Игра теней. Фаворитка. Книга первая

Ирина Омельченко (2023)

В мире, где магия передается по наследству, нет лучшего приданого для юной аристократки, чем бессмертие. Кажется, при перерождении я вытянула счастливый билет? Женихов выстроилась очередь, и все, как на подбор: красавцы, с высоким положением в обществе и среди них даже наследный принц Леравии! Вот только есть одна проблема. Я всех обманула. Что делать, если никакого бессмертия нет?

Глава V, в которой для Софии все меняется

Ив разбудила меня рано утром. Гораздо раньше, чем я сама рассчитывала проснуться, особенно после ночной вылазки. Девчушке даже несколько раз пришлось трясти меня за плечо. В комнате было светло, однако я была уверена, что еще слишком рано для подъема.

— М-м-м… К чему такая спешка, а? — Зеваю, топаю умываться вслед за ней. Вопрос риторический, все равно не понимаю: что она мне показывает. Когда глаза окончательно открываются, начинаю замечать ее волнение и чересчур резкие движения. Видимо, что-то действительно случилось. — Эй, что за переполох? Что ты пытаешься мне сказать? Мы опаздываем? Куда?

Служанка и впрямь бегает по комнате, словно ужаленная. Ее пантомимы становятся вовсе неразборчивыми. Она рассеянно закусывает губу, машет обреченно рукой, понимая, что объяснить все равно не получится. И начинает стягивать с меня ночную рубашку и срочно упаковывать в одно из платьев. Очень сложный процесс, кстати. Даже ее лицо и уши раскраснелись.

Через минуту ловкие пальчики Ив уже затягивают корсет на моей, и без того тонкой, талии. Когда мы «разговариваем», она отвлекается и делает все легко, без усилий. Но, стоит мне замолчать, как между нами повисает странная пустота, и в ней мы обе начинаем чувствовать себя неловко. Ладно я — очевидно в новинку, что меня одевают, моют, обслуживают. Чужое вмешательство — это дело привычки, должно быть. Со временем перестаешь обращать внимание. Но и у девушки какие-то комплексы. Будто каждое прикосновение ко мне — переход некой интимной грани. Вот и сейчас, едва касается моей кожи, а дышит так прерывисто.

Наверное, она крайне стеснительная от природы. Ну, правильно, кого еще могли дать в услужение внебрачной дочери барона? Только неумелую немую служанку, бракованный материал. Возможно, она в поместье совсем недавно или раньше была какой-нибудь черновой рабочей? Мыла себе спокойно посуду, и тут бац! Приходится меня одевать и причесывать. Может, мы раньше подругами были? Ну, до, скажем так, всех событий. Вот ей сейчас и неловко.

Я ненадолго отключилась, погруженная в мысли. А когда очнулась, уже была готова к выходу «в люди» — платье на выход, перчатки, обувь, прическа. В зеркале отражалась юная леди София Нейлбрант в, можно сказать, улучшенной версии. Интересно, что же все-таки произошло, что потребовалась такая перемена?

Ив уже тянула меня к двери, нетерпеливо отстукивая пяткой по паркету. Да иду я иду. Следуя за нервной служанкой, в довольно бодром темпе преодолела коридор и направилась по лестнице (неожиданно!) на второй этаж. Что тут может располагаться? Судя по дорогим коврам, изысканной мебели и вычурным статуям, видимо покои достопочтенной баронессы.

Именно сюда я хотела проникнуть перед самым побегом. Мой личный Форт-Нокс, куда и не надеялась забраться, а теперь нате, пожалуйста — я тут на разведке, да еще и по благопристойной причине. Судя по примерному плану поместья в моей голове, личные покои достопочтенные баронессы занимали все правое крыло второго этажа. Пройдя несколько относительно пустых комнат (лишь вазоны с цветами по углам и картины на стенах), чье назначение осталось неведомым, одну музыкальную комнату (в центре ярко освещенной залы стоял белоснежный рояль), мы оказались в небольшой светлой гостиной. По центру кругом располагалось несколько диванов, усыпанных яркими подушками, а между ними резные столики с сервировкой и закусками. Чайная комната или комната для приема гостей?

В воздухе пахло свежей выпечкой и чем-то цветочным. Я шагнула вперед, Ив предусмотрительно осталась в коридоре. На одном из диванов восседала достопочтенная баронесса. Вид у нее был торжественный и вместе с тем слегка взволнованный. Постыдно небольшое количество украшений на ее платье и волосах объяснялось исключительно ранним временем визита гостя, не иначе.

Он сидел напротив дверного проема. Немолодой, гладко выбритый мужчина. За долю секунды взгляда, которая была мне позволительна, удалось ухватить сразу несколько деталей: дорогой и вместе с тем строгий костюм, не кюлоты, а брюки, и начищенные до блеска сапоги. Военная выправка, седина в волосах, располагающие приятные черты лица. Его же цепкий взгляд изучал меня куда дольше, я чувствовала его буквально кожей. Думаю, от его взора не укрылась и моя бледность, и худоба, и сонные синяки под глазами. Оценивающий взгляд пробежался и по наряду, словно отмечая отсутствие драгоценностей и украшений. Думаю, всего пара секунд, и он уже сделал какие-то выводы.

— Вы звали, матушка. — Я присела в глубоком реверансе, как учили. Подбородок высоко, глаза опущены, ресницы порхают как бабочки. Госпожа Вайолетт осталась бы довольной.

— О, София, моя дорогая, а вот и ты. — Елейный голос достопочтенной баронессы заполнил комнату. Я была права, этот военный какая-то большая шишка, и прибыл он неспроста, иначе матушка так себя бы не повела. — Прости, милая, что пришлось разбудить тебя так рано, надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь? Присаживайся.

Разыгранная сцена заботы о моем здоровье была основой спектакля, который нам придется сыграть еще не раз. Легенда, выбранная для меня, гласила, что достопочтенная леди София Нейлбрант крайне болезненная особа, именно по этой причине не выходила ранее в свет и не дебютировала в высшем обществе в четырнадцать, как это было принято при дворе. «Родители» боялись сглазить бедняжку, именно поэтому не вспоминали лишний раз о ее существовании, не упоминали в семейном реестре и, вообще, были готовы полностью положиться на семейного доктора, который решил, что только полная изоляция, отдых и покой способны продлить жизнь достопочтенной леди. Но, к сожалению, даже столь жесткий контроль со стороны семейного врача и домочадцев помог лишь оттянуть факт гибели. Костлявая все равно протянула к девушке цепкие пальцы. И только чудо (и молитвы баронессы, конечно же!) спасли невинное дитя. Наградив ее чудесной магией воскрешения.

— Все хорошо, матушка. — Я покорно последовала ее жесту, присела на диван рядом с баронессой. Замерла на краешке, не решаясь поднять глаз. Смотрит, определенно смотрит — взгляд настолько тяжелый, что я его чувствую. Сердце замирает.

— Я как раз говорила господину Леддоксу, что ранний подъем для тебя губителен. Впрочем, он же Камерарий Его Величества, как ты понимаешь, для нас это большая честь. — Я заметила как дрожат ее пальцы на чашке и все поняла. Человек Короля. Это то, о чем я думаю?

— Простите, достопочтенная леди София, лицезреть Вас такая редкость, что я не мог отказать себе в этом удовольствии. — Его голос убаюкивал и уносил далеко-далеко. Вкрадчивые интонации, казалось, проникали в душу. Я осторожно подняла взгляд и окунулась в его улыбку. Лицо, испещренное сеткой морщин, такое обманчиво притягательное и располагающее к себе. Но, все равно, даже если это фальшь, смотреть на него все-таки приятнее, чем на сведенные в неестественной улыбке скулы баронессы.

Он молчит, ждет ответа? Баронесса пригубила чай и нервно поерзала.

— Взаимно, господин Леддокс. — А что я еще скажу? Что я вижу его впервые, и что благодаря внезапному визиту услышала сегодня больше приятных слов, чем за всю свою жизнь здесь? Что за несколько дней я узнала много нового? Например, обращение «господин» означает, что он не из старой аристократии, но, раз он человек Короля, то, значит, прогрыз себе дорожку из низов на самый верх. Определенно, стоит опасаться подобных людей. И держаться как можно дальше. — Что привело господина Камерария Его Величества в наш дом?

Баронесса заерзала сильнее. Кончики пальцев, сжимающие чайную чашку побелели. Бедный фарфор. Полноте так нервничать, матушка, я ведь ничего не нарушила, а любопытство свойственно юным девам.

— Хорошие новости, достопочтенная леди София. Поздравляю с присвоением Вам второго имени и внесением в список магов королевства. Долгой жизни Королю!

— Долгой жизни Королю! — Откликнулись хором.

— А также, достопочтенная баронесса Нейлбрант, позвольте лично передать Вам приглашение на бал маскарад, который состоится через неделю в Синем Дворце Его Высочества. Его Высочество кронпринц Чарльз очень настаивал на Вашем присутствии. Вас и Ваших детей. — Последнее слово господин Камерарий произнес с таким нажимом, и посмотрел в мою сторону так красноречиво, что сразу стало понятно кого очень ждут на этом мероприятии. Именно меня, подумать только! На столик между нами легли два конверта с вензелями королевской семьи, и в глазах баронессы загорелся огонь. — Прошу прощения, дела короны требуют моего присутствия, я вынужден откланяться. Еще раз прошу извинения за столько ранний и столь поспешный визит. Ваша Светлость баронесса Нейлбрант, достопочтенная леди София.

Он встал, поклонился, мы поднялись следом. На прощание господин Леддокс припал к ручке баронессы и даже к моей. Поднять руку в перчатке, опустить руку, присесть в реверансе, я повторяла действия машинально. Мысли мои были далеко.

Ни на минуту я не обманулась приятной внешностью. Господин Камерарий Его Величества был как сгусток придворных интриг, самой ее сутью. Весь опыт прошлой жизни кричал об этом. Да, я редко сталкивалась с такими людьми, но, если «везло», то видела их в кабинетах начальства и на корпоративах головного офиса — прирожденные карьеристы и интриганы, они улыбались и сияли, жестами и сладкими речами могли обаять любого. Инстинкт офисного хомячка подсказывал мне держаться от таких подальше.

Значит, мной заинтересовался кронпринц? О-ля-ля. Это не просто выход в свет, это — высшее общество, выше только горы. Мы приглашены на бал при дворце. У меня не было дебюта, но это маскарад, а значит формально ничего не нарушено. Объявлений на входе не будет, вход строго по приглашениям. Все в масках. Как хитро. Зачем Камерарий Его Величества приезжал лично? Ответ лежал на поверхности — посмотреть на меня. Посмотреть, что-то оценить, дать добро и вручить приглашение, если какие-то критерии будут выполнены. В противном случае, я думаю, мне бы просто передали поздравления с новым именем. И все. Значит, моя кандидатура одобрена еще и Его Величеством. Ох, елки.

Не устаю удивляться как меняется лицо некоторых людей. Всего пару минут назад достопочтенная баронесса елейно улыбалась, называла «моя дорогая», а теперь смотрит как на вещь. Словно я лотерейный билет, который внезапно выиграл миллионы.

— Ты же понимаешь что это значит? — В ее голосе торжество и шипение ядовитой змеи. Неприятное сочетание, я невольно вжала голову в плечи. — Ты же понимаеш-ш-ш-шь.

— Да, матушка.

На ее звонок в колокольчик прибежала служанка, совсем не похожая на Ив. Серая, невзрачная, незаметная, будто тень. Она не поднимала головы, не смотрела в глаза. Только руки нервно сжимали накрахмаленный фартук.

— Немедленно позови сюда госпожу Вайолетт. Нам надо обсудить план дальнейшего обучения этой… — взгляд мазнул по мне и вернулся. О, боги, дрессировка собачки продолжается. Каким еще фокусам вы хотите научить меня, матушка? — Нужен учитель географии, софистики, риторики, геральдики, каллиграфии, истории искусств. Цель изменилась. Нужен кто-то, кто вобьет в ее голову ВСЁ! И быстро! — Сказано это было с придыханием. Бедная моя головушка.