Заставь моё сердце согреться

Ирина Муравская (2024)

Он — солист популярной музыкальной рок-группы. Слава, софиты, поклонницы — он был рождён для того, чтобы разбивать женские сердца, прикрываясь сценической маской засранца. Она — талантливая фигуристка. Целеустремлённая, упрямая и не умеющая проигрывать. Их жизни не должны были пересечься, но пересеклись. Дважды. И если первый был кратким и не самым перспективным, то второй… Второй обещается стать куда веселее. Осталось не попереубивать друг дружку в процессе.

Глава первая. Навязанный партнёр

POV АБРИКОСОВА

Просыпаться по будильнику — не прикольно. Но ещё менее приятно просыпаться от ахов, охов, стонов и долбёжки спинки кровати аккурат через стену.

К сожалению, Ди тише не умеет. Их марафоны со Стёпой, когда тот возвращается из командировки — это всегда адовая симфония не только для моих ушей, но и для соседей.

И даже не взбрыкнёшь, вот в чём беда. Мало того, что я сама живу у неё на птичьих правах, так ещё и по зиме подобрала с улицы пушистое исчадие ада, притащив его в дом. Скрипучее, всё дерущее и, как оказалось, страшно линяющее.

— Доброе утро, Чинги, — приветливо треплю за ухом зашевелившийся шмоток шерсти грязно-серого окраса. Типичный плод любви дворовых и беспородистых.

В ответ сипло мяукают. Звук такой, словно наждачкой по доске приходятся. Эстеты не оценят, вот только по-другому Чингисхан не умеет. Пусть и недолгая бездомная жизнь хорошенько потрепала этого котяру. Оставив на долгую память не только дранное ухо с проплешиной на брюхе, но и проблемы со связками.

И всё равно, уж лучше такие нежности, чем: “О, боже, да. Да. Да-а”, приглушённо раздающееся в следующую секунду. Я не ханжа, нет, однако…

Завидно, блин!

Кстати…

— Пошли блины жарить, раз лишний час в запасе появился, — мельком глянув время, высветившееся на дисплее, сгоняю живность с одеяла, чтобы выбраться из кокона самой.

Одеться же надо, да? Раз Стёпа тут. Всё-таки невежливо щеголять без лифчика перед женихом подруги.

Одеваюсь, уползаю в ванную, умываюсь, наскоро заплетаю красные косы, и уже после иду на кухню. К этому моменту стоны и скрипы, наконец, утихают. Видимо, закончили.

Значит, скоро выползут. Голодные.

Яйца, молоко, мука, венчик в руку — домработницей я не нанималась, но всегда готовлю на двоих, потому что Диана ни копейки с меня не берёт за проживание.

Сама тоже, конечно, не тратится, так как её хотелки целиком обеспечивает благоверный, вот только в должниках оставаться я не люблю, поэтому плачу продуктами и редкой уборкой. Всё бюджетнее, чем жить на съёме, изгнанная из отчего дома родной матерью.

Пока тесто в сковородке румянится, потихоньку собираюсь, выпотрошив косметичку на стол. Как раз крашу левый глаз, запрокинув голову, когда мельком замечаю чёрное пятно, оставленное на спинке стула.

Чёрная косуха. Мужская, по размеру сразу видно.

Стёпина? Очень необычно, потому что я его в таком даже в бреду представить не могу. Он у нас ходит в наглаженных рубашечках и модных пиджаках — статус обязывает. Не просто так ведь работает у папули на фирме. Мальчик деловой. И при деньгах.

Ой, блины!

Отвлекаюсь от макияжа, переключаясь на чудом несгоревший завтрак. Тогда же слышу скрипы дверных петель и шаги за спиной.

— Какая прелесть. Чтоб меня так каждое утро кормили, — раздаётся мужское и… совершенно незнакомое.

Оборачиваюсь, озадаченно разглядывая полуголого высокого парня с вихром тёмных волос. Достаточно длинных, чтобы те можно было завязать на затылке, но при этом не запущенных до той стадии, когда есть риск перепутать хиппи с бомжом.

Парень симпатичный, в отличной физической форме, мышцы, вон, у него какие, да и размах плеч будь здоров, вот только имеется маленький такой нюансик…

Это не Стёпа.

— Эээ… А ты кто? — вопросительно выгибаю бровь, наблюдая за тем, как с блюда свистывается очередной блин.

— Неужели не узнала? — искренне обижаются, жуя. — Я думал, что популярен.

Возможно.

Его лицо, скулы и ямочка на подбородке действительно навевают что-то очень знакомое. Настолько знакомое, что видеть его здесь, в типичной хрущёвке спального района, по меньшей мере, необычно.

— А ты не из этого… — напрягаю память, но у той с утра неважно моторчик работает. — Не помню, как называетесь… Демоны, ни демоны…

— Two Demons, да.

Ну да, точно.

Два брата-акробата, успешно покоряющие не только сцену, но и хрупкие девичьи сердца. Неоднократно слышала их треки, которые буквально из каждого утюга последние полгода играют, однако в лицо видела всего пару раз — когда клипы мельком гонялись по телеку.

— Ну вот да. Они самые, — киваю, убеждаясь в догадке. — Что-то такое слышала.

— Офигеть, — от возмущения у парня едва изо рта всё не сыпется. — Не, я прям оскорблён. Пашешь тут как лошадь, сутками не спишь, а тебе, видите ли, заявляют: “Что-то такое слышала”.

— Да уж вижу, как трудишься. Ширинку застегни, простудишься.

За моим красноречивым взглядом прослеживают, вот только совету следовать не торопятся.

— Зачем? Пускай проветривается. А у тебя, кстати, с глазом что-то. Левым.

— Что?

— Не знаю. Он бледный какой-то.

Бледный? На всякий случай перепроверяю, всматриваясь в отражение зеркальца. Нормально всё с ним…

— Да он просто не накрашен, — доходит до меня.

— А, — виновато скалятся. — Оу. Ну… бывает. У всех свои недостатки. Но не переживай, ты всё равно очень даже ничего.

Кхм… Мда. С этим клиентом мне всё понятно, ведите другого. А я пока дальше блинами займусь.

Но это, конечно, офигеть.

Объект эротических фантазий девочек где-то от семнадцати до двадцати пяти (дальше вряд ли он кому котируется), стоит и беззастенчиво лопает мою стряпню. Да так, что аж за ушами трещит, а мне…

Вообще по боку.

— Эй, ну хорош наглеть, троглодит! — строго шикаю, когда тарелка оказывается чуть ли не наполовину пустой.

Где совесть? Я тут полчаса просто так что ли с половником у плиты танцую? Тоже вообще-то есть хочу! Иначе потом на семинаре устрою симфонию голодного желудка.

— Не бузи, Русалочка. Правда вкусно. Сто лет домашнего не ел. Ну всё, я погнал, — изумлённо моргаю, когда щеку обжигает быстрый поцелуй, оставляя на коже маслянистый след. — Попрощаешься с соседкой за меня? А то у меня на сегодня ещё одна стрелка назначена, некогда задерживаться. Оу, дарова пушистик, — кажется, крутящегося у миски Чинги хотели погладить, но, судя по предупредительному шипению, вместо этого пришлось поспешно отдёргивать конечность. — Понял, понял. Не трогаю.

Не оборачиваясь слышу, как со стула стягивают косуху и утопывают в коридор. Несколько секунд шебуршат связкой, мучаясь с заедающими замками, а затем тишина.

Привилегированный гость нас покинул.

Пока размышляю над тем что, кажется, кто-то оставил у нас футболку в качестве сувенира, на кухню лениво вытекает непосредственная зачинщица беспредела. Томная, румяная и вполне себе довольная жизнью, судя по блуждающей на подправленных косметологией губах улыбочке.

— Он уже ушёл? — поправляя сбитые кудри, Диана меланхолично отщепляет розовыми ногтями кусок от свежеприготовленного блина.

— Ага. И, кажется, даже не обещал вернуться.

— Жаль. Но ничего. Что я хотела — получила.

— Одноразовый секс со звездой?

— Почему одноразовый? — кокетливо щурится знойная брюнетка. — Трижды! Но нет. Я про вип-пропуск на закрытую вечеринку селеб, которая пройдёт в конце недели.

Эм…

— Ты изменила Стёпе за… пропуск? Тебе не кажется, что это как-то… ну не знаю, мерзко.

— Возможно. Будем считать — всё делается ради моего светлого будущего. Как личного, так и карьерного.

Двойное"эм"…

Нет, ладно. По поводу карьеры я ещё могу как-то понять, не зря ж она по профессии журналист и активно развивает свой блог. Но вот то, что касается другого…

— Не знала, что у тебя проблемы на личном.

Потому что другая, включая меня, ей бы только позавидовала. Всё-таки жених её кормит, поит, одевает и едва только что пылинки не сдувает, капая слюнями на взбалмошную красотку.

Курьеры уже давно знают наш адрес, таская ей охапки цветов, шкаф ломится от брендовых шмоток, а жёсткий диск виснет от переизбытка фотографий с Мальдив, Бали и Таиланда.

Если это не идеальная жизнь, то…

— Ну-у, — задумчиво крутят на пальце помолвочное колечко с бриллиантом такого размера, которое я видела только в ювелирных магазинах. На витрине с запредельными ценниками. — Тут как посмотреть. Стёпка-то неплохой, однако с ним не дождёшься огонька. Не говоря о том, что его вечно нет рядом.

Я фигею.

— Другое дело — популярный музыкант, да? Ветреный, меняющий девушек как перчатки и постоянно разъезжающий по гастролям. Он-то всегда будет рядом.

— Да не, на него я ставку и не делаю. Это так, просто совместила приятное с полезным. Но кто знает, кого я встречу на той вечеринке? Вдруг свою судьбу?

Капец. Бедный Стёпа. А он-то хоть в курсе, что его держат при себе исключительно в качестве запасного аэродрома, имеющего пухлый кошелёк?

— Твоя жизнь — твои правила, — только и могу ответить.

Не осуждать же. Мне всё-таки ещё тут жить.

***

Несколько недель спустя

Кто-нибудь пробовал делать разминку с булькающим нутром? Приятного в этом мало, но я всё равно излишне залилась кофеином. Не мы такие — жизнь такая, пары сегодня дались как никогда тяжко.

Маршрутка выплёвывает меня на ближайшей остановке и до ледового дворца иду пешком, то и дело поправляя сползающую с плеча лямку спортивной сумки.

Солнце припекает, птички щебечут, оповещая, что весна пришла, а из всех щелей лезут недавно распустившиеся жёлтые шапки одуванчиков. Некоторые оказались настолько отчаянные, что умудрились пробиться даже через бордюры на парковке.

Натыканных на закрытой парковке арены машин всей возможной цветовой палитры тоже достаточно, но особенно привлекает внимание выпендрёжно матово-чёрный Шевроле Камаро.

Это, интересно, чья красота? Впервые такую вижу, хотя за столько лет уже почти каждого нашего автовладельца в лицо знаю.

Ладно, не суть важно. И без того опаздываю.

Раздевалка, тренировочный костюм, ОФП [1] — всё по стандарту. Разогреваю мышцы в зале, и только после, с закинутыми на шею коньками, иду к катку.

— О, Абрикосова, — замечает меня тренер. — А мы как раз тебя уже искать хотели.

— Мы?

Так как Олег тот ещё двухметровый детина, сперва вижу его и только потом уже того, кто стоит за ним, небрежно облокотившись локтями на ограждение катка. И вот тут мои брови задираются прямиком на лоб, вопреки всем законам физики, потому что…

Чёрт, что здесь забыл утилизатор моих блинов?

— Партнёр твой будущий приехал. Познакомиться.

— Познакомиться? — меня тоже без труда узнают, светя самодовольной ухмылочкой. — Да я готов впрягаться в работу прям хоть сейчас.

Партнёр?!

Кто? Вот этот проглот, трескающий чужие завтраки? Который не так давно был “партнёром” Ди и чёрт ещё знает кого? А то навела я о нём справки — Влад Бессонов, двадцать четыре года. Редкостный засранец, вокруг которого постоянно крутятся какие-то скандалы со сплетнями.

И мне теперь что, несколько месяцев ежедневно придётся тренироваться… с ним?

Это с учётом того, что я в принципе не очень хотела подвязываться под всю эту мутную самодеятельность, но, согласившись, хотя бы надеялась на кого-то… Более компетентного.

— А получше варианта не нашлось? — не предвкушая ничего хорошего, скептически кривлюсь.

— Эй, Русалочка, — возмущённо дуют пухлые губы, за которые девушки повесятся от зависти на собственных колготках. — Чем я тебе не мил?

Чем не мил? Да вот не знаю даже, если честно.

Доверия точно не внушает.

— Ты хоть на лёд когда-нибудь вставал?

— Ну так, пару раз в студенческие времена приходилось. Правда оба раза я был пьяный, но это же ничего?

Жалобно округляю глаза, уставившись на тренера.

— Ну не-ет. Олег, пожалуйста. Найди кого-нибудь другого.

— Не выйдет. Мы уже подписали контракт, — вместо него отвечает Бессонов. — Так что у тебя сегодня счастливый день.

Офигеть какой счастливый.

— Обязательно куплю лотерейный билетик.

— Зачем? — несколько шагов и звездулька районного масштаба оказывается рядом. — Я и есть твой лотерейный билетик.

Без особого восторга опускаю взгляд на его ладони, слишком удобно устроившиеся на моей талии.

И не торопящиеся оттуда исчезать.

— Ничего не смущает? — хмуро интересуюсь.

— Меня? Нет. А тебя?

— Убери.

— Зачем? Разве плохо стоим?

— Чем руки распускать, лучше иди и каток своей смазливой мордашкой шлифуй. Если к первой тренировке не научишься твёрдо стоять на коньках — пеняй на себя.

— Отшлёпаешь?

— Хуже. Я из тебя всю душу выну.

— Как удачно, что у меня её нет. Продал продюсеру во имя карьеры.

— Отрадно слышать, — с досадой стряхиваю его конечности с себя. — Но учти, если угробишь мою — я её выкуплю и устрою ей такие круги ада, что Данте от зависти в гробу перевернётся.

Угроза действует. Но как-то совсем не так.

— Класс. Пойдёшь со мной на свидание, а? Люблю темпераментных.

Слышу, как мои извилины, крякнув, прогибаются под натиском непрошибаемой мужской невозмутимости.

Кадр просто на миллион.

— Знаешь, что? Разбирайся с ним сам, — ворчливо бросаю Олегу и, пресекая дальнейшие бесполезные обмены любезностями, отхожу к лавке, чтобы переобуться.

Разбирается.

Не знаю, о чём, но они долго ещё между собой общаются, пока я делаю раскатку на отдалении, разминаясь в прыжках, спиралях и вращениях.

Наверное, ночью разбуди и выкинь меня на арену — с закрытыми глазами тот же тулуп, лутц или флип сделаю. А если нет, то позор мне и пинок под зад из спорта: на что тогда столько лет угробила?

По факту — всю жизнь, ведь в фигурное катание приходят рано. И я не стала исключением, впервые встав на лёд в четыре года. И как тогда встала, так вот уже больше не сходила.

Сначала по настоянию матери, у которой горел пунктик закрыть гештальт, при том, что сама она к этому роду деятельности вообще не имеет никакого отношения, а потом уже чисто на инерции продолжила.

Первые успехи, профессиональная школа, личный наставник. Вхождение в состав сборной России, международные юниорские соревнования, этапы серии Гран-При, первые призовые места и заветные медали.

Пьянящий вкус столь желанной победы и осознание, что ты можешь быть лучшей среди лучших… Это поистине отдельный вид эндорфинового кайфа. Благодаря которому забываешь про минусы.

Которых много.

Отсутствие права на личное время, постоянная физическая вымотанность, травмы и большие финансовые расходы — это лишь поверхностный список. Куда хуже часто накатывающее состояние морального истощения и эмоциональное выгорание.

Когда ощущаешь себя ни на что неспособным ничтожеством и не понимаешь, что вообще делаешь в этом спорте. Но всё равно стаскиваешь зубы и идёшь напролом.

Падаешь, встаёшь и упрямо идёшь к цели.

В особо пиковые моменты депрессии только упёртость и подстёгивает снова и снова заставлять себя приходить на тренировки. Шесть дней в неделю, работая на износ.

Вот и сейчас отрабатываю давно привычные фигуры, готовясь к многочасовой муштре, краем глаза замечая, как, недолго понаблюдав за мной, Бессонов, попрощавшись с Олегом, наконец, уходит.

Круто выхожу из скольжения в приседе, высекая ледяные крошки лезвиями, и выруливаю к тренеру, шлепком ладоней встречаясь с бортом.

— Скажи, что он больше не вернётся!

Я требую или умоляю?

— Вернётся. Ваша первая тренировка назначена на четверг, в пять. Посмотрим на него в действии и подумаем, что можно придумать.

— А если он полный профан? Я могу запросить его заменить?

— Нет. Он затребовал именно тебя. И согласился на участие только с условием быть с тобой в паре.

Оу…

— Меня? Почему именно меня?

— Я откуда знаю. Сказал — понравилась.

П-понра… понравилась? Шикарно!

— Я кто, арбуз в на базаре? Почему он может выбирать, а я нет? Я вот его не хочу. Найди мне другого.

— Ты знаешь, какая у него аудитория? Сколько фанатов у их группы?

— Да плевать на его фанатов! В первую очередь мне важно, чтобы я была уверена в своём партнёре. И знала, что он меня не подставит. А в этом клоуне я не уверена.

— Другие немногим лучше, поверь. У них у всех там корона пережимает доступ кислорода в мозг. Так что этот ещё вменяемый. А тебе его фанатская база и дополнительная реклама будет не лишней. И ты это знаешь.

Да знаю-знаю. Именно поэтому и согласилась на участие в пафосном теле-шоу"Сердце льда", где звезды шоу-биза уже который сезон выходят на лёд вместе с профессиональными фигуристами.

И это… катастрофа!

Что можно сделать с любителем? Неужели он осилит сложные поддержки и связки!?

Да и в принципе, парное катание — это не моё. Я всё же чистейший сольник, но после унизительного фиаско в прошлом году мне срочно нужно возвращать благосклонность спонсоров.

Любыми способами.

— А если он меня ещё больше опозорит?

— Ты же ещё не видела его в деле. Вдруг не разочарует? Дай парню шанс. Не понравится, окей, будем запрашивать замену.

— Ладно, — покорно соглашаюсь. Такие условия меня устраивают. — Попробуем.

— Вот и чудно. А теперь быстро пошла аксель на два с половиной оборота отрабатывать. А то стоит тут, права качает.

***

Затюканная, но не сломленная на автомате добираюсь до раздевалки, переодеваюсь и выхожу на улицу, где уже ждёт заказанное такси.

Можно было, конечно, на метро, но несколько часов тренировок почти без перерыва, ранний подъём и хозяйничающий на дворе вечер превращают меня в ленивую цаплю. Всё, чего сейчас хочется — поскорее зарыться моськой в подушку.

— Ярик, ты всегда такой трудоголик? — окликает меня в спину слишком уж бодрый голос, когда я тянусь к задней дверце седана. — Задержалась аж на сорок минут.

Офигеть!

Не поверите, кто топчется возле примеченного мной ещё в обед матового спорткара! Теперь, кстати, сместившегося где-то на пару мест в сторону.

— Это преследование? — хмуро интересуюсь, еле сдерживая зевок.

— Да какое преследование, — в мягких закатных всполохах высокий силуэт Бессонова прямо-таки подсвечивается. Тоже мне, святой. — Заехал уточнить, что там у нас насчёт свидания.

Это шутка?

— У нас? У нас — ничего. А тебе удачи.

— Что так?

— Тебе по пунктам разложить?

— Желательно.

— Первое: бэушным товаром не пользуюсь. Второе: в сомнительных одноразовых связях не нуждаюсь. Третье: не имею привычки распыляться, находясь в отношениях.

— Так у тебя есть парень?

— Есть.

— Фиговый парень какой-то.

Ммм?

— Прошу прощения?

— Фиговый, говорю, парень, раз тебе приходится ездить на такси, жить с подругой и готовить свои зачётные блинчики не ему, а левым мужикам.

— А это запрещено? Подруга, кстати, тоже помолвлена. Это так, для справки.

— Да? — всерьёз удивляются. — Ну, это её проблема. Мне не докладывались.

— И что, даже колечко на пальце не смутило?

— Родная, когда так активно вытряхивают содержимое декольте, привлекая к себе внимание, на пальцы несильно смотришь. Но у тебя я вот лично ничего не вижу.

Невольно сжимаю кисть, на которой и правда нет ни одного украшения.

— Парень. Не жених. Слушай внимательно.

— Непорядок. Давай устроим бартер? Таких ненадёжных ухажёров надо менять.

— На кого? Ещё более ненадёжных? Вот уж спасибо.

— Ты слишком плохого обо мне мнения.

— Какую репутацию себе создал, такое и мнение.

— Репутация — это часть работы. Как показывает статистика, хорошие мальчики никого не вставляют. Приходится быть плохим.

— Так ты у нас хороший?

— Дай мне шанс и узнаешь, — открываю было рот, чтобы съязвить, но пальцы Влада без предупреждения оказываются на моём подбородке, чуть сжимая. — Какая прелесть, — одобрительно присвистывают, вглядываясь. Еще и лицо моё изворачивают, чтоб лучше было видно. — Не хватает железа в крови?

Он про пирсинг в языке, если что.

— Пупок тоже проколот.

— Вау. Покажешь?

А глазёнки-то, глазёнки как заблестели!

Говорить или не стоит, что у меня ещё и тату есть? Последствие бунтарских попыток отвоевать у матери хотя бы право на собственное тело. Раз всё другое она забрала под командование.

Нет. Не буду.

Мне вообще не нравится это чрезмерное посягательство на границы личного пространства. Потому что тот вдруг склоняется и… нюхает меня.

— Это что, кокос? — касаясь кончиком носа моей шеи, прочерчивают невидимую пунктирную линию, вызывая непрошенные мурашки и щекотание в ноздрях от заметно выветрившегося, однако ещё ощутимого шлейфа мужского одеколона. — Класс. Мне нравится.

— А мне не очень, — вежливо, но настойчиво отстраняю Бессонова. — В четверг, в пять. И будь любезен — не подкачай. Иначе наше сотрудничество закончится, не успев начаться.

— Я тебя не разочарую, Абрикосова, — прилетает в затылок, когда я уже загружаюсь на заднее сидение. — А о свидании всё же подумай. Я ведь так просто теперь не отстану.

Судя по всему, да. И это только всё усложняет. Чего он прицепился-то ко мне?

____

[1] общая физическая подготовка