Невероятности. Сборник рассказов

Катрин Бенкендорф

«Невероятности» – это сборник удивительных историй, которые могли бы так и остаться не рассказанными, если бы их авторы не проявили определенную смелость и не пошли бы за зовом сердца.

Елена Ионова

Варя

(История одной шестиклассницы)

Ветер страшно завывал в подворотне, кружил опавшую листву и бросал в лица прохожим дождевые капли. Погода оставляла желать лучшего. Про такую обычно говорят: «Хозяин собаку из дома не выгонит». А Варю, девчонку двенадцати лет, прогнала из дому родная мать.

Нет, Варя на неё совсем не обижалась, она уже привыкла и к тому, что мать пьёт, и к тому, что в их доме регулярно появляются странные личности, и к тому, что ей приходится много гулять, чтобы не мешать пьяным дебошам матери.

Девочка поёжилась и поплотнее закуталась в тонкую курточку-маломерку. Наручные часы показывали 21.30 — к подружке уже не пойдешь, а дома показаться еще рано. Варя вздохнула и достала лежавшую за пазухой книжку. В этом суровом взрослом мире девочку утешало только чтение. Погрузившись в мир Шарлотты Бронте, Варя проживала жизнь Джейн Эйр: она искренне сопереживала девочке в её невзгодах и верила, что героине ещё обязательно улыбнётся удача. Отчасти Варя находила в Джейн родственную душу: как-никак она тоже была своего рода сиротой — при живой матери.

Время за чтением книги пролетело незаметно.

— Тебе домой-то не пора? — спросила Варю соседка этажом выше, выбравшаяся в эту промозглую осень выгулять собаку.

Девочка посмотрела на часы. 23:20. Пора. Дрожа всем телом, она пробралась в квартиру. Тишину помещения нарушал храп, доносившийся с кухни. Варя не знала, сколько гостей сегодня у матери, не заметила, когда та её выпроваживала, но, судя по звукам, на кухне было человека четыре, не меньше. Затаив дыхание, девочка прошмыгнула в свою комнату и заперла дверь на маленькую щеколду. На мгновение Варя почувствовала себя в безопасности, но девочка прекрасно знала, что это всего лишь иллюзия — запор слишком хлипкий и от одного несильного удара сломается.

Не включая свет, Варя села на кровать. На завтра надо было еще сделать математику и русский язык. Девочка достала тетради, учебники и при свете фонаря, в согнутом положении стала выводить цифры — стол мать продала ещё полгода назад.

— Где эта мразь?!! Где она?!! — раздались крики из коридора. Сонная Варя вскочила и начала метаться по комнате в поисках укрытия. За окнами ещё темно — видно, проспала она совсем недолго. В коридоре раздался топот, потом хлопнула дверь, и всё затихло. Минут через пять из кухни снова раздался мерный раскатистый храп. «Фух, пронесло», — подумала Варя и вернулась на кровать — уроки нужно было доделать. Бедная девочка не могла рассчитать свои силы — через минуту Варя уже беспечно сопела на учебнике математики.

И, конечно, она снова проспала. Потому что будильника в доме не было, наручные часы сигнал подать не могли, а телефона у Вари никогда не водилось. Раскрасневшаяся от бега, девчонка ворвалась в класс. Ещё не успев перевести дыхание, она пробормотала:

— Извините, можно войти?

— Ты почему опять опоздала?! — рявкнула Раиса Егоровна, пожилая учительница математики. От её взгляда у Вари подкосились коленки, однако девочка нашла в себе мужество ответить:

— Проспала…

— Ты по четыре раза в неделю просыпаешь! Мы уже новую тему начали. Ты достаточно компетентна, чтобы самой в ней разобраться? И ведь наверняка еще и без домашней заявилась. Ну-ка, дай сюда тетрадь.

Варя, которая до сих пор ютилась в дверях, робко запустила руку в полиэтиленовый пакет. Рюкзак мать обещала ей подарить ещё год назад, но до сих пор дочь ходила в школу с уже изрядно потертым пакетом из ближайшего ларька.

— Ну конечно! Как я и думала! Из восьми примеров ты решила только полтора. Ты у меня на второй год останешься, Миронычева, так и знай!

Варя не могла подобрать ответа. Не могла же она сказать перед всем классом, что до ночи просидела на улице, а потом во тьме под храп материнских собутыльников судорожно боролась со сном в попытках хоть что-то решить.

— Ладно, садись, — разрешила Раиса Егоровна. Видимо, сие действо её изрядно утомило.

Варя старательно пыталась вникнуть в то, что говорила учительница, только вот слова педагога были такими непонятными, и рассказывала она так монотонно, что у Вари невольно начали закрываться глаза. Пару раз попытавшись побороть сон, Варя сдалась — её голова повисла и девочка тихо засопела.

Одноклассники не сразу заметили Варин конфуз — девочка сидела на последней парте. Однако, когда увидели, мгновенно оживились. По классу растекся зловещий шёпот, который не сразу, но достиг ушей учителя. Резко развернувшись на каблуках, Раиса Егоровна сквозь широкие стекла очков воззрилась на класс. Ей понадобилось две секунды, чтобы вычислить «преступника».

— Миронычева! — разорвал тишину её крик. — Ты совсем обнаглела?! Ну-ка вон из кабинета, умойся, в порядок себя приведи. Нет, это что-то невообразимое. Я звоню матери. Пусть займется тобой хорошенько.

Мать на удивление быстро взяла трубку старенького домашнего телефона и несвязным голосом ответила, что обязательно придет в школу. Не прошло и двух уроков, как Раиса Егоровна зашла за Варей и вызвала её к себе в кабинет. Мать уже сидела за первой партой, сложив на столешнице руки, как ученица первого класса. Варя, не глядя на мать, села рядом.

— Мария Васильевна, — начала словесную экзекуцию учитель, — вы понимаете, Варя совсем отбилась от рук: уроки она не делает, в школу опаздывает, а на математике сегодня и вовсе, представляете, заснула. Если она не хочет учиться, забирайте документы, не занимайте место в классе — желающих к нам попасть много.

Мария Васильевна поднесла ладонь ко рту и сквозь нее глухо проговорила:

— Извините, я с ней дома-то поговорю, больше она, чертовка, так не будет.

И закашлялась. По классу разнесся запах перегара. Раиса Егоровна поморщилась и продолжила:

— Вы уж с ней построже, пожалуйста. А то ведь до добра всё это не доведет.

— Ага, — прохрипела Варина мать и сильно сжала руку дочери под партой. Варя резко выпрямила спину, закусила от боли губу, но не издала ни звука.

После уроков она долго кружила вокруг дома: зайти внутрь Варя не могла — слишком хорошо знала, что сейчас будет, поэтому решила мерзнуть, пока сможет вытерпеть. К десяти часам стало совсем невмоготу: сильно замерзли руки, и желудок свело от голода — обед в школе Варя пропустила из-за прихода матери, а завтрак был слишком давно. Девочка понадеялась, что мать опять напилась и спит, однако Мария Васильевна сидела на кухне, пьяная, но в сознании.

— Заявилась, мразь! — прокричала она дочери. — Ну, иди люлей получать!

Варя резко дернулась назад, но было уже поздно — по спине ей пришелся удар чем-то тяжелым. Следом болью пронзило плечо, бедро, Варя упала на пол, сжалась калачиком, защищая живот и голову, а мать наносила один удар за другим. Девочка не издала ни звука, только горячие слезы боли и унижения катились по её щекам.

Наконец мать угомонилась, бросила тяжелый предмет на пол и ушла в ванную. Варя, с трудом переводя дыхание, встала на четвереньки: мать, конечно, частенько лютовала, но так жестоко била впервые. Подняться на ноги не получилось, в свою комнату Варя ползла. Краем глаза по дороге она увидела брошенную в угол чугунную сковороду с нагаром — так вот какое орудие было сегодня в руках матери.

Варя заползла в свою комнату, попробовала забраться на кровать, но сил совершенно не было. Девочка так и легла у кровати, подложив под голову томик «Джейн Эйр». «Надо быть с ним осторожней, — подумала Варя, — его ещё в библиотеку возвращать».

Варя всю ночь просыпалась: ей казалось, что мать врывается в комнату со сковородкой в руках. Открыв глаза, девочка долго прислушивалась к стоявшей тишине и судорожно пыталась надышаться. Потом сон снова смежал её веки, и кошмар повторялся.

Утренний подъём дался Варе особенно тяжело: всё тело болело, двигать конечностями было мучительно, спину простреливало от каждого шага. Варя понимала, что в таком состоянии учиться она не сможет, однако мыслей остаться дома у неё даже не возникало: во-первых, мать потом опять побьёт, во-вторых, в школе можно поесть.

Варя умылась и сняла свитер: на плече красовался внушительных размеров кровоподтек. Девочка исследовала всё тело: синяки усыпали её спину и бедра. Мать, конечно, та ещё лиса — била специально туда, где гематом не будет видно посторонним людям. Иногда втайне Варя мечтала, чтобы в школу пришла какая-нибудь медкомиссия, и следы побоев обнаружили. Может быть, тогда её, Варю, спасут. Но сама она никогда о помощи просить взрослых не будет — стыдно.

Бедняжка кое-как добралась до школы. Она отсиживалась в раздевалке, чтобы не столкнуться с Раисой Егоровной, и на коленях решала задачу по математике. Девочка не заметила, как рядом села Аня, единственная девочка в классе, которая поддерживала с Варей отношения и даже, наверное, дружила. Аня протянула Варе тетрадь:

— На вот, перепиши у меня, быстрее будет.

— Да я сама, — отмахнулась Варя, — я знаю как.

— Ну как хочешь, — пожала плечами Аня. — Дома как после вчерашнего?

Варя изо всех сил старалась сдержать слёзы, но не смогла. Аня отвела её в туалет, чтобы их разговор не долетел до ушей охранника.

— Совсем плохо? — спросила она. — Опять била?

Варя молча подняла свитер и представила изумленному Аниному взгляду разукрашенную матерью спину. Аня ничего не могла вымолвить. В их семье не то что руку поднять, слова дурного никто не говорил.

— Варька, — наконец сдавленно прошептала девочка, — давай сегодня к нам.

— Не могу, — сказала Варя, хотя ей так хотелось согласиться, — мать прибьет.

— Да, может, она и не узнает? Ты сама говорила, по вечерам она всегда пьяная. А утром решит, что ты уже в школе.

Конец ознакомительного фрагмента.