Волчица. Хозяйка диких земель

Ирина Романова (2024)

Очнуться беременной в зимнем лесу — те ещё ощущения. Но это оказалось не всё! Малыш, которого я родила, обернулся крохотным волчонком. Значит, он оборотень? А я тогда — кто?Я — обычная современная женщина, попавшая в чужое тело. И для того, чтобы выжить, я вспомню всё: фильмы, фэнтези, лайфхаки и даже уроки природоведения!Только вот в награду за все мои старания я получила вредный замок, пустые земли и армию мрачных волков!Придётся самой писать пособие для попаданок: как выжить в средневековье, вырастить сына и найти своё счастье. А ещё — выдрессировать замок, и построить армию… ой, наоборот, кажется…

Глава 2

На дворе стоял день. Из оконца сквозь кожу в комнату попадал тусклый свет. Встала с сундука, пошла, подкинула дров в печь, подошла к столу. На нем стоял чугунок с варевом. Я заглянула внутрь: разваренная птица, какие-то коренья, травы и, видимо, крупа. Взяв большую ложку, наложила в миску варева и с аппетитом его съела. Малыш завозился, я, размяв кусок мяса в своей миске, принесла щенку. Он шумно зачавкал, пытаясь есть. Ну, хоть так что-то будет в желудке волчонка.

Мне было явно легче, решила посмотреть, что под повязкой. Смочив ткань водой, отодрала от раны присохшую кашицу. Рана явно заживала, края съехались, и уже синевы вокруг было меньше, хотя наблюдался все тот же странный рисунок вен. Сбоку мне его было плохо видно, посмотреть бы в зеркало…

Дверь скрипнула, и в нее вошел наш спаситель. Принес дрова и пару кроликов, уложив последних на стол, а дрова — перед печью, он подошел ближе.

— Рана затягивается, надо еще раз наложить мазь, — он постучал мисками на печи, и снова вернулся. Поставил рядом со мной, кинул чистый кусок ткани. — Вам надо уходить, лес полон серых, они явно кого-то ищут.

Я вспомнила сон, как рву серых волков. А если это не сон? И я случайно выжила, хотя явно должна была умереть от отравленной стрелы.

— Они нас ищут, но сможем ли мы уйти? Да и куда? — я смазала рану, и замотала её тканью. Собрала грязное, и закинула в огонь.

— Ближайший замок — это жилище белых волков. Непонятно, что делают на их территории серые, это же откровенное неуважение и призыв к войне, — мужчина быстро натер кроликов специями, надел на железный прут и сунул в печь. Потом наложил себе еды из чугунка и сел есть.

— Как тебя зовут?

— Мейе.

— Ты какой зверь? — смотрела на него, не особо понимая, как вообще можно отличить одного от другого. Серые, белые…

— Нет у меня зверя. Больше нет, — он вздохнул. — Я — из красных волков…

— Прости, я не особо все это понимаю. И ничего не помню… — мне стало неудобно.

— Ты точно — не отсюда. Вроде волчица, но странная, вернее, твой зверь не простой. А память… Кто-то сознательно тебе ее стер, чтобы ты не смога отомстить, или вспомнить, на что ты можешь претендовать.

— Откуда ты это знаешь? Почему живешь здесь? — мне стало страшно. Вроде, нашла островок безопасности, и тут опять какая-то опасность.

— Много живу… А эта полоса леса — нейтральная, между стаями. Меня не трогают, потому что я никому не нужен…

— Когда нам надо уходить? И куда… — я понимала, что против стаи волков не выстоять, и надо искать защиту там, где ее точно смогут дать.

— К белым. Самок они защищают и берегут. Серые слишком вольно себя ведут, и с чужими самками обращаются, как с добычей…

Я поежилась: в лесу, одна, с младенцем… и в средневековье, где женщину считают законной добычей.

— Уходить нужно сегодня ночью, серые все ближе и ближе к границе стай. Как бы не было беды…

Задумчиво посмотрела на огонь в печи. Попаданкам обычно везет сразу, ну, по крайней мере, в тех книгах, что я читала. Мне вроде тоже…, жива, уже повезло, на этом подарки закончились.. Значит, надо надеяться ни интуицию, и идти туда, где сулят защиту.

— Думаю, я смогу идти, — вздохнула я. — Мне бы корзинку для сына. Обувь, вроде бы, целая, — подняла с пола высохшие сапоги.

— А оборачиваться не можешь еще? — он окинул меня взглядом.

— Я даже не знаю, как это делается… — отвернулась от него. Его взгляд обжег мое оголенное плечо.

— Волчица вспомнит, когда будет нужно, — он встал, заглянул за печь, достал оттуда корзинку, уложил в неё небольшие шкурки кроликов, и поставил рядом со мной.

— Идти далеко? — я плохо себе представляла дорогу в зимнем лесу.

— До ближайшей сторожевой башни белых — всю ночь и часть утра, для меня. С тобой — не знаю, — он пожал плечами. Потом начал собирать по комнате вещи и предметы в большой заплечный мешок. — И тебе надо снять вещи, они пропахли кровью, — он снова окинул меня взглядом. — Встань!

Подхватив сына на руки, я отошла от сундука. Мейе поднял крышку и, прижав ее к стене, начал перебирать там что-то. На пол упали мягкие сапожки из кожи — уги, на крышку он повесил что-то светлое, в виде рубашки, несколько отрезов ткани, следом легли штаны и платье, белое с синей окантовкой.

— Переодевайся, потом еще раз поешь, и будем уходить. Через час начнет садиться светило, а зимний день еще короток, — буркнул он, и вышел из дома.

Я почему-то обрадовалась смене одежды: после родов и раны, моя уже была непригодной для носки. Неприятно пахла, да и выглядела так же. Поэтому я, аккуратно уложив сына в корзинку, быстро, насколько позволяло раненное плечо, скинула с себя все. Обмотала грудь и бедра тканью, остатки намотала на ступни, вместо носков. Надела нательную рубашку, мягкие штаны, сверху — платье и пояс. Сапоги были чуть великоваты, но это только порадовало, прежние мне жали…

Все к походу, или побегу, готово. Постаралась не размышлять о том, чья эта была одежда, главное — чистая, и почти мой размер.

Мейе вернулся быстро, и я, в общем-то, уже была готова, и сейчас раскладывала по мискам остатки супа.

Мужчина достал хлеб из котомки, разломил его на две части и положил на стол. Я села на табурет и начала есть, аппетит был, конечно же, зверский, видимо, организм сейчас пытался восстановиться. Ранение и роды — дело не шуточное. На мои мысли о сыне, малыш завозился в корзинке.

Я, выловив кусок мяса из супа, разжевала его и понесла малышу. Дикая птица, даже варенная, была жесткой, и я не уверена, что малыш справится с ней. Положив на ладонь мясо, поднесла его к волчонку, он мгновенно его проглотил, и я не думаю, что он его жевал. Размяв в миске овощи и мясо, я снова вернулась к малышу. Ему надо есть, хотя бы как волчонку, как человеческое дитя я его пока накормить не могу…

Когда волчонок поел, я укутала его в шкурки, и начала сама надевать свой теплый плащ. Взяв корзинку в руки, я смотрела, как собирается Мейе, он подложил дров в печь, собрал все со стола и, закинув на спину заплечный мешок, вышел из домика.

Поспешила следом за ним, пройдя на крыльцо, и сразу выходя на тропу, что сейчас была передо мной. Мужчина шел впереди, я, как могла, шла за ним. Было тяжело, тропинка едва виднелась, и большую часть времени я пробиралась по рыхлому снегу, стараясь попадать в следы от его ног.

Ночь уже опустилась на зимний лес, и мне казалось, что из-за каждого дерева на меня смотрит волк. Прижимала корзинку к себе что есть сил, стараясь не отставать от проводника.

Меня снова начали одолевать мысли. Почему — я? Вернее, даже для начала: как вообще все это произошло? Как я здесь оказалась? Судорожно рылась в памяти, пытаясь отыскать воспоминания о том, что случилось дома.

Вот я достаю пирог из плиты, ставлю его на подоконник, чтобы остыл. Окно приоткрыто, хоть и зима, но на кухне душно. Ставлю на плиту чайник, начитаю убирать все поверхности…

Закипел чайник, заварила свежий чай, порезала уже теплый пирог…

Села за стол… и — провал, все, больше ничего не помню. Все весьма странно!

Пыталась понять, что мне вообще дальше делать. Сейчас главная задача — выбраться из леса живой, мне кажется, серые волки очень этого не хотят. Ведь сны — это, возможно, воспоминания?

— За нами следят, — я, не заметив, что Мейе остановился, почти врезалась в его спину, едва успевая схватиться за его плащ.

— Мы не успеваем выйти из леса? — я оглянулась, но мне ничего не было видно.

— Если это один разведчик, то успеем выйти, но нам это ничего не даст, если нас не увидят со сторожевой башни и не выйдут навстречу.

— Поспешим? — честно говоря, это я громко сказала. Сил уже не было, я уже задыхалась.

— Попробуем, — он снова зашагал по снегу, я — за ним.

Я уже бежала, откуда-то вдруг взялись силы, но теперь и я почувствовала не одну пару глаз, смотрящую на нас.

— Быстрее, нас нагоняют! — вскричал Мейе и, схватив меня за локоть, буквально потащил по снегу. В просвет между деревьями уже было видно поле, а я теперь не только чувствовала взгляды, но и слышала дыхание волков, загоняющих добычу…

Слух обострился, и я бы могла их сосчитать, даже не видя преследователей…

Не меньше двух десятков…

Мы выскочили на поле, пересекли овраг, и неслись к большой деревянной башне, или чему-то, похожему на небольшой замок. Оттуда разнесся звук рога, ворота распахнулись, нам навстречу выскочило несколько конных воинов и с десяток белых волков.

Но до нас было несколько километров… И как я так далеко вижу?

Перед глазами помутилось, ноги отказывались бежать, и я точно рухнула бы на землю, если бы Мейе не придерживал меня. Он резко остановился, развернулся, вытаскивая меч из-за пояса, а меня толкнул себе за спину.

Я рухнула на колени, пытаясь просто дышать, но это выходило плохо, словно воздух не мог попасть в легкие. Сейчас я кашляла и хрипела, обхватив корзинку руками.

Перед глазами — пелена с искрами, лёгкие разрывало от боли, и слышался только звук рычания вокруг.

— Вы не посмеете напасть на чужой земле! Вы преступили закон! — раздался голос Мейе.

— А кто сказал, что мы боимся войны? Белые остались без Альфы, кто нам что-то скажет? — раздался чей-то насмешливый голос.

— Тогда зачем вам она? Что за охоту вы устроили?

— Не твое дело, рыжий! Иди в свою избушку, и доживай свой короткий человеческий век! — зарычал кто-то. — Отдай девку и ее выродка! Или сдохнешь здесь, как безродная псина!

— А ты иди, возьми сам, без своих прихвостней! — Мейе рычал, словно зверь.

— Чего это ты, облезлый, осмелел? А? — и раздался звук — лязг металла.

Мое зрение вернулось, и я взглянула в сторону сторожевой башни, до нас им было еще далеко. Отряд помощи не успевал, за моей спиной сейчас разворачивался бой.

В двух шагах от меня стояли два десятка волков, они взяли нас в круг.