Заставь моё сердце согреться

Ирина Муравская (2024)

Он — солист популярной музыкальной рок-группы. Слава, софиты, поклонницы — он был рождён для того, чтобы разбивать женские сердца, прикрываясь сценической маской засранца. Она — талантливая фигуристка. Целеустремлённая, упрямая и не умеющая проигрывать. Их жизни не должны были пересечься, но пересеклись. Дважды. И если первый был кратким и не самым перспективным, то второй… Второй обещается стать куда веселее. Осталось не попереубивать друг дружку в процессе.

Глава пятая. Сердце льда

POV БЕССОНОВ

Опачки. Аж забываю, что собирался напечатать менеджеру в ответ на его скинутое расписание. В который раз перекроенное, потому что все графики летят к чёрту из-за ненормированных тренировок.

— Эм… С чего ты это взял?

Я не собирался подслушивать, но акустика здесь что надо, поэтому без обид. Оно само.

— Просто скажи: да или нет.

— Да откуда ж я знаю? Мне не докладываются.

— Ты — её подруга. Уж если кому и известны такие вещи, так тебе.

Ярик растеряна. Что, в общем-то, неудивительно. Этот рогоносец тоже гений, нашёл у кого спрашивать. Я хоть и не верю в женскую солидарность, вот только очень сомневаюсь, что Абрикосову можно назвать сплетницей.

— А ещё сама Диана в курсе. Не пробовал спросить у неё?

— Значит, да.

Мажорик такой несчастный, что просто: "Тёть, дай копеечку". Он же реветь не собирается, нет?

— Я этого не говорила!

— Но и не отрицаешь.

— Слушай, Стёп. Это ваши личные дела и вам стоит обсуждать их исключительно друг с другом. В другом месте советников ты не найдёшь, а если найдёшь — гони их куда подальше.

— Что с ней можно обсудить, если она в отказ идёт и обиженку из себя сразу строит?

— Так, может, потому что действительно не виновата?

— Конечно, нет. Видимо, засосы ей оставили случайно в толкучке метро.

Едва сдерживаю хрюканье. Приходится замаскировать его под приступ кашля.

— Оо… — Ярослава в край обескуражена.

— Я давно подозревал, — ладно, Стёпыч молодец. Нюни не распускает и худо-бедно держит марку. — Просто, наверное, надеялся, что ошибаюсь и горстями глотал её отговорки.

— И что теперь будешь делать?

— А есть варианты? Я лишь хочу понять, насколько сильно я кретин и как давно меня водят за нос.

— Не знаю, Стёп. Правда не знаю. Не могу сказать, что Ди со мной откровенничает. Куда больше должны знать её подружки с журфака. Несмотря на то, что мы живём вместе, она чаще зависает именно с ними. У неё вечно то кафешки, то выставки, то клубы — мы редко дома пересекаемся.

— Или не клубы.

— Или не клубы.

Оу. Неловкая какая пауза. Надо ли спасать положение, влезая без спроса, или сами справятся?

Сами. Ещё чутка потоптавшись, гость комкано прощается и вперевалочку, напоминая неуклюжего медведя, учапывает на выход.

А я уже тут как тут.

— Сделаем ставки: куда он пошёл? — оперативно занимая его место, с заговорщеским видом склоняюсь к Абрикосовой. — Я за нажраться. Ща заправится под завязку и поедет расставаться. Правда с утра протрезвеет и обратно побежит, потому что подкаблучник — это не статус, а образ жизни.

Ярик в ответ строго зыркает, недовольно поджимая губы. Ну вот, только что была мисс"сочувствующее очарование", а теперь снова превратилась в хмурую буку.

— Кролики не только ценный мех, но и длинные уши?

— Я музыкант. У меня слух хороший.

— Зато с координацией паршиво.

— Никто не идеален. Зато я легко поддаюсь дрессировке. При условии, что повезёт с дрессировщицей.

— Так и запиши в резюме.

— Запросто. Куда тебе его отправить? На почту?

— Мне оно зачем?

— Чтоб изучила на досуге все мои положительные и отрицательные стороны. Будущий муж, как никак. Пора знакомиться ближе.

Как бровка-то поползла наверх.

— Не надоело?

— Что именно? Презентовывать себя? Товар положено показывать с лучшей стороны — законы маркетинга.

— Паясничество тоже часть саморекламы?

— Скорее моё кредо. И, кстати, у меня есть ещё одно. Звучит примерно как: никогда не отказывайся от того, что заставляет тебя улыбаться. А ты заставляешь меня улыбаться, Абрикосова. Так что смирись.

Даже не знаю, нравится ли мне то, что она такая… не любопытная. Обычно девчонки либо задают по сто-пятьсот вопросов, либо психами давятся. Ярослава же всё впитывает молча.

И так же молча отправляет полученную информацию в игнор.

— На лёд, быстро, — коротко кивают, ясно давая понять, что комплимент остаётся неоценённым. — Мы не закончили экзекуцию.

Мне кажется, или меня не воспринимают всерьёз? Очень зря, я настырный. Хотя терпелка, конечно, не железная. Кто бы только знал, как сильно хочется забить на правила приличия и зажать эту неприступную вредину где-нибудь в углу, но…

Но одна такая попытка на днях уже закончилась звонкой оплеухой, так что пытаться повторить подвиг пока не рискую. Выжидаю подходящего момента.

— Ты только в следующую среду перед съёмочной группой постарайся меня так не прессовать, — послушно заезжаю обратно на каток. Который мне уже снится, отвечаю. — Зрители не оценят.

— А что будет в следующую среду? — непонимающее прилетает в спину.

— В смысле, что? Финальные репетиции в павильоне, где будут проходить съёмки. Там же и ознакомительный промо-ролик каждой пары сниматься будет. Олег не говорил?

Не говорил.

— Оле-е-г!!!

***

Несколько дней спустя

— У меня всё больше складывается ощущение, что твои тренировки — это прикрытие и на самом деле ты до ночи зависаешь в БДСМ-клубе. Если так, то я негодую — почему меня не зовёшь? — ржёт брат, наблюдая за тем, как я ковыляю по квартире-студии, которую мы с ним сняли на двоих в новостройке.

Небольшой метраж, евроремонт, все удобства и симпатичный вид из окна на Сокольники — в целом, вполне годно.

— Захлопнись, — огрызаться огрызаюсь, вот только, честно говоря, реально чувствую себя так будто меня от души отстрапонили. Весь зад отбил себе с этими чёртовыми поддержками.

Но ладно зад, там хоть не видно, а вот здоровенный набухающий фингал под глазом можно заметить и из космоса. Сегодня так неудачно улетел мордой об лёд, что, походу, кость треснула.

— Я всё ещё упорно не понимаю — нахер ты подвязался становится грушей для битья? Мы с одного концерта больше зарабатываем, чем тебе обещают за этот позор.

— И не поймёшь, — падаю на диван, блажено вытягивая ноги. Ка-а-йф. Вроде уж третью неделю как идёт убойная доза нагрузок и тело в теории должно было к этому привыкнуть, но только оно почему-то об этом не в курсе.

— Очевидно. Мы и так ничего не успеваем, а теперь ещё и это. Надеюсь, ты вылетишь на первом же этапе.

— Спасибо за поддержку, брат. Я всегда знал, что ты в меня веришь. Но не вылечу, не переживай. Там лишь после третьего пойдёт отсеивание.

Те пары, что суммарно наберут наименьшее количество баллов от судей, рискуют оказаться в номинации на выбывание. Откуда может спасти только зрительское голосование.

Вот где пригодится подогретая аудитория.

А я её подогреваю, последние дни дозированно вбрасывая новости, фотки с тренировок и туманные намёки о старте нового сезона нашумевшего теле-шоу.

Так что надеюсь, демонята, как подписчики сами себя окрестили в телеге, подсобят, если до этого дойдёт, потому что мой азарт уже стремительно набирает обороты.

Блаженно валяюсь бесформенной тушей, даже после принятого душа улавливая слабые кокосовые нотки, назойливо щекочущие ноздри. Ммм…

Мне определённо нравится подобное мнимое присутствие Абрикосовой. Жаль что только мнимое. Из материального под боком только Яр, хлещущий пиво из горла и равнодушно перещёлкивающий каналы кабельного.

— Ты прикинь, даже порнухи нет, — в конечном итоге разочарованно выключают плазму, швыряя пульт на декоративные подушки.

— А подписка на Порнохабе уже закончилась? — ехидно протягиваю ему его айфон. — Так в инете и бесплатное есть, если ты не знал.

— Ай, — с досадой отмахиваются, откидываясь на подушки с тихим воем. — Ску-у-ка-а…

— Иди развлеки школьниц. Бедняжкам тоже скучно.

— А они чё, до сих пор тусуются на ступеньках?

— Ага.

Две подружки. Класс, наверное, десятый-одиннадцатый. Одна из девчонок как-то наткнулась на нас в лифте и понеслось сталкерство. Мало того, что юная Нэнси Дрю нужный этаж вычислила, поселившись на нашей лестничной клетке, так ещё и подружек своих начала таскать на экскурсию.

— Охренеть долбанутые. Жаль, что малолетки. Так бы хоть реально можно было повеселиться.

— Странные у тебя представления о веселье, — с пыхтением встаю, чтобы доковылять до койки и просто вырубиться.

— Ну да, куда мне до твоего уровня.

— Не завидуй. Может, я обожаю чувствовать себя фаршем, который пережевала тупая мясорубка?

— А чего удивительного? Ты всегда был хлипиком. Забыл, как провалил нормативы при поступлении и загремел в армию?

— Пошёл нахрен! — отвешиваю средний палец.

— Не пойду. У меня выходной. А ты завтра в семь чтоб был как штык на студии.

В семь? Ад. Кто-нибудь соскребите меня шпателем с кровати через пару часов, буду крайне признателен.

***

Ещё неделю спустя

— Волнуешься?

— Бешусь, — в который раз оттягивая от шеи ворот, фырчит Абрикосова. — Я похожа на детского аниматора.

— Только если на секси-аниматора. Для взрослых.

Потому что этот тесный костюмчик очерчивает буквально каждый миллиметр её обалденной фигурки. Заставляя пускать слюни и закапывать собственный комбез.

— Идиотизм. Почему другие нормальные, а мы вырядились?

Ну… я бы не сказал, что прям нормальные. Постановщики программы всем раздали роли: тут у нас и парочки с мексиканской страстью в первом выпуске будут, и греческие мотивы, и а-ля шестидесятые.

Да, те, кто выступает с нудной лирикой действительно сильно не морочились, ограничившись классическим рубашками для парней и воздушными платьицами для девушек, но мы-то, мы-то…

Наша задача другая — порвать всех хулиганской энергетикой. Всё же мы самая юная пара сезона. И этой фишкой надо пользоваться.

— Расслабься, выглядишь отпадно. А хвостики-хвостики какие! Балдёж.

— Не могу сказать того же о тебе.

— Почему? — обиженно поправляю кошачьи ушки на голове. — Разве я не очарователен? Мяу, — манерно зачерпываю"коготками", вызывая у Ярика пусть и не улыбку, то хотя бы её подобие.

Да, ворчит она в свойственной себе манере, однако невооружённым глазом заметно, что волнуется. И чем меньше остаётся времени до выхода, тем сильнее.

Стоит признаться, меня тоже слегка потряхивает. Несмотря на то, что своё выступление на репетиции мы отточили до автоматизма, всегда ведь остаётся фактор непредвиденных об стоятельств.

Оступиться, запнуться об коньки, забыть движение — в процессе произойти может что угодно. И если мне, как новичку, косяки простительны, то вот её судить будут многим строже.

А тем временем за кулисами, если можно так назвать отведённую для участников зону ожидания, царит… Да ничего не царит. Расслабленный дзен.

Потому что народу не очень много.

Часть уже отстрелялась и вернулась обратно в гримёрки, другие только подъехали и готовятся — циркуляция постоянная, так что столпотворения нет.

Буквально единицы сейчас сидят на диванчике, наблюдая за идущей трансляцией, дублирующейся на экраны развешенных телеков. Редкие комментарии вроде"А вот это было неплохо"или"Ой, это ж надо так, споткнулась в самом начале" имеют место быть, однако эмоциональный фон по большей части ровный.

Все мы тут, так или иначе, давно привыкшие к публичным выступлениям, поэтому мандража и выпученных глаз найти не получится. Все наши эмоциональные качели качаются исключительно глубоко внутри.

И, кстати, Олег был прав насчёт сложных поддержек. Прав, но лишь частично. Они есть, причём весьма эффектные, правда лишь в тех парах, где присутствует фигурист-профи мужского пола.

Девчонкам с ними даже делать ничего не надо — лишь позволять себя подбрасывать и не путаться под ногами. А вот в обратном тандеме девчата решили сильно не рисковать, ограничившись лёгкими элементами.

— Ну вот же, нормальный костюм! — вздыхает Ярик, кивая на экран, где двухметровый мастер спорта практически всё вывозит на себе. Компаньонка ему досталась прям слабенькая. — А у нас что? Утренник в детском саду?

— Ты слишком серьёзно ко всему относишься. Это же шоу. Чем чудаковатей — тем круче.

— Вот именно, что шоу! Но я-то не клоун! Я призёр Олимпийских Игр! В прошлом году я выступала на международном уровне, шла на золото, а теперь что?

— Шла, ага. Шла и не дошла. Насколько помню, тот сезон был для тебя не самым удачным.

Я видел тот скандальный эфир и от восторга едва из штанов не выпрыгнул, когда Абрикосова устроила аховый разнос судейской коллегии, завалившей её на ровном месте. Это было настолько феерично, экспрессивно и дерзко, что просто отвал башки.

Любовь с первого взгляда.

— Молча, молчу, — поймав тучный взгляд Медузы Горгоны, готовой обратить всё вокруг в камень, торопливо сую ей стаканчик воды, набранной в кулере. — Лучше попей водички.

— Не хочу.

— Попей, попей.

— Да отстань ты! — с раздражением отмахиваются.

Не отстану. Не планировал вернее, однако в поле зрения попадает заявившийся к нам брат.

Как его сюда пропустили-то?

— Атас. Кофе здесь полное дерьмище. Моча осла и то вкусн… — завидев нас, Яр осекается, давясь тем, что только что набрал в рот. И начинает ржать. — Детка, ты просто секс! — стирая кофейные капли с подбородка, торопливо лезут за телефоном. — Подожди, я обязан запечатлеть это на память. Матери отправлю, пусть тоже оценит, — несколько раз щёлкая, хохочут в голосину, вызывая неодобрение у присутствующих.

— Звук убавь, — советую.

— Не могу. Вы выглядите как порно-версия Диснея. Это слишком смешно.

— И я о том же! — радая, что её хоть кто-то понимает, всплёскивает руками Абрикосова. — Спасибо!

— Не слушай этого болвана, — отмахиваюсь, поправляя на её лице маску. У меня тоже такая есть, чёрная. Прикрывает не до конца сошедший фонарь. — Стебётся, а у самого трусы с Бэтменом.

— А у тебя с Флэшем, и чё? — возмущённо парирует брат.

— Мне можно, я младше.

— Всего на пару лет.

— У меня от вас обоих голова начинает трещать, — пятясь, так как мои тактильные шалости немного затянулись, Ярик забирает ранее отвергнутую воду, жадными глотками осушая стаканчик.

— Зато нервяк отступил, скажи?

— Рядом с тобой мой нервяк даже на обеденный перерыв не уходит.

— А это потому что ты сл…

— Ваш выход через пять минут, — ужаленным в одно место пчёлкой подскакивает к нам суетливый ассистент с гарнитурой, заставляя прерваться на самом интересном месте.

Пять минут? Ух.

— Слышала? — насмешливо чиркнув партнёршу по носу, увлекаю Абрикосову в сторону ледовой арены, откуда доносится музыка и усиленные динамиками голоса. Судья раздают тумаки конкурентам. — Пять минут до фурора.

— Или провала.

— Не дрейфь, моя леди. Прорвёмся.

***

Понятное дело, в жизни всё происходит менее красиво, чем на смонтированной записи. Плавных переходов тут не бывает, а вот рекламных пауз хоть отбавляй.

Когда откатавшие перед нами программу участники заканчивают, мы ещё не сразу заступаем, дожидаясь пока выставят картонные декорации и подправят грим ведущим.

Тягомотина жуткая. В следующий раз надо первыми проситься. Чтоб прям с порога на скорости влететь, откатать и валить в закат. А не ждать битый час своей очереди.

Хотя нет, в начало нас всё равно не поставят. Им ведь нужно, чтоб эфир смотрелся целиком, а значит самые"смотрительные"пары раньше второй половины точно не засветятся.

Аллилуйя. Наконец-то, приготовления закончены.

Основной свет гаснет, погружая притихшую массовку в полумрак. Даётся разрешение, и мы выкатываем на лёд, занимая свои позиции. Я у липовых"крыш", Ярик — на другом конце катка.

Вместе с музыкальным проигрышем плавно включается подсветка точечных прожекторов, а по павильону разносится многим известная вступительная фраза:"Днём я Маринетт. Обычная девочка, живущая самой обычной жизнью, но кое-что обо мне не знает никто. Это моя тайна", и…

Погнали!

Не спорю. Разыграть не драматичную сцену под культовый шлягер, как делают многие, а сцену из мультсериала — это риск. Но риск оправданный. Зачем быть как все, если можно и самим развлечься, и других повеселить?

Чем, собственно, мы и занимаемся.

Ярослава заступает первой, в свете софитов знакомя всех с собой — расслабленной, грациозной и выполняющей каждое движение так легко, будто коньки продолжение её тела.

То, что она делает на льду — это натуральная магия. Завораживающая и вызывающая восхищение даже у тех, кто никогда не увлекался подобным спортом.

А я им никогда не увлекался.

Что отлично заметно по одному тому, как стою. Да, не шатаюсь, только вот в башке красным восклицательный знаком мигает без остановки лишь одна мысль: только бы не грохнуться!

Так, а ну соберись, тряпка! Подыгрывай.

Первый куплет — основная концентрация на Абрикосовой. Её роль проще не бывает — быть собой. Выписывать свои чумовые вращения со скольжениями, как бы кокетничая со мной.

Моя задача — поддерживать её элементы синхронностью, включая ребячество и отвечая на флирт. Основательно включаюсь в процесс, доводя встречу до"касания", только ближе припеву — стягиваю с пояса ремень, болтавшийся хвостом, и на манер лассо притягиваю партнёршу к себе.

И вот с этого момента начинается непосредственное парное катание. Вместе с нашими выстраданными потом и кровью поддержками.

Первая пошла.

Отрыв Ярика ото льда с подъёмом на своём колене даётся просто, хоть зубец конька и предательски цепляется в моменте, когда требуется поставить её обратно на ноги.

Ай, херня! Вместо угрызений совести меня больше пробирает на хохот от тихих нескончаемых бурчаний партнёрши:"с правой на три","заворачивай","прогиб". Это так забавно. Маленькая командирша.

"С каждым днём всё сильнее, я так хочу быть с ней",

— поётся фоном, а я подпеваю, придерживая затылок Абрикосовой, когда та откидывается всем корпусом назад, скользя на согнутых коленях.

Она видит, как шевелятся мои губы, но, само собой, ничего не отвечает, доводя элемент до конца и выходя в предпозицию к следующей, той самой поддержке третьего уровня.

В движении, правой рукой хват за левое бедро, левой — за руку и Ярик взлетает в воздух, демонстрируя камерам полноценный шпагат.

Сколько раз на тренировках на этом моменте меня перевешивало назад, заставляя нас обоих улететь? Чёрт знает, я давно сбился, а многочисленные ссадины смешались в одну сплошную.

Концентрация в эти секунды как никогда. В ушах пульсирует, глуша жидкие аплодисменты массовки, а плечо приятно прожигает выставленной для равновесия женской ладонью.

Всё контролирующая Абрикосова сама делает отсчёт, нажимом давая понять, когда её отпускать. Доминаторша в чистом виде. Интересно, в сексе она тоже всё одеяло на себя перетягивает?

Конец ознакомительного фрагмента.