное тебе спасибо!

— Ещё ничего не началось?

— Не-а. На лестницу поднялся Арсений, личный помощник этого Грозного, и сказал, что тот будет с минуты на минуту, но его всё ещё нет.

— Он демонстрирует явное неуважение к своим сотрудникам, — процедила я, всё ещё не в силах прийти в себя. — Я только что чуть коньки не отбросила.

— То есть?

— Застряла в лифте.

— Ты?

— Думаешь, почему меня так долго не было! — фыркнула я шепотом. — Ладно, давай не будем об этом, потому что у меня до сих пор сердце колотится.

— Всем добрый день! — раздался громкий и низкий голос в микрофон. — Спасибо, что вы меня дождались и прошу прощения за задержку. Застрял в лифте.

Сотрудники засмеялись, будто находили эти слова веселыми. Посмотрела бы я на них, когда половина их тела снаружи, а другая в кабине, которая вдруг сотрясается и… Постойте-ка. «Застрял в лифте»?

Мои глаза в панике искали источник громкого мужского голоса, хотя я уже вроде бы и понимала, кому именно он принадлежал. Меня обдало волной кипящего жара, когда на середину высокой широкой лестницы поднялся тот самый мужчина, который вытащил меня из кабины лифта.

У которого я спрашивала об увольнении матери-одиночки.

Которому говорила, что было бы совсем неплохо, если бы наш новый босс тоже где-нибудь застрял.

Которому заявила, что не боюсь увольнения.

— Вот же черт, — шепнула я, опустив голову. Почему-то мне не очень хотелось попадаться ему на глаза. — Я с этим мужиком в лифте и застряла.

— С ним? — вытаращила глаза Юля. — С новым боссом? В нашем лифте?

— А в каком ещё, если он один в здании? Я думала, что он один из юристов… Черт, черт, черт. Я сказала ему, что своим опозданием новый босс явно демонстрирует собственную важность.

— С чего ты взяла, что он юрист?

— С того, что юридический отдел этажом выше. Да и взгляд у него такой…

— Юридический? — закатила глаза Юля. — Надеюсь, больше ты ему ничего не говорила?

— Нет, — заверила я с фальшивой улыбкой. — Вообще ничего.

— Меня зовут Абрам, — представился он. — Предупреждаю сразу, я не приветствую к себе обращение по имени отчеству. И точно так же не ждите подобного от меня. Мне неважно, сколько вам лет. Я буду обращаться к вам исключительно по имени.

— Я сказала, что новый босс чешет задницу, когда раздумывает над тем, кого бы ещё уволить без причины.

— Николь! — ахнула Юля шепотом. — Зачем ты это сказала незнакомому человеку?

— Так вышло. Я подумала о Кристине Валерьевне и совершенно несправедливом к ней отношении. И сказала то, что… думала.

— Всех нас ждут глобальные перемены, — продолжал говорить Абрам Грозный, голосом властным и непоколебимым. — Думаю, вы уже это заметили. Я не из тех руководителей, которые появляются в офисе пару раз в месяц, чтобы выслушать доклады, отчеты и в полуобмороке посмотреть презентации. Для меня крайне важна производительность каждого из вас. Вы мне не нужны, если ваша отдача не достигает должного уровня. Если то, что вы делаете, не приносит компании положительных результатов и не идет ей на пользу.

— Ты подумала о том же, о чем и я? — шепотом спросила я Юлю.

— Как Василевский постоянно спал на презентациях?

— Откуда он знает об этом?

— Мы начинаем новую работу! Намного более трудоемкую, чем когда-либо. Кто не в курсе: филиал в Екатеринбурге прекратил свое существование, поскольку был абсолютно не рентабельным. — Его внимательный взгляд медленно прошелся по застывшим лицам огромного коллектива. Мне пришлось немного согнуть колени, чтобы спрятаться за двумя невысокими мужиками. — Привыкайте к тому, что все мы — большая семья первоклассных профессионалов. Если вы не относите себя к таковым, хоть на секунду сомневаетесь в своих силах — можете быть свободны. Потому что слабакам здесь не место. Единственное, что должно заботить вас в этих стенах — вы сами, ваши успехи и ваши стремления к достижению поставленных целей. И будьте добры, носите удобную обувь и одежду. Если вам комфортно работать в строгом костюме — пожалуйста. Если ваша работоспособность повышается, когда вы облачаетесь в спортивную одежду — ради бога. К слову о комфорте, — глянул он на блондина рядом. — Я поручил Арсению провести опрос среди сотрудников. Очень надеюсь, что вы охотно примете в нем участие, потому что от его результатов будет зависеть именно ваш комфорт в этих стенах.

— Верно! — кивнул этот Арсений. — Я уже отправил на электронные адреса всех отделов ссылку на опрос. Много времени это не займет.

— Ещё раз спасибо за ожидание! — поблагодарил босс, ничуть не смягчив свой суровый тон. — Рад был, наконец, всех вас увидеть.

— Но прежде, чем вы вернетесь на свои рабочие места, — заявил Арсений, — я попрошу некоторых из вас подняться на седьмой этаж!

— Мне это не нравится, — глянула на меня Юля, провожая взглядом уходящего Абрама. Арсений называл одну фамилию за другой, вызывая у многих явное чувство беспокойства. — Совсем не нравится.

— Так, кажется всё, — кивнул Арсений, проверяя список на своем iPad. — Ой, тут же ещё колонка! Потемкина Светлана, Рыськов Валерий и Све́това Юлия!

— Твою мать, — содрогнулась Юля, бессильно опустив голову. — Это те, кому с минуты на минуту скажут «до свидания».

— Да с чего ты это взяла? — посмотрела я на нее.

— С того, что на седьмой этаж просто так не вызывают! Там начальство восседает!

— Ты что, не уверена в себе?

–…Уверена.

— Вот и отлично! — улыбнулась я. — Ты умница, красавица и настоящий профессионал. Всё будет хорошо!

— Обещаешь?

— Обещаю! А теперь поднимайся на седьмой этаж и расправь плечи. Вдруг тебя ждет повышение? В нашем отделе освободилась одна руководящая должность…

— Самой-то не смешно? — брякнула Юля.

Смешно. Но это единственное, что могло прийти мне в голову в качестве вялого успокоения.