Последняя дочь. Книга первая.

Катерина Райдер (2024)

После внезапного развода родителей отец Кейтлин бесследно исчез, а мать перевозит её из шумного мегаполиса в небольшой городок, расположенный среди мрачных лесов Вирджинии. Здесь ей предстоит столкнуться с трудностями провинциальной жизни, наладить отношения с матерью и найти новых друзей, один из которых настоятельно рекомендует держаться подальше от Адама Блэка — местной рок-звезды. Однако вскоре Кейт знакомится с Адамом — самовлюблённым музыкантом, владельцем жуткого особняка на окраине заброшенного кладбища. С этого момента её жизнь круто меняется. Старшекласснице повсюду мерещится выскочка Блэк. Её лучший друг Джастин ведёт себя странно. Школьный психолог ходит по пятам, что-то вынюхивая. А кошмары о смерти близких, которые преследуют девушку с момента переезда в город, начинают сбываться. И когда всё худшее, казалось бы, произошло, Кейт оказывается перед выбором, от которого зависит множество жизней, включая её собственную. Трилогия. Выход всех частей в течении 2025 года.

Джеймс Крофт

САМ ЗА СЕБЯ.

Италия. Рим.

За десять дней до восемнадцатилетия Кейт.

Вот уже несколько дней как Рим поглотил беспрестанный дождь, тяжёлый и вязкий — типичный для «Вечного города» в начале ноября. Ещё месяц назад улицы искрились жизнью, всюду ходили толпы туристов, звучали разнообразные языки, музыка и смех. Сейчас же город казался неуютным и опустевшим. Густые свинцовые тучи, нависшие над крышами домов, окрашивали каждую плоскость в безликий серый цвет. Беззаботное веселье, обычно царившее здесь, утекало в водостоки вместе с бурлящими ручьями, вьющимися вдоль дорог и тротуаров. На смену восторженным улыбкам, пришла холодная тоска. И всё же, Рим оставался величественно прекрасным…

В одном из укромных уголков старого города, под чутким присмотром узких переулков и невысоких сводов, скрывалось крохотное кафе. Там, за потертым столом у запотевшего окна, сидели двое мужчин, устремив друг на друга напряжённые взгляды. Между ними тянулась долгая, почти осязаемая тишина. Кофе, поданный час назад, давно остыл. Его горечь теперь могла поспорить разве что с угрюмостью лиц немногочисленных прохожих, пытающихся поскорее добраться до дома.

На вид единственным посетителям было около пятидесяти. Их дорогие костюмы и идеально начищенные туфли выглядели чуждо в скромной обстановке маленького бистро. На спинке стула одного из них небрежно висел тёмно-коричневый плащ, как будто разговор старых друзей не предвещал трудностей или затяжных дискуссий. Перед вторым на столе лежали фетровая шляпа, зонт и свежая газета, скрученная в трубку.

— Джеймс, — наконец заговорил мужчина по фамилии Шеридан, его слова звучали тяжело, будто каждое из них весило тонну. — Ты хоть понимаешь, что натворил?

— Лучше, чем ты можешь себе представить, — ответил Джеймс твёрдо.

Его голос не дрогнул, но взгляд выдавал беспокойство. Именно он инициировал эту встречу, возлагая на неё последние надежды.

— Ты предал орден. Они не оставят тебя в живых.

— Я отдал им всю свою жизнь! Тридцать лет без вопросов, сомнений и сожалений, слепо исполняя приказы, — Крофт сжал кулаки. — Майкл, мы оба совершали ужасные вещи, убеждая себя, что это было необходимо. Но когда я увидел её… Эти крошечные ручки, маленькие глазки, так внимательно рассматривающие меня… Я просто не смог. У тебя ведь тоже есть семья. Ты должен понять…

Майкл Шеридан тягостно вздохнул.

— И я понимаю, Джеймс. Но ты знал: пророчество требует жертв. Рано или поздно каждый из нас проходит через это. Такова воля Всевышнего, дар небес и ответственность, которой ты пренебрёг.

— Я не просил об этом «даре», — прорычал Джеймс, сквозь зубы.

— Никто не просил, — Майкл резко подался вперёд. — Но такова наша судьба.

— Судьба? — едко усмехнулся Крофт. — Требующая, чтобы мы убивали собственных детей, оставаясь верными писанию, которое даже в глаза не видели? Как же ты не поймешь, Майкл, мы просто пешки в чьей-то большой игре!

— Не богохульствуй! — Шеридан ударил кулаком по столу.

Чашка с кофе дрогнула, тёмные капли упали на идеально белую скатерть как кровавые пятна на похоронный саван. Джеймс обречённо опустил голову, понимая, что до друга не достучаться.

— И что ты собираешься делать? — спустя некоторое время спросил Шеридан, придя в себя.

— Не знаю… Поэтому и пришёл к тебе, — тихо ответил Джеймс.

Майкл откинулся на спинку стула, устремив отрешённый взгляд в окно, тщательно обдумывая каждое слово. Даже простая встреча с Крофтом без ведома верховного магистра могла поставить под угрозу не только его жизнь, но и обречь на смерть всех, кто был ему дорог.

— По уставу я должен немедленно сообщить о твоём проступке совету. Но тогда тебя схватят и предадут суду, — Шеридан грузно выдохнул. — Джеймс, чёрт возьми, бесчестно так со мной поступать. Ты ведь знал, что я не стану действовать по инструкции. Но и пойти против ордена я не могу. У меня семья, ты сам сказал. Я должен думать о них в первую очередь.

Крофт согласно кивнул, принимая неизбежное. Между некогда напарниками, вновь повисло удушливое молчание.

Джеймс понимал, что, обращаясь за помощью к другу, ставит под удар и его близких. Орден не знал жалости, был скор на расправу, не признавал ошибок и не брал в расчёт прошлые заслуги. Эмоции? Привязанности? Чувство вины? Всё это попросту не существовало в их жестоком и алчном мире власти. Верховным требовалась только непоколебимая вера и беспрекословное повиновение.

— Ладно, давай по порядку. Посмотрим, что можно сделать, — неожиданно произнёс Шеридан. — Когда она станет совершеннолетней?

Крофт ответил не сразу, провёл ладонью по лицу, словно пытаясь стереть с себя усталость, и едва слышно признался:

— Через десять дней.

Майкл резко подался вперёд, его тускло-серые глаза вдруг вспыхнули огненным гневом.

— Господи Боже, Джеймс! — воскликнул он. — Ты сошёл с ума? Десять дней? И сколько ты ещё собирался это скрывать?

— А что я, по-твоему, должен был сделать? — огрызнулся Крофт.

— Решить проблему!

— Ты серьёзно? Говоришь, глядя мне прямо в глаза, что я должен был убить собственную дочь?

— Нет, — жёстко ответил Майкл, — ты не должен был позволять ей рождаться.

— Мы до последнего не знали пол ребёнка. Я не собирался предавать орден. Во всяком случае тогда.

— Значит, на то была воля Божья! — Шеридан поднялся из-за стола, в его голосе гудела злость, но вместе с ней боль и сожаление. — А ты не думал, что так высшие силы тебя проверяли?

— Ты себя слышишь, Майкл? Это моя дочь! — Джеймс вскочил на ноги вслед за другом.

— Ты не первый, и не последний, кому пришлось делать выбор во имя высшей цели.

— Да ты такой же фанатик, как и они!

Майкл резко отодвинул стул, схватил плащ со спинки, намереваясь немедленно завершить разговор, но на мгновение остановился и, не обращая к старому приятелю взгляда, тихо произнёс:

— Скажу честно, Джеймс. Если ты хочешь выжить, нужно сложить оружие. Запроси аудиенцию с верховным магистром, признайся, что восемнадцать лет назад подделал генетический тест и скрыл правду. Возможно, в благодарность за многолетнюю службу, они сохранят тебе жизнь. Всё-таки ты один из лучших охотников братства.

— Они убьют её, Майкл…

— Она вообще не должна была появиться на свет, друг мой, — сурово ответил Шеридан. — Жаль, что ты пришёл ко мне так поздно. Возможно, я бы смог вразумить тебя ещё тогда, восемнадцать лет назад. А теперь, будь сильным, Джеймс, и храни Господь твою семью, какое бы решение ты ни принял.

Майкл Шеридан — ирландец, посвятивший жизнь, как он верил, божественному предназначению, — ушёл, оставив на столе недопитый кофе и друга, которому уже ничем не мог помочь. Джеймс Крофт молча проводил его взглядом, пока тот не скрылся за стеклянной дверью кафе, достал из кармана одноразовый телефон, набрал номер с американским кодом Вирджинии. Несколько коротких гудков, и на другом конце раздался низкий мужской голос:

— Шеридан слился?

— Да, — глухо ответил Джеймс. — Он не станет нам помогать.

— Нам?..

— Не волнуйся, — Крофт помедлил, бросив взгляд на пустой стул напротив, — я сказал, что действую один. Как там Кейт?

— Беспокоит меня… — голос собеседника понизился.

— Что ты имеешь в виду?

— Похоже, твоя дочь связалась не с тем парнем… Понимаешь о чём я?

Джеймс нахмурился, ощущая, как холодный пот проступил у висков.

— Ты про те убийства? Его рук дело?

— Не исключено…

Крофт сжал трубку так сильно, что побелели пальцы.

— Держи меня в курсе, — коротко произнёс он, оборвав разговор, и, не раздумывая, бросил телефон в чашку с недопитым кофе. Затем, расплатившись за заказ, вышел из бистро, а спустя час и вовсе покинул Италию, взяв билет на ближайший рейс до Мадрида, чтобы оттуда добраться до Чикаго, а после уже и до Ричмонда.

ПРОШЛОЕ, КАК В ЗЕРКАЛЕ…

23 года назад. Финикс, штат Аризона.

Вернувшись из Чикаго, Джеймс Крофт, тяжело шаркая подошвами по изношенному временем паркету, прошёл в свою крохотную квартиру и с глухим вздохом опустился на продавленный диван.

День выдался непростым. Похороны матери — единственного родного человека, чья жизнь была далека от дел ордена, и кто до самого конца видел в нём лишь «своего маленького мальчика», — стали ударом, от которого он всё ещё долго не сможет оправиться.

Последние недели казались Джеймсу нескончаемым падением. Его жизнь, просчитанная наперёд до мелочей, в одно мгновение сорвалась с рельсов и понеслась под откос. Каждое утро приносило новое испытание. Он постоянно опаздывал на работу, то застревая в душных пробках, то оказываясь в неисправном лифте. Несколько дней назад его чуть не сбило такси! Благо парень отделался синяками. А вчерашний звонок с вестью о смерти матери поставил окончательную точку — или, возможно, начал новый круг мучительных неудач.

И эти скверные дни действительно могли бы стать самыми мрачными в его жизни, если бы не одно обстоятельство, согревающее сердце даже в столь скорбный час.

Джеймс давно задумывался о переезде. Его нынешнее жильё: скромный угол с облупленными стенами и скрипящим полом уже давно не соответствовало ни желаниям, ни статусу. Регулярные выплаты из Рима, которые охотник получал за добросовестное исполнение своего «долга», позволили скопить значительное состояние. Но Крофт продолжал работать в небольшом архитектурном бюро и проживать в многоквартирном муравейнике, цепляясь за «обычную жизнь», что была у него до вступления в орден. И вот, наконец решившись подобрать апартаменты соизмеримые с внушительным банковским счётом, он обратился в престижное агентство недвижимости на 41-й улице — и этот день изменил всё.

Её звали Сандра Войт. Эта бойкая и амбициозная девушка из провинции, переехавшая в шумный мегаполис с твердым намерением его покорить, пленила Джеймса с первого взгляда. Её медные волнистые волосы, сияющие зелёно-карие глаза и трогательная улыбка заставили забыть не только о цели визита, но и о том, какое тяжелое бремя лежало на его плечах. Однако мисс Войт оказалась крепким орешком. Ни искренние комплименты, ни дорогие подарки, ни природное обаяние Крофта не могли заставить её пересечь грань деловых отношений. Каждый раз, когда Джеймс пытался пригласить девушку на свидание, она спокойно, но твёрдо отказывала, сохраняя дистанцию. Лишь после подписания договора купли продажи, покинув офис глубоко переживая своё поражение, Крофт получил заветный шанс. Уже на следующий день Сандра ему позвонила и предложила выпить кофе.

С тех пор эти двое стали неразлучны. Исключением были дни, когда Джеймс уезжал в загадочные командировки, о которых никогда не рассказывал в деталях. Но Сандра и не задавала лишних вопросов. Она безоговорочно верила своему будущему мужу и полагалась на него во всём…

* * *

20 лет назад. Финикс, штат Аризона.

Двое друзей неспешно прогуливались вдоль водоёма в парке Куинс, где школьники, смеясь, кормили уток. Солнечный день и беззаботная идиллия вокруг наполняла Джеймса решимостью. Он так устал от нескончаемых заказов ордена, бесконечных командировок и лжи, которую регулярно приходилось скармливать Сандре, что всё чаще начал задумываться об отставке, пусть и понимал: из братства никто не уходит по собственной воле, потому что служить высшей цели — это не привилегия, а предназначение по праву рождения.

— Ты всё хорошо обдумал, Джеймс? — спросил Майкл, положив ладонь на плечо друга.

Они были знакомы со времён колледжа. Майкл Шеридан, сын одного из магистров ордена, которому в качестве первого задания поручили завербовать Джеймса, раскрыть ему истину его предназначения и помочь пройти обряд становления. Крофт в то время был потерянным юношей, оторванным от братства после трагической смерти отца. Руперт Крофт ушёл из жизни, когда его сыну едва исполнилось четыре года. По официальной версии полицейский погиб от шальной пули в одном из неблагополучных районов Чикаго. Но истинная причина его смерти осталась погребённой под завесой тайны, как и сама жизнь, которую он вёл. Мать Джеймса, разумеется, ничего не знала о подлинной сущности своего мужа и сына. После похорон она решила уехать подальше от трагических воспоминаний и перебралась к сестре в тихий провинциальный городок на границе штата Мичиган. Этот шаг, продиктованный желанием начать с чистого листа, временно стер маленького Джеймса с радаров ордена, позволив ему провести следующие четырнадцать лет в безмятежном неведении о кровном наследии. Но, спокойная юность закончилась в восемнадцатый день рождения парня, когда открывшийся дар эмпатии едва не свёл его с ума.

Майкл Шеридан, напротив, с самого детства готовился к своему пути. История, ритуалы, вера — всё это было неотъемлемой частью его воспитания. Но, несмотря на различия в их изначальном опыте, между юношами завязалась крепкая дружба. Майкл помог Джеймсу принять себя и предопределенную судьбу. А тот, в свою очередь, поддерживал друга в учёбе, прикрывал на лекциях и даже написал за него дипломную работу. Так они стали братьями не только по крови рода, но и по духу.

Орден «Лупус Дей», о котором идёт речь, был древним, таинственным обществом, существовавшим за гранью исторических хроник и человеческого понимания. Его члены веками защищали артефакты и реликвии, чья значимость для церкви была столь велика, что ради их сохранности допускались даже убийства. Они с незапамятных времён отмывали запятнанные греховностью громкие имена, закрывали рты тем, кто знал слишком много, и возвеличивали тех, чьё влияние было необходимо верховным магистрам. В их распоряжении имелся доступ ко всем государственным тайнам и скрытым религиозным истинам, но помимо прочего охотники ордена вели ожесточённую борьбу как с изменниками, угрожающими разрушить установленный порядок, так и с сущностями, существование которых само по себе противоречило законам природы и божественному замыслу. Однако для мира смертных организация оставалась всего лишь призрачной легендой — ни единого упоминания в летописях, ни строчки в исторических книгах. Для одних они были «левой рукой Господа», для других — безжалостными «палачами».

Джеймс Крофт, Майкл Шеридан и остальные члены ордена оказались в числе избранных не случайно, они являлись потомками древнего рода, чья кровь, однажды смешавшись с бессмертной сущностью, хранила отголоски её могущества. Их сила, передаваемая из поколения в поколение, восходила к древней расе, ныне известной как вампиры. Эта тайна, заключённая в генах, была и благословением, и проклятием, определяющим их путь в служении высшей цели и вечной борьбе за сохранение баланса между светом и тьмой.

— Да, я люблю эту женщину и хочу на ней жениться, — твёрдо ответил Джеймс.

Майкл остановился и внимательно посмотрел на друга.

— Ты понимаешь, что тебе придётся лгать любимой женщине всю оставшуюся жизнь? — мягко спросил он, стараясь донести важность своих слов исключительно пристальным взглядом.

Джеймс тяжело вздохнул, однако ответил без колебаний:

— Понимаю. Но лучше лгать и быть с ней каждый день, чем оставаться честным и потерять её навек.

Майкл усмехнулся. Он всегда знал, что его обычно хладнокровно-сдержанный приятель, лишающий людей жизни без сожалений, если таков приказ, в душе безнадежный романтик. К тому же отговаривать этого упрямца, всё равно, что пытаться изменить ход приливной волны — глупо и бессмысленно. Да и зачем? Орден никогда не запрещал своим членам вступать в брак. Более того, сохранение и продолжение кровной линии считалось делом первостепенной важности. Новое поколение потомков было объектом пристального внимания магистров, ведь в их жилах текла драгоценная наследственная сила.

Мужчины остановились. Шеридан, обхватил лицо Джеймса ладонями и, шутливо похлопав его по щекам, торжественно произнёс:

— Что же, тогда поздравляю тебя, брат! Будь счастлив!

— Значит, ты согласен быть моим шафером? — с надеждой уточнил Джеймс.

— Конечно, он ещё спрашивает! — широко улыбнулся Майкл.

* * *

18 лет назад. Финикс, штат Аризона.

В узких, плохо освещённых коридорах госпиталя «Святого Иосифа» было душно, несмотря на мерное гудение кондиционеров. Спёртый воздух, насыщенный запахом медикаментов, спирта и пота, казалось, был настолько тяжелым, что прилипал к коже наслаиваясь. Уставшие лица медперсонала, неуверенные шаги посетителей, чьи взгляды выдавали смесь страха и надежды, лишь усугубляли тягучую, гнетущую атмосферу, распыляя тревогу, которая и без того сжигала Джеймса изнутри.

Мужчина нервно мерил шагами приёмную, точно загнанный зверь в клетке. Каждый шорох или случайный звук ударял по вискам болью. Хотелось пить, спать, почувствовать лёгкое дуновение ветра и хотя бы краем глаза взглянуть на небо, а не таращиться в обшарпанный грязно-жёлтый потолок. Но он не мог позволить себе уйти, ожидая новостей из реанимационного отделения. Поэтому вот уже в пятый раз подходил к автомату с кофе, в надежде занять себя хоть чем-то, но горькая бурда, которую тот варил была до тошноты отвратительной.

Преждевременные роды настигли их внезапно, вопреки всем прогнозам врачей. Рождение первенца — событие волнительное, но для Джеймса оно несло куда больше смысла. Из-за того, что пол ребёнка определить так и не удалось, в данный момент решалась судьба сразу нескольких жизней, ведь в мире охотника не было места женщинам-наследницам. Магистры «Лупус Дей», полагаясь на древнее писание, считали их проклятием, разрушением, которое надлежит уничтожать. А значит, если родится девочка…

— Нет, всё будет хорошо… — устало пробормотал Крофт, опустившись на скрипучее кресло и спрятав измождённое ожиданием лицо в ладонях.

Он попытался сосредоточиться, заглушить посторонние мысли, которые впервые за долгие годы, не подчинялись его воле. Эмпат, умевший чувствовать чужие эмоции на расстоянии, сейчас был ослеплён и оглушён собственным ужасом. Сандра находилась где-то там, на три этажа выше, однако он не ощущал её присутствия. Не мог уловить ни страха, ни боли, ни даже слабого проблеска сознания. Это оглушительное молчание пугало его сильнее прочего. И, в какой-то момент, рука сама потянулась к телефонному автомату на стене.

На другом конце света, в Италии, жил его лучший друг — Майкл Шеридан. Он был единственным человеком, кому Джеймс мог доверить свои переживания, не опасаясь порицания в слабости.

— Привет, Шеридан… — начал он, с трудом сглотнув ком в горле.

— Что случилось, Крофт? — голос Майкла сразу же стал серьёзным.

Он не обладал способностями друга, наделённый иным даром крови, но хорошо понимал его интонации.

— Так заметно? — Джеймс усмехнулся, однако в этом хриплом звуке не было ни иронии, ни радости, лишь отчаянье.

— Ты забываешь, с кем говоришь, дружище. Я знаю тебя как облупленного! Точно таким же голосом ты рассказывал мне, как Сандра отказывается идти с тобой на свидание, — попытался разрядить обстановку Шеридан.

— Она рожает, — коротко ответил Джеймс.

На другом конце провода воцарилась тишина. Даже на расстоянии в тысячи километров Джеймс ощутил, как волна тревоги накрыла его через крохотные отверстия в трубке, что, разумеется, было иллюзией, проекцией собственного состояния, ведь в действительности он не мог почувствовать эмоции друга.

— Я поздравляю тебя, брат! — чуть погодя бодро произнёс Майкл, осторожно добавляя: — Но почему ты не с ней? Всё в порядке?

Этот вопрос вывел всегда собранного и хладнокровного Крофта из равновесия, открыв ящик «Пандоры», в котором Джеймс прятал свою истинную страстную, искрящуюся жизнью натуру от всех в ордене, даже от Шеридана.

— Сандра в реанимации! — отчаянно забормотал он, сбивчиво и отрывисто, — и я… Я ничего не слышу. Никаких эмоций, даже слабого проблеска сознания. Оглушительная тишина. Это сводит с ума! Мне ещё никогда в жизни не было так страшно… Я не чувствую её, Майкл! Понимаешь? Не чувствую! Как будто её больше нет…

— Послушай, Джеймс, — прервал его Шеридан, твёрдо, но деликатно, — это нормально. Скорее всего твоя жена сейчас под наркозом. Успокойся. Не нагнетай и дай врачам сделать свою работу. Сандра сильная, она справится. А ты… скоро станешь счастливым отцом. Только вдумайся! Каких-то пару лет и по вашему газону будет бегать твоя мини версия, — Майкл тихо рассмеялся.

— Майкл… А если… — начал Джеймс, но не успел договорить, Шеридан снова его перебил.

— Если — быть не может! Хватит терзать себя попусту. Всё будет хорошо, друг. Ты лучший из нас и твой сын такой же. Великим людям нелегко появляться на свет. Но вы справитесь.

Джеймс хотел было ответить, признаться, что его беспокоит не только состояние жены, но и неопределённость с полом ребёнка. Однако в этот момент позади него раздался высокий женский голос:

— Мистер Крофт?

Он обернулся, глядя полубезумным взглядом на хрупкую темнокожую медсестру в серо-зелёном медицинском костюме. Её лицо было серьёзным, но не мрачным.

— Да, это я! Как моя жена? Что с ней? — затараторил Крофт, спешно вешая трубку.

— Роды были тяжёлыми, — начала женщина. — Обширная кровопотеря, экстренное кесарево сечение… Но нам удалось стабилизировать состояние вашей супруги. Ей придётся несколько дней провести в реанимации под наблюдением, но она будет в порядке.

Мир, казалось, рухнул и тут же возродился. Джеймс позволил себе закрыть глаза, чтобы сдержать подступающие слёзы, и с облегчением выдохнул, словно впервые за бесконечные часы смог сделать это по-настоящему.

— А мой сын? Что с ним? — вспомнив о ребёнке, спросил он, едва сдерживая дрожь в голосе.

Медсестра тепло улыбнулась и, положив руку ему на плечо, радостно сообщила:

— Поздравляю, мистер Крофт, у вас прелестная дочка. И вы можете увидеть её прямо сейчас.

Эти слова подобно удару хлыста по оголённой спине, вспороли плоть души нестерпимой болью.

Дочь…

Сердце замерло, дыхание остановилось, на лбу проступил холодный пот.

Проклятье!

Грудь сжалась, как если бы в неё вонзились ледяные когти. Он знал, что это значит. Знал слишком хорошо. Его долг перед орденом требовал немыслимого. Того, что он клялся исполнить, не задумываясь о своём выборе, когда был пылким мальчишкой, полным идеалов. Но тот юнец давно исчез, на его месте теперь изломанный жизнью мужчина, который вдруг осознал, что больше не может слепо подчиняться.

Руки дрожали. Джеймс сжал их в кулаки, пытаясь унять подступающую к горлу панику. Он чувствовал, как внутри что-то ломается — старые цепи, десятилетиями державшие его на пути предназначения, превращались в ржавую труху. Он смотрел на женщину перед собой, но не видел её лица, лишь зияющую бездну.

Опустив голову под тяжестью неминуемого, Крофт мучительно прохрипел. Глухая обречённость окутала его, словно дым во время яростного пожара, отравляя, не позволяя найти выход. Дочь… Его кровь и плоть… Сможет ли он перешагнуть через себя, добить последнюю искру человечности, которая ещё теплилась где-то в глубине его сущности? Или это конец?

Впервые бесстрашный и непоколебимый в своих решениях Джеймс Крофт испытал неподдельный ужас. Но он страшился не за себя, а за то, кем станет, если подчинится.

ВСЁ ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ…

Блэкфорт. США, штат Вирджиния.

За три дня до восемнадцатилетия Кейт.

Сандра стояла у раковины, рассеянно протирая стакан, который уже давно был чистым. Её взгляд блуждал за пределами кухни, скользя по изгороди из высоких сосен. Величественные деревья казались мрачными часовыми, молча застывшими под холодным ноябрьским солнцем, в ожидании неминуемой беды.

— Милая, а почему Кейт не спустилась к завтраку? — раздался голос её матери.

Миссис Войт вошла в кухню с большой плетёной корзиной, полной шерстяных ниток. Она удобно устроилась за столом, разложила вязальные принадлежности и привычно зазвенела спицами.

Сандра ответила не сразу, но когда заговорила, её голос звучал так бесцветно, словно она полностью лишилась жизненных сил.

— Её нет дома.

— И где же она может быть рано утром в выходной? — спросила Мэри, отвлекаясь от вязания.

Тускло-зелёные глаза посмотрели на сгорбленную от усталости спину дочери сквозь толстые стёкла очков. На мгновение в них мелькнула тревога, но Сандра, по-прежнему бесцельно разглядывающая деревья, не заметила, как встревожилась её мать.

— Думаю, ночевала у Адама, — тихо произнесла она, не оборачиваясь.

— У Адама?! — голос миссис Войт неожиданно повысился. — Я надеюсь, ты говоришь не об Адаме Блэке?

— Именно о нём, — всё так же безлико ответила Сандра, подтвердив худшие опасения матери.

Мэри сняла очки и, помассировав пальцами виски, которые внезапно заболели, с негодованием спросила:

— И ты позволила? Мы ведь ничего не знаем об этом… парне!

Сандра медленно обернулась.

— Какая разница, мама? — голос прозвучал низко, срываясь на хрип. — Кейт влюблена. Зная о том, что ждёт мою девочку впереди, как я могу ей что-либо запретить?

Миссис Войт удивлённо приподняла брови. Её морщинистые губы слегка приоткрылись, но не произнесли ни звука. Она была категорически не согласна с мнением дочери, но чувствуя её боль всем своим естеством, смягчилась и строгий родительский взгляд стал просто печальным.

Сандра тем временем опустилась на ближайший стул, склонив голову под тяжестью грузных мыслей. Слёзы, которые она так долго держала внутри, начали стекать по щекам.

— Зачем ты хоронишь её заживо? — огорченно вздохнула миссис Войт. — Она жива, здорова и пока ещё с нами. Ты рано сдалась, милая…

— Я не сдалась, но и не понимаю, как быть, — обречённо ответила Сандра. — С одной стороны, мне кажется неправильным позволять Кейт делать всё, что ей вздумается. С другой — я не могу её удерживать. Давай будем честны, мама: никто не знает, чем всё это закончится. Я не хочу, чтобы жизнь моей дочери остановилась из-за нашего страха или предрассудков, которые в данных обстоятельствах бессмысленны. А если у неё совсем не осталось времени на простые подростковые радости: познать себя, свои желания, почувствовать любовь и пережить мгновения, которые, пусть ненадолго, но сделают её счастливой? И этот Адам… Ты бы видела, как горят её глаза при одном упоминании о нём…

Миссис Войт ответить не успела, хотя ей определённо было что сказать, но беседу прервала незатейливая мелодия дверного звонка. Его неожиданно громкий звук заставил обеих женщин вздрогнуть.

— Может, это она? — с надеждой предположила Мэри.

— Может быть, — тихо согласилась Сандра и направилась в прихожую, с трудом переставляя ноги.

Она ненадолго задержалась у зеркала, чтобы поправить растрёпанные волосы и смахнуть с лица ещё не высохшие слёзы. Но повторный звонок заставил поторопиться.

Сделав размеренный вдох, Сандра открыла дверь и замерла в ошеламлённом недоумении, глядя на неожиданного гостя. На крыльце стоял Джеймс Крофт. Его виноватый и измученный взгляд был устремлён в пол, но внешне мужчина выглядел с иголочки. Впрочем, как и всегда.

— Они послали сделать это тебя или ты по доброй воле исправляешь ошибки прошлого? — пренебрежительно спросила некогда миссис Крофт.

Джеймс с трудом сглотнул вставший в горле ком, из его груди вырвался тягостный вздох, болезненный и обречённый.

— Я заслужил каждое проклятье в свой адрес, — тихо произнёс он. — Но, пожалуйста, не гони меня. Я здесь, чтобы помочь…

Сандра надменно вскинула голову, в её оливковых глазах блеснула холодная сталь.

— Ты всерьёз считаешь, что агент по недвижимости, её немолодая мать и фанатик с сомнительным прошлым смогут противостоять своре наёмных убийц?

Джеймс попытался улыбнуться. Его жена, по своему обыкновению, била не в бровь, а в глаз. Но улыбка вышла слабой и натянутой.

— Не забывай, что этот «фанатик» когда-то был лучшим из той своры. Я знаю, как они думают и действуют, какие методы используют. Так, может, дашь мне шанс? Ведь ты даже не представляешь, с чем столкнулась.

— Неужели? Ну так просвети меня, раз ты такой умник! И не забудь ту часть, в которой я думала, что выхожу замуж за искренне любящего архитектора! Хотя постой, может и не было никакой любви, и ты просто воспользовался своими чёртовыми «способностями», заставив меня поверить в чувства? Я не удивлюсь! — с едким сарказмом выплюнула Сандра.

Джеймс устало провёл ладонью по лицу, стараясь с пониманием проглотить горечь обвинений. Не только Сандра была на грани, Крофт тоже с трудом сохранял самообладание. Последние три дня он провёл в дороге, практически не ел и не спал. А если ему и удавалось ненадолго сомкнуть глаза, то в своих снах охотник каждый раз видел смерть тех, кто ему дорог.

Когда Джеймс заговорил снова, его голос не стал громче, но в нём появилась жёсткость, которой прежде Сандра ещё не слышала.

— Да, я могу читать эмоции людей и влиять на их настроение, но не путём внушения, а с помощью обычных психологических приёмов. Мне больно осознавать, что ты сомневаешься в искренности наших чувств, но мы разберёмся с этим позже, сейчас нам нужно позаботиться о безопасности дочери.

— Чёрт тебя дери, Джеймс! Убирайся! — таки взорвалась Сандра, швыряя в мужа слетевшее с плеча полотенце, и резко толкнула дверь, намереваясь её закрыть, но рука Крофта уверенно пресекла эту попытку.

— Да бога ради, Сандра! — сорвался и Джеймс. — У нас нет на это времени! Где моя дочь?!

— Я не обязана тебе ничего говорить! Мы больше не семья! — выкрикнула она, едва не подавившись собственными словами.

— Только на бумаге! — оборвал её Крофт, подаваясь вперёд. — Нам нужно действовать сообща! Эти люди вовсе не свора, как ты говоришь, они чертовски профессиональные и абсолютно безжалостные убийцы. Я уже не жилец, но пока ещё дышу, позволь мне спасти Кейт!

— Поздно, Крофт! Ты опоздал на целую жизнь!

И тут из глубины кухни раздался спокойный, уверенный голос миссис Войт:

— Дочка, у нас не принято кричать на гостей. Лучше предложи мужу чай, — невозмутимо сказала она, появляясь в дверном проеме. — Привет, зять, чего топчешься на пороге?

— Здравствуй, Мэри, — тихо поприветствовал тёщу Джеймс, осторожно толкнул дверь и вошёл в дом.

— Ты с ума сошла? Это он во всём виноват! А ты хочешь напоить его чаем? — вспыхнула Сандра.

— Успокойся, — сухо отрезала Мэри, тоном не терпящим возражений. — Джеймс прав, нам нужно действовать сообща. Кто сейчас стоит во главе ордена? — уже обращаясь к Крофту, спросила она, жестом приглашая всех на кухню.

— Мариэль Лакруа, — ответил Джеймс, обойдя жену стороной и чуть погодя размещаясь на стуле, где прежде сидела она. — А его правая рука — Марк Смит, командир ищеек. Помнишь такого?

— Не особенно, — призналась Мэри. — Но вот Мариэль… помню его совсем ребёнком — нахальный и проказливый мальчишка без впечатляющей родословной. Почему совет решил, что именно он достоин стать верховным магистром?

— Он якобы унаследовал и эмпатию, и дар предвидения, — пояснил Джеймс. — Хотя, честно говоря, его пророчества всегда слишком расплывчаты и переменчивы. Не удивлюсь, если они вообще фикция, фокус для удержания власти. Ведь подобного прежде не случалось…

Мэри согласно кивнула и задала следующий вопрос:

— Кто знает, что Кейт — твой биологический ребёнок?

— Только Шеридан. Но он не предаст. Я вообще не понимаю, почему под меня начали копать. Всё было хорошо, и вдруг Смит установил слежку, да так небрежно, будто хотел, чтобы я её заметил.

— Может и хотел, — задумчиво протянула Мэри. — Искал слабое место. Провоцировал. Надеюсь, ты избавился от маячков?

— Да, от всех. Вырезал чип, сменил машину, телефон. Алекс перекодировал сигналы, в штабе считают, что наблюдают за моим местоположением, но на самом деле они контролируют фантом.

Разговор оборвался, когда в кухню вошла Сандра. Женщина двигалась медленно и неуверенно, придерживаясь рукой о стену, словно боялась потерять равновесие.

— Мама… что здесь происходит? Откуда ты столько знаешь? — почти шёпотом обронила она.

— Сядь! — резко скомандовала Мэри, даже не взглянув на дочь.

Сандра, ошеломлённая не только услышанным, но и тоном матери, послушно опустилась на свободный стул.

— Кейт не единственная женщина из рода «Лупус Дей» достигшая своего совершеннолетия и сумевшая избежать смерти, — начала Мэри, разливая по чашкам чай. — Твой дед, как и Джеймс, утаил факт моего рождения от совета. Благодаря своему дару он заведомо знал, что родится девочка, но исполнить надлежащее писанием не смог, и единственным выходом счёл оставить нас с матерью ещё до родов. На тот момент они не были женаты, поэтому обрубить концы, чтобы орден ничего не узнал, труда не составило. Я ничего не знала о нём, но перед моим восемнадцатилетием, получила анонимное письмо, в котором была изложена правда о моём происхождении и подробные инструкции как обуздать сверхъестественные способности, чтобы они меня не убили. Разумеется, я попыталась отыскать отца, но к тому времени он уже несколько лет как погиб.

Мэри сделала паузу, чтобы вдохнуть. Немолодые руки бережно укрыли чашку с чаем, согревая о теплый фарфор ладони. Но вскоре миссис Войт продолжила свой рассказ:

— После прохождения курса гипнотерапии, который в те времена было не так-то просто организовать, моё состояние стабилизировалось. Я отправилась в Рим, чтобы разузнать побольше о жизни отца и об обществе, из-за которого он нас бросил. Мне удалось устроиться в небольшой частный банк, принадлежащий ордену. Работа не трудная с корреспонденцией. Никаких особых допусков и привилегий, но, если знать, что искать… — Мэри самодовольно ухмыльнулась. — В общем, для двадцатилетней девчонки без каких-либо навыков шпионажа я подобралась к ним достаточно близко, что было полнейшим сумасшествием и беспечностью. И меня наверняка бы скоро поймали, но совершенно случайно, как это часто случается, я познакомилась с твоим отцом. Он был обычным парнем, приехавшим в Рим на каникулы, очаровательным, упёртым, невероятно красивым и всё, к чему я стремилась до встречи с ним, в одно мгновенье утратило смысл. Так что, можно сказать, меня спасла любовь…

На лице Мэри, словно солнечный свет, заиграли отголоски воспоминаний, смягчившие её черты и наполнившие глаза благодарностью. Однако вскоре взгляд рассказчицы померк. Ей предстояло раскрыть ещё одну тайну, куда более сложную и личную теперь уже для самой Сандры.

— Мы вернулись в Америку, поженились, переехали сюда, на ферму его родителей, но вскоре узнали, что не можем иметь своих детей. Дело было не во мне, и это стало тяжёлым ударом для Шона. Однако буквально пару месяцев спустя в госпитале, где я работала, умерла роженица, без семьи и даже дальних родственников, поэтому её девочку собирались определить в государственный приют, но я не позволила. Так у нас появилась ты, самый дорогой подарок судьбы.

Мэри замолчала с трепетом и страхом взглянув на дочь. Сандра, словно окаменев, сидела неподвижно, не в силах издать ни звука, да и дышала она будто через раз.

— Прости меня, — не дожидаясь реакции, тихо произнесла Мэри, повинно склоняя голову. — С самого начала я знала, кем является Джеймс, увидела его природу при первой же встрече, поэтому и была против вашего брака. Но ты у меня такая упрямая… И всё же, теперь ты знаешь, что у Кейт есть шанс прожить долгую и счастливую жизнь. А медальон, который она носит, защитит её от «видящих», «слышащих», и от любого другого сверхъестественного вмешательства.

— Медальон… — Крофт нахмурился, что-то обдумывая. — Это временная мера. Он делает её потенциальной мишенью, нам нужно придумать другой способ, чтобы ослепить «предвидящих».

— Согласна, — кивнула Мэри. — Но пока они не знают, что он у нас, мы на два шага впереди. Какой у тебя план?

— Для начала, — Джеймс внимательно посмотрел на тёщу — Кейт должна узнать правду. Необходимо раскрыть её дар, чтобы понять, насколько сильный диссонанс он вызовет у эмпатов. После этого вы на частном самолёте покинете штаты, а я отвлеку ищеек. У меня есть недвижимость в Англии — надёжное убежище. Там безопасно. Алекс поможет Кейт пройти через обряд становления и научит защищаться.

— Бру-ни… — Мэри произнесла фамилию Александра по слогам. — Ты на сто процентов уверен в этом человеке? Он ведь один из них… нас.

— Да, он «Лупус Дей», который когда-то оказался в похожей ситуации и не смог защитить свою семью. Его война носит личный характер. Он стремится не просто отомстить исполнителям, а уничтожить всю систему изнутри. Поэтому уже несколько лет тайно ищет потомков женского пола, надеясь помочь им скрыться от ордена.

— И многих нашёл?

Крофт тяжело вздохнул. Истина была безжалостной…

— Двоих. И одна из них — вы, Мэри. Так что собирайте вещи, ваша жизнь не менее ценна. Выдвигаемся сразу после дня рождения Кейт.

В кухне воцарилась напряжённая тишина. Каждый из присутствующих думал о чём-то своём, но в итоге их мысли сводились к общему вопросу: что будет дальше и получится ли покинуть страну, не попав на радары ордена?

Молчание прервала Мэри:

— Джеймс, Кейт сейчас, предположительно, в поместье Блэков. Это большой старый особняк за заброшенным кладбищем, километрах в пятнадцати отсюда, придётся сделать крюк по трассе на север. Но есть и тропа через лес, быстрым шагом минут десять ходу.

— Спасибо, — коротко ответил Крофт, поднимаясь со стула.

— Подожди! — Мэри встала следом, глядя на зятя с явным напряжением. — Ты должен знать. Парень, у которого она сейчас, — вампир.

Джеймс обернулся. На его лице не дрогнул ни один мускул, но в глазах мелькнуло нечто опасное, почти звериное.

— Возраст? — холодно спросил он.

— Точно не скажу. Около ста пятидесяти, может, чуть больше.

— Понял. Сильный ублюдок, — процедил Джеймс, нахмурившись. — Питается людьми?

Мэри покачала головой.

— Этого я не знаю. Но учти, Кейт не в курсе с кем связалась. Более того, похоже, она влюблена. Так что держи себя в руках. И, ради Бога, не вонзи ему кол прямо на глазах моей внучки. Ваша встреча и без того обещает быть сложной…

— Она злится?.. — натянуто спросил охотник, вмиг утратив свой грозный вид.

— Ещё как, — улыбнулась Мэри, с теплотой посмотрев на Сандру. — С её-то характером… Думаю, тебе стоит морально подготовиться.

Крофт кивнул, бросил прощальный взгляд на жену, которая, погруженная в свои мысли, молча наблюдала за крупинками чая в чашке, да так и не найдя уместных слов, поспешил на улицу.

Миссис Войт, дождавшись пока в прихожей хлопнет дверь, подошла к дочери и бережно накрыла её плечо своей ладонью.

— Всё будет хорошо, милая, — тихо сказала она. — Джеймс знает, что делает.

Сандра строптиво дёрнулась, сбрасывая с себя руку матери, резко поднялась из-за стола и, ни слова не говоря, направилась к выходу. Но как только её силуэт исчез в тени коридора, до Мэри Войт донёсся сердитый голос:

— Откуда тебе знать? У тебя ведь нет дара предвидения!..