Персефона

Катерина Скобелева

Если браки заключаются на небесах, то расторгаются ли они под землей?На самом краю дачного поселка, у кромки темного леса, живет девушка с огненно-рыжими волосами. У нее нелепое детское прозвище Рыжик и много-много столь же нелепых страхов. Соседка, эксцентричная любительница пообщаться с потусторонним миром, заставляет ее тревожиться еще больше, предупреждая, что ей грозит опасность. Вопрос в том, надо ли остерегаться кого-то среди живых – или того, кто уже умер.

© Катерина Скобелева, 2023

ISBN 978-5-4485-8826-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

— Валентина… Моя Валентина…

Ночь превратила комнату в сплетение теней, слепила из них мерзкое маленькое существо — страх. Он копошится в душе, прогрызает все новые ходы, цепляется острыми коготками за остатки логики, раздирает их в кровь.

— Ты ведь знаешь, что я здесь…

Это все твои фантазии. Успокойся и спи… Но по дому бродят странные шорохи, а на потолке — полосы лунного света. Надо бы задернуть шторы, иначе не уснуть. А для этого придется пройти по всей комнате, и тени будут прикасаться к обнаженным рукам, ласкать распущенные волосы, жечь невыносимым искушением: оглянись, оглянись, оглянись! Главное — не поддаваться, не слушать и твердить себе шаг за шагом: «Там никого нет. Никого нет. Нет!» — но полусонное бормотание сорвется в крик, когда темнота все равно настигнет тебя у края лунной бездны за окном — и опалит шею горячим дыханием, знакомым шепотом…

Что за бред! Что за вздор! Не трусь, ну, давай же! Всего-то — рывком откинуть одеяло, и мягкий ворс тапочек ласково, по-домашнему защекочет ступни.

Всего-то семь шагов. Всего семь. И не оборачивайся, просто иди вперед, тихо-тихо, тихо-тихонечко, чтобы тебя никто не услышал, ни одна из теней вокруг. Уже близко. Шаг, еще шаг. За окном в клочьях фиолетовых облаков — мученический лик луны. Ни о чем не думай, пусть рука сама ляжет на прохладную ткань занавески и потянет чуть-чуть — совсем неслышно… Почти неслышно…

Тени пробуждаются от малейшего шороха, ты знаешь, знаешь это слишком хорошо.

Кольца скользят по карнизу с легким шелестом, но для тебя этот звук — оглушительный скрежет, условный знак. Страх уже наточил посеребренные луной коготки и готов с новой силой впиться в изъеденную, беззащитную душу, легко разметать ошметки здравого смысла и потащить добычу куда-то вниз, вниз, вниз, сдавливая бешеное сердце, точно перезрелый плод. Достаточно лишь сигнала, хриплого шепота за левым плечом:

— Ва-аля…

Это просто скрип половиц. Хотя… Почему они скрипят? Ведь в комнате больше никого нет?

Или?

Тишина застыла, словно вязкое желе. Там, за спиной, кто-то ждет. Кто-то едва сдерживает трепет дыхания, предвкушая сладостный миг твоего ужаса и падения. Несколько долгих, бесконечных секунд — и разум устанет противиться; взрыв изнутри превратит защитную скорлупку сознания в лунный прах, серебристый пепел, и дуновение шепота сметет его с обнаженной отныне души — завоеванной, покоренной, сломленной. Обернись, оглянись, это неизбежно, мгновением раньше, мгновением позже. Обернись, оглянись, медленно-медленно, все еще продолжая себя уговаривать: бояться нечего, абсолютно нечего.

Капли времени на исходе, самая последняя из них повисла над морем тьмы вокруг тебя, и ты уже начала поворачиваться…

И сама не понимая, как, почему, на крыльях ужаса ты метнулась через всю комнату к выключателю — лишь бы успеть, — и вспыхнул свет.

Никого. Спит весь дом, спят соседи, тихо посапывая во сне. Мир и спокойствие. Только молекулы темноты стучатся в окно, напоминая, не давая забыть, что где-то в объятиях теней ждет тебя беззвучная насмешка, порождение страха:

— Я ведь еще вернусь… Жди…