Глава седьмая
Встаю и начинаю бродить туда-сюда — дурацкая привычка в момент глубокой задумчивости.
— Потрясающе! Ты затащил нас в неизвестность!
Огибаю монумент со всех сторон. Странная штуковина, вроде и фигура, но нелепая до ужаса. Бред скульптора–извращенца, не иначе.
— Непонятно, что это за место такое, и как вообще из него выбраться в нормальный, человеческий мир! Спасибо большое! Горячий привет и низкий поклон от восторженных почитателей, — приседаю в шуточном реверансе.
— Не забывай, что я тебя спас.
С этими словами кот гордо выставляет подбородок и с обиженным видом (я бы даже сказала, с чувством попранной невинности) отходит на край гранитного круга. Я сей «радиус» прослеживаю взглядом. Что мне еще остается? Может, попробовать наладить прерванный контакт?
— Эй, а что там, за этими колоннами?
Край гранита скрывается в глубокой тени, действительно огороженной мраморными столпами, словно частоколом. Быть может, там выход? Еще залы? Очередные обелиски? Злые стражники? Толпа рассерженных магов?
— НИ-ЧЕ-ГО.
Голос Фера равнодушен. Чрезвычайно. Показательно. Ага, злится. На сердитых воду возят…
Что? «Ничего»?! То есть как ничего?! Совсем ничего?!
Я подбегаю к границе круга, в панике и решимости. Секунду вглядываюсь в кромешную тьму… осторожно протягиваю руку… отчаянно шагаю в темноту… и выхожу из нее на противоположной стороне колонного «частокола».
Что же это получается? Это место словно заколдованный «Бермудский треугольник», из которого нет выхода? Замкнутое пространство десять на десять, персональная тюремная камера. Хорошо хоть не «одиночка», есть кот, с которым можно поболтать. Одна проблема: он обижен и не желает со мной разговаривать. Ладно. Записываюсь в дипломаты. Налаживаю контакты с враждебно настроенной стороной:
— Фер, а, Фер? Ферри-и-и…
— Чего?
— Скажи, это тебя так наказали или ты с заклинанием малость напутал?
Моя очередь изображать глаза-блюдца, которые, как известно, зеркала души. «Душевные озера» воительницы Моны черные от природы, но быть может и в этом омуте найдется кусочек невинности? Дядька-инквизитор мне поверил, например. Не совсем и ненадолго, но поверил ведь! С котом сложнее. Здесь, как говорится, рыбак рыбака.
— Ну, из-за чего мы здесь оказались?
— Не знаю. Я ведь заклятие переноса куда-то использовал, а загадывать точно: «куда» времени не было. Боялся, что своих сил не хватит, не так уж часто мне в этом теле приходилось практиковаться, да и подумать было некогда, вот о помощи и попросил, для верности. А здесь, в запертом пространстве, магия, как бы сказать, странно действует. Я не уверен, что при повторной попытке нас вообще не размажет.
— Понятно. Как говорится, «хотел, как лучше…», — скептически замечаю я, и прикусываю длинный язык. Спешу сменить тему: — А зачем, кстати, ты меня спасать полез?
Ой, какой вопросик интересный. А ответ на него, кажется, будет еще увлекательнее… потому как мой спаситель (бесстрашный герой, гроза инквизиторских ног и целлофановых пакетов) мгновенно заливается краской. Вы когда-нибудь видели, как краснеют коты?! Рыжие коты, между прочим! Я в шоке. Нет, конечно, умом-то я понимаю, что в мохнатой шкуре человек, со своими эмоциями, переживаниями, даже мимикой, засунутый туда за провинности неизвестного рода, но вот видеть-лицезреть воочию… Я просто в шоке… Я…
— Фер…
— Что?
— На этот вопрос можешь не отвечать.
Не хватает еще романтики от случайного сокамерника. Дожила, Мона, нечего сказать. Впрочем, тактичнее надо, тактичнее, не стоит плевать в нежную душу человека…хм…кота.
— Фер… Ты о себе все-таки расскажи потом, как-нибудь, ладно?
— Ладно. — Разговор замирает. Эх, я уже и забыла, что являюсь представительницей «слабого пола». Еще бы тут помнить, с постоянными разборками-то! А ведь вся эта лирика мне приятна, что ни говори. Особенно если забыть о безвыходной ситуации с колоннами; о чуть было не произошедшей трагедии в руках чародея-инквизитора; о ярко выраженной «повышенной мохнатости» поклонника.
О том, что времени прошло — уйма, и, к тому же, дико болит царапина — «последний привет» оборотня. Сколько там осталось до полнолуния? День? Два? Три в лучшем случае. А сколько нам сидеть в «камере»? Час? День? Неделю? До скончания веков?
— Ладно.
— Ладно.
Разговор двух попугаев, не иначе. О чем поговорить-то? О! Вспомнила!
— Еще один вопрос, Фер, но он самый-самый главный.
Рыжий котяра напрягся.
Ну вот, приятно видеть его в нормальном состоянии, в ожидании подлянок и словесных атак, а то я даже растерялась. Кстати, вполне возможно, ты, Мона, его неправильно поняла, и за спасением кроется другая причина, нежели симпатия? О которой, возможно, ему стыдно сказать, вот он и краснеет. Например, Фер знал, что попадет сюда, и я нужна как палочка-выручалочка, способная вытащить нас из плена? Или просто нужна, но по другой причине? Стоп, Мона, полегче. Не стоит судить всех по себе: будь проще, и люди, хм, к тебе потянутся.
— Ну?
— Да я уже озвучивала, только ты не прореагировал, а мне страсть как любопытно! Зачем мебель-то ломать было?! Вазы всякие…
— Ой, ну далась тебе эта мебель!
Кот от волнения перенял мою скверную привычку и принялся ходить туда-сюда, взад-вперед, мелькая перед глазами. Смотреть со стороны невозможно — голова кругом. Я, чтобы отвлечься, сосредоточила взгляд на монументе за спиной котика.
— Хочешь знать, да?
— Да!
— Сопротивлялся я так, понимаешь? Выказывал гонор и недовольство тем, что делаю, привлекая внимание тупоголовых хозяев. Нет, не тех — а человеческих. Неужели непонятно?!
Мой рыжий собеседник недовольно фыркнул, словно объясняя прописные истины. Или не желая признаваться в добродетели. Кажется, второе ближе к правде?
— То есть…
— То есть можно было пробраться ночью в спальню (там энергетика располагает), спокойно, без спешки начертать заклинание, открыть Врата и отойти в сторону, наблюдая, как людей в квартире жадно кушают волосатые монстры. Жил бы себе, сейчас, не тужил, а за четко и качественно сделанную работу получил бы нормальное человеческое тело обратно!
Фер наконец остановился. Взглянул на небо, соорудив на морде безразличное выражение. Мол, не мои заслуги — так получилось…
Даже не знаю, что тут сказать. Котик-то оказывается — настоящий герой. Пошел против воли сильнейших магов, с риском для жизни, утратив надежду на нормальное существование. Меня выручил, семейку бухгалтеров защитил, демонов задержал…
Я приседаю на корточки прямо перед четвероногим суперменом. И протягиваю ему руку, изо всех сил стараясь подавить улыбку — уж очень сцена напоминает собачью команду «дай лапу». Мы пожимаем друг другу «руки». Кажется, мне удается остаться серьезной, хотя бы внешне. Удивительно.
…Интересно, а зачем хозяевам Фера понадобилось открывать «черные дыры» и убивать людей?..
Додумать не успеваю, мысли из головы пропадают как по мановению волшебной палочки. Потому как за спиной у Фера происходит неясное движение, а уже через секунду раздается скрипучий звук, похожий на стенание несмазанных петель, в сопровождении раскатистого грохота.
Сдается мне, некто разминает суставы и смеется… Кто?! Пытаюсь успеть поразмыслить над загадкой, а котик, узрев в моих глазах странное отражение, в лихом пике разворачивается на сто восемьдесят градусов. И тут же, едва коснувшись земли лапами, отпрыгивает за мою спину.
Прыжок хорош, ничего не скажешь — я оценила. «Матрица» отдыхает. Только что за порядки: «Девушки вперед»?! Не тот случай, чтобы «слабую половину» пропускать, и вообще, я за феминизм! За шовинизм! Даже за коммунизм, лишь бы котик меня собою прикрыл! Кто из нас герой, в конце концов, он или я?!
— Мама…
Как слаженно, хором, мы пропели заветное слово! Нам бы дуэтом выступать! Только, боюсь, публика не оценит…
— Фер, кто это?
— Спроси что попроще.
А тем временем — с грохотом и лязгом — перед нами во весь исполинский рост поднималась, хрустя плечами, каменная фигура «обелиска». Я уже говорила, что ее изготовил скульптор-извращенец? Беру свои слова обратно. Совершенно очевидно, что ее создатель страдал маниакально-депрессивным психозом, шизофренией, алкогольной зависимостью и употреблял сильнодействующие галлюциногенные препараты в момент депрессии, так куда точнее! Под действием вышеуказанных факторов «мастер» брался за зубило, ваяя сей «шедевр».
Гляжу на фигуру каменного великана: приплюснутые уши, огромный рот на все лицо, шарообразные конечности — а в голове что-то вертится… По крайней мере, название сего существа я знала. Пусть когда-то давно, но знала ведь!
— Сп… спру… спри…спра…
— Спригган! — орет драгоценный котик прямо в ухо и снова исчезает за моей спиной.
Оглохла. Спасибо.
А ведь верно! Спригган. Эти существа — не такая уж редкость. Их встречали и раньше. По крайней мере, если о них написано в книгах, значит, живым после встреч хоть кто-то уходил? Радует. Обнадеживает. Хотя верится с трудом.
Р-р-хк-р…
Снова гулкий грохот, звук обвала камней в ущелье. Оно смеется! Глядя на наши испуганные лица, что ли? Ну да, чувства юмора ему не занимать.
— Здрасти…
А я, оказывается, вежливая девочка: ну как не поздороваться с новоприбывшими? Правда, вежливость — понятие относительное. На месте приветствия могло быть любое «бронебойное» заклятье, если бы я его знала!
— Приветики, — шепчет Фер, выглядывая из-за моих коленей.
Непонятно: он так со всеми запросто здоровается, пытается меня поддразнить? Или они со спригганом старые знакомые? Хорошо бы, конечно, да только, боюсь, предположение абсурдно. «Эффект панибратства» — лишь маска (манера поведения настоящих героев в момент опасности), а под ней страх, даже панический ужас. Стоит ли уточнять, что котик, как и я, не знает «бронебойных заклятий»? Ах, да, может и знает, но его магия здесь действует странно. И что нам теперь делать, а?
Спригган на приветствия отвечать не торопится. Ему есть чем заняться: сесть поудобнее, еще раз потянуться, с жутким скрипом почесать огромный живот… Вопиющая бестактность! Но, знаете, я буду последней, кто скажет об этом каменному великану — я еще жить хочу! Бог с ними, с правилами хорошего тона. Зато есть время напрячь голову и постараться вспомнить о спригганах как можно больше. Эх, если вернусь живая и невредимая — перечитаю все книжки по демонологии! Это же надо: второй заказ подряд сталкивает меня с нестандартной нечистью!
Итак, спригганы… если не ошибаюсь, первые упоминания появились давно, по-моему, в английском фольклоре. Всякие боуги, фейри и спригганы — все из одной шайки-лейки, промышляющей мелкими гадостями, кражей детей и порчей погоды. Только остальные члены волшебной преступной группировки — маленькие, я бы даже сказала, крохотные. Домовой Кузька плевал бы на них сверху вниз и растирал подошвой обуви. Эх, угораздило же попасть именно на сприггана! Их род — потомки древних великанов. В случае необходимости представитель может вырастать до небес.
Поднимаю голову вверх. Да-а, этот плюнет — мы утонем. Хорошо еще, что каменное великанище сидит, а то пришлось бы ложиться на спину, чтобы на него смотреть. Так ведь и шею можно сломать!
Поделиться бы с котиком своими знаниями! Может, он помнит подробности или в состоянии придумать план действий? Не уверена. Разве могут рождаться умные мысли в голове, если ее обладателя трясет, как под напряжением в две тысячи вольт?! Сейчас дымиться начнет… Впрочем, я, должно быть, выгляжу не лучше.
О! Монстр заговорил — видимо, скоро пойдет снег. Но, как говорится, мы с котиком его уже не увидим. Жаль.
— Приветствую тебя, грозная охотница, и тебя, трусливый кот.
Подобная характеристика резанула Фера по больному. Он даже осмелился пискнуть в протест, но что именно — даже я не смогла разобрать. Забавная у великана привычка: смеяться после каждой фразы. Ничего смешного не вижу и мужественно жду, пока грохот успокоится. Ему бы на концертах Петросяна выступать — для «разогрева» публики. Люди писались бы от восторга…
— Как мило, что вы заглянули ко мне в гости…
Бросаю на Фера выразительный взгляд. Да, действительно, чрезвычайно «мило»!..
— Визиты случаются так редко — последний был, если не ошибаюсь, пару сотен лет назад.
Опять грохот-хохот, а я оборачиваюсь, заново рассматривая замкнутое пространство. Нигде никаких следов чужого пребывания, забытых вещей или, боже упаси, останков. Впрочем, за такую прорву времени что угодно может превратиться в прах.
— Жаль, что никто не гостит долго.
Ага, «в гостях хорошо, а дома кормят…».
Последняя фраза меня настораживает. Значит ли это, что спригган расправляется с «посетителями»? Или они, завидя каменное чудовище, спешат вернуться туда, откуда пришли? А у кого бы поинтересоваться: КАК они это делают? На котика рассчитывать не стоит, его магия здесь «странная» и быть лепешкой, расплющенной при неудачном перемещении, мне тоже не улыбается.
Вот ведь угораздило! Я бы сейчас предпочла компанию Инквизитора, если честно.
— Недостаток времени? — подает голос Фер.
Кажется, его тоже заинтересовал злободневный вопрос — хвостом чует, что надо делать ноги подобру-поздорову.
— Нет, к сожалению…
Ну вот, расстроили монстрика. Спригган один в один повторяет недавние «стенания» Фера, с шумными показательными выдохами. Надо сказать, у него получается эффектнее, чем у котика — нас сдувает с места и тащит на пару метров. Ничего себе! Против таких доводов трудно устоять.
— Никто не хочет со мной общаться.
Еще бы.
На сей раз, смеха после фразы не последовало — больная тема. Молчим. Я прекрасно понимаю, что есть одиночество и с чем его едят, но в данном вопросе не советчик, сама такая. Лишь отчаянно пытаюсь найти выход. Шальные мысли хаотично мечутся в голове, а черепная коробка уже начинает жать — не иначе как мозг раздулся под действием непомерной работы. Нашла чем гордиться, Мона, вспученным «серым веществом»!
Может, нам удастся убедить сприггана? Уговорить, успокоить, дать понять, что мы положительно настроены? Трудно, очень трудно, особенно если сам в это не веришь. Благие намерения и в этот раз завели нас далече…
Стыдно признаться, но я с удовольствием повторила бы опыт предыдущих «гостей». Грозная охотница, ха! Еще неизвестно кто из нас больше струсил — я или котик. Просто, должно быть, я выгляжу увереннее: долгая «ликвидационная» практика приучила меня симулировать храбрость, даже когда поджилки трясутся. Улыбаться в ответ на угрозы, смеяться в лицо опасности, «заигрывать» с судьбой, фортуной и самим Дьяволом… Ух, как эффектно звучит! Но не стоит заблуждаться — при первой же возможности «грозная» Мона даст деру: только пятки засверкают!
Ладно. Пора подумать о насущном. Даже если у нас получится убедить сприггана в собственной дружелюбности — дальше-то что? Сидеть, общаться? Интересно, а «долго» — это сколько? Судя по тому, что «редко» — раз в пару сотен лет.
Н-да…
