Среди Звезд

Ир Лояр, 2019

На неизвестной планете действует секретная организация, называемая институт «Среди звезд». Сотрудники этого института являются симбиотами. Человеческое сознание объединено с искрой космического древнего вида. Люди называют их катарами. Сотрудничество людей и катар приносит первым знание, а вторым новые идеи. Шестеро молодых людей отправляются учится в космическую академию на планету Донум. Они пока представить не могут чем, обернется для них знакомство друг с другом. Догадываются ли они, что их ждут опасности и приключения? Знают ли они, что им откроется тайна? То, что известно катарам откроется им только после неизбежного испытания, которое дарует им членство в секретной организации «Среди звезд».

Пролог.

Амелия вытащила из-под кровати тяжелый контейнер, из прозрачного пластика, и раздраженно кинула его к ногам человека, перешагнувшего в тот момент через порог комнаты. От удара об пол толстая веревка съехала на бок, и пыльная крышка отлетела в сторону. На новый ботинок мужчины вывалилась серая потрепанная тетрадь, которую он небрежно стряхнул с ноги. Подойдя к маленькому окну, он осмотрелся и задвинул жалюзи. На вид ему было около сорока — сорока трех. Он встал у шкафчика, засунув руки в карманы, и, не скрывая легкой усмешки, с любопытством рассматривал девушку.

— Вот на чем свихнулся мой отец: книги, записки, неоконченные рукописи, вырезки и черновики писем. В дом тащилось все, что было хоть немного связано с… — она сглотнула. — В дневнике, я его положила сверху, ─ и девушка кинула взгляд на лежащую на полу тетрадь, − отец в алфавитном порядке составил список своей библиотеки. Знаете, какая тема объединяет все это? — она подошла и пнула по коробке ногой. — Часто упоминается слово «голова». Не кажется ли Вам, что это ненормально? — обратилась она к мужчине.

— У Вашего отца были какие-нибудь электронные дневники? — спросил он, сдерживая пристальный взгляд девушки.

— Нет, господин офицер. Я проверяла. Даже если и были, отец все уничтожил. И как говорила раньше, мне кажется, в этом сарае уже кто-то был. Я в этом уверена. Перед тем как определить отца в больницу, на глаза попались два письма. Голубые конверты с синей полосой выделялись на белой поверхности столика. Через пару дней, когда пришла снова, одного уже не было.

— Вы их читали?

— Только одно.

— У меня есть копия вашего заявления и это письмо… Вы любезно оставили его в нашем полицейском департаменте. Я долго думал… и мне кажется, письмо было написано на двух страницах. По смыслу чего-то недостает.

Мужчина достал из черной папки листы серой бумаги и, бегло пробежав по ним глазами, прочел вслух текст, выделяя интонацией диалоги двух людей:

Как-то мой приятель пригласил меня к себе в гости. Он живет недалеко от Ниццы. Мы договорились встретиться в парке «Феникс». Пока я ждал, гуляя под кипарисами и пальмами, в мою голову лезли мысли. Я очень хотел поговорить о причине возникновения странных предчувствий и видений.

«Твое сознание уловило то, что знать тебе не нужно. Но, воспользовавшись правильно информацией, ты можешь написать неплохую историю или что-то другое…» — сказала женщина, которую я сначала не заметил среди деревьев.

Подумав, что она обращается не ко мне, я опять погрузился в свои размышления.

«В тебе находится маленькая информационная «заноза». Я могу, если хочешь, помочь избавится от неприятных ощущений», — вмешалась снова она в мой мысленный диалог.

«Простите, — сказал я, — Вы обращаетесь ко мне?»

«Садись, — сказала женщина в повелительном тоне, — постараюсь достать небольшую часть из тебя, пока не определишься, не «вытащишь мысли в этот свет», они будут мучить и не давать покоя».

«Мне не совсем понятно… — изумился я. — Вы приняли меня за другого человека. Я не писатель, не журналист, я пилот вертолета. Я спасаю людей».

«Одно другому не помешает. Когда я чувствую растерянность и непонимание… Молчи! Прими мою помощь. Поверь, станет легче. Хотя бы попробуй, — вздохнула она. — Ты должен сделать сны видимыми и осязаемыми. Трансформируй их в яркие приключения и дерзай. Садись».

Не знаю, что заставило меня повиноваться, но я сел на лавочку под раскидистым деревом и как зачарованный уставился на нее.

«Меня зовут Марта…, а теперь спи, — повелела она».

И после этой встречи началось…

Мне долго снилась белая стена. Предпринимать какие-то действия, особенно обходить препятствие, не очень-то хотелось. Вернувшись снова в свой сон, я решил, что не хочу больше ее видеть и пнул преграду ногой. Все исчезло, и передо мной открылся вход.

Длинный-предлинный коридор с низкими потолками (по которому я шел еще несколько своих снов), и в конце показалась комната.

Она каждый раз для меня преподносила сюрпризы, появляясь то в виде библиотеки, то в виде архива с множеством папок, то склада с коробками, то многопроцессорным сервером, у которого не видно ни начала, ни конца, даже бункер видел. Суть, как потом я понял, одна — хранилище информации. Ведь любой предмет несет какие-то сведения. То есть я поднапрягся, приложил усилия и вошел туда, где для меня находилось сообщение.

Каждую ночь передо мной появлялись листы, заполненные ровными строчками, напечатанными мелкими буквами. Не читая, я уже знал, о чем там идет речь. На первом титульном листе большими буквами красовалась надпись «Черновики», внизу стоял треугольный штамп из фиолетовых чернил «Институт Среди звезд».

Выбирая время между семьей и работой, я стал записывать, что видел. Сначала просто ради интереса сам для себя, а потом втянулся. Это занятие занимало уже все выходные и праздники. Мысли поглотили меня всего. На улицах я слышал шорох переворачивающихся страниц и ждал, что мой сосед в пабе заговорит не о погоде и старой его матери, а о дальнейшем продолжении истории. На работе я, машинально составляя порученные отчеты, представлял себя в одном из времен, указанном в «черновиках». И еще я уяснил для себя, что у меня были способности прочитать только эти листы рукописи. Другие книги для меня оставались пока непонятны, а многие, находившиеся рядом, просто не хотели открываться, как бы я не прикладывал своего усилия.

Я не знаю, что со мной произошло. Марта тогда загадочно исчезла, как и появилась. Мне даже показалось, что это плод моего воображения. Друг, с которым я встретился сразу же после столкновения с Мартой в «Фениксе», иронично высказался об усталости и перенапряжении. Он хороший врач и все же…

Вашу книгу я прочитал за один день. Я полностью согласен с тем, что необъяснимые явления нашей жизни, которые не укладываются в допустимые шаблоны, пугают людей. Признаюсь, то с чем пришлось столкнуться мне, является существом не из этого мира. Из какого? Не знаю. Мне кажется, оно может представать перед человеком в разных своих проявлениях. Возникнув передо мной, оно постаралось убедить меня и переключить мои мысли в другое направление, назвав себя при последней нашей встрече Мартой.

Если я вас заинтриговал, то предлагаю встретиться. Я уверен в том, что мой рассказ поможет вам написать еще один бестселлер.

Ваш преданный поклонник Райс.

Девушка слушала, склонив набок голову.

— Да это то письмо. Других листов в конверте не было. Отец его написал какому-то журналисту. Я постаралась вспомнить, но…

— Как вы, мисс Амелия, думаете, куда оно было обращено?

— Рядом лежал нераскрытый конверт со штампом какой-то газеты или журнала… оно потом исчезло… э-э… не вспомню.

— Почему вы так решили?

— Отец красным карандашом написал слово «книга» на конверте, поэтому я подумала, что оно из печатного издательства.

— Он ведь какое-то время жил у вас в городе? А вы, случайно, не знаете его друга, о котором он здесь пишет?

— Ничем не могу вам помочь.

— И что его привело в парк…

— Не знаю.

— А где ваша мать сейчас?

— За этим я и обратилась к вам. Найдите ее.

— Может, вы, мисс, помните что-нибудь из недалекого и недавнего прошлого?

— Он в прошлом спасатель и вокруг него всегда было много людей.

— А от кого он получал деньги? Ведь ваше обучение в университете стоит недешево.

— При мне родители не говорили на эту тему.

— Хорошо, мисс Амелия, я заберу эти бумаги. Если вдруг сможете что-нибудь вспомнить позвоните мне.

Он протянул девушке визитку и, подхватив тяжелую коробку за веревку, пошел к своей машине. Цепляясь за перила, девушка, пошатываясь, поднялась в дом и прижалась телом к косяку. Ее взгляд бесцельно блуждал по комнате, цепляясь за вещи, разбросанные на полу. Она посмотрела на старое кресло с потертой обшивкой и, обхватив себя руками, прилагая все свои усилия, медленно сделала несколько шагов. Ноги не слушались, и она упала на подоконник. Ее трясло от негодования. Хотелось кричать от бессилия и беспомощности. Проводив взглядом скрывшуюся за поворотом машину офицера Питера Лакроа, она, глубоко дыша, уставилась на хмурое утреннее небо. Высоко над землей парила большая птица, расправив крылья, она высматривала свою добычу. Амелия закрыла глаза. В голове крутился вопрос: «Может, мисс помнит что-нибудь из недалекого прошлого?».

— Помню ли я? — стукнув кулаком по раме, заорала девушка. — Да я помню! Года два с половиной назад Хлоя рассказала отцу про случай в вертолете. Я стояла за дверью и слышала рассказ, после которого он просто сошел с ума. Стал собирать книги и картинки с символами рыцарского Ордена тамплиеров. Отец каждый раз повторял одно и то же; чаша Грааля — это голова, поэтому она самое ценное, что есть у человека, а все остальное ее опора, как тело. Верхнюю часть «чаши», можно заполнить любым содержимым: плохим или хорошим. Кто может это сделать — делает. Знания… Кто ими обладает, является повелителем нашего мира… и катары… они продолжают жить среди нас, — прошептала она вслед пыльному облаку, поднявшемуся из-под колес. — Помню ли я? — крикнула девушка. — Помню, что отец уехал на несколько дней в город, а потом его как будто подменили. Он разговаривал вслух с самим с собой, говорил всем, что хочет отослать свои записи известному журналисту, в которой тот раскроет заговор властей и некой организации, корни которой уходят очень далеко в прошлое, господин офицер.

Неожиданно спохватившись девушка шарахнулась в угол комнаты и неуклюже повалилась в старое кресло. Ее тело замерло в скрюченной позе. Слух прислушивался к звукам, доносившимся с улицы. В доме было тихо. Дрожащими руками она достала из кармана брюк небольшой блокнот в коричневом переплете из искусственной кожи, подержав его в руках несколько минут, девушка оглянулась, проверяя не следит ли кто за ней. Пальцы стали перелистовать страницы пока не наткнулись на листке, свернутом в четыре раза. Его Амелия нашла в своем томике поэзии перед самым отъездом в город. Книга лежала на столе в комнате у отца. Это послание нужно было сжечь давно, о чем и просила Хлоя сразу в первых сточках.

Спички лежали внизу на полочке.

С трудом спустившись по лестнице, пробежав еще раз глазами по строчкам, Амелия чиркнула спичкой и подожгла угол желтого листка.

Строчка за строчкой стали исчезать в пламени. Желтые языки быстро ползли вверх.

«…Райс, я никогда тебе не говорила об этом, как и о других вещах (по-моему, я раскрыла тайну Грааля). Это не человек и не предмет, это вообще не с Земли… во время своего отпуска…»

— Какой бред! Это невозможно! — горько произнесла Амелия.

Огонь, поглотив последнее слово, погас на прозрачном блюде, оставив немного пепла. Резко открыв дверь, она кинула блюда со всей силы в палисадник. Ударившись об черные камни, оно рассыпалось на множество осколков. Тяжесть в ногах и непонятное возбуждение мгновенно исчезли. Стало тихо и спокойно. Тело девушки обмякло, и она повалилась на траву.

Ее попросили, что ни один человек не о чем не узнает, и какая-то внутренняя сила, заставила вопреки ее желанию выполнять данное ИМ обещание, выдавливая из памяти фрагменты из прошлого, указывающие на секретную работу Райса в неизвестной мистической организации, закончившуюся осенью 1998 года.

Глава 1

Неудавшийся отпуск

Сине-черный вертолет частной компании «Хлоя и Райс» подлетал к знаменитому на весь мир самыми высокими вершинами массиву Мон Блан. Снежные пики горы величественно возвышались над облаками.

Пилот держал курс на каменное образование, которое было видно издалека. Острый язык глыбы сильно выпирал над обрывом. Огромная белая шапка снега превращала его в огромного белого зверя, вздымающегося над обрывом. Именно этот выступ был задан в координатах пилоту вертолета.

Белая гора всегда будоражила у людей воображение, когда они, задрав голову, разглядывали снежные склоны. «Я смогу достать до неба!» — кричало человеческое безрассудство. Но одно дело смотреть на эти горы снизу-вверх и, восхищаясь, подавлять в себе сумасбродные чувства, а другое приложить все усилия, чтобы покорить их. Испуг, зародившись в глубине души, шептал о человеческой ничтожности и несовершенстве относительно этого творения природы. Одни люди под влиянием своих страхов отступали, другие наперекор взбирались наверх. Когда окрыленный мечтой новичок с наглостью и с пренебрежением пробовал доказать всем, что цель легка, то горы начинали испытывать его. Достигнув своей цели, человек понимал, что он покорил не вершину, а самого себя. Именно с такими категориями людей работал Райс, он сам был таким человеком.

Райс работал в этих местах спасателем и повидал немало. Ему часто приходилось снимать людей с альпинистских троп. Разное случаи происходили с ним за время работы. Пока смельчаки выползали из вертолета на посадочную площадку, он внимательно разглядывал их. Не у всех лица выражали чувство удовлетворения, не говоря о гордости к самому себе. Он уважал смелость и дерзость, но без опыта лезть на Монблан схоже с глупостью. «Переоценивать свои возможности нельзя», — говорил он, постукивая пальцем по лбу, намекая на ненормальность многих спасенных людей.

Пять лет назад в его жизни произошли перемены. Он столкнулся с незнакомцами с безэмоциональным выражением лица и с холодным взглядом. Райс получил предложение, перейти в компанию «Хлоя и Райс». С первого дня удивляло практически все, но он присматривался и молчал. Наблюдать и делать выводы были главными чертами его характера. Основным местом работы оставалась все та же гора Мон Блан, а вот работа стала однообразной и скучной. В задачу входило выполнение приблизительно одного и того же плана действия: он дожидался старого Хари, потом, подняв в небо вертолет, летели к вершине Проклятой горы, чтобы забрать молодого человека — хозяина компании «Хлоя и Райс». Обратный путь лежал к домику рядом с озером.

Компания «Хлоя и Райс» была небольшой: две новые машины и два пилота.

Ангар с вертолетами находился недалеко от спасательной станции. Сине-черным вертолетом управлял он, а желто-голубым — молодая курносая девушка по имени Хлоя. После заключения договора ее машину переправили на другой объект.

Работали Райс и Хлоя в разных точках земного шара, поэтому познакомиться друг с другом им удалось немного позже. Его путь всегда лежал к горным вершинам, а она подбирала людей среди океана. Координаты, время и место они узнавали по сообщениям, приходившим на электронную почту.

Раз в год на Рождество Райс и Хлоя встречались в Шамони, где им и их родственникам бронировали номера в отеле. Под небольшой елкой лежали подарки и благодарственные письма от руководства компании, которое они никогда не видели. Первый их разговор состоялся именно об этом.

Чтобы снять напряжение шумного дня они дождались, когда все ушли спать и спустились в бар. Сначала беседу вел только Райс, Хлоя кивала в знак согласия, потом сама собой беседа двух людей переключились на волнующую их тему. Ничего нового от Хлои узнать о компании и ее владельцах не удалось. Все подробности, рассказанные девушкой, ему были уже известны. Ни одного из них не смущал тот факт, что они быстро откликнулись на новое предложение. Каждый раз, прокручивая в голове произошедшее событие, Райс старался понять, что именно убедило его дать согласие, и каждый раз он прогонял в голове первую встречу с незнакомцами (как выяснилось она же была последней).

В один из будних дней к нему подошли четверо, как раз в тот момент, когда Райс готовился к очередному вылету и раскладывал снаряжение на площадке, вытаскивая мешки из прицепа машины. «Не местные», — подумал тогда Райс. Жан, старый друг и начальник, представил его незнакомцам, расхваливая и перечисляя его достижения. Пока Жан говорил, Райс буравил взглядом незнакомцев. В разговор вступил только один.

Трое стояли позади и молча наблюдали за происходящим.

«Наверное, охрана», — решил Райс. Как только незнакомец замолчал, пилот деловито кивнул и протянул мужчине руку. Жан тогда даже глазом не повел, услышав об уходе опытного спасателя. Через несколько дней курьер доставил Райсу белый длинный конверт. В нем находилось официальное письмо и семь страниц договора. Райс тщательно проанализировал все пункты. Одно совпадение в письме удивило и взволновало его. Название компании состояло из двух имен: Райс и Хлоя. Следуя инструкциям, он через день вылетел первый раз к уступу горы Монблан.

Судя по тому, что рассказывала Хлоя, Райс сделал вывод — их наняли одни и те же люди. Взгромоздившись на стол, он смотрел, как она, положив ноги на свободный стул и, развалившись на велюровом диванчике, смотрела в потолок, вспоминая подробности первой встречи с незнакомцами.

Она встретила двух молодых людей на улице, когда разглядывала витрины обувного магазина. Прикоснувшись пальцем к ее отражению в стекле, один из них назвал ее имя и, продолжая тыкать пальцем в отражение, пересказал некоторые моменты жизни Хлои. В тот момент ей меньше всего хотелось общаться с людьми.

— Пооо… помог… — захрипела Хлоя, поглядывая по сторонам.

Слегка повернув голову, мужчина недовольно посмотрел на девушку, проходившую мимо.

— Совсем новая машина ждет тебя в гараже, вместе с контрактом. Фирма небольшая, но, я думаю, тебе понравится, — быстро заговорил он, стараясь заглушить ее голос.

Она смотрела им вслед, пока незнакомцы не завернули за угол. В руках она ощущала плотный конверт. В голове путались мысли, и от волнения, что с ней произошло что-то необычное, заставляло сердце трепетать и громко биться. К ней вернулась мечта, все остальное уже не волновало…

— Я лечу на место согласно полученным координатам и подбираю людей среди бескрайнего океана, а потом направляюсь в район скалистых островов, зависаю над ними и жду, когда люди снова спрыгнут в воду. Сначала для меня было странно, что туристы, занимающиеся дайвингом, а снаряжение у них было для подводного плавания, никогда не просили, чтобы я за ними вернулась, — рассказывала Хлоя.

— Всегда разные? — почесывая лоб, уточнил Райс.

— Не знаю. На них ведь одеты маски, и я их сильно не рассматриваю. Первый раз я своих туристов скинула к островам в Филиппинском море и ждала продолжение, вглядываясь в толщу воды. Людей не было видно и на поверхности они так и не появились. Долго кружиться над этим местом я не могла, да и приказ был, впрочем, как и каждый раз один и тот же, как только пассажиры покинут борт — улетать.

— Да. Каждый раз одно и тоже, — подтвердил Райс, кивая.

— Внешность одного человека все же я запомнила. Его я скидывала много раз. Он никогда не одевал на лицо маску или очки, поэтому он запомнился. Я тогда подумала, что раз вижу его снова, то с другими тоже ничего плохого не происходит. Возможно, где-то на глубине есть подводные пещеры, которые так любят осматривать любители подводного плавания и даже есть предположение, что из пещер на поверхность островов есть выход.

— Ты разговаривала с местными? Они что-нибудь знают об этих островах? Получается так, что ты их скидываешь, а кто-то потом подбирает их.

— Это загадка для меня. В договоре у меня есть пункт не встречаться и не общаться с местным население. Я привыкла выполнять приказы и пресекать в себе появляющиеся ненужные желания.

В отличие от Райса Хлоя давно перестала задавать себе вопросы. Она настолько убедила себя в придуманной идеи, что уже не сомневалась в ее истине и своей правоте, и каждый раз, встречаясь со своим коллегой, старалась убедить его в том, что ничего необычного не происходит. Может немного и странновато, но искать логические объяснения происходящему в ее задачу не входило. Райс хорошо понимал причину такого поведения. Разговорившись однажды с ним, Хлоя рассказала о неприятном для воспоминания промежутке времени.

Она не ставила перед собой выбор. Какую выбрать профессию и чем заниматься девушка решила давно. Водитель ударного вертолета — мечта детства, которую сумела реализовать уже к двадцати годам. Потом триста боевых вылетов и неожиданная для нее любовь. Молодой офицер морской пехоты покорил сердце. Счастливое безумие охватило ее, когда он первый раз пригласил на свидание. Потом она узнала о другой. Холодно встретив парня у машины, Хлоя не бросилась на шею, как делала всегда, а громко хлопнув дверью, шлепнулась на сидение, буркнув равнодушно «привет». На ее вопрос одна она у него или еще кто есть, он, не скрывая, объяснил, что пытается понять, что хочется в жизни. Ему нравится экспериментировать, пробовать, для того чтобы определиться с выбором. Со всей силы влепив пощечину за такой ответ, она раз и навсегда решила, что больше никаких мужчин в ее жизни не будет. Нервный срыв обострил ее наследственность. Два месяца лечения в госпитале ничего не дали, депрессия и неврозы — результат ее любви. И если не один случай, ей навсегда бы пришлось забыть приятный запах солярки, волнения от прикосновения к железу вертолета и магии полета, дающей чувства окрыленности.

— Ты запомнила, как они выглядели? Как звали, знаешь?

Райс качал головой в знак согласия, когда она описывала внешность незнакомцев. С каждой встречей с девушкой он все больше слушал и сравнивал. Перед ними разыгрывалась простая схема действий. Выполняемая ими работа, логично укладывалась в сценарий оказания услуг для военных.

— Ты бывший военный и наняли тебя военные. Люди появлялись, наверное, из подводной лодки или другого секретного объекта, находящегося рядом. Забираешь из одной точки, а потом сбрасываешь, но уже в другом месте, — доказывал он ей.

Райс не находил в работе Хлои никаких странностей в отличие от его случая. Он не был военным, он был опытным альпинистом и спасателем. На его счету десятки восхождений разной протяженности и сложности. Прокладывая маршруты для новичков и, спасая попавших в беду людей, он не понаслышке знал, что происходит высоко в горах, и как тяжело бывает неподготовленным преувеличивающим свои способности альпинистам. Глядя на одежду, экипировку и снаряжение человека, он давал дельные советы и рекомендации по подъему к вершине. Он мало что-то обсуждал, в основном учил, предостерегал от ошибок.

Первый день работы в «Хлоя и Райс» принес ему много вопросов. Где найти ответы на них он не знал. Его мучило несколько «почему». Почему человек, которого он забирал с уступа, всегда был бос и полураздет? Почему из одежды на нем каждый раз были одеты рваные джинсы и какой-нибудь легкий поношенный свитер? Почему ни снаряжения, ни рюкзака, ни чего того, что должно было быть у человека, находящегося в горах, у него не было? Ему было трудно убедить себя в том, что этот молодой человек альпинист, а придумать какое-нибудь объяснение у него не хватало знаний об этом человеке.

Каждый раз его мысли уходили в такие фантастические дебри, что он, сердясь на самого себя, клялся больше не думать о хозяине фирмы и его странностях. Но после выполнения нового задания, вопросы снова не давали ему покоя. С каждым вылетом к снежному уступу их становилось все больше и больше. К «почему» добавились «как» и «кто». Кто этот молодой человек? Райс следом за Хари называл его хозяином, думая, что старику виднее. Как он оказывался на этой изрытой трещинами четырехкилометровой высоте, притом, что склон здесь почти вертикально уходил вверх? Почему так одет? Почему снег, леденящий ветер, град, после которого часто остаются на теле синяки, не причиняют вреда для его здоровья? Почему нет обморожений?

Несколько раз Райс пробовал заговорить с парнем, когда тот находился в салоне вертолета, но каждый раз встретившись с взглядом Хари, после фраз: «Здравствуйте, рад видеть Вас снова. Как дела?» — замолкал. Иногда он поглядывал на то, как старина Хари заботливо подталкивал велюровое одеяло под ноги молодого хозяина. Райс часто задумывался над тем, почему в одинаковой на первый взгляд работе, присутствовало много расхождений. Он понимал, что, если рассказать о своих догадках Хлое или кому-нибудь другому, то ему не поверят и, возможно, поднимут на смех. Особенно он старался умолчать об одном случае, произошедшем с ним три года назад.

Получив днем сообщение о предстоящей работе, он проверил сводку погоды. Лететь предстояло ночью. Решив перестраховаться, он сделал звонок на метеостанцию, где ему подтвердили, что в горах бушует сильный ветер. «Его направление к ночи изменится», — сказал диспетчер. Побоявшись плохой погоды и встречного ветра, Райс решил взлететь пораньше минут на сорок и осмотреть местность. Координаты оставались прежними, и ему предстояло, зависнув над склоном, сбросить вниз спасательную лебедку, как раз на ту сторону горы, где не на шутку разойдется непогода.

Опытный пилот летел почти вслепую. Стекло наполовину залепило снегом, в кабине стало прохладно. Включив прожектор, он направил его на выступ. От увиденного Райс ужаснулся. По отвисшей поверхности склона из расщелины вверх лез человек или его подобие. Паника от жуткого страха заставила его повернуть назад. Он вылетел из снежного вихря. Немного успокоившись, он взял себя в руки. «Чего только не привидится, когда в голове царит бардак от своей же фантазии. Я опытный пилот и спасатель. Видел в жизни такое, что никому не пожелаешь, — подумал он, — нужно вернуться обратно. Вдруг это попал в беду какой-нибудь альпинист и ему нужна помощь».

Райс вспомнил, что две недели назад он получил посылку с письмом. В инструкции указывалась схема крепления и использование небольшого прибора, его возможности не ограничены даже при плохой видимости. Точное изображение местности модулируется и выводится на экран, который необходимо установить в поле видимости пилота. Включив тумблер на небольшой коробке, приклеенной к приборной панели, он уставился на дисплей. Шло сканирование местности. Как раз он снова подлетал к каменному уступу, где недавно видел «нечто». Райс взглянул на экран и поперхнулся. Прокашлявшись, он почувствовал, как его обдало холодом и на лбу выступили капельки пота.

Худое тело с темно-желтой кожей, производя волнообразные движения, лезло по отвисшей поверхности вверх.

Не веря своим глазам, он снова уставился в окно. Видимость была плохая. Машину сильно тряхануло. Он больше не мог удерживать вертолет на одном месте. Ему нужно сделать еще одну попытку и постараться подлететь поближе, чтобы разглядеть уступ. «Кто-то запутался в тросах, и сейчас извиваясь, старается хоть как-то себе помочь», — решил он. Руки повернули штурвал, и вдруг в голове, раздался шуршащий тихий голос. Он быстро оглянулся, так как сначала решил, что слышит этот голос позади себя. В машине находилось два человека. Он и его помощник.

В этот раз Хари с ним не полетел, сославшись на то, что не успел приготовить дом для хозяина, и поэтому будет его ждать в машине около вертолетной площадки.

Райсу пришлось брать с собой Льюиса, смуглокожего парня лет двадцати, который иногда помогал ему с ремонтом вертолета.

Тот бледный сидел на полу рядом с подъемным механизмом лебедки. От болтанки ему сделалось плохо, и он, закрыв лицо руками, наверное, молился, чтобы поскорей все закончилось.

Команда внутри головы повторилась. Пилот повиновался и сделал так, как было ему приказано. Совершив несколько кругов вокруг соседнего склона, он через пятнадцать минут вернулся. Его мозг искал подходящее объяснение увиденному. «Это был снег, который болтался в сильных порывах ветра и рывками, собираясь в небольшие комья, попадал на склон», — решил он. Обрадовавшись своей догадке, он подал звуковой сигнал Льюису. Сбросив трос со спасательным поясом, они стали ждать, когда пассажир заберется в салон вертолета. То и дело поглядывая назад, то на показания приборов, он мысленно подгонял своего помощника.

Трос сильно раскачивало, и лебедка шла медленно.

Через несколько минут он увидел своего молодого хозяина. Тощий, изнеможенный он скорее походил на богомола, а не на гусеницу, привидевшуюся Райсу в первый раз. Удовлетворенно вздохнув, он окончательно успокоился и направил вертолет к взлетной площадке, где его уже заждался Хари.

Вертолет снова тряхнуло, человек не удержался на ногах и рухнул от усталости на пол машины. Льюис, подхватив его под руки, усадил на сидение. За то время, пока они летели от горы до озера, пассажир успел прийти в себя от какого-то паралича, охватившего его тело. Щеки немного порозовели, цвет кожи изменился. Райсу даже показалось, что человек даже немного прибавил в объеме. Но спохватившись, вспомнив к чему могут привести необузданные фантазии, мотнул головой и забубнил себе под нос веселый мотивчик.

Передав своего пассажира Хари, Райс проводил их взглядом до машины. Ссутулившись и почти повиснув на старике, человек, оглянувшись, кивком поблагодарил пилота. Старик заботливо усадил обессилившего хозяина в кресло и, дав по газу, увез в домик к озеру.

Райс достал куртку из кабины и накинул на плечи. Подняв глаза в ночное небо, он попытался увидеть звезды. Облака затянули небо, не оставляя даже маленького просвета. «Как всегда самое интересное в этой истории достается Хари», — подумал он.

Первый год Райс летал с молодым человеком, с которым он встретился в первый день знакомства. В дни вылета к снежному уступу, тот ждал Райса возле ангаров. Молчаливый молодой человек мог нетерпеливо прохаживаться или, неподвижно стоять, прислонившись к корпусу вертолета, разговаривая с кем-то по небольшой рации, похожей на черный кусок тонкого мыла. Райс уже стал привыкать к его необщительности и скрытности, как однажды вместе с ним он увидел Хари ─ крепкого мужчину лет шестидесяти. Короткие седые волосы были аккуратно зализаны кверху. Его небольшие опухшие глаза, все время щурились, когда он всматривался вдаль. Лоб покрывали мелкие морщины, которые пересекали два небольших чуть заметных шрама. Вышагивая в вразвалочку, немного горбатясь, он сначала не понравился Райсу, но за полгода работы с Хари мнение о старике изменилось, и они сдружились, и их часто стали видели вместе.

Райсу безумно хотелось расспросить Хари о том, что молодой человек делал в доме, в чем состоит его работа, из-за которой он прилетал сюда таким странным способом.

— Ты живешь в его доме или, сделав свое дело, уходишь оттуда? К нему приходят гости? Какие у него предпочтения в еде, в девушках? — однажды спросил он у старика.

Райс не сомневался в том, что Хари был осведомлен и даже введен в круг секретов молодого хозяина, а значит, мог рассказать что-нибудь интересное. Он несколько раз пробовал напроситься в гости под любыми предлогами, но каждый раз получал от старика отказ, ссылаясь на занятость. Зато в гости к Райсу старику ходить нравилось. Вечера они проводили, сидя у камина, поглядывая молча на огонь, и думая о чем-то о своем, или курили на террасе дома, потягивая из бокалов виски.

— Ты знаешь, мне дышать будет трудно, если я тебя сегодня не спрошу о нашем хозяине, — в шутку сказал Райс, подвигая поближе стул.

Хари быстро встали, громко ругаясь в адрес любопытного друга, вышел из дома, с грохотом хлопнув дверью.

— Лучше с такими вопросами к нему лезть не стоит, все равно ничего не скажет, а если будет не в духе, может еще побить. Все военные, даже бывшие, умеют держать язык за зубами, — раздосадовано сказал он тогда своей жене.

Райс был очень доволен своей жизнью. Жалование ему переводилось исправно число в число. У него росла дочь, которую он с женой на будущий год запланировал отдать обучаться в самый лучший колледж. Понемногу они откладывали деньги, и подумывали сделать подарок — купить в городе небольшую квартиру. Поэтому он посчитал не стоит наглеть и лезть в дела, которые его не касаются.

Четыре месяца вертолет стоял без дела в огромном ангаре рядом со взлетной площадкой.

Старик Хари, собрав вещи, куда-то уехал.

Весна в этот раз пришла с жарой и дождями по ночам. Капли колотили по стеклам и крыше дома, не давая Райсу уснуть. Он, уставившись в темноту, прислушивался к звукам, доносившимся из открытого окна. Под утро приходил сон. Просыпался Райс поздно, как правило к обеду. Днем Райс мучился от безделья и скуки. Дождавшись вечера, он шел в паб к своим старым друзьям. Уже как месяц Райс не проверял электронную почту и потихоньку стал забывать о кошмарах на вершине Белой горы. Пару раз его звали помочь Жану организовать поиск потерянных туристов. Бывали дни, когда он оставался дома и, сидел весь вечер на террасе в старом кресле, закинув на перекладину ноги. Его взгляд замирал в одной точке, а мысли уносились к вершинам гор. Он так мог сидеть часами, пока капли дождя не заставляли покинуть свое кресло и уйти в дом.

— Работы нет, а деньги платят исправно, — тихо говорил он жене, поглядывая в окно.

Поразмыслив, он стал придерживаться той же мысли, которую придумал для Хлои. Работа на военных его полностью устраивала. Глядя, как медленно плывущие облака собираются в массивные шапки возле вершин, он фантазировал, бурча себе под нос: «Они или проводили исследования, или воплощали в жизнь свои эксперименты. Только так можно было объяснить все странности, с которыми мне пришлось столкнуться. Может что-то произошло, и сейчас в моей работе не нуждаются».

На скопленное жалование он занялся перепланировкой своего дома, решив в следующем году продать его и переехать вместе с женой к дочери в город.

Однажды посреди ночи его разбудил телефонный звонок. В трубке зашуршало и кто-то, прокашлявшись, грубым голосом заговорил с ним.

— Ты когда последний раз открывал почту? Ты за что деньги получаешь? Спишь, наверное? Ну, ну… — снова прокашлявшись, человек продолжил, — надо встретить гостей через полтора часа. Сможешь? Или мне с другим пилотом договариваться?

— Хари, ты что ли? — окончательно проснувшись, спросил Райс.

— Так ты сможешь? Я жду у вертолета.

— Через полчаса буду, — вскакивая с кровати, заорал в трубку Райс.

Старый Форд мчался что есть мочи к ангару. Бросив его в кустах, Райс на бегу шарил по карманам, стараясь нащупать ключи от замка.

Хари, буркнув ему приветствие, сунул в руку полученное сообщение. Координаты были прежними. Стрелки часов показывали три часа ночи. Прикинув время полета, он удовлетворенно чмокнул и занялся машиной.

— Должны успеть в срок. Садись, — крикнул он нервничающему старому другу.

На подлете к горе, белое пятно от прожектора осветило две фигуры.

Он изумился. Их ждал не один человек, как это было всегда, а какие-то незнакомые ему люди. Один из них подался вперед, стараясь закрыть другого от образовавшейся стены снега, который подкидывало вверх от движения лопастей машины. Райс вопросительно посмотрел на Хари. Тот, не замечая его растерянности, действовал по намеченной инструкции. Старика даже не смутило или он, по-видимому, не обратил внимания на то, что люди были полуголые. Сначала он втащил в салон худенького человека лет тридцати пяти. Он нервно дергал шеей, каждый раз поправляя бордовой свитер, стараясь им прикрыть голые ноги, натянув его до колен. Следом в кабине вертолета оказался другой человек, немного выше и приблизительно того же возраста, что и первый. На нем из одежды были грязные джинсы. Если не шелковый грязный платок, продетый в две шлевки, они успешно бы свалились с его бедер. «Босые и раздетые. А сейчас, наверное, градусов пять за бортом. Вместо одной странности их появилось две, — вздохнув, подумал он. — У военных свои причуды, — переделав фразу Хлои, пробормотал он, пожимая плечами». Взяв пассажиров на борт, он направил вертолет в сторону посадочной площадки.

***

Она давно мечтала осуществить свое заветное желание снова попасть в Перуж. «Нужно всего лишь согласовать свои планы с Рэнделом и передать дела, — думала она, быстро шагая по мягкой тропинке, ведущей мимо огромных шаров, наполненных цветами. — Я смогу попасть именно в то субботнее летнее утро, к которому уже так привыкла». Мысленно улетев в свою мечту, она закрыла глаза и представила себе наполненный тишиной, спящий городок Максимье. Звон колоколов собора скоро разбудит город, приглашая людей на службу. Нужно прибавить шагу. Ей захочется остаться в тишине и не с кем не встречаться. Звуки и люди отвлекли бы ее от воспоминаний, в которые ей хотелось погрузиться на несколько минут. Она прибавила бы еще шагу и почти бегом пронеслась мимо озера. «Холм, тропинки, палисадник… я иду к тебе мой город. Я иду к вам мои любимые», — прошептала мечтательно она…

В отделе ее не будет две недели, которое она с удовольствием проведет на Земле. Каждый новый отпуск напоминал предыдущий. Младшие сотрудники отдела знали о ее слабости — она любила Францию, и каждый раз в свой отпуск, запрашивала один и тот же тур на одно и тоже время.

В институте считали, что полное расcлабление организма наступает именно тогда, когда все идет так, как надо, а неожиданности и сюрпризы остаются в стороне.

Она бросила взгляд на красные цифры, пульсирующие на дверях здания. Смахнув их рукой и поместив голограмму даты на ладонь, она вошла во внутрь. В переходной трубе между жилым комплексом и институтом было немного душно, в холле обдало блаженной прохладой. До желанных выходных оставалось два дня, и о них необходимо было напомнить своему начальству. Еще раз посмотрев на цифры, она решила, что сделает это завтра. Когда первое солнце уйдет за горизонт планеты, придется прийти на работу за несколько минут до смены и забежать к Рэнделу. Сейчас ее ждали отчеты сотрудников, потом она поднимется на рабочее место и передаст дела Елене.

На следующий день к ее радости пришло подтверждение, что можно быть свободной с первого августа 1995 по пятнадцатое того же года по земному времени. Об официальном разрешении она узнала за несколько часов до предстоящего визита к старшему руководителю института. В знак благодарности у нее возникло желание отослать ему свое эйфорическое настроение. Настроившись на образ Рэндела, она сконцентрировалась и улыбнулась перед плоским серебристым предметом. Ее плечи покачивались в такт звучащей внутри нее веселой музыки. Она продолжала пританцовывать до тех пор, пока не получила в ответ «пожалуйста», выраженный в виде прижатой к груди руки и легкого кивка головы. Так выглядел один из официальных жестов благодарности, принятых в институте.

Образ Рендела возник в ее голове и тут же исчез, вытисненный другой мыслью.

На несколько секунд появилась тревога. Для прочтения мимолетной информации мозгу не хватило времени, и причина беспокойства остался для нее не понятой. Информация, которую транслировал плоский предмет, тут же исчезла, а вместо нее пришло другое послание.

— Ха! Не может быть! У меня будет компаньон. Дела? Ах да! Он туда направится по делам, — прокомментировала она полученную новость. — И видимо в Перуж я попаду другим путем.

Пройдясь пешком от жилого комплекса для сотрудников до работы, она вошла через арку в огромный холл с высоченным потолком.

Первый этаж занимала огромная полусфера, помещенная в просторную комнату, куда сходились все отчеты отделов по проделанной работе. Светящимся куполом она свисала с высокого потолка. Здесь могли работать одновременно сразу несколько человек: заходить в архив института, получать пояснения к работе, следить за экспериментами других сотрудников.

Руководство института представлял в одном лице Рэндел, который каждое утро сидел в холе на широком стуле, скрестив по-турецки ноги. Махнув приветливо ему головой, она заскочила в сферу. Заняв место в центре, она подняла руки и растопырила пальцы. Такая методика помогала ей поймать все смысловые нити, сходившиеся к куполу от всего института. Поздоровавшись со своими коллегами, она одними уголками рта улыбнулась им. Эмоции не должны перемешиваться с информацией, которую она отправляла в свой отдел. Пообщавшись и распределив работу на время своего отсутствия, она зашла в расписание отправки грузов зеленого сектора института. А5-30-67 груз уже как час лежал в транспортном отсеке, целиком занимая почтовую капсулу. «После того как освободится грузовой звездолет института, капсулу доставят по назначению», — получила она мысленное послание диспетчера. Последнее, что ее еще интересовало, это то, на какое время зарезервировано для нее перемещение для переброса. Для этого она зашла в информационный журнал девятого этажа и, не найдя своего имени, решила обратиться с возникшим вопросом к Ренделу. Не мешая работать другим, девушка, тихо выскользнула из полусферы и оглядела холл. На небольшом диванчике, в стороне от информационного круга ее уже ждали. Двое мужчин встали и направились навстречу к ней. Высокий человек с квадратными очками, висевшими на кончике носа, энергично жестикулировал, приглашая подойти к ним.

— Рэндел, — приветствовала она одного из них.

— Вам нужно отправляться прямо сейчас, — взяв ее и рядом стоящего парня за руки, произнес он.

— Как? — удивилась она, — Ты тоже с нами?

— Мысленно я всегда со всеми вами. И ты это знаешь.

— Так это ты мой спутник? — недоверчиво спросила она. — Мне показалось, что я видела Натали…

— Наша работа непредсказуема. Планы меняются очень быстро, — забирая ее из рук старшего руководителя института, серьезно ответил парень.

— Так я в отпуске или у меня задание? — растерянно спросила она у Рэндела.

— Большая расщелина горы Мон Блан ведет в просторный грот, там вы найдете своих носителей. А сейчас вам нужно подняться на десятый этаж и перейти в его зеркальное повторение. Там вас уже ждут. Удачного отпуска.

— Но… Рэндэл. У меня совсем другие планы.

— Ему нужно помочь в девяносто восьмом, у нас там нет открытого вектора. Ничего страшного если пару недель отдохнешь в другом времени, и если ему, — мужчина повернулся к рядом стоящему парню, — нужна будет помощь, то…

–… помогу, — вздохнула она.

— Тогда еще раз желаю удачи.

Из зала они вышли в холл и подошли к лестничным разветвлениям.

Включился транспортный сканер.

Нужно было подняться на девять этажей выше, а значит, они могли воспользоваться телепортационным лифтом или выйти через дверь в зеркальное повторение и по лестнице подняться наверх, не утруждая свои мышцы работой. Вторым вариантом она пользовалась в случае если нужно было спуститься. Она, глядя вниз, фокусировалась на цвете площадки этажа, а потом, перекинувшись через перила, падала в плотное вибрирующее пространство. Нет. Она не разбивалась. В данном пространстве сделать это было невозможно. Каждая ее частичка тела по ее желанию останавливалась в заданном месте. Благодаря невидимым сотрудникам, работавшим вместе с людьми, здесь многое, что было нереально для восприятия.

В институте для невидимых сотрудников отводились зеркальные этажи. Пребывание людей в этом месте сводилось до минимума. Катары проводили очень сложные преобразования с человеческим сознанием и разумом и терпеть не могли лишней суеты. Вход сюда разрешался только тем, кто работал в лаборатории и участвовал в перемещение в пространстве и во времени. Институт поэтому так и называли «Институт перемещения во времени и в пространстве среди звезд». Официальное длинное название в разговоре укоротили до «Среди звезд».

По лестнице на десятый этаж подниматься совсем не хотелось, и она, не раздумывая, подошла к металлическому кольцу. Выбрав на нем нужную цифру этажа, посмотрела в сторону парня. Он молча стоял позади нее и ждал ее действий, скрестив руки на груди.

— Я хочу извиниться за испорченный отпуск, — сказал он, — но вдруг и правда понадобится помощь, а других свободных сотрудников нет. Можно было взять маленького Жака, у меня остался только он не задействованным на этой неделе, но у него специализация по древним временам и в девяносто восьмом он может потеряться. Выполнять работу и одновременно следить за ним я не смогу.

— А как же ребята на месте? Я бы взяла кого-нибудь из них. Они никогда еще нам не отказывали.

— Мог. Но здесь есть одно «но». На одной из платформ происходит что-то странное, там что-то не так. Перемещаюсь для выяснения всех подробностей. Они работают на мой отдел, я отвечаю за каждого из них.

— На этой планете все странно, и даже безумно, но за это я ее и люблю. Ты на лифте или пешком?

Парень махнул в сторону металлического круга с толстыми стенками, установленного вертикально перед черной кабиной. Транспортный сканер уже давно включился и ждал действий, чуть слышно жужжа. Она выбрала этаж, осталось дать сигнал на перемещение, потом сделать один шаг через световой индикатор-планку в направлении кабинки, и переместится на нужный этаж. Своего рода подпространственный столб, переносящий материальные объекты. Он вежливо пропустил ее первой.

Появившись на лестничной площадке этажа, и не дожидаясь своего попутчика, она направилась коридор, свернув налево. Белая завеса преградила ей дорогу. Зная, что делать так нельзя, девушка все же прошла через нее и, чуть слышно ступая, подошла к прозрачной стене. Прислонившись к ней лбом, она несколько секунд всматривалась в беззвучные, едва уловимые движения людей. В этом месте все осталось по-прежнему. Она здесь не появлялась двести пятьдесят семь земных суток. Да и вообще последнее время она старалась в эту комнату не приходить без надобности. Она коснулась пальцем прозрачной перегородки.

Очень и очень давно ее привел сюда Рэндел. Он открыл в ней талант и научил тонко понимать каждую эпоху. «Независимо от времени проблемы у людей возникают одни и те же. Твоя задача просто им помочь», — объяснял он. Умение видеть причины сложившейся ситуации, даже если они скрыты очень глубоко, сделало ее главным специалистом института, которому сейчас предстояло вернуться далеко в прошлое.

Кто-то тронул ее за плечо и потащил обратно. Она обернулась. Парень покачал головой и указал в другую сторону. Около двери, за которой находились приготовленные для переброски столы, их встретила темноволосая женщина.

Они должны были сейчас лечь на стол, окруженный тремя обручами разных размеров, которые генерировали поле. Устройство вводило его в капсулу, где происходило отделение сознания и разума от тела. Следующая стадия — перемещение в нужную точку, заданную предварительно координатами. Работающий здесь сотрудник отслеживал состояние специалиста, лежащего на столе, всю дальнейшую работу выполняли катары.

— Нужно подождать. Через несколько минут закончится эксперимент, и мы сможем заняться вами. Сейчас вам покажут капсулы, и у вас будет время, чтобы настроиться на переброс.

Она кивнула в знак согласия и на цыпочках пошла следом за худенькой девушкой, которая позвала за собой. Молча указав на место, находившееся слева от главного распределителя энергии, сотрудница повела парня дальше в конец помещения. Раздевшись, она легла на теплую поверхность стола. «В каком-то смысле я уже в отпуске. Все что будет происходить со мной на Земле, вернется с моим сознанием ко мне в тело. В этот раз будет совсем по-другому. Я уже скоро увижу что-то новенькое», — прикинула она.

На ослепительно белом фоне потолка появилась рябь. Не обращая внимания на все приготовления, она закрыла глаза и представила, как поднимется на холм и, пройдя через ворота крепости, окажется перед церковью Марии Магдалины. Ей показалось, что ноги уже чувствуют шероховатости дороги, а нос улавливает запахи маленькой деревни, привлекающей из года в год толпы туристов.

Стол под ней начал чуть уловимо вибрировать.

В этот момент необходимо было сосредоточиться и попытаться почувствовать находящуюся рядом с ней катару. То, что соединение с ней произошло, она поняла по терпимо пульсирующей боли в спине, поступающей волнообразно с короткими промежутками к голове.

Удивительная энергия катары понесла ее через время в грот горы Мон Блан.

Сознанию удалось зацепиться и переплестись с телом-носителем.

Понемногу она стала получать ощущения холода и жуткой вони пещеры. «Нужно попробовать подвигать телом», — подумала она. Веки вздрагивали, не желая подниматься. С усилием воли, через несколько часов после переброски, заставила себя открыть глаза и осмотреться. «Значит, во-первых, перенос сознания прошел нормально, а во-вторых, тело, насытившееся жидкостью, текущей к нему по трубкам, проводило тестирование на пригодность к эксплуатации», — решила она.

Из кувшинов, черепков или других, находившихся рядом предметов, образовывались вспомогательные системы. Как только сознание попадало в тело, срабатывали нанороботы. Ими обмазывали поверхности предметов, находившихся в пещере. Запущенные механизмы строили из своих тел по запущенной программе катетеры и тонкие подводки к сосудам с жидкостью. Можно сказать, то как пройдет реанимация носителей зависела от них.

Рядом с ней что-то зашевелилось. «Все хорошо. У него тоже получилось», — подумала она про парня.

Смогут ли «воскреснуть» тела и выполнять свою работу, пока было не понятно. Автореанимация шла полным ходом. Нужно было себя чем-то занять.

В отличие от временного переброса по векторам, переброс сознания занимал много времени для восстановления тел, в которых какое-то время будут прибывать их разумные мысли. В этот промежуток времени она привыкла рассуждать, вспоминать, петь песни, читать стихи. Если отвлечься, то можно не думать о холоде и окружающей ее темноте.

«Пока работает только голова. Прибор в ней нужно настроить, значить, я должна дать максимальную нагрузку, — возникло решение. — Мне нравится думать и размышлять о разнообразии космических видах. С одним их них неразрывно связана моя судьба и работа. Жаль, что о секретных разработках института на Земле никто и никогда не узнает. Я в своей жизни испытала много разных моментов, волнующих, заставляющих меня плакать и смеяться. Мне рассказывали, как я улыбалась и огорчалась, находясь при этом очень далеко, стараясь запомнить каждую прожитую минуту. Жить как человек, я могу только, находясь дома, все остальное время у меня занимает работа, от которой невозможно отказаться. Во-первых, меня приводит в трепет любая форма жизни, а во-вторых мне интересно изучать механизм взаимодействия между разными формами жизни. Мне приходится тратить столько своих усилий, сколько необходимо чтобы, найти точку соприкосновения, приводящую к взаимному пониманию двух сторон, потому что я специалист-психолог. Моя функция — быть сильным и одновременно незаметным катализатором событий».

***

Если бы спросили, что такое институт «Среди звезд», то каждый сотрудник переспросил, какое именно подразделение интересует. В главном здании на безымянной планете в туманности Красный прямоугольник насчитывалось пять отделов, еще три отдела работали в далеком космосе в созвездии Холодных звезд. Космоподразделения размещались на звездолетах «Бездна» и «Спасатель» и еще одно находилось на Пурпурной планете.

Название планете дали из-за того, что мох, покрывающий скалы и каменные равнины, имел специфический темно-розовый цвет. Еще два отдела размещались на Земле; первое земное подразделение следило и изучало временные петли, а второе исполняло снабженческую роль. С ними работали другие службы, называемые земными вспомогательными платформами.

Чтобы попасть на Землю сотрудники пользовались несколькими видами перемещений. Переброс сознания в носители обладал преимуществом — безопасностью. Для того чтобы беспрепятственно произошел переброс, по всей земле в тайных местах, оставляли специальные тела. Воспользовавшись им, можно было попасть в любой год.

Специально подготовленные специалисты института могли управлять носителями на расстоянии. Они выполняли свою работу на Земле, проживая в таком теле свою ненастоящую жизнь, где-то не в своем времени. Контроль над количеством и качеством носителей лежал на «снабженцах». Скрупулезно разработанные схемы для ускоренного роста тканей и органов, отбор наноботов, упаковка лекарства в конфеты от тяжелых болезней и другие разработки, вели профессионалы второго земного отдела совместно со специалистами института «Среди звезд». Выращенные тела, еще их называли носителями, для перемещения сознания приходилось прятать от людей в специальных тайниках. Лучше всего для этого подходили пещеры. Внешне такие носители чем-то походили на мумии. «Снабженцы», как в шутку называли этот отдел, помещали тела в вечную мерзлоту, предохраняя органическую оболочку от разложения. Катары по указанным координатам находили их и помогали сознанию сцепиться с прибором, помещенным в голову. Обладая способностью входить в биологические конструкции, позволяло им запускать наноботы для оживления тел, что было необходимо для дальнейшего заселения переносимого сознания.

После того, как катара соединяла сознание с носителем, включались механизмы восстановления всех функций биологической системы. В первую очередь срабатывали механизмы для подачи воды к телу, которая находилась всегда рядом в больших сосудах. В ее составе содержались вещества необходимые для роста тканей и их нормального жизненного функционирования. Минимум час затрачивался на придания формы и объема. Высохшая основа выправлялась и внешне походила на нормальное человеческое тело. Прибор, заменяющий мозг, соединялся со всеми механизмами комбинированными тяжами. Тестируя работу, он заставлял тело двигаться и симулировать жизнь человека.

В архивах института есть много отчетов и интересных историй, связанных с работой «снабженцев». Одну из них любил рассказывать стажерам Рендел.

«Однажды лаборатория, где находилась группа по тестированию мумий, сильно пострадал от землетрясения, — начинал он свой урок по истории института. — Часть разработок удалось спасти. Выращенные тела поместили в криокапсулы и заморозили, затем перевезли в зоны хранения. Но многие продукты были еще не готовы. Мы временно разместили лабораторию и людей на одной из платформ и продолжали работать. Нельзя было допустить, чтобы остановилось движение в перемещениях во времени и пространстве. Специалисты отдела набрали помощников и обеспечили носителями вновь прибывшую группу. Продукты совместной работы до сих пор все могут видеть на египетских фресках. Головы животных, приделанные к телам людей. Специалистам со специфической внешностью в этом времени пришлось изображать из себя неких существ, обладающими сверхъестественными способностями. Было нелегко, но с заданием справились. Огромная благодарность местным агентам и службе безопасности сотрудников, которую возглавляет Антон. Кто это такие, я расскажу в разделе отделы и подразделения института», — заканчивал он свое вступление.

Все сотрудники института «Среди звезд» когда-то получали навыки в управлении носителей. Выделяли две категории тел-носителей. Одни работали постоянно, а другие пользовались только для краткосрочных визитов и сразу уничтожались.

С первыми в основном работали стажеры. Процесс был несложным. Сначала новичков учили переносить свое сознание и возвращаться обратно в свое тело, потом учили управлять, передвигая носителя на небольшое расстояние. Парни осваивали женскую психологию поведения, а девушки — мужскую. Используя свое воображение, нужно было создать образ и соответствующее поведения носителя. Иногда парни чудили, вытворяя такое, что инструкторы, разозлившись, снимали весельчаков с дежурства и направляли работать в другие отделы.

Места, где проходила стажировка, называли открытым информационным порталом, в таких местах любой сотрудник мог отправить свое сообщение с Земли в институт. Один из них назывался «Алисия».

Носитель в виде девочки вместе с Корбианом, наемным агентом из местных жителей, изображали семью и жили на острове рядом с пляжным домом в районе городка Парати на юге Бразилии. Чтобы не вызывать никаких подозрений Корбиан говорил, что сестра больна тяжелой формой астмы. Тем самым оправдывая ее странное поведение, когда в теле прибывало сознание стажера парня или другого неопытного начинающего студента. В информационном портале «Алисия» Корбиан следил за домом и охранял носителя.

Гости к ним приезжали не часто и в основном ночью. Иногда в дом поднимались с платформы, чтобы забрать продукты, вещи, и чтобы передать посылки, которые брат с сестрой отправляли вместе с капитаном яхты, подплывающему к острову раз в неделю.

Из дома вел тайный ход к лифту на платформу. Как и все другие дежурные, Аалисия пересылала новости, отчеты, списки и, получив от института указания и пояснения к новым заданиям…

Пошевелив пальцами и наклонив голову в право и влево, она с силой напрягла лицевые мышцы, заставляя их образовать мимику. Тестируя работу носителя, она напрягла память, стараясь вспомнить сколько раз ей пришлось побывать в Парати. «Раз четыре точно, — прикинула она. — Одно путешествие совершила в своем биологическом теле, а другие в теле носителей. Удивительное место, я сразу же влюбилась и в Карбиана и в Алисию. Добирались мы двое суток и все очень устали, так что валились с ног, — думала она, продолжая тестировать работу систем носителя. — Нас было четверо. Шел дождь, и судно болталось на волнах несколько часов, выжидая подходящего момента, чтобы без происшествий войти в бухту острова. Поздно ночью нас встретил высокорослый Корбиан — брат Алисии. Если не приглядываться к мелким морщинкам на лбу и мешкам под глазами, то смуглокожему парню на вид можно было дать около двадцати пяти лет. Он тотчас подхватил меня из рук сопровождающего агента и отнес в дом. Меня сильно тошнило и ноги подкашивались от усталости. Аккуратно положив на соседнее кресло, Карбиан вышел, чтобы проводить вниз остальных сотрудников, приехавших со мной»…

Она пошевелила руками и пальцами ног. Чтобы вспомнить подробности поездки на остров ей пришлось напрячься: «Носитель Алисия лежала в нижней комнате на бежевом диванчике. От тела к аппаратуре шли катетеры и провода для поддержания жизнеобеспечения. Когда происходил переброс сознания, включался прибор, сигнализирующий об этом.

Я тогда посмотрела на круглые в синей окантовке часы, и прикинула, что до переброски оставалось пятнадцать минут. Силы восстановились, и я встала с дивана, осмотрев комнату, поднялась на верхний этаж. Дождь почти закончился. Занавески колыхались от небольшого ветерка, а с балкончика слышался плеск волн и шуршание листьев пальм. Медленно вдыхая теплый и влажный воздух, вышла на балкон. Задрав голову, я помню, как послала в небо воздушный поцелуй. Там среди звезд, пока на Земле мне приходилось выполнять свою работу, меня ждали любимые вещи и люди. Возвращаясь от мыслей о доме, я услышала позади себя шлепанье босых ног. По комнате ко мне шла девушка лет восемнадцати. Такая же смуглая как ее брат. Ее черные волосы волнистыми прядями спадали на лицо, которое буквально излучало радость и красоту. Оранжевый сарафан подчеркивал достоинства идеальной фигуры. Многочисленные браслеты, покрывающие ее руки, скрывали места для быстрого подключения тела к аппаратам. Удивительная работа. Жаль, что такие формы не создают для нас. В нашей работе ничего не должно привлекать внимания и запоминаться, подумала тогда я, поглядывая на Алисию.

— Привет, — поздоровалась девушка и уставилась на черное ночное небо.

Отогнув клапан кармана белой полупрозрачной рубашки, я приложила руку к груди и слегка наклонила голову, приветствуя заработавшего носителя и охраняющего его Корбиана. Знак на отвороте клапана мог увидеть своим зрением только Алисия. Конечно парень немного разузнал у капитана информацию о нас. Наблюдая за реакцией своей сестры, он ждал подтверждения безопасного контакта. Алисия в ответ повторила жест приветствия. Он, обрадовано улыбаясь, расслабился и принес из комнаты два кресла из ротанга. Оглядев нас обеих, он удовлетворенно удалился вниз.

— Я могу узнать с кем сейчас разговариваю, и кто мою информацию передаст Рэнделу? — вежливо спросила я Алисию.

— Ирда.

— А-а-ах да, — стараясь скрыть свое удивление, сказала тогда я. — Но тебе нет и четырнадцати. Кто тебя поставил на это дежурство? Или ты сама напросилась?

— Это мое третье дежурство, которое закончится завтра с закатом земного солнца. Моя мечта — платформа, находящаяся под этим домом. Я бы хотела работать на «Голубой волне». Иногда Карбиан отпускает меня вниз. Ренат, старший по платформе, разрешает несколько часов быть вместе со всеми и помогать им.

— Хорошо, — заулыбалась я, — а теперь сосредоточься и передай мою просьбу в институт.

— Я готова.

— Ребенок найден. Буду наблюдать.

Мне передали инструкцию по выполнению особой миссии, и еще я узнала о погоде в лаборатории климата на Пурпурной планете. Закончив общение, мы вернулись в комнату. В мои планы входило на тот вечер спуститься к ребятам вниз и поздравить Зару с днем рождения, а Алисия захотела поболтать со старым капитаном яхты.

— А если я захочу присматривать за ребенком, ты дашь на это разрешение? — неожиданно спросила Алисия.

— Такие вопросы решаются другими сотрудниками, — остановившись на пороге комнаты, ответила я.

— Стоит обратиться к Ренделу?

— К своему наставнику в первую очередь, ну-у, а там можно подойти и к нему. Опытные взрослые за такую работу берутся не все, а ты еще ребенок. Первым делом нужно обладать техникой раздвоения сознания.

— У меня есть брат. Его зовут Тиль. И он командир группы «Рыжий кот».

— Если ты такая же как твой брат, то попробуй. Слава о твоем брате гремит на весь институт. Его даже на некоторых платформах знают. Суметь незаметно пробраться в кабину самолета в теле рыжего кота и провернуть четко данную ему операцию… Я восхищена! Рыжий бандит вынудил приземлиться самолет на запасной аэродром и заставил понервничать не только команду самолета, но и того, за кем так долго наблюдала наша служба безопасности.

— Мы родились в джунглях, и я хорошо знаю эти места, где живет найденный тобой ребенок. У меня хорошо получается управлять телом большого питона.

— А гепардом?

— Не пробовала, но я быстро учусь.

— Не сомневаюсь, что у тебя получится… когда-нибудь, а пока учись, — ответила я и помахала рукой.

Эта девочка подает большие надежды. Рендел ее с братом нашел на Донуме и пригласили на пару дней посмотреть, чем занимаются люди в институте «Среди звезд». Ребята просто кричали от восторга, когда осматривали со старшим сотрудником отдела управления и контроля информации свое будущее место работы», — мысленно улыбнувшись, подумала она. Ее мысли переключились на далекое прошлое, когда она сама была студентом. Необходимо было протестировать остальные воспоминания ее жизни.

Ее домом, также, как и у других сотрудников, стала планета в туманности Красного прямоугольника, где она впервые узнала про институт и его специалистов. Совсем непохожая на ее «дом» безымянная планета предложила жилье и работу. Небольшой остров в виде полумесяца, посреди кипящего днем и замерзающего ночью океана, разделили два космических вида. На границе их энергии наслаивались зигзагами друг на друга, подобно языкам волн, накатившимся на песчаный берег. Приблизительно так представлялась зона, где находилось здание института в десять этажей, ее так воспринимали люди.

Человеку не дано увидеть, как живут катары, услышать, как они общаются и понять законы существования их цивилизации. Но если учиться и пройти подготовку, то понемногу тайна катар откроется и человек, вступая в контакт, может ощутить присутствие и их силу.

Став немного постарше, она подписала согласие на преобразования. Каждый день она понимала, что тем чем ей придется заниматься сильно отличается от обычной работы. Пришлось изменить представление о жизни. В ее памяти сохранились нежные и теплые чувства, связанные с первым восприятием нового невидимого мира. Хотелось ощущать снова и снова, и она с нетерпением ждала следующего дня, чтобы в очередной раз прикоснуться к катаре. С возрастом и опытом у нее выработалась некая шкала восприятия этих энергий, на которую она ориентировалась, работая в институте. Это был другой уровень в развитии ее сознания. А еще она хорошо запомнила тот день, когда увиденное привело к растерянности и замешательству и заставило начинать заново, пришлось по-другому осознать себя и окружающий мир.

Она впервые полетела в далекий космос вместе с группой специалистов. Ее разрывало от радости и восторга. «Ты удивительно воспринимаешь увиденное! Анализ строится настолько тонко, что ты близка к истине, но многого ты еще не знаешь, — сказал подошедший к ней мужчина, — я думаю, беседа с катарами поможет заполнить многие твои пробелы в знаниях». Он проводил ее в комнату, где она увидела знакомых студентов-стажеров, учившихся вместе с ней. Они так же, как и она впервые отправились в полет в дальний сектор Вселенной. В зале осталось несколько свободных мест. Над одним из них повис дройд-секретарь. Спроецировав голограмму приветственно машущей руки, он привлек ее внимание, указывая на предназначенное для нее место.

Откуда-то с задних мест раздался мужской громкий голос: «Раз вы здесь, значит, уже готовы воспринять то, что я вам сейчас скажу. Многие из присутствующих здесь не люди. Мы, а я тоже не человек, относимся к тем катарам, с которыми вы научились быть одним целым, обучаясь в институте. Сейчас мы готовы показаться вам в другом облике, что наверняка для многих из вас произведет шок. У меня к вам предложение. Давайте знакомится заново! Я буду придерживаться рамок доступных для человеческого понимания и создавать понятные для вас образы. Попробую рассказать кто мы такие и чем любим заниматься. Я понимаю, что перенастроиться быстро на эту информацию у некоторых не получится. Поэтому появится шквал вопросов, на которые мы готовы ответить».

Она впервые увидела Вадима.

***

В пальцах ног появилось легкое покалывание. Она могла встать на колени и попробовать выпрямиться. Кто-то неожиданно взял ее за руку и потянул вперед. Она встала на ноги и уткнулась носом в грязное плечо. От носителей отпали трубки и, разлагаясь, моментально исчезли. Немного времени она пробовала поймать равновесие в вертикальном положении. Согнула сначала одну ногу и руку, потом другую. Суставы носителя работали. Наноботы самоуничтожаясь, светились едва заметным оранжевым цветом. Искры собирались в огромный огненный шар, который быстро направлялся к сосудам. Раздался взрыв. Мелкие осколки разнесло по всей пещере.

Не оглядываясь, они поползли медленно наверх. Для полного восстановления всех функций и окончательного срастание сознания с оболочкой требовалось время. Она слушалась и следовала за своим напарником. Их должны были встретить наемные институтом люди. Впереди ждали: вершина горы, вертолет, Хари и дом у озера.

Осматривая комнаты, она поймала себя на мысли, что жуткое желание сбежать от Антона не дает покоя с самого института. Мысли щекоталась в голове и подталкивали к гаражу. Не успел Рендел проводить их до лифта, как она уже прикинула, какие будут у нее шансы удрать и побыть одной. Хотелось на время свободы, хотя бы на несколько часов побыть в одиночестве, а потом уехать в Леон и заняться запланированными делами. Опыт говорил — если она будет нужна, ее найдут. Пока есть возможность, нужно пользоваться.

За много лет ей пришлось выучить каждый день августа девяносто пятого года. Все повторялось с точностью в минуту. Она уже улыбалась встречавшимся ей людям, как старым знакомым и знала хронометраж важных событий, происходивший в течение месяца. Август девяносто восьмого для нее был незнаком. Появившись в Перуж, придется вести себя тихо и осторожно, чтобы остаться незамеченной для людей. Рано утром, пока все спят, она придет в деревню, поднимется на холм, и когда зазвонят колокола, передаст привет своему прошлому.

Там, в далеком прошлом, Перуж выглядел совсем по-другому, не так как его сейчас преподносят для туристов. Чтобы разделить реальность и воспоминание она одевала солнцезащитные очки с широкой оправой и закрывала глаза. Так ей было намного легче вспомнить свое детство, в которое она погружалась, находясь только здесь.

Оставаясь со своими братьями, ей приходилось выполнять работу по дому. Мать уходила в дом старых галлов очень рано, оставляя детей одних. Возвращаясь домой очень поздно, она целовала каждого и долго сидела, глядя как она сопит во сне. Материнский взгляд проникал через кожу и нежно крался к сердцу. Она чувствовала тепло, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть нежность и ласку, исходящую от матери. Слабые проблески памяти давали ей размытые воспоминания об отце. Он умер, когда ей было семь лет. В десять она потеряла мать.

Это случилось августовским утром. Солнце своим светом заливало грязную улочку и, глядя на голубое небо и порхающих птиц, она думала, что мир устроен несправедливо. Никто больше не погладит ее по золотистым волосам и не поцелует в лоб, никто не полюбит, так как любила ее в этом старом, пропахшем сыростью и травами доме. Она тогда мысленно провела по материнской руке и незаметно вышла на улицу. Ей хотелось бежать. И она что есть мочи пустилась вон. Споткнувшись об булыжник, маленькая девочка врезалась в мужчину в белом балахоне. «Нужно бежать еще дальше», — подумала она. Но он крепко ее обнял и прижал к себе. «Не бойся. Я знаю твоих родителей. Пойдем с нами», — сказал стоящий рядом другой мужчина. Она, не осознавая, что делает в этот момент, схватила его за руку и потащила по дороге, ведущей к городским воротам. Двое взрослых людей и ребенок шли к морю, где ждал корабль и новая для нее жизнь.

Медленно, оттягивая возвращение из прошлого, она в блаженной истоме открыла глаза и посмотрела на безоблачное небо. Возможно, там у себя дома, она скучала именно по нему и по утреннему прозрачному воздуху, в котором растворялся свет, наполняя его утонченностью и хрупкостью. Отпуск нужен был ей для того, чтобы вернуть своей памяти прошлое и снова ощутить себя маленьким ребенком.

Она присела на скамейку около небольшой клумбы с красными цветами. Туристы еще несколько часов не смогут помешать ей. «Пока никого нет, нужно с пользой использовать время», — подумала она. Немного помедлив, прислушиваясь к звукам утра, которые витали по улочкам и площади, она искоса взглянула на сумочку. Ей предстояло сделать то, чем заниматься никогда не приходилось.

Одно из дел, которое было запланировано сделать в отпуске, она выполнила. Ее память наполнилась положительными эмоциями. Еще одно, лежало в ее сумочке и ждало своей очереди.

— Вспомни интересный случай из своей жизни. Мне кажется, что у тебя должно быть много интересных воспоминаний и, применяя свои психологические приемы, попробуй что-нибудь написать, — перед тем как отпустить их в девяносто восьмой, попросил Рендел.

— В каком формате и стиле я должна выполнить работу?

— Вот авторы, — он протянул ей список, — почитай, проанализируй и дерзай в том же духе.

— Ты не сказал зачем тебе это надо.

— Я потом объясню тебе, — улыбнулся он, таинственно глядя на нее.

Выполняя работу катализатора, ей приходилось вмешиваться и, помогая, ускорять многие процессы в жизни живых существ. Кому-то очень трудно было решиться принять нужное решение или почувствовать уверенность и силу своего характера; она находилась рядом и незаметно для людей помогала увидеть и сделать нужный шаг.

Она знала, что год назад в институте запустили новый проект, который хотели запустить на Земле-два. Куратором назначили Софи. Когда вводилось что-то новенькое, то все службы работали в полную силу. Идея была неновой. Искусственно людей наводили на мысль о существовании некой цивилизации, после которой остались порталы в неизвестные миры. Три истории, три входа, к которым София вместе со своей группой незаметно будут подводить людей со второй Земли. В ее эксперименте особое место было отведено тридцати кандидатурам. Воспитывать в талантливых людях воображение незачем. Но вот воспитать в себе характер и смелость, чтобы перейти виртуальную черту и отказаться от своей прошлой жизни, получится не у всех.

— Теоретически в самом конце претендентов должно остаться три или четыре человека. От того в какую «дверь» получится войти, определит их новую работу и жизнь. Проект запустят в том времени, когда этим людям еще не будет и пяти лет. Придуманный мир должен окружить детей уже с малого возраста. Проживая день ото дня, они примут для себя очень важные решения, и с ними придут к нашим порталам. И там мы встретим самых сильных, — поясняла детали своего проекта Софи, на одном из творческих заседаний за чашечкой кофе.

Всем хотелось среди победивших увидеть интересного человека, способного возглавить и руководить группой высокоинтеллектуальных людей. Но получилось так, что в ее проект вовлеклось гораздо больше детей, чем планировали. Сотрудники института не справлялись со сбором и обработкой данных появившихся новых кандидатур. Параллельно разрабатывали ходы и предлагались другие варианты окончания проекта. Решением стало разделить проект на несколько этапов. После первого запуска ряды местных агентов пополнились на несколько человек. Они вошли в группу, за работу которой отвечал Антон. До нее дошли слухи, что в благодарность он пообещал найти двух авторов, гениально сочиняющих истории. Придуманные идеи запланировали ввести во второй этап проекта.

Антон никогда не просил ее сделать то, что не относилось к ее работе. К ней всегда обращались другие люди. Общаясь с ними, ей почему-то казалось, что они пришли к ней по его рекомендации.

–Ты хитришь, — предъявляла она ему претензии.

— Если мне нужно — я прошу сам. Зачем мне посредники, что ты выдумываешь, — пожимая плечами, отвечал он.

Поймав себя на том, что она переключилась на работу, а мысли о Перуж отошли на второй план, она, покопавшись в сумочке, достала автоматический карандаш и, почесывая им кончик носа, стала перебирать вслух забавные случаи из своей жизни.

— Я напишу историю о самой себе, кем была и кем стала потом. Вот только не знаю какой выбрать жанр, — разглядывая горшок с цветами на соседнем домике, произнесла она вслух.

Вздрогнув от ужасных звуков, заклокотавших у нее в горле, она тут же рассмеялась. Ее тело восстановилось не полностью, и многие его функции выполнялись плохо. Не хотелось терять время в ожидании стопроцентной загрузки. Часов шесть пришлось бы сидеть в номере своего отеля, чтобы произошла установка всех параметров для нормальной работы. Прикинув, что обойдется малым, она не стала ждать и вышла на улицу. Поэтому ходьба, вразвалочку, прихрамывая на правую ногу, сиплый голос и легкий тремор в голове и в руках были побочным действием ее нетерпеливости. Вспомнив один из приемов разработки голоса, она тихо замычала себе под нос старую песенку.

В сумочке, лежавшей рядом на скамейке, что-то запищало. Розовая пудреница мигом оказалась в ее руке. Звонок прервался. Вместо красноватого порошка в ней лежали две капсулы белого цвета. Одну она проглотит сейчас, а другую нужно было съесть через полтора часа. Об этом ей напомнит это устройство. Как только пилюля попала внутрь, по коже прошлась теплая волна. В желудке как-то странно заурчало. Произошла активация внутренних органов, последнего порядка. Все шло по плану, и она снова вернулась к мысли про вступления к первому абзацу истории.

— Не-е е-т! — пропела она, взяв самую высокую ноту, на которую была способна.

Откашлявшись, достала флакон с розовой жидкостью и набрала ее за щеки. Подержав сначала за одной щекой, потом за другою, она побулькала ее в горле и, оглянувшись вокруг, выплюнула себе под ноги.

— Я напишу историю про мальчика и про непохожих на него существ, о их дружбе и поддержке в трудные времена, — раздались картавые едва понятные звуки.

Покопавшись в сумочке, она достала белый предмет. Альбом и карандаш нашлись в кабинете, находившемся на верхнем этаже в небольшой комнате дома у озера. Эти два прибора она планировала использовать для своей работы.

Толстая картонная обложка с изображением старого замка скрывала в себе пару десятков негативов, спрятанных под белую пленку. На вид они напоминали листы с повышенным глянцем. На самом деле без специального карандаша на бумаге невозможно было что-то воспроизвести.

То, что походило на карандаш было очень сложным прибором, состоящим из двух частей. Первая воспринимала ее мысль, а вторая при соприкосновении с поверхностью листа, проецировала ее, преобразовывая в слова. На поверхности выступали придуманные предложения.

Подумав, что на открытом месте незачем демонстрировать работу секретных приборов, она решила свернуть за угол и пойти к своему любимому кафе. К тому же пора было сменить место, здесь она уже все рассмотрела. Запихнув альбом обратно в сумку, которую она засунула под мышку и, почесав еще раз кончиком карандаша нос, приложила его к виску. «Так, — постаралась она сфокусироваться на мысли, — в самом начале нужно написать, что ребенок родился вторым в семье, потом катастрофа и два брата остаются без родителей. Скверные родственники не сильно баловали мальчишек своей любовью, а младшему вообще пришлось несладко. Интересно, как можно связать жизнь в одном временном промежутке, но в трех разных цивилизациях?» — подумала она, пиная маленькие камешки. Она села спиной к улице в том месте, где навес давал тень.

— Я бы использовала одних и тех же героев, иногда пересекающихся друг с другом, в разных мирах, — ответила она рыжей кошке, сидевшей неподалёку от нее.

Глубоко вздохнув, она потянулась.

— Как же хорошо! Каких-то серьезных отличий в этом девяносто восьмом я не вижу, поэтому ничто и никто мне пока не мешают получать мощный заряд положительных эмоций, — сказала она, обращаясь к пушистому существу, решившему лечь рядом. Кот растянулся на соседнем стуле и внимательно слушал едва понятную болтовню, шевеля при этом странно ушами.

Кончик карандаша плотно прижался к виску. «Нужно срочно как-то начать свою историю», подумала она. Палец нажал кнопку, и верхняя часть листка заполнилась аккуратно написанными строчками. Импульсы в голове начали генерироваться все быстрей и быстрей. Это запустилась работа устройства, находящееся у нее внутри черепа. Образы, действия, описание предметов возникали так ясно, как будто она смотрела фильм, а не думала. Мысли связывались легко, выстраиваясь в логические цепочки. Придуманный мир казался очень знакомым. Она прислушалась к своим ощущениям. Желания остановится не последовало и она, поудобней устроившись на стуле, углубилась в свою работу. Иногда она отвлекалась и прикладывала карандаш к странице альбома. На поверхности появлялись графитового цвета буквы, заполняющие остатки белого поля. Она поднесла к голове многоцветный карандаш — прибор для рисования. Его принцип работы тот же самый, но немного проще. Он мог проецировать мысли в виде картинок. На странице появился парусник, плывущий по волнам безмерного океана. Его к берегу гнал ветер и желание героя.

Из кафе вышла женщина и подошла к ней.

— Что-нибудь хотите?

— Галету и капучино, — картаво выдавила она, закрывая альбом от посторонних глаз.

Проводив хозяйку кафе взглядом, она огляделась. Дальше оставаться здесь не стоит. Поработать, не отвлекаясь, у нее уже не получится. Нужно уходить. Кто-нибудь из любопытных туристов мог заглянуть ей за плечо и увидеть лишнее, что совсем не входило в ее планы. Совсем не хотелось объяснять кому-либо, как на листе появляются строки, написанные мелким почерком, при том, что карандаш не двигался. Пробежав глазами несколько абзацев, она на минуту задумалась, прислонив кончик карандаша ко лбу, записала еще несколько мыслей, появившиеся в голове.

На колени прыгнул рыжий кот и, приподнявшись на задние лапы, посмотрел на нее.

— Мне даже нечем тебя угостить, бедолага, — снова оглядываясь, сказала она.

На деревянном столе перед ней лежал закрытый альбом и заказанный завтрак, который попробовать было ей не дано.

Тишину улицы наполнил смех молодых людей. Они разглядывали старые дома и вывески, желая запечатлеть интересные мелочи, трещали своими фотоаппаратами и громко кричали, распугивая голубей. «Скорей отсюда, пока не попала в объектив камеры», — решила она. Сколько было случаев, когда не по своей вине работающие специалисты института оказывались на чьих-то фотографиях. Натянув поглубже шляпу с широкими полями на глаза, она, стараясь остаться для появившихся туристов незамеченной, быстро, насколько позволяло ее новое тело, направилась в отель.

«По моим сведениям, Рендел разделил работу, поручив всем старшим специалистам предоставить свой сценарий развития проекта. Как я могу предугадать, если я не интересуюсь проектом Софи, — думала она, поднимаясь по лестнице на третий этаж. — Меня когда-нибудь любопытство погубит. Я берусь за любую интересную работу».

Зайдя в свою небольшую и тесную комнату, она со всего размаху закинула на кровать сумку, так что все ее содержимое вывалилось на розовое одеяло. Ей захотелось плюхнуться следом, и она уже было приготовилась к прыжку, но вдруг замерла от ужаса, прислушиваясь к странному шуму, доносившемуся из ванной комнаты. Там кто-то был. На цыпочках она подошла к двери и прислонилась ухом. В душевой кабинке шумела вода, неизвестный громко сопел и бубнил в разных тональностях мелодию похожую на марш. Вдруг все звуки смолкли. Она стояла не шевелясь секунд десять, вслушиваясь в воцарившуюся тишину по другую от нее сторону. Неожиданный громкий свист заставил ее подпрыгнуть на месте.

— Отпусти ручку двери, и дай мне выйти отсюда, — забубнил, глотая слоги мужской голос.

Она еще сильней налегла на деревянную дверь бежевого цвета и мертвой хваткой вцепилась в белую витую ручку. Кто бы это ни был он, во-первых, незаконно по этому времени проник в ее номер, а, во-вторых, видел ее вещи и мог разоблачить. Недавно такое случилось с коллегой из ее отдела, когда горничная наткнулась на его сумку и без спроса залезла в нее, решив украсть портмоне и документы.

— Успокойся! Это я. Я — Антон, — по-дурацки смеясь, сказал кто-то за дверью.

Она выдохнула и отошла в другой конец комнаты. Заметив на столе сумку из коричневой кожи, окончательно успокоилась. Такие портфели носили все сотрудники «Среди звезд», когда работали на Земле. Самое главное на нем присутствовал опознавательный знак — печать института, видимая только встроенным в голову прибором. Метки расставляли для быстрого определения своего человека среди всех остальных. Прибор считывал и распознавал все то, что не улавливал человеческий глаз. Кроме сумок знак мог находиться на одежде или на лобовом стекле транспорта, который использовался сотрудником для работы.

Две ладони с растопыренными пальцами направлялись друг к другу, и как пазлы входили в промежутки. К сходившимся ладоням спиралью спускалась лента, которая касалась поверхности небольшим завитком.

Пока она рассматривала печать на портфеле, мужчина вышел из ванной комнаты. Он неторопливо обматывал полотенце вокруг талии.

— Я думал, что первый свой отпускной день ты проведешь в Перуж, и вся без остатка растворишься в своих воспоминаниях, рассматривая его старые улочки. Хотя… — и он взглянул на нее, — в самой красивой деревне Франции не осталось самого главного. Сердце любого города — это его жители. Их нет, он мертв. Твоя память наполняет его жизнью, но только ты способна это видеть. Мне не понятно, что может тебя удерживать в прошлом Перуж и почему ты за такой длительный промежуток времени не подобрала для себя ничего другого.

Она рассматривала его и старалась понять, что в ее номере делает Антон. Ей хотелось дня два-три побыть одной, а потом вернуться в домик у озера. Когда тот взял расческу и подошел к зеркалу, она фыркнула и демонстративно провела по своим волосам. Он сконфуженно поглядел на нее. Отражение в зеркале показывало, что расческа ему была не нужна. Проведя рукой по гладкой поверхности головы, он скривил презабавную физиономию.

— Я думала, — сказала она, передразнивая его, — что ты умчался навстречу с группой, координирующей третий сектор Земли. Насколько мне известно, Вадим и Уэйн заняты сейчас другой работой, — помолчав, она продолжила, — а ты помогал им. Что случилось? Почему тебе — специалисту высшего уровня по решению и устранению вопросов, связанных с безопасностью сотрудников, пришлось бросить все, чтобы оказаться здесь? Становится странно, когда задумываешься о том, почему Рэндел отправил именно тебя решать повседневные вопросы.

Пропустив мимо ушей сказанное, он подошел к окну, хлопая расческой по ладони, возможно, в такт музыке, звучащей у него в голове.

Окна выходили во двор отеля, где прохаживались неторопливо люди.

Маленький ребенок, дергая за сумку молодую женщину, требовал к себе внимание. Та опустилась перед ним на одно колено и прижала к себе. Пожилая пара, наблюдая за происходящим, заговорила с ней, показывая на малыша. Миловидная старушка вытащила из кармана пару леденцов и протянула ребенку. Он перестал орать и внимательно посмотрел на мать. Та кивнула в знак согласия. Довольный малыш стал разворачивать обвертку конфеты.

Внимательно наблюдая за действиями на улице, Антон посмотрел на часы и одобрительно кивнул кому-то головой. В это же время пожилой мужчина достал из кармана штанов белый шарик. Ребенок, спрятав конфету за щеку, внимательно наблюдал, как шарик ловко катается между пальцами руки. Пожилой фокусник провел у ребенка за ухом и показал всем пустые руки. Мальчик радостно разулыбался, ожидая продолжение фокуса, но пара, вежливо распрощавшись, пошла по своим делам. Взяв ребенка на руку, мать пошла в сторону парковки.

— Молодцы сработали незаметно, — оборачиваясь к ней, сказал Антон.

— Спасслужба?

— У малыша в зачатке редкое заболевание, но с сегодняшнего дня оно уже не сможет себя проявить. Его заблокировали.

— Они спасли какого-то гения?

— Один из участников проекта Софи.

— Где ты их встретил?

— Я на ребят наткнулся на шоссе, когда поехал искать тебя. Увидел знак института у них на футболках. Остановился и предложил свою помощь. Этот с козлиной бородкой, засунув голову в салон, увидел портфель на переднем сидении, и долго не думая, уже сидел позади меня вместе со своим помощником.

— Ты назвался?

— Не в моих правилах… — Антон скривился, — ну, а потом они рассказали про этого ребенка и про свое задание. К тому же ты знаешь правила института, если сможешь помочь — помоги. Они спасают многие жизни, предупреждая серьезные заболевания. И еще… я за тобой. Собирайся, — в приказном тоне сказал он.

— Но-о-о… — попробовала она возразить ему, разводя руками показывая на город за окном и свой номер.

— Нет времени что-то объяснять. Я хотел уже идти на твои розыски. Запустил даже скайфин.

— Быстрее его меня нашел рыжий кот, — иронично усмехнулась она.

— Неужели мою цереброэктальную связь услышал? Хотя я точно знаю, что эти мумии не могут управлять и воздействовать ни на чье сознание. Но ты здесь. Как объяснишь?

— Да нет. Сама пришла. Может перекрест мыслей произошел? — пожимая плечами, ответила она. — А может кроме скайфина ты на мои розыски направил стажеров.

Он рассмеялся, услышав ее догадку, и снова провел рукой по лысой голове.

В отличие от настоящего Антона, его носитель выглядел ужасно. Увидев себя в первый раз в отражении машины, на которой приехал за ними Хари, ее всю передернуло. На нее смотрела не симпатичная рыжеволосая нимфа, как ее в шутку называли в институте, с зелеными глазами и с утонченными линиями, а существо с грубыми чертами лица, с узким разрезом глаз и темными похожими на мочалку черной шевелюрой. Она целый час пробовала привести в порядок волосы, но, не получив нужного результата, раздосадовано замотала их узлом и спрятала под сетчатую мужскую шляпу.

Наставники учили не выделяться. Работа и привычки заставляли тщательно прорабатывать свой внешний вид, чтобы расположить к себе человека. Ее с самого начала испугал вид носителей. Она в вертолете, разглядывая Антона, подумала, как можно хоть немного исправить внешность. Показав ему на изъяны мумий, она на листке бумаги написала вопрос: «Как в таком виде можно ходить по улице, не пугая людей?» Он безразлично махнул на это рукой. В домике у озера она снова вернулась к своему вопросу, но Антон пожав плечами, ушел с Хари осматривать дом, умело создавая вид внимательного слушателя.

Пока старый Хари водил его по всем комнатам, она забралась на чердак. Во всех домах в таких местах лежали старые ненужные вещи. Их не выбрасывали потому, что они для хозяев еще хранили воспоминания, а для нее информацию о людях. Маленькая комнатка под крышей разочаровал ее. Чердак был пуст. Когда она спустилась вниз, Хари Антона уже отвел в гараж, в котором они задержались часа на два.

Под домом находилось небольшое помещение, напоминающее мастерскую. Хари, не вдаваясь в подробности, обмолвился только тем, что хозяин любил долго проводить здесь время, копаясь в машинах. Две из тех, что стоят в гараже около входа, он собрал сам.

Она ходила следом за ними и рассматривала полки с инструментами, но, когда ей показали огромную белую ванную комнату, решила заняться делом. Проверив содержимое шкафчика и полочек, расположенных по обе стороны от широкого зеркала, стала придумывать варианты своей внешности. Внимательно разглядывая свое тело, она прикидывала, что возможно сделать. Самой трудоемкой работой стало удаление обширной пигментации бело-молочного цвета на лице, руках и ногах. Прежде всего нужно было отбелить кожу. Она потратила несколько часов, погружаясь сначала в ванную с одним составом, потом с другим. Слегка обсохнув, нужно было еще втереть крем с легким оттенком загара. Почему-то этой краски было всего лишь два флакона, поэтому пришлось ее использовать аккуратно. Косметику для макияжа как не искала, так и не нашла. «Второй день после пребывания в Перуж я проведу в магазине. И куплю себе ее столько, сколько у меня еще не было за все время работы на Земле. Часть отошлю сюда — к Хари. Как они умудряются приводить в порядок свое лицо, не боясь того, что их испугаются на улице? Я могла спокойно так ходить во времена Крестовых походов, не переживая, как меня воспримут окружающие. Больных с проказой и оспой люди сторонились, но не боялись. В этом времени попробуй пройтись в таком виде по городу, страшно представить реакцию. Какая паника с истерикой поднялась бы…», — думала она, нанося толстым слоем на веки сок красного винограда. Несколько доз инъекций, формирующих объем в бедрах и ягодицах, нисколько не улучшили вид тела. Чтобы спрятать недостатки, ей пришлось одеть широкую одежду…

С появлением Антона в ее номере мечта продлить свой отпуск еще на несколько дней, вовсе испарилась. Хотя она что-то подобное ожидала. Чтобы выиграть немного времени, пришлось сбежать без документов и багажа. В шкафах висели мужские костюмы и рубахи. Отыскав в ящиках шелковые платки и пару футболок, она создала для себя подобие платья и, взяв одну из машин, умчалась навстречу к Перуж.

— Собирайся, — снова сказал Антон.

Он открыл дверку пустого шкафа и заглянул внутрь.

— Я в душе оставил тебе гель, если хочешь выглядеть немного посвежей, то можешь попробовать. Эффект понравится. Только для реакции нужна темнота. И еще тебе, — он погладил себя по голове, — нужно сбрить волосы.

Она наблюдала как он, согнув колени и, подперев головой полку, старался вместиться в небольшой плательный отсек. Закрыв плотно двери, он, коряво фальшивя на каждой ноте, запел арию из «Севильского цирюльника». Каждая неверная нота сильно раздражала и выводила из равновесия ее слуховой анализатор, встроенный в голову.

— Может объяснишь, что случилось? Зачем тебе я? — заходя в душ, крикнула она, стараясь перекричать его искаженную какофонию.

— Хари получил сообщение от ребят встретить двух гостей, то есть нас. Думая, что прибудут Уэйн и Джон, он подготовил дом и документы на двух мужчин. Другие специалисты при переброске пользуются иными адресами. Их носители дожидаются в пещерах, которые находятся в глубинах океана. Всплыв на поверхность, ждут вертолет, который прилетает за ними и согласно координатам, доставляет к нашим встречающим, — запел он из шкафа, растягивая каждое слово.

— А я тебе зачем? — сморщилась она.

— Ты осталась без документов, прав, страховки, вещей и прочего другого, что дает тебе спокойное пребывание на Земле. Ведь ты не сможешь долго пользоваться кредитками Хари. Зачем ты их взяла у него из машины?

— Он наш агент, а мы всем помогаем и делимся друг с другом. Лети один, я подожду со своими извинениями его здесь. Продолжу писать… я прошу тебя, не пой. Это невыносимо! — взмолилась она.

— Нет времени уже что-то исправлять. У меня в сумке лежат два пакета документов. Я — Ли Ен Сэн, ты мой младший брат Канг Иль Мин. И вот здесь самое интересное, — он застучал костяшками пальцев по стенке шкафа дробь, — у Ен Сэна с детства слепота от травмы после аварии, а ты, значит, в таких случаях, мой сопровождающий. Билеты уже на самолет заказаны, проводники будут ждать, цепочка уже запущена. Я без тебя получается, не справлюсь. Тебе нужно немного изменить подбородок, разрез глаз, форму носа и губ. Вколи содержимое шприца, который лежит на раковине, и сформируй себе лицо. Иглу постарайся ввести глубоко под кожу. Наноботы уже запрограммированы на создание твоего образа, они быстро сделают свое дело.

Выслушав его внимательно, она заглянула в туалет и, перешагивая лужи, оставленные Антоном на полу, взяла с раковины шприц. Использовав половину вещества, она посмотрела на себя в зеркало и удовлетворенно подмигнула отражению. Форма и контуры лица стали меняться. Наноботы модулировали другую внешность. Выйдя в комнату, она увидела, что Антон сидит на краю кровати и рассматривает ее альбом.

— Почему ты взяла этот старый образец. Такими уже почти не пользуются. На полке в домике стояла коллекция перстней. С ними очень удобно работать независимо от времени. Приложишь к виску и мысленно диктуй, а потом только останется приложить его к листу негативу и документ готов. Можно несколько копий так сделать.

Он провел пальцем по рисунку замка на обложке.

— Старина Килхурн, — сказал он с какой-то ностальгией.

Совсем неважно в каком теле находится сознание, оно всегда будет прорисовывать повадки и поведение, сформированные в оригинале. Антон просто обожал средневековье. Работа в этом времени наложила на его характер отпечаток. Он старался контролировать себя, но бесцеремонность и грубость выдавали в нем человека долго прожившего в ужасающей дикости. Не спросив у нее разрешения, он раскрыл альбом и быстро пробежал глазами по строчкам. Переместившись в кресло около окна, он как-то многозначно посмотрел на нее, а потом на карандаш, лежавший на кровати.

— Там есть что-нибудь еще? — спросил он, кивая.

— Немного, — пожав плечами, ответила она. — Я с собой ничего не взяла из вещей, — стараясь привлечь к себе внимание, сказала девушка.

— Вот твоя сумка. Здесь ты найдешь все то, что поможет тебе стать Канг Иль Мин.

Он ткнул в лист концом карандаша и подождал, когда проявятся строки. Появляющиеся буквы сливались в слова, копируя почерк автора. Через некоторое время Антон закрыл глаза и, подняв артистично руки вверх, закинул голову назад.

Копаясь в вещах, старательно отыскивая что-нибудь подходящее для себя, она старалась ничего не упустить и краем глаза наблюдала за ним. Из выложенных на пол вещей ничего не понравилось. Поверх темно-синих джинсов лежал бумажный пакет. Его содержимым оказались документы, которые в одну секунду полетели под кровать, как только она увидела фотографию на паспорте.

— Может ты все же поедешь один? — вздохнув, спросила она.

Он молчал. Вытряхнув все вещи из сумки и немного поразмыслив, она выбрала полосатый костюм, белую рубашку и темный галстук в красный горох.

— Хорошо. Я с тобой поеду. Но, как только мы все сделаем, я не останусь с тобой больше ни на одну минуту.

Антон махнул рукой в знак согласия, и опять вернулся к чтению истории, все время погружаясь в размышления.

«Я не хотела пользоваться стандартными приемами, но и усложнять свои наброски терминами и философскими размышлениями не стала», — поглядывая на него, думала она. — Я не знаю, чего хотят, и что нравится детям. Пришлось все утро представлять себя ребенком. Своих детей ведь у меня нет, детство прошло настолько давно, что что-то вспомнить, как не старалась, не удалось. Те дети, с которыми я сталкиваюсь в институте, сильно отличаются от своих ровесников, живущих обычной жизнью».

Ребенка, выбранного для работы в институте в будущем, воспитывали подготовленные люди. Иногда их привозили на экскурсию в институт, а потом забирали обратно. По своему поведению и интеллекту выбранные воспитанники «Среди звезд» сильно отличались от других детей. Сознание производит огромный скачок, перепрыгивая тот промежуток времени, отводящийся на детство и время становления личности.

Когда ее сверстники учились сравнивать и подражать своему окружению, ее учителя, погружая в сон, обучали понимать и видеть суть происходящего вокруг нее. Когда одни влюблялись и требовали к своей персоне повышенной заинтересованности, а другие, отрицая и дерзя окружающим, она пробовала уходить в бессознательное состояние, и чувствовать свою силу. Воспоминания детства с временем притуплялись и вытеснялись другими событиями, происходящими в ее жизни. Берясь из любопытства за непривычную работу, она не могла представить, как будет сложно снова почувствовать себя ребенком.

— Все так плохо?

— Это больше походит на отчет. По прибытию в институт писанину можно подработать и использовать. Отдай тем, кто перемещается в 2289 год. На острове «Конфедерация» открывается музей. Получится неплохой доклад.

На сарказм и иронию Антона можно было не обращать внимания. Она его уважала, как специалиста, но не любила, как человека за его пренебрежение к нежным, теплым чувствам. В его понимании любовь и сострадание схоже с человеческим пороком, от которого необходимо избавляться. Она постаралась дословно вспомнить свой текст, потерла лоб и закрыла глаза. Мужчина мельком взглянул на нее:

— Не трать время. Пока ты одеваешься, я тебе напомню.

Громко произнося каждое слово, и делая ударение еще громче, когда ему что-то не нравилось в тексте, он прочитал утреннее ее творение, которое она планировала вставить вместо предисловия:

«Ни одно живое существо не способно вынести изоляцию, какой бы она ни была. Желание вырваться за существующие границы, заставляет мозг человека работать и придумывать множество способов и вариантов осуществления побега из замкнутого пространства. До второй половины двадцать первого века, несмотря на все попытки, люди незначительно, по сравнению со своим желанием, смогли приоткрыть дверь, ведущую к свободе. Какая-то непонятная сдерживающая сила похожая на дремоту, не давала им выйти из состояния оцепенения и идти к манящей цели. Но некоторым удалось вырваться из гипнотического сна и вывести, как тогда казалось, других.

В 2057 году человечество решилось на полет и колонизацию планеты Марс. Решение возникло вслед за желанием хоть немного передвинуть рамки своего существования в солнечной системе. Экспедицию запланировали в один конец. Люди тогда не могли себе представить, какая откроется им неожиданность…

Около красной планеты экипаж корабля ждал звездолет межгалактического тройственного союза инопланетных цивилизаций. Из тени Фобоса — спутника Марса, выплыл навстречу огромный, по сравнению с космическим кораблем землян, звездолет. Первый корабль дипломатии внеземного разума, потом, запечатлеют художники на нескольких сотен картинах. Его макеты и скульптуры будут во всех музеях планеты. Мандара — гора богов, привяжется название к этому космическому пришельцу. По форме корабль напоминал на три серебристых жемчужины разных по размеру, соединённых между собой вспыхивающими молниями. За последним блоком корабля находился модуль в виде гребня с длинными закругленными зубцами. Звездолет завис около Марса в ожидании землян.

Представители восьми планет вошли в контакт с людьми. Встреча произошла. Что будет дальше? С осторожностью говорили: «Когда-то это ведь должно было случиться. Но мы по-прежнему не готовы». Люди не спешили общаться с представителями дальнего космоса. Все человечество было настолько напугано, что только после семнадцати месяцев, правительства планеты перевели свое оружие из боевой готовности в ожидание и, собравшись на конференцию, спланировали дальнейшую тактику в своих действиях. За пунктом «непрерывное наблюдение» шел пункт «исследование полученных данных», затем еще несколько десятков строк и почти предпоследним был вписан пункт «формирование отряда добровольцев из числа военных и ученых для проведения первого контакта с пришельцами». А те терпеливо ждали и не навязывали людям каких-либо действий. Создавалось такое впечатление, что не очень-то и хотелось общаться с отставшими от них в своем развитии существами, но раз прилетели, то пусть слабый первый приблизится к сильнейшему и поймет, что людям ничего не угрожает.

Сила любопытства намного сильнее, чем инстинкт самосохранения, необходимый для выживания вида. Удовлетворение этой тяги к неизведанному приносит радость и счастье. Не потому ли кошка — существо интеллектуально не уступающая человеку, так любопытна ко всему новому. Может поэтому, человеческое сознание, подобие кошки, тянется ко всему тому, что может дать ему чувство эйфории, взрывающее внутри спящую энергию. Она способна своей силой поднять человечество в развитии на несколько порядков вверх и, прорвав преграды, освободить сознание от ограничивающих его рамок…

Люди нашли в себе силы преодолеть страх, тормозящий продвижение вперед, и подстегиваемые любопытством, пошли на сближение и диалог после длительного ожидания. С опаской, несмело, продумывая, как им тогда казалось, каждый шаг. Человечеству предложили помощь в развитии и союз с себе подобными существами. Многие эксперты задавали вопрос: «А что случилось бы, если люди не отважились на контакт, и все же применили к Мандаре оружие? Осталось бы человечество в живых? Не сам ли дипломатический внеземной разум сделал так, чтобы люди все же захотели познать непознанное?»

Адаптация к понятию, что мы уже не одни во Вселенной и перемены, происходившие в жизни, воспринимались каждым по-разному. Люди с недоверием принимали нововведение и предложенные технологии чужих для них существ, те тоже со своей стороны изучали, присматривались, делали выводы. Со стороны людей появились подозрительные лица, которые просто отказывались и отвергали вводимые преобразования новым правительством Земли. За нежеланием что-то менять в своей жизни, они собирались группами и уходили в колонию, созданную на малозаселенной территории джунглей. Им казалось, что остальные люди спятили, что они подвержены какому-то воздействию со стороны пришельцев и поэтому не в состоянии здраво мыслить и видеть надвигающуюся беду.

У человечества за плечами несколько этапов развития, и люди преодолели их самостоятельно. Оно проходило естественно, никто не висел над головами и не диктовал им условий. Они кричали, что из человечества делают колонию покорных рабов, лишая самостоятельного выбора в дальнейшем развитии земной цивилизации. Они верили в свою правоту и непогрешимость. «Неужели вы остатками своего ума не понимаете, что навлекаете на всех беду и придет то время, когда вы опомнитесь, но будет уже поздно. Иноземная раса предлагает вам Троянского коня, что случится потом, никто не знает, но в истории есть много примеров того, чем может все закончится. Пока не поздно нужно отказаться от предлагаемых услуг пришельцев, сплотиться и показать всю мощь и силу людей», — кричали они возражающим. Их оппоненты уверяли, что не надо идти на провокацию. Никто не собирается насильно создавать из людей инопланетных гибридов и лишать их свободы. Вводимые новые технологии поднимут уровень человеческих благ сразу на несколько ступеней вверх.

Только третье поколение людей после первого контакта пошло на максимальное сближение с жителями других планет. Расположение дипломатического межзвездного корабля со временем не изменилось, и он находился по-прежнему рядом со спутником Марса. Новые технологии, постепенно вводимые учеными и военными, позволяли добраться до него уже за пару часов, а не за несколько дней. Люди с энергией одержимых осваивались в лаборатории, отведенной для них, на космическом звездолете. Люди старались впитать его жизнь каждой своей клеткой: общаясь, анализируя, размышляя. Они понимали, что, изучая только одну теорию, невозможно познать космос и его жизнь, нужно, применяя дарованные человечеству знания, лететь от Земли к звездам, в ту черную мглу, которая так манила их и влекла столетиями. «Хотите? Тогда меняйтесь! — последовал ответ, — ваша физиология не совсем подходит для долгих полетов». Не сожалея ни о чем, многие бесстрашные люди соглашались на изменения своего организма. Разработчики компании «Сем-Циль» после нескольких лет испытаний предложили стимулятор головного мозга своего рода интерфейс-нейроплант. Главным решением для обитателей Земли было создание первого звездолета, на котором экспедиция, скомплектованная из самых подготовленных для длительных полетов специалистов, отправилась вглубь космоса. Пришло время кораблю межгалактического союза уйти со своей орбиты, чтобы вернуть его команду домой.

За пять поколений люди накопили грандиозный опыт для самостоятельной жизни в далеких галактиках. Строились околоземные базы, осваивались другие планеты во Вселенной, составлялись космические звездные карты, с проложенными путями, для безопасных полетов».

— Я так понял, что ты людям хочешь рассказать вкратце про будущее Земли — поинтересовался Антон. — И в продолжении ты напишешь о всех достижениях и изобретениях, которые ожидают их в будущем? О Донуме? — внимательно разглядывая ее, странным тоном спросил он.

Она странно хихикнула и тут же закрыла рот рукой. Он открыл блокнот с другой стороны и взял карандаш, в котором хранилась информация, написанная старыми гостями дома у озера. Она случайно увидела на краю стола записку с просьбой забрать карандаш и передать его содержимое в институт. Закусив нижнюю губу, она быстро сорвалась с места и, хлопнув дверью, скрылась в ванной комнате. В кармашке лежало два автоматических карандаша и, по-видимому, Антон взял тот, что выкатился из сумки и лежал на покрывале. Поблагодарив проведение за случившееся, она взяла шприц и, рассматривая фотографию, рывками стала обкалывать свое лицо, чтобы завершить свое преобразование.

— Рэндел разве тебе не сказал для чего ему нужна эта история? И мне непонятно, чему ты противишься? Разве мы не наводим на мысль? Разве не мы подаем идеи? — закричала она из-за двери.

— Подавать идеи работа другого отдела, не твоя и не моя…, а сценарий… — Антон замолчал, обдумывая, стоит ли говорить ей об эксперименте. — Если тебя устроит такой ответ, то просто решили взорвать эмоциональную бомбу по всей Земле. Ребята поймали в… знать этого тебе не стоит, — откинувшись на спинку, стула и расслабившись, сказал он, — …активный вирус. И как раз после… пропустим и эту часть, — махнул он в воздухе рукой, как будто переворачивал страницу, — …нужно поменять настроение, создать положительные эмоциональные струны. В результате повысится иммунитет, а тот снижает порог восприимчивости ко многим возбудителям. Ведь книгу, в которую должен войти твой рассказ переведут на сорок языков этого Мира. Ну и главное, наши кандидаты смогут справиться с…, — он запнулся и замолчал, — наверное, стоит остановиться на этом.

— Что? У меня получится?

— Разве я что-то такое сказал? — отворачиваясь к окну, сказал мужчина.

— Тогда проговорился… Или ты специально дал мне подсказку? — зачесывая волосы назад расческой с крупными зубьями, поинтересовалась она, выглядывая из-за двери. — Я не буду брить голову, мне и так хорошо.

— Почему ты так любишь Перуж? — переводя тему разговора, спросил он. — Ты совсем непохожа ни на кого из наших. Твоя жизнь, работа и все остальное — идеальны. Когда я нахожусь в институте, то в мою функцию входит контролировать мысли новеньких сотрудников. Иногда, я признаюсь тебе в этом, — он наклонил голову и закрыл глаза, — позволяю себе зайти в твои воспоминания. Они такие глубокие. Но многое я не могу понять, как не придумывал логических объяснений, ты остаешься для меня наполовину загадкой.

Она вылетела из душа и, нахмурив лоб, посмотрела на него. Если бы сейчас они находились в другом месте, ему пришлось отвечать за свои слова. Пару пощечин точно попали бы по назначению. Прикладывать силу к носителям, особенно к тем, в которых они сейчас находились, не стоило. Старые и наполовину функционирующие, они должны были еще переместить их с отеля до Милана. А после работы снова вернуть в этот же отель. Она, сдерживая себя, сильно сжала кулаки. Антон развернулся к ней вполоборота, и сделал вид, что не заметил ее агрессивности, и оценивающе провел взглядом снизу вверх. Конечно он видел ее напряженное тело и злую гримасу на лице, глаза так и стреляли по нему с пренебрежением. Ему показалось, что даже уловил в ее взгляде брезгливость, и хорошо понимал, что могло вызвать в ней неприязнь. В глубине души он немного завидовал ей. Нет, ни успехам в институте и не уму и способностям.

Все сотрудники института были приблизительно одного уровня подготовки, но вот легкость во всем, чтобы она ни делала, всегда выделяла ее. Поэтому, когда он принялся читать записи, ему не хотелось верить, что у нее не получилось. Здесь было что-то другое. Что? Он не понимал, и его это настораживало. Не отрывая от нее глаз, он встал и отдал альбом с карандашом, тем самым давая понять, что разговор на эту тему закрыт.

— Вдвоем мы сможем гораздо быстрее выполнить работу. Не то что я бы не справился один… я не хочу оставлять тебя здесь без документов, — мило улыбнувшись, сказал Антон.

— Я уже поняла, что тебе бы не хотелось задействовать своих ребят, если местные задержат меня. Но я, во-первых, не новичок чтобы меня опекать, а, во-вторых, я смогу за себя постоять и выкрутиться из трудностей для меня не так и сложно.

— Кто бы сомневался.

— Тогда что? Почему ты здесь?

Он понял, что его поймали. Интуиция этой девушки работала на сто процентов. К тому же она его очень хорошо знала.

— Я просто хочу, чтобы ты была рядом со мной. Тебе этого достаточно?

— Это наполовину правда… Чем ты занимался сегодня в городе?

— У меня была встреча. С кем — распространяться не буду. Дело не в том, что я тебе не доверяю…, просто это не твоя область работы. Зачем тебе забивать голову.

— Хорошо. Мне вообще не стоит с тобой разговаривать?

— Это один из наших местных агентов, — сдался он.

— Если ты пошел на сделку, значит, он непростой человек, — сделала она вывод.

— Угадала.

— Как правило, таким мало просто работать с нами, они начинают торговаться и причем с завышенной ставкой. Можно узнать, что этот агент хочет после выполнения своей работы?

— Этот человек узнал о наших учебных центрах. У него есть ребенок, которого он хотел бы пристроить учиться в наш университет.

— Интересно и от кого он узнал такие подробности? И что ты ему ответил? — не унималась она с вопросами.

— От своего предшественника. От своего отца. Но я могу лишь предложить ему экскурсию и завести, например, в космическую академию. Как раз в следующий год откроется вектор, и я смогу его перебросить в будущее.

— А если ему там понравится, и они захотят остаться, как произошло с той девушкой. Она сбежала от твоего экскурсовода, и нам пришлось разыскивать ее целых полгода, а потом перекидывать на целых пять лет вперед. Вот родственники были шокированы. Ты помнишь?

— Со своей работой я разберусь сам.

— Конечно без меня, — съехидничала она.

— Еще хочешь вспомнить про мои промашки и ошибки в работе?

— Нет.

— Тогда подбираем за собой все улики и спускаемся к машине. Хари уже заждался нас. Ты не хочешь расширить возможности своего носителя? Эти тела давно никто не использовал, и многие проводящие нейронные пути до встроенных анализаторов, и навигатора атрофировались. Когда ты в последний раз тестировала свой прибор?

Сосредоточившись и мысленно сформулировав вопрос, она в левом глазу увидела только размытую картинку с цветными точками и цифрами. Встроенных в голову прибор запустил диагностику дополнительные функции. Пока шел процесс Антон быстро оделся. Завязывая галстук и разглядывая себя в зеркале, он наблюдал за ее действиями. Посчитав, что пару дней отдыха на Земле под его присмотром достаточно, он прикидывал каким способом заставить ее вернуться назад.

Марта и Рендел попросили присмотреть за ней и не в коем случае не оставлять ее одну в Перуж, при этом, не объяснив причину. «Сразу двое в один день…» — подумал он.

Отпуск не обязательно должен длиться неделями. Это просто была необходимость в эмоциональной разгрузке сотрудника, неважно за какой временной период. Степень сложности выполнения задания у всех был разным. Некоторые брали передышку сразу же после выполнения своей миссии. Где и как будет отдыхать сотрудник, решал он сам с одобрения Рэндела. У нее всегда в предпочтении стоял Перуж, а потом — куда захочет душа.

Когда Антон обнаружил ее исчезновение из дома у озера, он представил себе, что если сейчас не поймает ее в маленьком французском городке, то потом придется задействовать в поисках всех своих ребят. Оставив список поручений Хари, он, взяв одну из любимых машин хозяина дома и помчался на розыски. «У нее будет несколько дней, чтобы скинуть накопленный стресс. Этого времени даже много для опытного сотрудника института», — решил он. Разглядывая ее в комнате отеля, Антон понял, что у нее получилось за полдня не только восстановиться, но и немного поработать. «Наверное, мы можем уже завтра вернуться, — решил он. — Запас положительных эмоций можно получить, путешествуя вместе со мной за оставшиеся сутки. Возможно, она уже поняла, что отделаться от меня у нее не получится, — усмехнувшись, подумал он».

Расстегнув на сумке молнию, он достал два контейнера. Один напоминал длинный тонкий баллончик, другой был больше и раза в три шире первого.

— Это что? Прибор импульсного воздействия для нейроанализатора?

— Пошлем вызов для наноботов, и они попробуют починить твою голову.

От его слов ее затрясло, и она чуть не рухнула на пол.

— А где контроль над собой? Что за истерика? Ты же не новичок. Ты специалист, причем один из любимых мной? — фыркнул он.

— Да. Извини. Но на Земле не запрещается выкладываться на всю катушку. Когда я здесь, то мой контроль отключается полностью, — поворачиваясь к собеседнику спиной, вздохнула она, игнорируя его признания. — …а что случилось на платформе?

— За нами давно следят. Любопытство не знает приличия. Так вот, пятерка таких любопытных проникла в нашу лабораторию.

— Но у наших сотрудников есть отработанный алгоритм действий. Зачем ты там?

— Хочу посмотреть на этих смельчаков. Мне нужны ребята «На границу двух миров». Вдруг кто-нибудь подойдет. Преодолеть такие сложные для людей уровни защиты нашей платформы и суметь проникнуть внутрь, смогут только люди, в которых я заочно уже влюбился.

— Что-то сильно много у тебя любви за один день, — буркнула она.

— Наверное, у меня контроль над собой тоже отключился, — съехидничал Антон.

Антон вынул из узкого контейнера длинную иглу и присоединил ее к овальному прибору из другого контейнера. Нащупав на шее нужное место, он ввел иглу, запустив работу вспомогательной системы.

Пока он ковырялся у нее с головой, перед ее глазами всплыл остров в океане, где находилась одна из платформ. Рядом с зеленой полоской суши находилась, уходящая на огромную глубину впадина, темным пятном расплывшаяся на поверхности воды. На самом дне начинался вход в пещеру со встроенными в него длинными трубами, служившими входами. Только одна из них вела к заслонке в отсек, из которого человека засасывало, и он попадал в небольшое помещение с низкими потолками, наполненного воздухом, где находился вход в лабиринт. Точку соприкосновения, служащую паролем, на стенки отсека и большого пальца руки указывал навигатор в голове носителя. Этим путем на платформу могли проникнуть только «мумии». Устройство указывало нужное направление в сооруженный под островом комплекс, состоящий из четырёх этажей с различными службами. В некоторых таких комплексах работали не только люди, но и представители космических видов.

— Все. Проверяй, — хлопнув ее по плечу, весело сказал он. — Держалась молодцом. О чем думала?

— Вспомнила как мне пришлось в 2016 году воспользоваться воронкой торнадо, чтобы попасть на платформу в центре материка. Мне очень было трудно находиться строго в его центре. Если бы не костюм и синхронное действие инженерного отдела, не знаю, где я тогда смогла очутиться.

— Первое наше правило гласит: «Все должно выглядеть естественно, и не наводить никакой мысли об обмане», — процитировал он один из пунктов правил, придуманных ребятами ради шутки.

Место, где работали эти философы шутники находилось на материке под лабиринтом пещер. Многие ходы заканчивались тупиками или глубокими шахтами.

За свою долгую жизнь ей пришлось побывать на всех платформах, включая и эту. В отличие от других, от местечка под названием «Смешной случай» у нее остались особые воспоминания.

…Она со своей командой изображала спелеологов. Одного человека из отряда оставили наверху. Если бы возникли непредвиденные обстоятельства, то в его обязанность входило увести от входа всех любопытных.

Вход в пещеру, откуда можно было проникнуть вовнутрь, маскировался несколькими приборами, образующими некий эффект миража. Местные изобретатели дали ему название «глюк». По-другому назвать явления, воспроизводимые им было нельзя. Человек прикоснувшись к этому глюку чувствовал такие же холодные камни, какие были вокруг него, но стены на самом деле не было. Если бы кто-нибудь догадался пнуть в эту дыру что-нибудь, то простой человек не поверил своим глазам. Камень исчезал, слившись со стеной. Когда человек подходил ближе и хотел проверить реальность увиденного, то срабатывало «приведение», от которого появлялся панический страх. Чувство, что нужно бежать со всех ног от этого места, просто раздирало пополам.

Специалистов института, посещающих подобного рода места, снабжали приборами, блокирующими все помехи при входе на платформу. Приспособление похожее на фонарик указывало на вход и выключало на время работу «глюка».

В первый раз пришлось спускаться в пещеры с проводниками, которые наверно по своей забывчивости не предупредили об ожидающем сюрпризе. Она шла первой. Впереди раздался шелест и тихое шуршание. Неожиданно ее накрыла мгла из скорпионов, пауков и летучих мышей. Шоу проходило с подсветкой, шумовыми и эмоциональными эффектами. Это плазменное представление выглядело настолько натурально, что она закричала и отпрянула назад. Не сказать, что она была трусихой, просто налетевшие летучие мыши имели красные глаза и ярко-синие когти. Неожиданность и необычность привели ее в замешательство и в растерянность, от чего она шарахнулась в сторону, чуть не сбив сзади стоящих здоровых мужиков.

— С первым «глюком», — улыбаясь, приветствовали ее парни, переглядываясь.

Вечером ей захотелось узнать какими разработками пользовались при создании прибора. Забравшись в базу данных, она случайно активировала аннулирование платформы.

Антон, бросив свои дела, телепортировался на Землю, чтобы удержать возникшую ситуацию в своих руках. Взрыв в дальнем отсеке и камнепад раскрыли входы в пещеру, отключив защиту базы. Шум привлек внимание местных, собравшихся в районе образовавшейся воронки. Чтобы переключить внимание людей с места платформы, Антону пришлось устроить взрыв в двух километрах от пещеры. Среди камней он рассыпал горсть старинных монет и припрятал парочку бронзовых статуэток, возбудив в людях дух кладоискателей.

После этого случая она старалась пореже посещать подземные платформы. Но если приходилось — была настороже, чтобы не стать объектом насмешек у своих коллег.

***

Спустя несколько секунд, изображение в левом глазу восстановилось. Проморгавшись, она усилием мысли перелистала встроенный в голову электронный каталог карт с изображением местности, где они сейчас находились и, улыбнувшись, повернулась к Антону. Тот уже собирал вещи и упаковывал в сумку. Она собрала с розового покрывала то, что вывалилось из сумочки и засунула в объемный рюкзак.

Нужно было проверить каждый сантиметр комнаты: она огляделась по сторонам, и даже заглянула под кровать.

Стукнув по дужке, Антон затонировал очки и нацепил их на нос. Крепко вцепившись в руку, он медленно открыл дверь, прислушиваясь к звукам, доносившимся с лестницы.

В коридоре никого не было.

Ей пришлось вести Антона и тащить две огромные сумки. Спустившись по лестнице, они вышли во двор отеля, где их уже ждал Хари.

Тихий летний вечер обдал духотой надвигающейся грозы. Анализаторы выдали температуру, влажность и приблизительную погоду на последующие двенадцать часов. «Молния используется, чтобы замаскировать энергетический выброс после телепортации. Этот день и время выбраны именно для этого, — проанализировав данные, подумала она. — Нас сейчас довезут до места удара молнии, где мы и переместимся в один из отелей в Милане. Когда кто-нибудь из наших говорит, что заказано два билета на самолет, то, значит, приготовлен двухместный переброс».

— Что-то вы долго. Случилось что? — спросил Хари, разглядывая их, и не дождавшись ответа, пробурчал, — придется сейчас гнать, а то можем опоздать.

— У тебя есть новости? — поинтересовался Антон.

— Все письма приходят на электронную почту. Когда выезжал из дома, проверил. Пусто. Ни для вас, ни для меня никаких указаний нет.

— А когда ты не дома, то как с тобой связываются?

— Никак. У меня маленькая роль. Встречаю и провожаю, — пожал плечами Хари.

— Ясно. Тогда поехали, — задумчиво произнес Антон.

Машина заурчала и сорвалась с места. Выехав на трассу, водитель прибавил газу.

Девушка, подложив под спину подушку, удобно устроилась на заднем сиденье. Уставившись в одну точку, она вспомнила, что не пополнила энергетический заряд носителя. Утреннюю галету и кофе пришлось оставить на столике не тронутыми. «Я это сделала ради того, чтобы, удовлетворившись заказом, пожилая женщина отстала от меня, — поглядывая на Антона, подумала она. — Наверняка он захватил с собой несколько баночек с коктейлем».

Антон сидел впереди и напряженно глядел в зеркало заднего вида.

Хари тоже все время отвлекался и поглядывал в сторону.

Почувствовав напряжение, она насторожилась.

— Хари, что не так?

— Я не уверен… нужно проверить.

Он еще прибавил газу, так что деревья и столбы замелькали перед глазами. Хари вытащил из кармана горсть каких-то дисков и убедившись, что позади них находится только одна машина, выбросил предметы в открытое окно. Нажав на черный рычажок, он перевел машину на голосовое управление. Из-под приборной панели вылезла узкая клавиатура. С права и слева плоской доски были приделаны три серебристые коробки. Водитель нажал на белую кнопку. В салоне послышался треск и глухие щелчки.

— Прилипли. Притянулись как миленькие. И радиус действия хороший, — причмокнув, прокомментировал он.

Мужчина провел пальцем по сенсорной панели шкалы шумоподавления и четкости звука. Тонкие столбики запрыгали сверху вниз, показывая автонастройку. Звук то появлялся, то пропадал.

— Нужно догнать… как гонят, — говорил человек.

–…приказано живыми… сразу видно профессионалы, — сказал еще кто-то.

Прислушиваясь, они решили, что в преследуемой их машине находится пятеро мужчин.

Антон морщился и нервно барабанил пальцами по стеклу. Намерения преследователей, судя по разговорам, были четко сформулированы: догнать красный Хаммер при любых обстоятельствах.

Антон вынул из нагрудного кармана перстень-печатку из белого металла выгравированными изощренными вензелями. Он прислонил его к экрану панели. Через несколько секунд появилось изображение картинки с перстня. Антон провел по ней несколько раз пальцем, изобразив изогнутую линию из отрезков разной длины. Изображение исчезло, а вместо него появился знак института. Антон, в какой-то только ему ведомой последовательности, быстро стирал появившееся изображение. На экране запульсировала иконка для доступа к секретной информации сотрудников первого уровня. Хари краем глаза наблюдал за его действиями и с почтением взглянул на Антона, когда увидел ранг сидящего рядом человека. Он, вытянув шею, отдал честь. Картинка тут же исчезла.

— Агент 35/478, завербован в Леоне…

— Мной, — прервал его Антон. — Хари, мы с тобой встречались. Помнишь разговор в парке? После которого я предложил тебе работу?

— Антон? А-а-а-э-э… — растерянно протянул пожилой мужчина, приставив палец к своему лицу.

— Маскировка, — усмехнулся Антон. — Может объяснишь, что случилось, а то у меня только предположения. Нас преследуют? — разглядывая в зеркало черный фургон без каких-то опознавательных номеров и знаков.

— Я увидел машину, когда отъехал от домика. Подумав, что мне показалось, я поехал по тому адресу, который ты написал на листке. Дождавшись курьера, я забрал пакет с документами и направился к отелю. Они не отставали и открыто продолжали преследовать мою машину.

— Какие ты принял меры?

— Никаких, но я точно знаю, что случилось. Я из местных — так у вас называют людей, работающих в вашей структуре. При первом нашем разговоре ты намекнул, что работа будет несколько тяжелой, сколько секретной. Анализировать, что происходит, и кем окажутся люди, с которыми мне придется работать, не нужно. Ты требовал четко выполнять работу согласно инструкции. Я так и поступал. Кто вы и чем занимаетесь, меня не касается. Никогда не заморачивался вопросами об этом в отличие от Райса. Больно много вопросов он задавал в последнее время. У мужика снесло крышу.

Антон сразу все понял. Закрывая свое окно, он обернулся к девушке. Она любопытно крутила головой во время разговора, глядя то на одного, то на другого. Значит, Марта опять не ошиблась, дав ему наставления о предстоящей работе и неприятностях, неделю назад. «Она должна быть всегда с тобой», — повторяла женщина, сжимая ему от волнения руку.

— Почему сразу мне ничего не сказал?

— Я не знал кто вы. На трассе что-нибудь придумал бы.

— Ты уверен, что проболтался Райс?

— Да. Каждый раз его реакция на вновь прибывших гостей была для меня непонятной. Мы должны строго следовать пунктам предписанной инструкции, — Хари нахмурился. — Признаюсь, поначалу у меня тоже было много вопросов…

— И как ты думаешь кто нас преследует?

— Это местные службы. Недавно к ним перевели из Марселя Бриана, он чем-то не угодил своему начальству, так от него никому нет покоя. До его приезда ребята только заявления в стол складывали, да умный вид создавали. Если я не ошибаюсь, а я не ошибаюсь, то рядом с водителем сидит именно он… как бы стрелять не начали. Бриан такой предсказуемый, — поглядывая на дорогу, сказал Хари.

— Что-о-о? — взволнованно вскликнула она. — Антон, нам нужно остановиться. Я поговорю с ними. Я смогу убедить людей. Я объясню, что они ошиблись и не за тех нас приняли. У меня получится. Можно обойтись малой кровью, и ты это знаешь, — взмолилась она, вжимаясь по глубже в свое сидение.

— Поздно. Если бы у отеля…

Из динамика на панели раздался какой-то шум, возня, но никаких переговоров между людьми. Потом они услышали стук металлических предметов, скрип, снова стук, щелчок и звук, напоминающий передергивание затвора. Хари и Антон одновременно посмотрели в зеркала.

Дверь у фургона отъехала, и из машины высунулся человек в черной куртке, другой позади него, придерживая за пояс штанов, подал ему в руки крупнокалиберную автоматическую винтовку.

— По колесам бить будут. Вы слышали, мы им нужны живыми, — закрывая свое окно, сказал Хари.

Мужчина из фургона занял удобное положение и прицелился.

Она обернулась назад, чтобы получше рассмотреть происходящее позади. Воспользовавшись дополнительными функциями, которые сейчас у нее работали исправно, она приблизила изображение, насколько позволяло ее устройство, находящееся в голове. Перед ней появилось лицо хорошо сложенного парня с сильно выпирающими скулами. Он тоже разглядывал их в прицел своего оружия, нагло и издевательски улыбаясь.

— Пригнись к сидению, — заорал Антон на нее, — Хари, у машины есть отражающиеся щиты? Они ведь не шутят.

И в подтверждение его словам в заднее стекло прошили два выстрела. Пули прошли через лобовое стекло навылет.

— Пятидесятый калибр. Ну ничего они используют оружие против гражданских. Эти штучки обеспечивают мощный выстрел на хорошие расстояния с большой точностью, — щелкнув языком, сказала она.

В этом теле ей было неловко и это ее немного раздражало. Конечно же Хари на машину не установил оборудование, позволяющее скрыть машину от подобного рода воздействий, и поэтому ему сейчас приходилось вилять по дороге, чтобы не дать стрелку снова нацелиться на них.

Ее мотало и трясло. Скинув маленькие подушечки на пол с сидения, она выбрала для себя такую позицию, чтобы было видно Антона. По его выражению лица она хорошо улавливала сложившуюся обстановку. В общем, она даже и не беспокоилась. Рядом были Антон и Хари.

Ему вверялась охрана и прикрытие сотрудников и специалистов института, а Антон был специалистом самого высокого уровня. Может Хари не вполне понимал на кого ему приходилось работать, но дело он свое знал. Она решила не вмешивать в действия двух мужчин и полностью доверится им. Возможно, они сейчас выжидают удобный случай и что-то сейчас предпримут.

За все время работы в институте она несколько раз попадала в такие переделки. Первый случай произошел на острове Родос, ее украли воины султана Сулеймана Великолепного и второй, когда она была служанкой при мадам де Монкьюспань.

Поздно вечером, возвращаясь к своей мадам, ей пришлось отбиваться от пьяных назойливых солдат. Вывод был один — ей необходимы уроки по самообороне. Вовлекшись с головой в этот процесс, она далеко ушла от азов, рассчитанных для курса по самозащите. Иногда ей удавалось напроситься в отряд по розыску сотрудников института и тех, кто попал в безвыходное положение. Узнав, что она занимается не своими делами, Рэндел строго запретил ей растрачивать свои силы и время. Может поэтому она сейчас не принимала никаких попыток хоть как-нибудь помочь Хари и Антону, а сидела, обняв колени на полу машины. Если бы они ее послушались и остановились, она могла воздействовать на преследователей тройным звуковым кодированием и поменять им не только память, но и создать заново воспоминания о другой жизни. Создать, помочь, дать, но права лишать человека жизни никто из местных агентов, работающих на институт, ни сами специалисты не могли. Она наблюдала за Антоном и прикидывала, что возможно придумать в этой ситуации и как он поступит, и вообще, как долго ей сидеть вот так вцепившись в автомобильное кресло.

Он обернулся и посмотрел на нее. Убедившись, что с ней все нормально, он достал из нагрудного кармана две металлические шариковые ручки и утолщенными концами. То, что это были не приборы для улавливания мысли она, поняла сразу. Вытащив из пузатых корпусов два белых стержня, он вопросительно посмотрел на водителя:

— Хари, где у тебя расбалансирующие кольца? — спросил Антон. — На дороге мы одни. Я посмотрел по карте навигатора, скоро будет поворот и возможно нам встретятся машины. Сейчас самый удобный момент, чтобы остановить их.

— В бардачке лежит шкатулка. Как мне ее выдали, я еще ни разу ее не открывал.

— Но если они пролетят сквозь кольцо взрыва, то у людей исчезнет зрение, слух, ориентация во времени и пространстве. Импульсы воздействуют на мозг. Они не успеют опомниться, потеряют управление и разобьются. Вы посмотрите, на какой скорости машина мчится за нами! — вмешалась она.

— Я закину друг за другом два кольца с небольшим промежутком. При взрыве вещества первого стержня — произойдет частичная потеря всех функций, они запаникуют и сбавят обороты. Второй стержень усилит воздействие, которое продлится минут сорок. За это время мы успеем вызвать отряд для ликвидации нашего хвоста. Ребята из этой службы замечательно умеют вводить в заблуждение людей, — хмыкнул он и скосил на нее взгляд.

— Ну да, — согласилась она, поняв его сарказм. — Их готовят в «Смешном случае». Отличные ребята! — и она вытянула вверх руку с поднятым большим пальцем.

Антон, открыв автомобильный бардачок и, присвистнув, достал оттуда большой увесистый кирпич красного цвета. Это был сейф для хранения секретного снаряжения агента. Для того чтобы его открыть нужно было ввести пароль. Вещество меняло свои свойства, освобождая контейнер с находящимися в нем приспособлениями. Он покрутил кирпич в руках и обернувшись к Хари смешно крякнул.

— Шифр?

— Поднеси его ко мне поближе.

Антон с интересом протянул к нему кирпич. Хари, стараясь удерживать машину, летящую на скорости семьдесят миль в час, вытянул шею и плюнул на прямоугольный предмет. Результат не заставил себя долго ждать.

Твердая оболочка кирпича рассыпалась на мелкие фракции, и в руках у Антона остался серый пластиковый контейнер. Глядя на все преобразования, проходившие у него в руке, он покачал головой, сдерживая себя от комментариев в адрес умельцев, придумавших такой способ скрытия контейнера.

— Тебя где снабдили всем необходимым? Где проходил обучение? — поинтересовался он, и, не сдерживаясь, громко загоготал. — А что? Индивидуальный шифр, никто и не додумается. Простенько так ввести свой ДНК и-и-и бац… он открылся.

Антон хотел еще что-то спросить, но вдруг по Хаммеру взвизгнув, застучала автоматная очередь. Возможно, несколько минут затишья были связаны с тем, что люди из фургона связывались по рации со своим начальством, уговаривая на шквальный огонь по машине. На пол посыпались осколки от заднего стекла. Она, ойкнув, закрыла голову руками.

— Ничего у вас, ловцы ветра, не получится, — усмехнулся Антон, открывая крышку контейнера.

Он достал два серебристых предмета похожих на китайский волчок и, проткнув торчащую из него палку металлическим стержнем, раскрутил двумя пальцами на ладони. Крутящиеся игрушка полетела в открытое окно.

— Ты первый раз попадаешь в такой оборот? А, Хари? — спросил спокойно Антон, оглядываясь назад.

Проделав с другим предметом такую же операцию он, просчитав до трех, запустил его следом за первым.

— Через полмили остановись, — вытряхивая на колени содержимое коробки, приказал он.

Два цилиндра и газовый пистолет полетели обратно в бардачок. Туда же следом он кинул три патрона странной формы, универсальный электронный ключ, прозрачную закручивающуюся коробочку с порошком и с цветным камешками. Оставив овальные часы, с массивным металлическим браслетом и две хлопушки, он взглянул на нее из-за плеча. Ей пришлось скрючиться на полу между креслами. Она думала о том, что самые важные ценности у Хари находятся в его голове. «Эти знания необходимо отсюда увезти и обезопасить от назойливых людей. При удобном случае нужно намекнуть об этом Антону», — обняв себя за колени, возникло у нее решение.

***

Антон старался делать все что возможно, а иногда даже и невозможное для сотрудников института, никогда не афишировал своих планов и не объяснял своих действий. Он знал практически все и про всех, хотя сам старался держаться в тени. Его редко видели на своем рабочем месте. Многие Антона считали наглым и грубоватым, бесцеремонным и дерзким человеком. По правде сказать, его такие отзывы не огорчали. Наоборот, он всячески старался поддерживать созданный для него образ и демонстрировал свою брезгливость ко многим человеческим недостаткам. Все знали, что он ненавидел жалость человека к самому себе и любовь к излишеству.

Специалист высшего уровня по решению и устранению вопросов, связанных с безопасностью сотрудников, на самом деле искусно скрывал свои истинные чувства под твердой оболочкой безразличия. Каждое из своих качеств он долго оттачивал, находясь в разных земных эпохах. Ставя эксперименты над собой и окружающими, он искал те черты характера, которые смогли бы ему помочь при выполнении своей работы в институте. Он как опытный артист играл перед всеми придуманную самим же роль. С каждым годом его броня становилась все толще и толще. События, происходящие с ним, ему казались логичными и правильными. Вне работы он вел замкнутый образ жизни, уединяясь в своих апартаментах института.

— Замкнутся на своем эго и жалеть прошлое, пренебрегая будущим, это ужасная глупость, — произнес однажды он сотруднику подразделения «Доставка», когда тот не смог в шторм скрыто переправить на остров трех человек.

Под его руководством находились два отдела в институте и служба, отвечающая за безопасность земных платформ. Небольшой склад за городом отлично скрывал истинные предназначения занимаемой площади, где проходили инструктаж завербованные новички. Найти идеальных людей было не просто. Кандидатуры проверялись лично Антоном и тремя его помощниками. Учитывались такие параметры как физическая подготовка и здоровье, восприятия нового и скорость адаптации к нагрузкам, а самое главное это эмоциональный барьер. Было время, когда ему приходилось готовить агентов самому. Эти десяток человек, вымуштрованные по его специальным методикам, разъехались по разным платформам, но через три года к нему стали приходить сообщения об эмоциональных срывах. Люди не желали никому подчиняться и выполнять свои обязанности. Чтобы спасти свою репутацию, он предложил перебросить часть группы на восток, сформировав там союз авантюристов и свободных разбойников, другие выполняли поручения и маскировались под флагом кроваво-красного цвета «Веселого Роджера». Антон смог легко выкрутится, объясняя всем, что нужно учиться работать с людьми с разными характерами и находить выход из любой ситуации.

В институте такое понятие как «сорвался» были очень частым явлением. Одних старались привести в чувства, других отправляли на отдых, третьих временно отстраняли от работы, стараясь найти другое применение. Среди наемных местных сотрудников срывы возникали намного чаще.

«Хари столько лет отработал встречающим в компании «Хлоя и Райс» и ни разу не скомпрометировал себя, что заслуживало уважения. Я приблизительно уже прикинул, чем он сможет заняться после. Я думаю, Хари против не будет, если я ему предложу еще немного поработать. Ему наверняка понравится тихое место с видом на море или на горы где-нибудь в прошлом лет так двадцать назад. Обязанности смотрителя он еще выполнять в силах, — подумал Антон, взглянув мельком на человека, сидящего рядом. — Еще можно предложить побывать в будущем и, если он захочет, то и остаться там. Конечно если ему не понравится, он всегда сможет вернуться в настоящее. Осмыслив создавшуюся обстановку, он первый начнет со мной разговор об отставке… — решил он. — Как только последует вопрос, последует и ответ. Каким он будет, зависит от того, чем все закончится наша история с преследованием. Забегать вперед не стоит».

Антон снова посмотрел назад и встретился с ней взглядом. Подмигнув, он, поглядывая на машину, снова задумался.

«Сейчас нужно подумать в первую очередь о прилипшем к нам фургоне. Что мы можем сделать с ним? — размышлял Антон, посматривая разбитое заднее стекло. — Вариантов как всегда великое множество. Что выбрать?» Он снова посмотрел на Хари и заметил, как у того тряслись от напряжения руки. «Мне кажется происходящие заставляет старика нервничать, а когда человек не уверен в своих силах, то он может сделать ошибку», — подумал Антон.

Он жестом дал команду остановить машину. Помедлив, открыл двери и вышел.

Позади раздался глухой хлопок.

Она выглянула в окно стараясь рассмотреть, что происходит на дороге.

Фургон пошел юзом, замедляя свою скорость. Вокруг образовалось чуть видимое кольцо, которое как к магниту приклеилось к нему. Мотор заглох. Машина остановилась недалеко от Хаммера. Несколько человек вывалилось из фургона на шоссе.

***

Люди выполняли приказ начальства. Два дня назад они получили наводки на террористов, о приезде которых сообщил аноним. Бред этого человека им показался странным, но как того требовала инструкция, они свои действия согласовали с начальством. Когда майор Питер Хартманн прослушал запись, он велел вычислить и доставить в отдел звонившего.

В комнате с зелеными стенами, завешанными разными бумажными листками, они сидели вдвоем, друг против друга. Хартманн внимательно разглядывал человека, стараясь понять кто перед ним — сумасшедший или человек, попавший в «секретный случай». Он сам придумал эту формулировку. В этот раздел помещалось все то, что трудно поддавалось логическому объяснению, до тех пор, пока он не понимал сути.

Рассказ пилот вертолета начал издалека. Сначала он пробовал сдерживаться, но потеряв над собой контроль, стал нести такой бред, размахивая руками, что майору пришлось на время приостановить разговор. Райс не был шизофреником, это Хартманн понял сразу. В его словах проскальзывало то, что его сильно насторожило.

К майору давно просочилась информация из другого агентства, что некие люди владеют секретными разработками, связанными с управлением погодными явлениями и изменением внешности при помощи наращивания слоя вещества, о составе которого пока ничего не было известно. И вот опять подобные события происходят не далеко от него. Для беспрепятственного проникновение в домик около озера ему необходим был ордер. Он приказал приглядывать за местом, о котором рассказал свихнувшийся бедолага, а сам направился к начальству.

Наблюдая за домом с холма, пятеро людей заметили, как желтый Форд Мустанг, выехал из подземного гаража и направился в сторону Леона. Пришлось разделиться. Бронирование номера в отеле и небольшие покупки были произведены по банковской карте принадлежащей некому Хари Смиту, бывшему морскому офицеру. Решив не вмешиваться ни в какие провокации, а только собирать данные, ожидая приезда своего шефа, они старались не упустить преследуемую машину. Спрятаться на шоссе не получилось, их обнаружили. Сообщив начальству, что террористы смогут уйти, если не применить силу, и получив одобрение, они впустили в ход оружие. Что случилось потом вряд ли кто смог объяснить. Единственный человек, кто что-то помнил о происходящем в отделении, был водитель фургона. Остальные находились в шоке и с частичной амнезией. Все из команды наблюдения твердили одно: «Нас затянуло в Ад. Мы задыхались от зловоний, и слух наш резал страшный крик». Поведение найденных на шоссе людей совсем не отличалось от странного поведения Райса, с которым майор недавно беседовал.

Питер Хартманн не доложил о случившемся начальству и засекретил часть дела. На следующее утро его разбудил телефонный звонок. Ему сообщили, что из управления для расследования этого дела приедут три человека. Он удивился.

— Откуда узнали в управлении? Я и мои ребята немы, как рыбы. Наверное, кроме нас за местом у озера следили не только мы, — стукнув по стене кулаком, заорал он.

Никто тогда не додумался позвонить и уточнить личности приехавших людей. Те долго расспрашивали его и дежуривших в ту ночь сотрудников, вызывая к себе по одному. Старшего офицера просили зайти несколько раз и каждый раз спрашивали; помнит ли он то, что было написано в рапорте. Он точно помнил каждую строку отчета водителя, так как читал его несколько раз:

«Я почувствовал неведомую силу, вдавливающую меня в сидение машины, слезы полились градом из глаз, я стал задыхаться от нехватки воздуха. Быстро нарастающее чувство тошноты заставило меня резко ударить по тормозам. Машину занесло. Стараясь ее сдерживать, я оглянулся на своего соседа и вдруг до меня донесся хлопок. Я увидел впереди машины крошечный всплеск света, после которого мне и всем, кто был со мной, стало еще хуже. Остановив машину, оглянулся назад. Трое моих сослуживцев лежали на полу фургона и не стесняясь заливали его содержимым съеденного обеда. Рядом сидевший парень, открыв двери, это проделывал на дорогу. Желание сказать, что я предупреждал не жрать во время операции что попало, потребовало много сил, которые неожиданно меня покинули, и я погрузился в леденящую темноту», — повторял офицер выученные строки.

Два дня после приезда незнакомцев отделение пустовало. Приехавшему начальству никто внятно не смог объяснить, куда исчезли и откуда взялись люди с безэмоциональным выражением лица. Рапорт, человек, который его написал, и майор Хартманн пропали той же ночью. Ни каких доказательств происшествия в отделе не осталось, кроме протрезвившегося драчуна, сидевшего в другой комнате за отгороженной решеткой. То, что произошло поздно вечером на шоссе, знали только пассажиры Хаммера, но их допросить никому так и не удалось.

***

— Антон, — обратилась она к стоящему рядом с машиной человеку, — с ними все нормально?

— Я думаю, что да. Но даже если нет, то ребята окажут им помощь. Как ты? — Не глядя на нее, поинтересовался Антон.

— Я так понимаю, что в «аэропорт» мы уже не успеем. Да и машина стала слишком заметной для людей. Наверное, нужно заехать в одно из наших дорожных кафе в гости к Элисам, например, — игнорируя его вопрос, сказала она.

Антон ничего не ответил на ее предложение. Надев часы, которые он нашел в контейнере Хари, быстро отошел сторону от трассы. Она снова села на пол и обняла колени руками. «В гости к Элисам мы не поедем. Может Антон решил их вызвать прямо сюда?» — думала она.

Включился экран у браслета, который Антон вживил в руку и синхронизировал с работой своего тела. Появились координаты их местоположения. Прибор передаст информацию Яну. Потом только нужно дождаться ответа из института.

Двое сотрудников не так давно работали помощниками-контактерами в этом местечке. Они осуществляли временную связь между гостями и другими структурами на Земле. Если появлялась необходимость передать послание через катар, то Ян входил в транс и передавал информацию дежурному сотруднику института. Если один молчал по каким-то причинам, то в эфир выходил другой контактер и выполнял его работу.

Конец ознакомительного фрагмента.