Не оставляй ворожеи в живых

Кай Эрхеллен

Части этой книги – как параллельные миры, разделенные завесой северного сияния. Если долго смотреть, как волны зеленого света двигаются по небу, закручиваются в спирали и вихри – можно увидеть, что завеса кое-где так тонка, что проглядываются очертания иного мира. Сколько их, этих миров?Они – не осколки разбитого зеркала, а целые, сами себя вышивающие полотна. Нити, прядущиеся через тело Вселенной. Они протягиваются через Аврору зелеными лучами и сплетаются в одно.В полотно, которое пряду я.

© Кай Эрхеллен, 2019

ISBN 978-5-4496-8070-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

НЕ ОСТАВЛЯЙ ВОРОЖЕИ В ЖИВЫХ

*

Поэма об инквизиторе и ведьме

I. Вплетение

Position Music — Eta Carinae Hybrid¹

Безмерным потоком, искрящимся светом

Всё льется аврора по звездному небу.

Миры разделяет своими лучами,

Струится сияньем неведомых далей.

Снег вихрем совьется, клубится, несется,

Не знает он мира под ласковым солнцем.

Снежинок кристаллы в неистовом танце

Во власти метели безумно кружатся.

Затянется кружевом снежным земля.

Алмазными льдами дороги укрыты,

Сиянья лицо в них нефритом отлито.

В нем севера лик, в нем безлюдные дали,

В нем холод и мрак, ночной сказки печали.

При свете сиянья, что в тьмы завихреньях

Плетет кружева холодов и забвенья,

Бредет она в старой изорванной шали.

По снежным коврам — босыми ногами.

Стой, стой, стой! —

зеленые духи с ветрами кричат.

стой, стой, стой! —

там нет ничего, лишь дорога назад.

Бей, бей, бей! —

В бой просится бубен в дрожащей руке.

Пой, пой, пой! —

Прошепчет аврора в ее голове.

Стой, бей! Стой, бей! Пой!

И клубами дыма пространство взорвется —

То ведьма кричит, воспевая гимн солнцу.

По снегу, по льдам, ветер бьет с силой в спину —

Бежит, руки в стороны резко раскинув.

По бубну стучит ледяными руками —

Надорвана — песнь его рвется за грани

Авроровых кружев, что мир окружили,

Сетей, что поймали, опутав — сдавили.

Врезается в кружево яркая сила —

Сильна, горяча, растеклась, растворилась.

В смятении духи летают за ветром,

Сгорает нить тьмы, посыпая снег пеплом.

А кружево вьется, той силой облито,

Впитав ее, цвета лишилось нефрита.

Тот радужный блеск подбирался все выше,

Где пальцы Авроры лучи плетут, ближе

Поднимутся, ну же,

отдернет ли пальцы она?

II. Столкновение

Position Music — Man At Arms

Темные тени на стенах танцуют,

Свет от свечи в окнах блики рисует.

Плачет огонь, поливая стол воском,

Он — за столом изучает доносы.

Там, за чернилами, полными крови,

Казнь несвершенная, пытки да боли,

Жалобы, страсти, интриги, растленья,

Нет только ведьмы — нет только сожженья.

Вот она, вот же!

Вот она, пляшет!

Бубен в руке

Колдовством ее свяжет.

Волосы пламенем адским взлетают,

Вот она, там, где лед севера тает.

Вот она, тонкие пальцы у неба

Вяжут, плетут заклинанье рассвета.

Юбка изодрана — с ветром играет.

Вот она, в поле не ходит — летает.

Вот эти ягоды в кудрях сверкают,

Снежинок кристаллы на коже растают.

Вот она, дьявольски жесты, движенья,

А все слова — цепи Cатаны звенья —

Нет!

Он предчувствует силу вторженья,

Волю ломающего искушенья.

Сгори!

Бьет по столу, опрокинув все свечи,

Ходит по комнате, чувствуя встречу.

Умри!

В горе смятенья, тревоги и злости

Руки ломает, звенят его кости.

Не жить!

Ведьму убить, сжечь червивое сердце,

Что продало дьяволу все свои песни.

Искра в священном огне потухает —

Ведьма горит, колдовство не сгорает!

Он яростно с полок книги срывает,

Сотни страниц надрывает, бросает!

Ведьма бежит, напевая гимн солнцу,

Песнь ее громко над городом льется.

Он поджигает вторую страницу —

Ведьма бежит, зажигая зарницу.

Ведьма несется, с крыльями ветра

бубен ее отбивает ритм света.

Он темный плащ на себя надевает,

тень капюшона обличье скрывает.

Туча над городом низко нависла —

Ведьма смеется, с ветром присвистнув,

Он по ступеням поспешно сбегает —

Черная ткань, словно крылья, взлетает.

Она выбегает на площади камень.

По венам ручьями струится тот пламень,

Что искрами рвется из глаз и из пальцев —

Он смотрит с порога, не зная, что дальше..

Уйди!

она встала, его замечая.

горит огонек в волосах, потухает.

Умри!

с интересом глядит, изучая,

ребенок, что вырвался за свои грани.

Сгори!

III. Опьянение

Nox Arcana — White Woodlands

Он глядит во тьму,

Книги все закрыты.

Ночи так бессонны,

Он — словно убитый.

Веки не сомкнуть

В крепких сна оковах.

Он не улыбнется

И не молвит слова.

Мягче, мягче лунный

Луч в окно ворвался.

он клянет, безумный,

силу ее танца.

Черно-красный бархат

Ни черты не выдаст.

Отворяет двери

С ветра свистом. Выдох.

Стук шагов поспешных,

Свет свечи в бойницах.

Он спешит к той грешной,

Что ночами снится.

А движенья нервны —

Знает, что в подвалах

К темным стенам шею

Цепи приковали.

Серебристый луч

К ней нашел дорогу.

От стен черных туч

Вся она продрогла.

В красных волосах —

Ни одной искринки.

Ведьм не мучит страх,

Но на цепи — льдинки.

Скрип петель — то дверь

Взвыла, отворившись.

Он вошел, как зверь —

От света укрывшись.

Он глядит в глаза

В страхе прикоснуться.

Вдох глубокий, два —

Чтоб не задохнуться.

Он стоит, безмолвен.

Ведьма шевельнулась.

Сбросив сна оковы,

Наконец проснулась.

Капелькой хрустальной —

По щеке слезинка,

По губам же бродит

Дрожь и тень улыбки.

Ведьма улыбнулась,

инквизитор вздрогнул.

глазки загорелись

огоньком задорным.

пальцем шевельнула —

он нахмурил брови —

у него хрустальная

бабочка в ладонях.

оживет на крыльях

синяя пыльца —

бабочка вспорхнула,

села у лица.

бархат капюшона

сбросил крыльев взмах,

инквизитор нервно

дернулся. Она

головой кивнула — там, где дверь была —

сквозь полы темницы

роза проросла.

синеват и нежен

розы лепесток,

он сорвал небрежно

колдовской цветок.

ведьма задохнулась,

— ведьм не мучит страх —

Лишь немой укор

Встретил он в глазах.

Казни день назначен —

Быть сожженной ей —

В клетке ведьму тащит

Свора палачей.

Сквозь стальные прутья

Она вдаль глядит.

Улыбнулась, будто

Видела нефрит

Там авроры дальней, —

Колокол звонит.

В пламени священном

Ведьма та сгорит.

Инквизитор медлит —

На нем нет лица.

От толпы, от клетки

Отведет глаза.

Капелькой хрустальной

По щеке слезинка,

По губам же бродит

Дрожь и тень улыбки.

Ведьма улыбнулась —

с первым лучом света

Растворилась в мраке,

Улетела с ветром.

Растворилась в клетке

Облаком тумана,

Каплями авроры

В воздухе витала.

Струями сиянья

Сквозь прутья просочилась,

Синею пыльцой

На крыльях обратилась.

Шаг назад — и в крепость,

Инквизитор мрачен.

Под темным капюшоном

Бабочку он прячет.

Мотылек укрылся

в черных волосах.

Тень улыбки пляшет

у ведьмы на губах.

IV. Наваждение

Position Music — Age of Pride

По черному небу

Катится,

льется,

летит в колеснице луна.

По темным ступеням

быстро сбежит

и укроется

в тени она.

Шагами две стрелки

Полночь

На башне

Размеренно не отстучат.

По паркам, аллеям

Следом за ней

Он несется —

Дорогами в ад.

В глазах загорятся

Свечи-огни —

Огоньком

Обратится она.

От крика охрипнув,

Бросится слепо

В погоню

за искрами дня.

два шага, а дальше —

замер он,

в сердце сомненья

упало зерно.

где та дьяволица,

что проклинает людей

с демоном заодно?

Его огонёк золотистым коснулся лучом.

Чертовка! Колдунья!

Он сквозь туман

Пробирается

В ночи тиши.

Ее проклиная,

рвется во тьму,

что, наверно,

чертями кишит.

Глумится! Смеется!

Он ненавидящим

Взором

Нашел огонек.

Ее кровь прольется

В пыточной

Камере,

Плоть сожжена будет в срок!

Бежит инквизитор,

Чтобы поймать

и страданиям

Ведьму предать,

Что грязно — открыто! —

Дьявольское колдовство

Не боится создать.

Звездою мерцает

Между деревьев

Пред ним

Колдовской светлячок.

Полями, лесами,

Не уставая, бежит он,

Не зная дорог.

Прячься! Бойся! Стой!

V. Упоение

Position Music — Searching

Вслед за облаком тумана

Он бредет, забыв усталость,

Огонек нырнул за ветви,

Помня прутья страшной клетки.

Стой, стой, стой!

Он, за деревом укрывшись,

Темной тенью притворившись,

Наблюдает за мерцаньем,

Не спугнуть бы лишь касаньем!

Может, скрылась в колокольчик?

— тихий звон хрустально в ночи —

Раздается ближе, ближе,

Ласковее, мягче, слышишь?

Венчика едва коснулся —

светлячок в кусты метнулся.

Прячется он в листьях клена,

В ягодах, в траве зеленой.

Стой же, покажись!

Забредает в лес всё глубже,

Нет тропы назад, и нужен

света огонек. — Куда же

ты ведешь меня все дальше?

Убегает. — Силы ветра!

Скройте ведьму до рассвета!

Кроны дуба шепчут: «Тише!» —

огонек взметнется выше.

Словно пьян, безумен, сломан,

Силой ночи очарован,

Он глядит — в глазах же искры

Пляшут танцы между листьев.

— Что ты будешь делать дальше?

Проклянешь меня, как раньше?

Он клянется свистом ветра,

Что ему не нужно это.

Разожжет костер — и водят

Золотые хороводы

Огоньки перед глазами —

Задыхается он в пламени.

Светлячки бегут, кружатся

В вихре огненного танца —

Болью голова взорвется,

Он упал, не шелохнется.

— Засыпай! — она колдует.

Боль утихнет, сон наступит.

Мотылек из капюшона

На грудь сядет. Листьев шепот.

Над поляной зари реки,

Наконец раскроет веки —

Рядом с ним, с цепью на шее

Спит, свернувшись, ворожея.

VI. Приручение

Illuminate — Nachtmusik

Мягкий шаг по ковру снегов.

Тихий шепот звенит, как зов

За пределы мира, где нет беды,

За завесу цвета морской воды.

Тихо звякнет бубен в ее руке,

Кудри в снежной пыли, словно в песке.

Каждый шаг нотой — в тишину,

Каждый звук сияньем разгонит тьму.

Кружевами ползет оно,

Оплетает руки, зовет с собой.

Бубен слабо бьется, усталый бой

Умолкает. В небе горит звездой

Его песнь, что лишала покоя, сна,

беспокоя, кружила, сводила с ума,

Разрывала завесы между миров,

Расплетала косы ночных ветров.

В темноте и бархате этой ночи

В старой шали — идет она и пророчит

Себе судьбу, а в глазах не пламя —

Льдинки темного севера и сиянья.

Проснись.

Прохладные пальцы кожи коснутся —

Цепи на шее, звеня, разомкнутся.

С лица непослушную прядь убирая,

Он задержал ее в пальцах, играя.

Ненависть, словно туман, наваждение,

В мраке исчезла. Пришло удивление.

На ведьму, бродящую в царстве Морфея,

Он глядел так, будто перед ним — фея.

Спит безмятежно, клубочком свернувшись,

Он наклонился, случайно коснувшись

Бледной руки. Бубен шепчет в ней слово,

Вызвав колдунью из северной дремы.

Она глядит —

Он не дышит.

Она молчит —

Он не слышит.

Дрожащих пальцев прикосновенье,

Ведьма очнулась и дернула звенья —

Но цепи на шее не оказалось,

На коже горячей следов не осталось.

Но ведьма вздрогнет. Бушует и бьется

В ней море сомнений, печали и солнце

Авроры пустыню души освещает,

А ведьма дрожит, рвется в лес, умирает.

Прохладные пальцы ко лбу прикоснутся,

Он держит за руку, не дав ей вернуться

В мир северных пустошей, ночи и тени.

— Сиди, успокойся, смотри, уже день ведь..

Она задохнулась —

Он выпустил руку.

Она поднялась, а он

Всё сидит, будто

Рассвета лучи

его не достигают.

он темен, как тень,

он холоден, как камень.

Она повернула лицо его к солнцу,

Сбросив капюшон, теребят его волосы

Рассвета ветра. Мотылек вылетает

На свет, и в лучах синим пеплом сгорает.

Она не бежит, воспевая гимн солнцу,

раз он не прогнал, то она — остается.

Примечания

1

*В эпиграфе к каждой части поэмы указана музыкальная композиция, под (или, скорее, на) которую эта часть была написана. Попробуйте читать под неё — и текст засверкает новыми красками. — Прим. автора*