Искусство слов

Ирина Сергеевна Молчанова, 2022

Скульптор Кира не воспринимает свое тело и по этой причине разыскивает натурщицу, которая много лет тому назад произвела на неё впечатление, понизив градус неуверенности. Успешная галеристка Ольга соглашается вести беседы с Кирой на волнующие темы. Любовь и секс, отношение к себе и к своему телу, восприятие мнений и слов – на все эти темы Ольга имеет собственный взгляд. В диалогах Ольги и Киры содержится суть и повод для переосмысления. А философию искусства Кире предоставит пожилой скульптор, которому требовался преемник.

Часть 2

Глава 1

У несхожих и многочисленных людей присутствует один и тот же враг. Он назойливо о себе напоминает даже тогда, когда отсутствует причина думать о нем. Он следует по пятам, обещая дождаться момента, когда удастся заполнить собой жизнь жертвы. И его боятся даже смелые особы, не знававшие приступов трусости.

Одиночество напоминает о себе при любом удобном случае. И реакция на него может быть самой разнообразной. Кто-то предпринимает все попытки уклониться от сожительства с ним, кто-то принимает такую вероятность, что это неизбежный этап жизни. Но безразличия оно не вызывает.

Она не готовилась к нему. Ольга полагала, что от одиночества периодически удается отдохнуть, забыться, но неизменно придется к нему вернуться. Бороться с чем-либо в жизни она видела задачей практически невыполнимой, а зачастую попросту отнимавшей силы и при этом завершавшейся исключительно так, как было задумано кем-то или чем-то, могущественнее человека.

Она принимала жизнь со всеми её этапами и условиями. По молодости лет и она стремилась спорить, сражаться, доказывать правомочность собственных заблуждений и иллюзий. Обзаведясь мудростью и опытом, она отказалась от напрасных действий и мыслей. Она стала жить. И уж точно она не сомневалась, что рано или поздно встретится с одиночеством.

Глава 2

— Не такой я вас представляла.

— Предлагаю не обсуждать меня, а перейти к вопросу, с которым вы пожаловали.

— Простите за некорректное высказывание. Я подразумевала несколько иное.

— И все же, по какому вопросу вы захотели встретиться?

— Меня зовут Александра, и я представляю скульптора, ищущего ученика.

— А от меня-то, что требуется? — Кира не могла определить причину визита незнакомки.

— Вы же скульптор?

— Вроде бы, и что?

— Я подумала, что вы пожелаете обучаться у настоящего мастера, — Александра стала опасаться провала переговоров.

— То есть ученики школы искусства не так в этом нуждаются, как я? — Кира не свыклась с необходимостью критично оценивать собственные труды и подвергать сомнениям достигнутый уровень профессионализма. В этом она видела покушение на собственную значимость.

— Человеку, которого я представляю, требуется талантливый последователь.

Кира пыталась понять ход мыслей женщины, предлагавшей ей скатиться до уровня подмастерья и начать восхождение к званию скульптора. На определенном жизненном этапе девушка посчитала собственную профессиональную реализацию не подлежащей сомнениям. Внутри зашевелилось знакомое ощущение, уничтожить которое до сих пор не удалось. Никчемность. Именно это она испытывала всякий раз, когда ей отвешивали советы или критиковали.

— Не кажется ли вам, что я уже являюсь скульптором? — Кира вопреки желанию продолжила диалог, причинявший дискомфорт.

— Конечно, и поэтому я искала именно такого специалиста, как вы, — Александра не подозревала о возникших переживаниях собеседницы.

— Если вы предлагаете мне учиться, то это уже запоздалый совет.

— Все не так. Я не умею грамотно изъясняться, — женщина пыталась понять, на каком этапе беседы допустила оплошность.

— Возможно, — Кира думала только о том, чтобы человек, испортивший ей начало дня, побыстрее покинул мастерскую.

— Можно я оставлю вам координаты Тихона Алексеевича?

— Не вижу причины этого делать.

— Он болен и ищет человека, которому передаст секреты своего мастерства. Я не так выразилась, а потому прошу не обижаться на меня.

— Я подумаю.

— На чем мне записать номер телефона Тихона Алексеевича? — Александра все ещё доверяла предчувствию.

— Пишите здесь, — Кира протянула расстроенной женщине свой рабочий блокнот и ручку.

— Пожалуйста, подумайте над предложением. Секреты скульптора, находящегося при смерти, бесценны.

Глава 3

Неожиданно появилась мысль о детских мечтах. Как сильно они отличались от взрослой действительности. Не помнились детали мечтаний, многолетней давности, но они точно не уносили своего обладателя в пространство вечной тишины. В юном возрасте мечталось о профессии, воспевающей жизнь.

Тимур устроил цветы в каменную вазу, прикидывая, как скоро они завянут, упорядочившись с царящей на кладбище атмосферой. Отойдя на несколько шагов от постамента, он внимательно посмотрел на могилу, которую навещал совершенно добровольно, не будучи прижизненно знакомым с покоившимся в ней человеком. Ему было невыносимо обидно за людей, отданных во власть посмертному одиночеству, которых никто не навещал.

Раньше он не думал о мертвых. Их просто не существовало. Ещё несколько лет тому назад он бы настаивал на том, что все блага следует отдавать непременно живым, но никак не тем, кто уже ничего не сможет оценить, понять, осознать. Все изменилось слишком резко.

Ночная смена на кладбище одного из сторожей была прервана экстренной госпитализацией, а Тимуру пришлось подменить сменщика. Тогда-то он и задержал группу подростков, крушивших надгробья. Он не ожидал от себя нечеловеческой жестокости, рвавшейся из него наружу и направленной на обидчиков тех, кто обрел покой, а кто и полное забытье. Боль за мертвых оказалась невероятно сильной, и ему захотелось делать для них что-то полезное и может даже приятное. А через полгода он встретил девушку-скульптора, вынужденную подрабатывать кем угодно, но только не по специальности. Их знакомство состоялось в убогом баре, вдали от буйства современного мира. Оба они искали укромное место, а вместо этого решились излить душу случайным незнакомцам. Тимур после этой встречи набросал бизнес-план своего будущего дела, а новая знакомая, усомнившись в том, что он выгорит, согласилась попробовать с ним поработать. И у них получилось.

Тимур стал заменять поломанные вандалами и временем памятники на красивые статуи. Ему понравилось украшать могилы тех, кто никому более не был нужен. Он оживлял о них память, считая, что продлевает земной след кого-то несуществующего. Он не делился своими мыслями с молчаливой скульпторшей, а она и не задавала лишних вопросов. Иногда Тимур сравнивал её со статуями, которые она создавала. И ему становилось страшно от такого сравнения.

Глава 4

«Слишком бледная, но красивая»: первая мысль при виде девушки, попавшей в поле его зрения, не позволила ему проигнорировать её присутствие. Ему не хотелось знакомиться с особой, от которой исходил неописуемый холод. Но отказать себе в возможности следить за тем, как она двигалась, не нашел сил. Фигура незнакомки походила на произведение искусства, а обладательница оной словно нарочно подчеркивала изгибы, заставляя случайных мужчин мысленно проигрывать сцены с её участием.

— Дразните?

Она медленно повернулась в сторону мужчины, по всей видимости, обращавшегося к ней.

— Не желаете беседовать? — не дождавшись ответа, он озвучил следующий вопрос.

Она продолжала молчать.

— Мне бы хотелось услышать ваш голос, это возможно?

— Что от этого изменится? — она решилась ответить настырному мужчине.

— Умеете разговаривать.

— Вы всегда ведете себя столь нагло?

— Простите, моя ирония не всем понятна.

— Не всем приятна.

Девушка отвернулась от человека, норовившего превратиться в собеседника, и направилась к следующему экспонату выставки. Ей следовало успеть с ознакомлением чужих трудов и талантов в день закрытия.

Раймонд не стал идти следом, но остро ощущал желание переступить гордость. Он не научился поступать таким образом с чувством, имевшим полное право руководить его умом. А девушка продолжила изучать следующую восковую фигуру.

Глава 5

— Мне скучно.

— Со мной?

— Со всеми.

— Что мне делать?

— Ничего.

— Но тебе же скучно?

— Скучно мне, а не тебе, так что ничего не делай, — Ольга усмехнулась, зная, как любовник ненавидел такие моменты непонимания сути происходящего.

— Ты бываешь невыносима, — Макар отвернулся от женщины, расположившейся на постели, словно только что проснулась, а она полчаса назад вернулась из своего офиса, и даже не сняла брючный костюм. Она всегда так делала под конец рабочей недели.

— Имею право.

— А как же мои чувства?

— А что с ними не так?

— Я же страдаю, — мужчина попытался воззвать к той части души своей спутницы, что была призвана отвечать за чувства, и желательно взаимные.

— Потому, что сам это себе придумываешь, — она прикрыла глаза и потянулась, не скрывая получаемого удовольствия от столь незатейливого действия.

— Жестокая ты.

— Знаю.

— Почему?

— Так получилось, — Ольга устроилась удобнее, уставившись в потолок, чтобы не пересекаться взглядом с мужчиной, умевшим тяготить, особенно её. Он давно не отправлялся в командировки, не делая паузы в их романе.

— Что ты имеешь в виду?

— Все полностью.

— У меня от тебя мозг вскипает.

— Тебе стоит отдохнуть.

— Хочешь, чтобы я ушел?

— Хочу.

Макар знал, что спорить с ней бесполезно. Она могла замолчать, показаться согласившейся, но при этом не изменила бы своего мнения. Стараясь не вздыхать слишком громко, чтобы не подтверждать силу своих переживаний, он направился к двери. У Макара возникла потребность обернуться, но он был уверен, что она продолжала смотреть в потолок и может даже, не думала о нем.

Глава 6

Тяготы не отпугивали, как раньше. Когда-то она стремилась всячески их избежать, и этого ей никогда не удавалось. Но получалось извлекать из неприятных эмоций и даже аналогичных периодов жизни некую пользу, которую она направляла в творческий процесс. В её работе грусть и печаль играли на руку. Статуи получались преисполненные внутренней боли, той самой, которой у них быть не могло.

Но боль невероятно утомляет. От неё становится невыносимо на душе и требуется передышка, желательно продолжительная, чтобы посмотреть на окружающий мир через призму счастья, пусть оно отчасти иллюзорное, а порой просто краткосрочное, но существующее взаправду.

Счастье требовалось отыскать. И к нему могла привести совершенно посторонняя особа, кроме того, не подозревавшая о возлагавшейся на неё роли.

Кира прибыла в школу искусств, взявши на работе отгул, чтобы без спешки прогуляться по архиву учебного заведения. В учительской её ожидал Анатолий Семенович.

— Что же барышня, прошу вас следовать за мной, — педагог заговорщицки подмигнул несколько смущенной гостье, и бодрым шагом устремился по коридору.

— Спасибо, что уделяете мне время, — Кира ускорила шаг, чтобы поспеть за возрастным мужчиной, оказавшимся полным сил, чего она совершенно не ожидала.

— Хватит уже расшаркиваться.

— Угу.

Неожиданно Кире стало страшно от мысли, что она могла забыть более детальный образ натурщицы. Было важно отыскать именно её. Только она могла обеспечить Кире должный уровень эмоционального подъема. Никому кроме этой женщины этого не удавалось.

Глава 7

— Все напрасно.

— Не стоит отчаиваться.

— Отчего же, стоит, и другого варианта я не вижу.

— Мне кажется, стоит довериться времени.

— В моем случае это самая большая ошибка, — пожилой мужчина едва сдерживал проявление отчаяния, ведь то успело накопить силы.

— Мне сложно с вами.

— Я тебе открою секрет — сложно с каждым человеком.

— Не задумывалась о таком, — Александра пожала плечами, но постаралась припомнить хотя бы одного человека из своего окружения, с которым доводилось общаться легко и непринужденно.

— А стоит.

— Что стоит?

— Задумываться, и в частности о сложном устройстве любого человека, — Тихон Алексеевич откинулся на спинку стула, стремясь унять боль в спине.

— Неужели не бывает приятных в общении людей?

— Не нужно путать легкость в общении со сложным устройством ума и характера. У человека не может быть простого устройства.

— Допустим, но существуют люди, с которыми не так уж сложно выстраивать диалоги, — Александре внезапно захотелось развить поднятую собеседником тему.

— Не существуют, это просто сложные люди, сделавшие одолжение собеседнику, — старик не сдержался от рвавшейся на волю ухмылки.

— Не соглашусь.

— И не нужно, более того, чем сложнее человек, тем менее он склонен к соглашению с оппонентом.

— То есть и я сложная? — Александра никогда не считала себя сколь-нибудь неудобной в роли собеседницы.

— Все сложные. О чем я тебе толкую? — Тихон Алексеевич уселся ровнее, прислушиваясь к своим ощущениям.

— И что с этим делать?

— Принимать, как есть.

— Мы перескочили на другую тему. Я все-таки верю, что скульпторша примет ваше предложение.

— Если она понимает, что такое искусство, то — да.

— А если — нет, мне продолжать поиски?

— Я не имею времени, чтобы ждать.

— Что мне делать? — Александра ощущала себя сбитой с толку, а потому принять версию о сложности человеческого устройства становилось проще.

— Ты сделала все, что требовалось, — он посчитал, что обязан покориться судьбе, и в его случае это был не худший вариант.

Глава 8

— Мне стало сложнее решать вопросы, что ранее виделись простыми.

— Ты же изменился.

— И что с того?

— Вот и сложнее стало.

— Я неприятно удивлен, — Раймонд с особой радостью делился с другом ощущениями, воспринимаемыми слишком откровенными. Он знал, что тот поймет, другие не смогут.

— Что случилось?

— Сегодня был на выставке и увидел девушку. Она понравилась мне.

— А ты? — Максим сделал над собой усилие, чтобы задать другу вопрос, поскольку знал, как тот мог поступить.

— Попытался заговорить.

— И?

— Ничего, — Раймонд скривился в ироничной усмешке, но та получилась на редкость жалкой.

— Видно не так заговорил, как нужно.

— Откуда ты знаешь?

— Я тебя хорошо знаю.

— Что со мной не так?

— Ты стал все усложнять, — Максим предполагал, что друг пропустит совет мимо ушей, но тяготел его отвесить.

— Я об этом и говорю.

— Исправляйся.

— А толку? — Раймонд не противился перспективе отдаться отчаянию, маячившему на горизонте чаще обычного.

— В смысле? — Максим и сам испытывал трудности в беседе с другом, но старался не допускать чрезмерной критики.

— В моем возрасте поздно что-либо менять.

— Попытайся для оставшихся лет.

— Как-то мне паршиво на душе от этого осознания.

— А кому не плохо?

— Не знаю. Тем, кто моложе, — огорченный мужчина посмотрел на друга, стараясь уловить намек на солидарность.

— Им плохо от своих проблем, а нам — от наших.

— Я не думал, что так быстро изменюсь.

— Время из нас лепит тех, кем мы не планировали становиться, — Максим и сам печалился по поводу возрастных изменений.

— Как будто от нас ничего не зависит.

— Не зависит от нас ничего, мы просто перемещаемся по жизни от своего начала в свой конец.

— Успеть бы мне до своего конца испытать хоть что-то приятное, — Раймонд сыпал признаниями, что случалось с ним редко.

— Тогда не усложняй того, что требует простоты, — Максим всякий раз замечая готовность собеседника воспринять его совет, испытывал чувство благодарности.

— Разучился.

— Если умел раньше, сможешь и сейчас.

Глава 9

Дни бездействия приносили облегчение. Ей удалось унять поток мыслей и достичь относительного бездействия ума. Раньше она делала на него ставку, ныне не терпелось избавиться от его тотального влияния. Он не во всем был прав. Она была им обманута. Но сожаления в её возрасте ничего не стоили, и от них следовало избавляться, как только они появлялись. Жизнь к пятидесяти годам обретала иной формат, и он не предусматривал сослагательного наклонения.

Ольга лениво потянулась, лежа в постели, из которой поднималась лишь для того, чтобы сходить в туалет и заглянуть на кухню за водой и фруктами. Она устроила себе разгрузочные дни от всего, что заполняло будни. Грамотно спланированная жизнь также требовала вмешательства. Ничто не могло быть идеальным. Она давно это поняла, и не требовала идеалов ни от жизни, ни от работы, ни от себя.

После сорока лет она просто стала жить. Не быть кем-то, а просто быть. Собой, не собой — все это перестало иметь значение. Только ощущение внутреннего спокойствия приобрело значимость.

За окном, возле которого стояла широкая кровать, пролетали птицы, изредка виднелся в небе след самолета. А ещё там были облака. Мерно проплывавшие мимо миллионов окон, за которыми прятались многочисленные люди, бывшие всем для себя и никем для всех.

Ольга прикрыла глаза, позволяя дреме проявить засевшие в подсознании мысли. Она не любила сны, но от них некуда было деться.

Глава 10

Искусства тоже бывает слишком много. Раньше она такого не ощущала, но ошиблась, отдавая ему первые позиции в своей жизни. Сожалеть при этом не хотелось. Искусство, бесспорно, придавало осмысленности множеству бессмысленных событий и идей.

— Предлагаю посмотреть вот этот участок фонда, — Анатолий Семенович махнул рукой в сторону груды полотен, сдвинутых подальше от центра, будто ими никто не заинтересуется.

— Что-то мне уже не верится в удачу, — Кира испытывала вполне знакомые, даже порядком утомившие ощущения бесполезности и невезения.

— А была ли эта натурщица?

— Я уже и сама сомневаюсь в её существовании.

— Не печальтесь, барышня, смотрите внимательно, вдруг она не плод вашей фантазии.

— А, если плод?

— Я вас прощаю, все мы склонны поддаваться влиянию иллюзий.

Кира предпочла умолчать о том, что была благодарна ему и за это также. Она внимательно рассматривала полотна, ловя себя на мысли, что не запомнила натурщицу в обнаженном виде, больше внимания уделяя ей, когда та приближалась к школе искусств. Полотна, изрядно запылившиеся, выглядели унылыми, указывая на то, что и искусство подвергается забвению, а ведь она придерживалась иного мнения. На душе стало ещё более грустно. Все, существующее в мире, стремилось к краху. Все стиралось.

— Не спешите, барышня, времени у нас много, чтобы не пришлось пересматривать заново, — педагог не сдержал смешок, но звучал тот по-доброму.

— Мне так стыдно за то, что заставила вас тратить время на бесполезные действия, — Кира ощущала себя нелепо в сложившейся ситуации.

— Любое действие носит смысл, а вот тот уже может быть самым разнообразным.

— Смысл моих поисков видится сумасбродным.

— Но вам это необходимо.

— Вам-то — нет.

— Пересмотреть забытые работы тоже полезное дело.

Кира все сильнее ощущала себя взбалмошной особой, впрочем, таковой она и была, особенно раньше. Впечатление, что о ней сложилось, требовало коррекции, по её мнению. И она с особой скрупулезностью продолжила изучение полотен.

— Она.

— Что? — Анатолий Семенович, не ожидавший успешного завершения исследования архивных работ, не понял, о чем речь.

— Моя натурщица, — Кира застыла возле картины, на которой была изображена обнаженная шатенка, поднявшаяся на носочки и тянущаяся вверх неизвестно за чем.

— Половина дела сделана, — пожилой мужчина с облегчением вздохнул, радуясь возможности покинуть подвал и вернуться в удобный кабинет.

— Получится ли узнать её имя?

— На обратной стороне полотна указаны дата, когда оно было создано и имя ученика, написавшего картину.

— А имя натурщицы? — Кире сделалось страшно. Она была готова поклясться, что на физическом уровне ощущала неудачу, приблизившуюся к ней вплотную.

— Её данные должны быть внесены в картотеку. И думается мне, что та сохранена, — педагог, видя эмоции на лице девушки, захотел их изменить на более приятные для взора.

— А если — нет?

— Не спешите расстраиваться, вы всегда это успеете сделать.

Глава 11

Страстное желание способно достигнуть той отметки нервного напряжения, при котором отступление видится едва ли не самым верным решением в целях самосохранения. Ему была знакома подобная ситуация, но тогда она сопрягалась с бизнес-проектом. Личная жизнь существенно отличалась от всего этого. Только он никогда не мог понять, почему риск в бизнесе недопустим, а в сфере чувств и отношений приветствуется. Куда проще было рисковать именно деньгами. Либо же он поставил нематериальное выше ресурсов, имевших конвертацию. По крайней мере, собственное сердце ему стало жаль. Не из-за перспективы любви, а от тягот в её поиске. Ему чертовски не везло на данном этапе. Как назло, встречались либо совершенно непривлекательные для него особы, либо безразличные к нему, но целиком отвечавшие его чаяниям.

— Да пошло все.

Раймонд швырнул пустой стакан об пол. Он нуждался в определенности. И не в лице спутницы жизни, а в собственных мыслях. Он не мог понять, что более всего ему требовалось: обретение комфорта в паре или наслаждение таковым в одиночестве. Его распирали противоположные желания.

Никогда он не застревал на границе противоположностей. Ему стоило изменить самому себе и просто последовать за той незнакомкой, что произвела впечатление. Он разучился рисковать не только в бизнесе. Слишком взвешенные решения не оставляли возможностей для случайности.

Глава 12

Знакомая улыбка не гарантировала удачи, но делала заявку на таковую. А и надежды порой не так уж мало.

— Вы к нам зачастили, как на работу.

— Мне даже стыдно немного.

— Почему же? — администратор школы изобразила неподдельное удивление.

— Озадачиваю своей проблемой непричастных к ней людей.

— А мне кажется, что это не совсем так. Если проблема привела вас сюда, то мы все стали соучастниками.

— Интересная версия происходящего, и она мне нравится, — Кира и сама не заметила, как улыбается не вынужденно, как обычно, а непринужденно.

— Вам будет куда приятнее узнать, что поиски по архиву дали результат.

— Найдено имя натурщицы? — она не могла поверить в свою удачу, обычно та была к ней неблагосклонна.

Конец ознакомительного фрагмента.