Социопаты

Камилла Тильман

Наши дни. Представьте себе непохожих друг на друга людей. Никаких общих ценностей, ни единой общей мысли, но что-то схожее у них есть – каждый из семи героев наделен одним из семи смертных грехов. И каждый из семи героев в этом ни за что не признается. Основная идея книги – популярное нынче психическое отклонение – социопатия. Молодые люди все чаще уклоняются от общепринятых норм и восхваляют истинную свободу. Но мало кто может справиться с вседозволенностью, а некоторым это и вовсе не под силу.

V

Зазвенел будильник.

Вздрогнув, Белла тут же вскочила с постели — и толкнула мужа локтем.

— Просыпайся! Не хочу даже знать, где ты шатался всю ночь!

Давид сгрёб одеяло. Головная боль мглисто-серым пятном заполнила его голову.

— Не кричи, умоляю. Ещё пять минуточек…

— Боже, — Белла страдальчески сморщила лицо, — Чем от тебя несёт? Вставай, Дина в школу опаздывает!

— Я встаю! Встаю, не ори!

«Свинья!» — подумала Белла, брезгливо отвернулась и вышла из комнаты.

Шестилетняя дочь уже была в ванной, когда Белла открыла дверь детской, чтобы её разбудить. Дина уже два месяца ходила в школу и, нужно признать, была в настоящем восторге. Девочка росла умницей: в свои шесть она знала и любила математику, свободно читала тексты на английском и прекрасно излагала свои мысли. «Боже мой, — умилённо говорили соседи Белле, любуясь выходящей во двор девочкой, — Да у вас рекламный ребёнок!» Красота ей досталась от матери — симпатичный курносый носик, выразительные карие глаза, большие губы, всегда готовые рассмеяться. Длинные рыжие волосы делали Дину героиней весёлой ирландской сказки, а всегда пронзительный, но по-детски наивный взгляд мог растрогать любого за считанные секунды.

Родители отдали Дину в престижную школу на Ленинском, и пока что она оставалась лучшей ученицей первых классов. Помимо учебы, девочка занималась балетом — чувство ритма и пластичность так же достались от матери. От отца она унаследовала разве что тягу к азартным играм. Девочка часами могла простоять у автоматов с игрушками, но в детстве такие вещи выглядят безобидно.

Белла готовила завтрак, когда Давид, с трудом фокусируя взгляд, появился на кухне.

— Ну, солнышко? Что у нас сегодня? — приобняв жену за талию, спросил он.

— А ты спроси у своей секретарши.

Белла вывернулась из объятий мужа, продолжая управляться со сковородкой. Давид закатил глаза.

— Белка, ну ты чего начинаешь? Нужна мне эта Софья, я умоляю тебя!

Белла на секунду перевела взгляд на мужа. Она не могла перестать думать о том, каким жалким он казался ей теперь. «Жалкий, жалкий, жалкий» — произнесла она про себя. Никаких эмоций это слово больше не вызывало. Она вздохнула.

— Прекрати врать, — Белла поставила тарелку на стол, — И умойся. От тебя разит.

— Спасибо, милая.

Из последних сил изобразив сарказм, Давид побрёл в ванную. Дина быстро позавтракала и убежала за школьной формой. Через полчаса и отец — приподнятая бровь, трёхдневная щетина, — и дочь — искрящиеся глаза, до блеска натертые ботиночки, — были готовы отправляться. Белла поцеловала Дину, бросила мужу сухое «пока», и осталась одна в квартире. Щёлкнув кнопкой электрочайника, она провалилась в кресло и закрыла глаза. Её затопили воспоминания.

Белле было двадцать, когда родители выдали девушку замуж за Давида Мельцова — некрасивый, с тяжёлыми веками, смешно полноватый парень, он, казалось, должен был вызывать одно только сочувствие. Но стоило ему начать говорить, как харизма и обаяние включались в нём, словно огромный прожектор. Давид знал, как вести себя в обществе: он всегда держался уверено, казалось, он может найти ответ на любой вопрос. Несмотря на то, что к моменту знакомства с Беллой Давиду исполнилось только двадцать два года, юноша был большой интеллектуал — и с лёгкостью мог поддержать беседу. Остроумные замечания приятного увальня не оставляли равнодушными никого, а умение найти общий язык с человеком любого социального слоя открывали большие возможности.

У каждого есть свой талант, и талант Давида заключался в общении.

Впрочем, и с учёбой у него складывалось прекрасно: закончив университет, юноша с гордостью водрузил на полку тиснённый красный диплом. Давид жил в обеспеченной семье крупных предпринимателей Мельцовых, они и по сей день занимаются продажей частной недвижимости, и мечтал добиться такого же успеха. С Беллой их познакомили водившие знакомство родители, на свадьбе симпатичной молодой пары — жених приходился Давиду одним из нескончаемых родственников. Во время застолья, в располагающей обстановке, намного легче связать узами любви двух симпатичных незнакомых людей — так рассудило заботливое семейство.

Казалось, Давид случился подарком судьбы для семьи Беллы: родители девушки находились в плачевном финансовом положении. В постсоветское время отец девушки, Леонид Тодерович, довольно быстро разбогател — он построил сеть магазинов парфюмерии в столице, имел влиятельных компаньонов. К несчастью, долго купаться в роскоши семье Тодеровичей не пришлось. Один из компаньонов Леонида оказался находчивее и хитрее двух других. Подделав документы, он переписал все права владения магазинами на своё имя. С тех самых пор старший Тодерович не имел никакого желания заниматься парфюмерным бизнесом — и начал работать управляющим гостиницы, расположенной напротив Манежной площади. Деньги, которые получал теперь отец семейства, покрывали коммунальные расходы, относительное пропитание и покупку кое-каких вещей. Это совсем не походило на те времена, когда Тодеровичи могли позволить себе не экономить средства. А потому семейство пришло к блистательной мысли: Беллу было необходимо срочно выдать замуж за богатого молодого человека. Услышав, как родные обеспокоены якобы невыносимым несчастьем девушки, до сих пор не нашедшей в жизни вожделенное женское счастье, приятели и приятельницы четы Тодеровичей наперебой стали предлагать варианты. И Давид показался идеальным.

К счастью родителей, любовь молодых людей не оказалась пустыми родительскими надеждами. Мало того, она вспыхнула молниеносно! Весельчак Давид сразу обратил внимание на красавицу Беллу, и та не осталась равнодушной. Каждый вечер молодые люди созванивались, а после едва могли понять, что проговорили до самого утра. Вереница начавшихся свиданий, казалось, не знала границ. Им было легко друг с другом, Белла и Давид казались идеальной парой: они заканчивали друг за другом предложения, трогательно держались за руки и смеялись так, что ни один человек в их обществе просто не мог предаваться тоске. Пара часто сыпала шутками о том, что в прошлой жизни они были знакомы друг с другом, что чувствуют это, и будто бы их души всегда шли рука об руку. И в этом не было ни слова лжи: так действительно ощущалась их яркая, сверкающая любовь, случившаяся с первого взгляда. Спустя полгода знакомства, Давид сделал Белле предложение, девушка согласилась — и не успела понять, что совершает чудовищную ошибку. Любовь Давида и Беллы, головокружительное счастье, вызывавшее зависть любого, кто видел их вместе — всё это закончилась так же стремительно, как началось.

После рождения Дины Давид стал пропадать по ночам.

Белла узнала, что её муж — игрок, и проигрывает почти всё, что может заработать на должности замдиректора в отцовской компании. Он тратил деньги с такой же неимоверной лёгкостью, как и зарабатывал их. Помимо того, Давид становился всё больше и больше падким на женщин. В какой-то момент стало понятно, что он не стесняется флиртовать с другими при жене, а спустя еще несколько месяцев Белла поймала мужа на первой измене. Девица по имени Софья работала в той же компании, и про её связь с Давидом Белле сообщила одна из его коллег, совершенно не скрывая при этом своего удовольствия. Первый год после этого Белла впадала в бесчисленные истерики, в последующий — смирилась, а на пятый год совместной жизни поняла, что никто, ни один человек на земле не достоин больше её слёз.

Белла была верна мужу. Она терпела его наплевательское отношение, но в душе злилась так, что было страшно признаться даже себе самой. Она уговаривала себя, что нужно сдерживаться и не портить последнюю видимость семьи — ради Дины, конечно же. Остальное больше не представлялось важным. Белле больше не нравилось, что Давид прикасается к ней, не нравилось, как целует ее. Ей не нравилось готовить для него ужин и гладить рубашки, в которых ночью он снова отправится в казино или к очередной женщине. То, что раннее казалось желанным, теперь отталкивало Беллу. Красноречие мужа вызывало только отвращение, а все его шутки они считала примитивными и глупыми. Она ненавидела каждую их совместную ночь, каждое совместное утро. Она не желала больше делить с ним постель и, что хуже, она не желала больше делить с ним свою душу. Белле стал противен звук голоса мужа, и казалось, что осталось ей — это смирение. Беллу приводила в ужас мысль о том, что Дина будет расти в неполной семье, без достаточной любви со стороны двух родителей. Она была загнана в клетку, из которой не видела выхода.

Закипел чайник. Белла заварила крепкий кофе и отправилась к ноутбуку. С недавнего времени она писала. Это была серия эссе, а точнее, это были письма к незнакомцу. В письмах говорилось о семи смертных грехах.