Сесилия Гатэ и тайна саламандры

Йорн Лиер Хорст, 2012

Детектив, где все по-настоящему: реальное преступление, нешуточная угроза. Мертвец на пляже… Кто он? Татуировка с саламандрой на запястье мужчины становится первой зацепкой для Сесилии и ее друзей. Но опасное расследование может стоить им жизни…

Глава 3

Саламандра

— Подожди немного, — сказал Лео и вышел из комнаты.

Он спустился к машине, что-то достал из нее и вернулся с ноутбуком и фотоаппаратом с длинным объективом.

— Попробуем с ним, — Лео поднес камеру к глазам: — «Никон D7000». Разрешение отличное — 16,2 мегапикселя, — мальчик нажал на кнопку, послышался зуммер: — Автофокус, ISO до 25600 и объектив со стабилизатором изображения, — похвастался он и передал камеру Сесилии.

— Что это значит? — спросила она.

— Если ISO высокое, можешь снимать в темноте без вспышки.

— Здорово, — согласилась девочка.

— Сейчас посмотрим, что можно сделать, — продолжил Лео и поставил компьютер на стол около окна, которое выходило на пляж и море.

Ноутбук Лео был тоньше и с бо́льшим экраном, чем ноутбук Сесилии. Кроме того, он и запускался намного быстрее.

— У меня есть программа, я в ней обрабатываю фотографии, — пояснил Лео, усаживаясь перед компьютером, — она устраняет неровности, разглаживает, делает изображения более резкими.

Лео подключил айфон к ноутбуку, понажимал на кнопки и скопировал все фотографии с пляжа. Сесилия стояла за его спиной и внимательно смотрела на экран. Лео открыл первую фотографию — она была нечеткой и зернистой, но через некоторое время и следы, и человека с биноклем стало видно лучше.

Лео продолжал работать. С каждой минутой изображение менялось. Края стали более резкими, детали ясными.

— А ты можешь его увеличить? — Уне показала на мужчину с биноклем.

— Боюсь, размоется, но попробовать можно.

Лео увеличил мужчину, и изображение сделалось еще более зернистым. Так выглядит газетный текст, если слишком близко поднести его к глазам. Но зато теперь стало ясно, что в руках мужчина держит именно бинокль.

— Это может быть кто угодно, — вздохнула Уне.

Лео согласно кивнул.

— И вообще это ничего не значит. Неудивительно, что кому-то стало любопытно и он захотел остановиться и посмотреть, почему на пляже полицейская машина.

— Следы более интересны, — продолжила Уне, — кто-то прошел по пляжу, а тело просто обогнул, как будто не обратил на него внимания.

— Давай посмотрим другую фотографию, — попросила Сесилия, — там, где мертвец.

Лео сохранил отредактированное изображение и перешел к фотографии с мертвецом. Сесилия, не отрываясь, смотрела на его голову. Волосы безжизненно свисали мокрыми прядями.

В последний год Сесилия много думала о смерти и привыкла к мысли, что настанет день, когда она тоже умрет. И не только она, но и все остальные. Все живые обречены с момента появления на свет. Это была удивительная мысль. Сесилию она больше не пугала, но вот такая смерть, неожиданная, внезапная, как увиденная сегодня, вызывала отвращение.

После смерти мамы с ней говорил священник. Он сказал, что смерть — часть жизни. Тогда это прозвучало странно, но тем не менее было правдой. Сесилия ела мертвые растения и животных. И если бы все, кто жил раньше, не умерли, не осталось бы места тем, кто живет сегодня.

Мысль о том, что будет после смерти, пугала больше. Хотелось бы знать на самом деле, что же случится потом. Если быть мертвым значит просто не существовать, то получается, до своего рождения все были мертвыми. Сесилия не знала, что думать. Она знала одно — ей никогда ничего подобного не узнать. По крайней мере пока она жива.

Сесилия выбросила из головы мысль о смерти и провела пальцем по экрану компьютера.

— Ты можешь увеличить вот тут? — спросила она и показала на правую руку мертвеца.

Лео сделал то, о чем просила Сесилия. Увеличенное изображение стало еще менее четким.

— Татуировка?

Сесилия кивнула. Ящероподобная фигура, казалось, впилась в белую кожу. На снимке рептилия выглядела почти живой — складывалось впечатление, что она хочет выбраться из куртки.

— Гадость какая! Отвратительно, — брезгливо поморщилась Уне.

— Благодаря татуировке полиция может выяснить, кто это, — сказал Лео. — Если им уже сообщили о пропавшем мужчине примерно тридцати лет с изображением чего-то похожего на ящерицу на правой руке, то его, считай, нашли.

— А что там на самом деле за зверь? — спросила Сесилия.

— Сейчас выясним, — ответил Лео, скопировал татуировку и вставил ее в другую программу.

— Эта программа распознает картинки, — пояснил он, — находит похожие в интернете.

Результат появился на экране почти сразу, как только Лео нажал на поиск: целая галерея разных изображений одного и того же животного. И подпись у всех была одна — саламандра.

Лео выбрал одну картинку и прочел описание:

Лео вернулся к фотографии мужчины на пляже и увеличил татуировку.

— Там как будто еще что-то есть, — сказал он, чуть не уткнувшись лицом в экран, — число или буквы.

Мальчик снова увеличил картинку и стал нажимать на кнопки, пытаясь добиться большей четкости.

— Разрешение плохое, — вздохнул он, но потом все-таки добился того, что надпись стала разборчивой.

Прямо перед высунутым языком саламандры был вытатуирован номер:

Лео сохранил изображение и вернулся к его оригиналу.

Сесилия покачала головой. Теперь она думала о мертвеце совсем по-другому — теперь она думала о нем как о саламандре. О человеке, который вышел ночью из своего укрытия и оказался на пляже. Человеке с холодной кровью. И этот человек был не один. Татуировка ясно указывала, что он — номер два, что таких, как он, — двое.