Девять жизней. Стихи

Ирина Яркова

Эти стихи — автобиография чувств автора. Они приходили в самые сложные, иногда даже трагические моменты его жизни, были посвящены любимым людям и, в сущности, они об одном — о любви…

Амазонка

Здесь даже воздух знойный сытно напоен кровью…

Алая влага в почве, прямо по локоть. Но…

Слушай, читатель повесть. Теплой земной любовью..

Жив человек, и будет жить всем смертям назло!

Пыль по степи и топот конских копыт, как сердца

Стук неуемный, жадный… Видишь лавиной — мгла…

Конница скачет полем, яростью жжет, как перцем,

Смертная тень за страшной конницей пролегла.

Клич раздается полный гнева над войском звонко,

Сразу в ответ ей эхом — посвист лихой и крик,

С белою конской гривой локоны амазонки

Ветром сплелись, и боя жаждет небесный лик.

Да, к Антиопе стройной ласкова Артемида.

Воинов побежденных — не сосчитать числом…

Слава бежала рысью, волнами Меотиды,

До берегов Эгейских славу несли веслом.

Так восхищенье пело в древних кифарах звонко…

Передавали храбрость войска из уст в уста…

Девы семейства фурий — дивные амазонки,

Каждая — точно львица, воинов стоит ста…

Парус надул упрямым ветром Эол игриво…

Гонит корабль Тесея к сказочным берегам..

Снилась ему в Афинах рыжая чудо-грива,

Греческий царь, влюбленный, жертвы принес богам.

На берегу же ждали с ласковым нетерпеньем

Кто восхищен геройством, в страсти не знает дна..

На корабле Тесея гостью встречали пеньем

А за бортом плескалась в такт их любви волна…

Царь отступать привык ли? Слишком ценны трофеи.

И горячи объятья, чтобы тотчас разжать,.

И, выполняя тайный строгий приказ Тесея,

Поднят тяжелый якорь, Некогда ночью спать

Хмурой усталой свите воинов и скитальцев,

«Весла суши» — команды долго не слышать, нет…

Кровь на мужских ладонях, сводит усталость пальцы,

Но за спиной погоней близкой грозит рассвет.

А, поутру проснувшись, юная Антиопа,

Не обнаружив лука, дротика и меча,

В страстном бессилье жертвы жаждет снести Акрополь,

И разбивает руки, доски громя с плеча.

Только длинна дорога, голос Тесея нежен,

Он на коленях молит жизнь или смерть принять.

Плещет в глазах у грека, как океан, безбрежно,

Пламя любви без края… Жадно их ждет кровать..

Мир под Эгейским небом длился, увы, недолго.

Вот уж дымы пожарищ с ветрами принесло.

Грозные амазонки, словно зимою, волки,

Жалости не приемлют. Кровь они льют в вино,

Чтоб не угаснуть воле и не нести позора

Не пережить бесчестья — славу себе вернуть.

Надо спасти царицу, и, растерзавши вора,

Власти испить. Пред ними местью проложен путь.

И уступают греки ярости амазонок,

Стены Афин слабеют перед напором дев.

Вдруг замирает битва-голос знаком и звонок

Что Антиопа скажет, Тартар и страх презрев?

«Храбрые амазонки! Боль и печаль безмерны!

Сестры мои, как тяжко видеть у стен войну!

Чувство мое к Тесею так беспредельно верно,

Что я сражаться буду с вами, забыв вину!»

Ропот ей был ответом, переходящий в крики.

Как? Из любви к мужчине род свой предать и кров!

Горе сарматам… Ныне, мир их, степной и дикий,

Будет объят смятеньем. Только исход не нов…

В свете закатном город красит заря кровавым,

Как хороша царица на крепостной стене…

И растерялось войско, бывшее прежде правым.

Чью защищать свободу в этой лихой войне?

Как тяжелы мгновенья, что на весы стекают,

Полня часы и годы, где только смерть сильна!

Трепет и прелесть жизни в миг без следа истают…

Пущена злою волей, подлой рукой стрела…

Вскрикнула тихо, нежно, словно опять на ложе…

Милому на прощанье — любящий, страстный взгляд…

Тигром метнулся… Боги! Может, еще поможет?

Но поцелуй — прощальный, в пене кровавой — яд.

Птицы умолкли, с неба молча сошла Афина.

Горем убиты, вместе, плачут врагов войска.

Славное было время… Женщина и мужчина..

Вечная песня сердца…

Смерть и Любовь…

Тоска….

2008