Истории за чаем

Ирина Табакова

В настоящей книге помимо эксклюзивных авторских фотографий и рецептов блюд читатель найдёт занимательные истории, порой смешные и неловкие, порой волнующие и трагичные, которые навеяны жизнью. Нельзя сказать, что они под копирку написаны с конкретных прототипов, нет, но доля истины в них, несомненно, присутствует. Кое-что и обо мне затерялось на страницах этих историй. А главное – в каждой истории спрятаны вкусности…

Жизнишка

«Ой, держите меня трое, расскажу сейчас такое»! — Думаю, примерно так мог бы звучать девиз моей жизни. Сколько себя помню, никогда не могла жить спокойно, постоянно тянуло на какие-то «подвиги»: то ли крепость штурмом взять, то ли в лужу сесть опять?! Самое интересное, что начинается всё как простая, даже можно сказать совсем неинтересная жизненная история.

Меня зовут Юля Иванова, я очень люблю лето, поэтому стараюсь именно летом успеть всё, чтобы теплоты полученных воспоминаний хватило на долгую зиму. Вот и в тот жаркий месяц июль я приехала в Москву на семинар московского врача-психиатра, психотерапевта, медицинского психолога с более чем 30-летним стажем — Дмитрия Александровича Авдеева. Приехала не ради любопытства, а потому что учусь в Волгоградском Медицинском университете (ВолгГМУ) по специальности «Клиническая психология». Об этом уникальном человеке знаю не понаслышке. Он очень сильно помог Петру Сергеевичу, отцу папиного друга.

В Москве я бывала не часто, вот и решила в рамках двухдневного семинара пожить и отдохнуть пару недель. Заранее подготовилась, решила проявить самостоятельность и независимость, нашла жилье у кауч-сёрферов, договорилась пожить пару недель за очень умеренные деньги для Москвы. Обещали, что буду жить «в шоколаде». Даже внесла аванс в три тысячи рублей. Приехав на место, я поняла, что меня обманули, квартиры по указанному адресу не нашлось. Восемнадцать часов в поезде, затем блуждания по метро ради того, чтобы увидеть табличку с надписью «салон красоты». Думала, меня побьют, когда в десятый раз спрашивала у девушки-администратора точный адрес их салона, и она в десятый раз объясняла, что квартиры указанные у меня в адресе верные, просто их уже два года как переделали в салон. Значит, та видео-экскурсия по моему предполагаемому месту ночлега была «липой», как и сам предлагавший.

«Здравствуй лужа, я присяду?!..»

Надо же было так «влипнуть»! Расстроилась я не по-детски. Даже заплакать хотела, но солнышко светило сверхрадостно, и высушило слёзы ещё на подходе. А небо, какое небо! Даже здесь, в душной Москве среди крыш высоких домов можно разглядеть голубое, чистейшее небо, так бережно окутывающее каждого приезжего гостя. Я шла по Малому Козихинскому переулку, сама не зная куда. Незаметно перешла безлюдную улицу и оказалась в парке. Передо мной открылся потрясающий вид: ровная гладь синего озера, ровные аллеи с высокими деревьями, а над ними величественно высилось красивое здание с огромным балконом с колоннами на последнем этаже. Оно казалось каким-то сказочным. На этом балконе можно было делать всё, что угодно: пить коктейль в лежаке, танцевать вальс, любоваться открывающимся видом, чувствовать себя героиней романа ждущей своего принца, или жертвой детективной истории, нервно прохаживающейся из стороны в сторону, обдумывая план побега…

Ошеломлённая поразительным видом и всем с утра произошедшим я не заметила, как в голову вихрем влетела отчаянная мысль. Даже стыдно признаться, на какие авантюры может потянуть после серьезной неудачи в малознакомом городе, под лучами палящего летнего солнца, с чемоданом в руке и острым желанием «вкусить запретный плод».

Вызов был принят. Стала готовиться к «штурму крепости».

Узнав, что передо мной жилой дом, в том числе и последний этаж, купив в ближайшем магазине вкусный торт, я приблизилась к входной двери. Мне повезло, из подъезда выходили люди и я, любезно пропустив их, проскользнула внутрь. К моей радости консьержа не оказалось на месте, так что на пути больше не было преград.

Сердце казалось, выпрыгнет из груди, пальцы дрожали, но уши слышали гудок дверного звонка. После некоторого ожидания дверь отворилась, и я увидела невысокого роста мужчину лет сорока с легкой небритостью на лице. Он специально насупил брови, но глаза смотрели на меня по-доброму. Я хотела объяснить цель моего визита, но он начал разговор первым.

— Какие люди в моей запруде! Снова за автографом? Не надоело? — Устало выдохнул мужчина.

— Нет, что Вы, — начала оправдываться я, — понимаете, я в Москве ненадолго и случайно зашла в Ваш двор. Мне так понравился балкон вашего дома, можно мне только немножко на нём постоять и полюбоваться видом, вдохнуть вольный воздух столицы? Я правильно пришла? Выход на балкон из Вашей квартиры?

— Что? — удивился мой собеседник.

— У меня даже тортик есть для Вас. Вы любите тортики? Он вкусный!

— Ты откуда взялась такая наглая? Тортик у неё…

— Из Волгограда.

— И не боишься меня? Вдруг я маньяк?

— Во-первых, сейчас день, во-вторых у Вас добрые глаза, а в-третьих, маньяки выслеживают свою жертву, а я сама пришла к Вам, так сказать, застигнув врасплох.

— Вот значит как всё непросто! Следуя твоей, сори, вашей логике, бояться начинать нужно мне, раз вы пришли ко мне с нестандартным предложением?

Мужчина улыбнулся, у меня похорошело на сердце.

— Теоретически можно, но я для Вас совершенно неопасна. Так что, Вы позволите мне выйти на Ваш балкон?

Он явно не ожидал ничего подобного.

— Да проходите уже, с вами разве можно спорить?!

Оказавшись в квартире, я не сразу поняла куда идти. Миколуш, так он представился, проводил меня на балкон, а сам скрылся в коридорах пятикомнатной квартиры, забрав с собой торт. Вид и вправду открывался завораживающий. Крыши домов блестели разными цветами, безконечная даль утягивала мысли с собой следом, голубое и солнечное небо звало ввысь. Если не смотреть вниз, на крыши домов, можно представить, что летишь по синему небу в далёкие края, а ветер, развевающий волосы, словно наполнял жизнеспособностью ещё не окрепшие крылья. Потом пришёл Миколуш, немного рассказал о доме с барельефами и балконными нишами, украшенными росписями. В 2036 году этому дому в Малом Патриаршем переулке исполнится 100 лет. В 40-ых годах здесь жил прославленный авиаконструктор Поликарпов. Под его руководством были созданы первые отечественные истребители, ставшие основой истребительной авиации страны в предвоенные годы. На самолётах Поликарпова совершён ряд дальних перелётов, установлен мировой рекорд высоты.

Потом Миколуш предложил пройти на кухню чаёвничать. Отказать человеку с такой ослепительной улыбкой было невозможно.

— А я Вас не сильно затрудню, если соглашусь? Пить так хочется… — осторожничала я.

— Ты моя гостья, а я гостеприимный человек, к тому же не пропадать же вкусному торту, мне одному его не съесть.

— Вы живёте один?

— Можешь обращаться ко мне на «ты». Да, один.

— Понятно. Не моё дело, про жену и детей спрашивать не буду.

— И не надо. Расскажи о себе…

После краткого рассказа основных значимых событий моей жизни, я честно раскрыла все подробности моего пребывания в Москве.

— Что будешь делать? Где жить?

— Надо посмотреть хостелы в интернете. Что-нибудь придумаю, ещё время есть.

— Да, да, помню, светит солнце, маньяки ещё не вышли на охоту.

Мы рассмеялись.

— Слушай, если ты такая шустрая, может, и по дому умеешь работать? Приборка, стирка, глажка?

— Да, легко. У нас семья большая, я третья из пяти детей, всё могу.

— А готовить?

— Пальчики оближешь! Нас с сестрой бабушка учила, секретами своими делилась, потом умерла. А что?

— Оставайся у меня. Будешь жить и есть бесплатно, а взамен работать по дому.

— Не-ет, с чего это вдруг такая щедрость? Я тебя совсем не знаю.

— Поздно прикидываться послушной девочкой, не разговаривающей с незнакомыми на улице. Ты сама ко мне пришла, можно сказать ворвалась в мою размеренную холостяцкую жизнь. В конце концов, я не прошу тебя стать моей женой, а только домработницей. Ну, надоело мне питаться полуфабрикатами, пиццей и ресторанной едой.

— Ого! Кто-то не знает, куда потратить деньги и придирается к ресторанной еде? Можно выкинуть их с балкона и даже прямо сейчас. Подожди, я только вниз сгоняю.

— Нет, — запротестовал Миколуш, — просто иногда позволяю себе заказать еду в ресторане. Всего пару раз в месяц, не больше.

— Но я не ресторан. Готовлю просто, но вкусно.

— Это то, что нужно. Чем проще, тем лучше!

— Предположим, меня заинтересовало это предложение, но я ещё не решила. Имей в виду, если соглашусь, то твой адрес вышлю моим родителям, чтобы знали, где искать, если что.

Миколуш задорно рассмеялся.

— Девочка, ты не в моём вкусе, мне нравятся леди, а не нагловатые девчонки-пацанки-сорванцы, вроде тебя.

— Это радует. Продолжим. Кто ты? Чем занимаешься?

— А ты меня не узнала?

— Я? Тебя? Почему я должна…

Я напрягала память, но в голову ничего не приходило. Чтобы не затягивать образовавшуюся паузу Миколуш выпрямился и представился.

— Николай Лужин или Миколуш известный певец и композитор лет 15 назад.

Я от удивления раскрыла рот и потеряла дар речи.

— Точно! А я понять не могу, кого ты мне напоминаешь! Десять долгих лет ты не давал спокойно спать, мне приходилось уходить из комнаты, чтобы переодеться, потому что на стене в нашей комнате висел твой постер.

— Что-то ты не сильно похожа на одну из моих фанаток.

— «Фанат, — да будет тебе известно, — это человек, испытывающий особо повышенное влечение к определённому объекту (кумиру)». Так вот, это не про меня. Предпочитаю оставаться здоровой. Это моя старшая сестра болела тобой, все песни слушала, все альбомы скупала. А потом ты внезапно куда-то пропал и всё. Она так плакала! Переживала, всё ли с тобой в порядке, не заболел ли, но информации никакой не было. Словно ты стал невидимкой.

— Я им и стал. Сначала болел долго, а потом уже не видел смысла в возвращении на сцену.

— И теперь живёшь здесь один?

— Да. Пишу песни и продаю их. Медленно течёт моя тихая жизнишка…

— Неужели самому не хочется выйти и спеть?

— Ну почему же, я выхожу, вон в ту, самую большую комнату и пою. Как надоест — иду пить чай на кухню.

Я улыбалась и качала головой. Не могла поверить такому неожиданному стечению обстоятельств. Алинка бы тут прыгала от радости до потолка. А это ж больше трёх метров!

Миколуш конечно за годы постарел, время никого не щадит. Оно неподкупно. Улыбка осталась прежней, милой, доброй, но глаза как-то потускнели, поблекли. Глубинная грусть отражалась в них. Морщины. Глубокие морщины появились на лбу.

— А почему у тебя так мало света в квартире, вроде окна большие, а ты их занавесками душишь. Не любишь солнечный свет?

— Может быть. Я в последние годы стал совершенным затворником, даже на улицу не хожу.

— Сидишь в этой красивой бетонной коробке? А с друзьями встретиться? А в банк? А в парк?

— Нет, не хожу.

— Не понимаю тебя. Руки и ноги есть, а ведешь себя как живой труп. Не обижайся. Но не в пример тебе, Ник Вуйчич, который родился без рук и ног, не только чистит зубы сам (без рук и ног!), занимается сёрфингом, но ещё женился и ждёт второго ребенка. Кстати первый родился полностью здоровым.

— Я — не он!

— Правильно, у тебя больше возможностей как минимум в четыре раза!

— Ты чего добиваешься, чтобы я передумал тебя брать домработницей?

— Прости, если обидела, но я говорю правду. И мне больно смотреть на умного и талантливого человека, добровольно заточившего себя в этом холодном и безжизненном замке. Или ты ждёшь, когда прекрасная царевна придёт и спасёт тебя? О, двадцать первый век! Всё с ног на голову перевернул! Сказки наших предков уже не работают. Мы сочиняем свои.

Миколуш засмеялся.

— Я бы пожалуй согласилась на твоё предложение, но если ты уже передумал — пойду. Позвоню отцу, он что-нибудь придумает, не даст своей девочке сгинуть на чужбине в расцвете лет.

— Да подожди ты. Оставайся. Живи, сколько хочешь. Я понимаю, что ты права и от этого не по себе даже. Знаешь, я уже лет десять ни с кем вот так не пил чай и по душам не разговаривал. Совсем отвык от людей. Только фанатки периодически ломятся в дверь взять автограф.

— Но они тоже люди, может, с ними можно было поговорить, развеять печаль?

— Ты не понимаешь. Этим фанаткам от меня нужно другое. Я знаю, о чем говорю. Они не воспринимают меня как простого человека, они даже не столько меня любят, сколько своё собственное представление обо мне. Понимаешь? Впрочем, всё это уже давно пережито, обдумано и оставлено в прошлом…

Так и началась моя московская жизнь. Целых три недели жила у Миколуша. Родителям адрес написала, чтобы знали, где я. Иногда вечерами собирались у него в студии и слушали новые песни. Мне было приятно, что он доверял и даже спрашивал моего мнения. Как это страшно, остаться совершенно одиноким человеком. Его родители и прочие родственники остались жить в деревеньке, не променяли размеренный быт на городскую суету. Старшая сестра переехала жить в Америку, где сделала успешную карьеру референта-переводчика и вышла замуж. Только Миколуш, «нахлебавшись» отечественного шоу-бизнеса и насладившись мимолётной славой, теперь остался один, каждый день, уговаривая себя, что это хорошо, правильно, всё так, как и должно быть. Он признался, что однажды хотел бы встретить девушку и создать крепкую семью, основанную на взаимной любви и доверии, верности и ответственности, только пока ничего подобного не случилось. В самом начале, на взлёте карьеры он заболел, но когда победил болезнь, понял, что возможность упущена, и время прежних побед на сцене ушло.

Я помогала по дому, готовила еду. Однажды он сказал, что мой борщ «Веселый» никогда не забудет. Борщ и вправду получился вкусным, наваристым и веселым. Особенно, когда Миколуш майонезом нарисовал улыбающийся смайлик в своей тарелке.

На огромной, отлично оборудованной кухне я нашла набор интересных зубчатых ножей для карвинга и накрошила овощи им. И потом тоже: картошку жареную, овощи в салат, даже чипсы сделала рифлёные. Миколуш сказал, что давно так вкусно и плотно не питался. На завтрак были каши, сырники. Обед всегда начинался с салата. Больше всего ему понравился овощной салат с крабовыми палочками и кускусом «Смелый» и сырники с клубникой. Он даже сам придумал для них название «Сладкий дождь», а я не стала спорить.

— Этим блюдам тебя научила бабушка? — как-то спросил он.

— Нет, сырники я придумала сама, когда у нас был большой урожай клубники, и мы не знали, куда её деть. Кстати, у нас в Волгограде клубнику начинают выращивать в полевых масштабах. Был такой удачный эксперимент. А салаты вообще готовлю, не задумываясь. Уже по набору продуктов понимаю, будет вкусно или нет.

Мне нравилось видеть светлую улыбку на его лице, которая теперь появлялась всё чаще. Дела по дому я выполняла либо с утра, либо вечером, так что день оставался свободным. Семинар у Дмитрия Александровича меня просто поразил. Мы обменялись электронными адресами, и он радушно предложил в случае необходимости непременно к нему обращаться. Одно дело читать книжки по психологии и совсем другое «впитывать» реальный опыт авторитетного человека.

Миколуш делал успехи на пути к радостной жизни «по программе Юлии Ивановой». Я не давила на него, просто предложила прогуляться по улицам Москвы, зайти в красивенные парки, о наличии некоторых он даже не имел ни малейшего представления. Миколуш сначала отказывался, но видя, каждый вечер мою нескрываемую радость и красочные рассказы о прогулках по Москве, стал подумывать выйти из своего затвора. Первый раз мы решили взять напрокат велосипеды, примерили конспиративные костюмы и пять часов мотались по окрестностям никем не узнаваемые. Ещё бы! «Волосатые» кепки и черные очки делали свою работу. Нас скорее боялись и уступали дорогу, чем всматривались в поисках знаменитостей. Вот уж мы смеялись потом за ужином.

А когда на улице шёл дождь, мы шли в «таинственный» лес, так я назвала один из популярных заповедников Москвы и сидя на сваленном дереве, на берегу озера смотрели как падали капли на землю, издавая соответствующие звуки, с разным ритмом и звучанием. Я держала зонтик, а Миколуш записывал слова и ноты в тетрадь. Удивительно, как у него это легко получалось, без пианино или гитары, только голова, ручка и бумага. Потом всё написанное превращалось в песни. Ароматный травяной чай из термоса создавал почти домашнюю атмосферу. Альпинисты в любую погоду идут к своей цели. Вот и мы учились радоваться не только солнышку, но и мокрой траве, дождю и этому незабываемому свежему и влажному воздуху, который бывает только после дождя. Это так здорово, ходить босиком по песчаному берегу где-нибудь в живописном изгибе Москвы-реки сразу после того, как закончился дождь, и появились первые лучики согревающего солнца…

Конец ознакомительного фрагмента.