Легенда о солнечном свете

Ирина Михайловна Якубова, 2021

Наше время. В обычном российском городке появился человек, представитель древней цивилизации. Ему необходимо выжить любой ценой среди людей в современном мире, чтоб предупредить об опасности, которая нависла над городом. О страшном зле, готовом вырваться из-под земли и убивать… А как бедному парню вписаться в ту среду, в которой оказался по воле судьбы? Как жить на земле под светом солнца, которое так слепит глаза, привыкшие к вечной темноте. Ведь, родившись в подземелье, паренёк не представлял, что существует другой мир. С солнцем, небом, цветами и такими добрыми и отважными людьми, которые встретились на его пути. И вот друзья, у каждого из которых и своих проблем навалом, все вместе пытаются спасти мир! А заодно и свою любовь, которую в круговороте страшных событий кто-то теряет, а кто-то находит.

Глава пятая. Новый мир

Утром Мария Кривулина, сделав обход совместно с зав отделением, дежурным врачом, тремя палатными врачами и другими четырьмя интернами, стала собираться домой. Борис устал от неё за прошедшие сутки и поэтому отпустил отдыхать (тем более, плюшки уже закончились).

В девять утра солнце светило уже ярко, почти как летом. Тёплый майский ветерок ласково играл в кронах деревьев, уже покрывшихся свежей листвой. Он трепал неровную Машину чёлку, которую приходилось постоянно смахивать с лица, чтоб не мешала глазам. До дома идти было не далеко. На маршрутном такси всего две остановки, потом полтора квартала пешком до одноэтажного домика в частном секторе, который снимала Кривулина ещё с института. Её родители, папа комбайнёр и мама медсестра в фельдшерско-акушерском пункте, жили в деревне за двести километров от Калининска и дочери деньгами не помогали с тех пор, как она закончила институт. Впрочем, свою зарплату интерна Маша итак тратила лишь на оплату коммуналки, аренды домика, продукты и книги, любимые философские и эзотерические. По такой хорошей погоде девушка решила пройтись пешком, но вскоре устала и натёрла мозоль. До дома идти ещё минут тридцать, но можно сократить путь вдвое, если пойти через посадки. Хотя там, на заросшем кустами и высокой неухоженной травой пустыре, могли оказаться какие-нибудь наркоманы или маргиналы, завернувшие туда, чтоб спокойно, вдали от посторонних глаз выпить бутылочку дешёвой водки, оставленной кем-то на дне бутылки, выброшенной в мусорный бак. Но Маша всё-таки пошла короткой дорогой. На тропинке, ведущей к её частному сектору, состоящему из двух десятков покосившихся деревянных домишек, постройки эдак года пятидесятого, незадачливую девушку ждал сюрприз. Переступая через мелкие кустики, в густой траве Маша наткнулась на открытый метровый коллектор. Рядом, уткнувшись лицом в траву, лежал ребёнок. Он спал или был без сознания. Маша остановилась, по спине пробежал холодок. «Неужто мёртвый?» — подумала она. О том, чтобы пройти мимо не могло быть и речи. Девушка присела на корточки и стала трясти за плечо лежащего на спине Якова.

— Эй, мальчик! Тебе плохо?

Незнакомец пошевелился. Маша придвинулась вплотную к телу мальчика и легко перевернула его на спину. «Ба… Так это не ребёнок. Лицо мужика. Но странное какое-то. Бледное, в царапинах всё. И одет как-то не по погоде, в кожаные шмотки. Дырявые штаны, какая-то не то рубаха, не то плащ растянутый. Поди бомж», — решила Маша. — «А что мелкий-то такой? Будто больной. Худой, руки в какой-то саже или грязи. Волосы свалявшиеся и все в пыли?»

Яков пришёл в себя. Он открыл глаза, которые тотчас резанул яркий свет. Он зажмурился и начал интенсивно их тереть. Он успел заметить, что перед ним крупная женщина, которая пытается его растормошить. «Какие большие здесь люди», — подумал он. Открыть глаза снова побоялся, лишь слегка приоткрыл правый глаз, поднеся к нему ладонь.

— Э… Молодой человек, Вам помочь? — продолжала Кривулина.

— Да, — ответил Яков, с радостью осознав, что понимает женщину.

— Может «скорую» вызвать?

Яков замахал руками. Он понял, что женщина хотела вызвать кого-то, но решил, что лучше пока познакомиться с одной этой женщиной, раз она его нашла. В её голосе не было враждебности, значит она могла помочь.

— Мне пить и есть надо. — проговорил он.

— Какой у Вас акцент странный. Сейчас, сейчас, — засуетилась Маша. Она поднялась и огляделась. Их окружали густые невысокие заросли бурьяна, редкие деревца и кусты волчьей ягоды. Тропинка тянулась в сторону Машиной улицы то теряясь в высокой траве, то вновь проглядывая на несколько метров вперёд. Людей не было видно. Мария помогла молодому человеку встать.

— Идти сможете?

— Пойду. Помоги мне, я плохо вижу. — попросил незнакомец.

Маша взяла его под руку. Парень выпрямился, ростом он был ниже Маши на полголовы, наверное, метр шестьдесят где-то. Он снова открыл глаза, при этом так сильно их сощурил, что на лбу и вокруг глаз образовалось множество морщин. Маша даже цвета его глаз не разглядела. Она повела молодого человека по тропинке, не обращая внимания на свои пропылённые брюки и жутко разболевшуюся мозоль. Парень шагал медленно и пошатываясь, а Кривулина уже представляла, как сейчас приведёт его домой и станет ухаживать за бедным, явно попавшем в беду человеком: нагреет ему пару тазиков воды, выстирает его одежду и накормит как следует. Потом уж расспросит его обо всём. «Приятно быть полезной кому-то», — шла и думала она.

Когда вошли в калитку частного домика, к счастью, не встретив никого из соседей, Маша на минутку отпустила руку своего подопечного, чтоб вытащить из сумки ключи. А он вдруг взял, да и сел прямо на землю. Хорошо, что несмотря на маленький участок перед крыльцом (всего три квадрата), домик был огорожен железным забором, и защищён надёжно от посторонних глаз. Сел и стал водить ладонями по траве, перебирать травинки, подносить руки к носу, глубоко вдыхая.

— Ты что делаешь? — удивилась Мария. Ей как-то не с руки было продолжать обращаться на «Вы» к этому низкорослому мужчине, которого она сначала приняла за ребёнка, когда увидела со спины. Он был таким жалким и безобидным…

— Это трава, да? — спросил парень. Он глядел на Машу снизу-вверх, и его, кажется, не смущала такая неловкая ситуация.

— Ну да. Ты травы не видел? — Маша присела на корточки рядом и посмотрела на него внимательнее. Глаза он открыл, но часто моргал. Они были красными как при конъюнктивите, зрачки подрагивали. К слову, они были тёмно-карими.

— Не видел. А цветы? Где смотреть цветы?

— Да где хочешь. Смотря какие. Вон слева от тебя тюльпаны, я их сама посадила. Правда, уже отходят. А вон там за воротами сирень. Не заметил? Мы мимо шли, да ты глаза закрывал. В доме фиалка есть, пять горшков. У кого-то розы в огороде растут, да и на рынке можно цветов купить каких хочешь. Те же розы там, хризантемы, лилии. В полях — ромашки, васильки. В лесу — ландыши. На болоте — кувшинки.

Яков замотал головой. Она закружилась у него от избытка информации. Единственное, что он понял, что здесь, рядом с ним есть цветы. Какие-то туль…, тюль… или пуль… Он встал, подошёл к тюльпанам, стал нюхать их, периодически закрывая глаза и откидывая голову назад, словно пытаясь прочувствовать запах и зафиксировать в мозгу это новое ощущение. Затем он стал трогать бутоны пальцами, про себя поражаясь их хрупкости и нежности. Он потёр один лепесток пальцами, заметил, как тот истончился и приобрёл более тёмный оттенок красного и чуть не порвался. Прошло минут десять, прежде чем женщина позвала его:

— Пойдём в дом. Цветы не убегут. А тебе надо отдохнуть. Как твоё имя?

— Яков, — ответил он, в который раз возблагодарив небо (то самое, настоящее голубое небо, которое он ещё не рассмотрел) за то, что его язык так похож на здешний. Лишь с некоторыми искажениями. И значения слов многих он не понимал, но всё равно улавливал суть.

— А меня Маша. Я — будущий врач. Интерн пока в больнице. Ты заходи.

Яков прошёл в дом. Он был чем-то похож на их жилища, но был более правильной геометрической формы, стены были гладкими и ровными. На одной стене, над кроватью висело красивое покрывало с ромбиками и завитушками (потом он узнал, что это называется ковром). Две маленькие комнатки, в каждой по окну. И кухонька тоже с окном. Через все окна в дом лился яркий солнечный свет, от чего все предметы выглядели красочно и чётко. Яков стал озираться по сторонам. Он увидел много незнакомых, странных вещей, предназначение которых было ему не понятно.

— Яша, ты посиди здесь, а я обед приготовлю, ладно? И разденься, а то ты весь такой грязный. Сейчас я воды нагрею, помоешься.

Мария порылась в шкафу и вытащила свой старый спортивный костюм.

— Надень пока мои вещи. А что ты весь в кожу одет, кстати? Впервые вижу, чтоб так ходили. Ну, я на кухню!

Девушка закрыла за собой дверь. Яков послушно переоделся, аккуратно сложив своё, можно сказать, истлевшее одеяние на пол в углу комнаты. Костюм, который ему дали на время был мягким. Он был не кожаным, а из какого-то другого материала. «Наверное, такие шьют из растений. Как-то перерабатывают их, возможно, измельчают травинки. Это женский костюм. Ну ничего. Она обещала мои вещи постирать. Какая она добрая…» — думал Яков. Он выпил воды из стакана, который предложила ему Маша, и стал рассматривать посудину. Материал, из которого сделана эта чаша, как он потом узнал, назывался стекло. Якову жутко хотелось прилечь, но вокруг было много всего интересного и непонятного, хотелось всё потрогать, подержать в руках. Вот какая-то кнопка на стене. Он подошёл, нажал. Раздался щелчок и над головой засияло маленькое солнышко, спрятанное за узорчатой полупрозрачной плоской чашей в форме цветка. В комнате стало светлее. «Надо же, у каждого жителя есть в доме маленькое личное солнце», — удивился он. — «А огня как раз не видно, ни одного факела. Как здесь всё приспособлено грамотно. Интересно, другие люди такие-же большие?» Мысли в усталой голове перескакивали с одной на другую. Он даже на время перестал думать о своих недавних потерях, настолько был поглощён новыми знаниями и новыми ощущениями. В комнате не было кожаных изделий вообще. Кровать была застелена покрывалом коричневого цвета тоже из мягкого материала, как и подушка. Яков приоткрыл шкаф. Внутри на вешалках висела женская одежда. Она была разных цветов, разной фактуры. Он пощупал платье, оно было тонким. Юбка в складочку (таких он не видел). Потом его взор упал на полки, прибитые к стене. На них стояли в ряд книги. Бумажные. Таких в каменном мире не выпускали, но он видел в библиотеке похожие, сшитые из пергамента. Как раз те, что достались от предков-основателей каменного мира. Понятно, что они их из верхнего мира прихватили. То были старинные книги с тускло-жёлтыми страницами, изъеденные временем по краям. Полки были, естественно, не привычно каменными, а из какой-то твердой породы непонятного происхождения. Яков стал их рассматривать и понял, что они, как и вся мебель в доме девушки из растений. Не успел Яков присмотреться к книгам, как вошла Мария:

— Яша, пойдем к столу, а? Я тебе на руки полью, а то у меня дом без горячего водоснабжения. Но я нагрела целый чан.

— А из чего это сделано? — спросил он, постукивая по столешнице.

— Из древесины. Это дерево. Ты и деревьев не видел? Откуда ты такой взялся?

— Я…

— Ладно, потом расскажешь. Пока шли ничего не замечал, да? Из-за глаз? Вот, смотри!

Маша раздвинула шторы и подвела Якова к окну. За окном росло дерево, молодая яблоня, как раз в цвету. Яков улыбнулся: «Как красиво! И на деревьях цветы тоже растут!»

— Это яблоня. Скоро цветочки опадут, на их месте вырастут яблоки.

–?

— Это плодовое дерево. Их можно есть. Не все деревья такие. Те, из которых мебель делают, другие, с толстыми стволами, в лесу растут. И бумагу, кстати. Делают из них.

Якову вдруг стало обидно. За себя, что так многого не знает. За то, что родился в таком примитивном мире. А ведь так жили несколько поколений жителей до него. Не зря он мечтал попасть сюда. И Сара, вот, не дожила… Наверное, девушка смотрит на него, как на глупца.

— Садись, — приказала Маша, после того, как сама отмыла руки Якова от въевшейся за много дней грязи. — Вот еда, налетай!

Яков послушно «налетел». Он быстро отправлял в рот то, что как он узнал потом, было пирожками с капустой, кислыми щами, чёрным хлебом, пряниками и чаем с лимоном и сахаром. Это было вкусно, но непривычно. Живот его раздулся на глазах, к горлу подступила тошнота, которую он едва сдерживал. Маша заметила, что её гость побледнел, хотя сначала казалось, что стать бледнее, чем он был, просто невозможно.

— Яков, пойдём в кровать, а? Ты выспишься, потом мы поговорим, да?

— Да. Ты добрая, Маша. Но я должен предупредить всех вас… — голос Якова стал тревожным.

— Потом предупредишь, идём.

Он повиновался. В конце концов эта женщина лучше знает, что делать. Это он тут новичок. Маша уложила Якова в постель, не раздевая. Он моментально забылся спасительным сном, хотя мозг его продолжал лихорадочно работать, переваривая новую информацию, казалось сам по себе. Кривулина, убеждённая в том, что приютила у себя пациента психиатрической клиники с умственной отсталостью и какой-то генетической патологией, который, видимо, сбежал и потерялся, стала напряжённо думать, что ей делать дальше. «Да что ж я-дура-то такая? Вот вляпалась опять! Его же, наверное, ищут. Надо было сразу «скорую» вызвать. Нет, пожалела на свою голову. А вдруг он агрессивный? Или ему препараты какие-нибудь надо пить?» Но вскоре её мысли переключились на любимого Бориса Владимировича, и она задремала, сидя в старом кресле в сенях.

Глава шестая. Сомнения

Проснулась Маша от стонов за стеной. Она быстро встала, отворила дверь в комнату и увидела Якова, мечущегося по кровати во сне. Она растормошила его, разбудить удалось не сразу. Лоб парня покрыла испарина, лихорадочно бегали и нездорово блестели глаза.

— Что такое? Кошмар приснился?

— Они… они… Идут сюда… — затараторил Яков, схватив Машу за запястье и глядя в глаза.

— Кто идёт? — спросила Маша, в очередной раз пожалев, что не отправила этого странного человека куда следует, вместо того, чтоб притащить домой.

— Чудовища идут. Крысы. Они убили весь наш народ. Мою семью. И скоро выберутся на поверхность, как выбрался я.

— Ты бредишь? — Маша всерьёз испугалась. Кажется, у парня начались галлюцинации.

— Что? Я не понимаю.

Яков отпустил Машину руку. В его глазах застыли слёзы, он уставился в потолок. Понял он, что ему ведь могут не поверить. Как же он сразу об этом не подумал? А может надо успокоиться? Может крысы не попадут никогда в солнечный мир? У него-то была карта. Это не один километр пути по каменным лабиринтам, пещерам, гротам, по подземным речкам. Трудный и долгий путь. Теперь, когда им некого есть, они станут питаться друг другом. А вдруг наоборот? Станут агрессивнее, сильнее. Голод погонит их наружу и тогда…

— Маша, я должен предупредить всех людей этого мира об опасности. Я для этого сюда пришёл. Не только из-за мечты.

— Я тебя тоже не понимаю. Ты так странно говоришь. Мне кажется, ты психически болен, прости…

— Я не болен, я просто другой.

— Это я вижу.

Маша была в замешательстве. Её хлебосольная деревенская натура не придумала ничего лучше, чем усадить Якова за стол и напоить чаем с плюшками. Он их съел пять штук.

— Эта еда тоже из растений? — осведомился он. — Такая вкусная.

Маша засмеялась.

— Это как приготовить! Можно и невкусно испечь. А так да, из растений. Точнее из муки, которая является продуктом из растения пшеницы. Яков, а у тебя родственники есть? Может, тебя ищут?

Он погрустнел.

— Все умерли.

— Но как?

— Их монстры съели. Ты не поверишь, боюсь.

— Я попытаюсь. А где эти самые монстры живут?

— Под землёй. И я там жил с моим народом. У нас были города… Пока не появились эти чудовища. Они были сначала обычными крысами, потом стали расти, размножаться и нападать. Их очень. Очень много.

— Народ, который живёт под землёй? Не верю!

— Целая цивилизация. Была. Более семи веков.

Маше казалось, что она слышит сказку. Было и интересно, и жутковато. Как бы самой умом не двинуться!

— Яков, а пойдём погуляем, а? Я тебе город наш покажу.

— Да, я хочу! Я благодарен тебе, Маша.

— Сейчас как раз темнеет, скоро вечер. И глазам твоим будет полегче, солнце заходит, уже не палит.

— Вечер?

— А, ну да. В подземелье же всегда ночь. — догадалась Мария. Она объяснила Якову наскоро про смену дня и ночи, а заодно и про времена года. Парень слушал так внимательно, что Кривулина поймала себя на том, что начинает верить в его бредни про каменный мир.

— Но, я в этом не пойду! — запротестовал Яков, показывая на висевший на нём, как на вешалке Машин спортивный костюм.

— Супермаркет недалеко. Скоро стемнеет, тебя никто не увидит. Подберём тебе что-то, у меня до зарплаты ещё восемь тысяч осталось. Ну что ты так смотришь? Или в Вашем мире не платят зарплату?

— У нас нет никакой зарплаты. Не было. А за что её платят и кому?

— Всем. За работу. Вот деньги, гляди», — сказала Маша и вытащила из кошелька бумажные купюры и несколько пятаков.

— Красивые картинки. И кружочки эти блестящие. А зачем они тебе нужны? Для какой-то игры?

— О, боже! — воскликнула Мария. — Идём, по дороге расскажу!

Молодые люди вышли на улицу. Сначала двигались молча, Маша с интересом наблюдала за своим гостем, который шёл, не глядя под ноги совсем. Он рассматривал здания, проходящих мимо людей (они оказались действительно большими, высокими и крупными), деревья в зелёной густой листве. Машины привели его просто в восторг. Он искренне и по — детки изумлялся чудесам прогресса. Понравились ему птицы. Они долго сидели на скамейке в аллее, наблюдая за пузатыми серыми голубями, снующими туда-сюда, пока не начался закат. К этому времени друзья (они, несомненно могли уже считать себя таковыми) вышли на набережную. Яков с влажными от слёз глазами внимательно следил за багровым солнцем, медленно плывущим за горизонт по другую сторону реки.

— Маша! Я всю жизнь мечтал увидеть его, Солнце. Многие из моих товарищей вообще не верили в его существование. Оно прекрасно. И этот мир чудесен. Как же так? Я теперь задаюсь постоянно вопросом, зачем наши предки покинули этот мир? Лишили нас, своих потомков этой радости? Жить под этим небом, дышать настоящим воздухом, любить этих птиц, деревьев и цветов?

— Деревья и цветы, — поправила Маша.

— Прости, я плохо на вашем языке говорю.

— Ты нормально говоришь, я тебя отлично понимаю. Немного путаешься в склонениях…

— В чём?

— Неважно. А теперь смотри туда, — указала Мария на другую сторону небосвода, где неявно проступал бледно-жёлтый месяц.

— Это что? Другая планета? Я про них в легенде читал.

— Это Луна. Говорят, что это не планета, а искусственный спутник, который инопланетяне запустили в космос, чтоб за нами, землянами, следить.

— Иноплатяне?

— Инопланетяне, Яков. Ох, ты ничего не знаешь о жизни на Земле. Истории не знаешь. Мне жаль тебя. Ну, ничего. Завтра я уйду на работу, а тебе оставлю книг. У меня много есть по истории, литературе, даже словарь русского языка толковый.

— Благодарен.

В круглосуточном супермаркете Якову стало дурно. Он пожаловался на боль в животе. Поэтому Мария, наскоро купив первую попавшуюся рубашку, джинсы, кроссовки, майку, по паре носков и трусов на свой вкус, повела гостя домой. Есть Яков отказался, ссылаясь на тошноту. Маша решила дать ему что-то полегче и предложила бананы. Он съел два и похвалил божественный вкус этих растений (не запомнил ещё, как что называется). Последней «фишкой», которая вызвала недоумение, а потом восхищение у бывшего жителя подземелья стал сотовый телефон. Он зазвонил внезапно мелодией Стаса Михайлова «без тебя, без тебя…», заставив вздрогнуть от неожиданности обоих. Маша схватила трубку, лежащую на полке, нажала кнопку и стала беседовать с мамой. Через пять минут, когда девушка отключилась и небрежно бросила мобилу на диван, Яков спросил:

— Что это было, Маша?

— Где?

— Ну вот же. Штука, с которой ты говорила, называла мамой. Как?

— Это телефон. Он передаёт звуки на расстоянии с помощью сотовой связи.

— На расстоянии? Этот прибор?

— Да. Я вот разговаривала с моей мамой, у которой тоже такой де приёмник звуков. А мама находится очень далеко, в другом городе. Ну, то есть в деревне. Как телефон улавливает и передаёт звук голоса, я тебе объяснить не могу. В общем, его переносят невидимые волны по воздуху, понимаешь?

— Нет.

— Я сама не понимаю, как это происходит, но факт в том, что любой человек на земле может общаться с другим с помощью эффекта этих невидимых волн, которые точно переносят звуки с бешенной скоростью. То есть, мама сказала что-то там, и я тут же это слышу здесь, в своём доме. В этот же момент.

— А как мама дала тебе знать, что хочет говорить сейчас?

— Так позвонила ведь! Слышал, песня звучала из аппарата? У каждого такого прибора, под названием телефон, есть индивидуальный номер. Каждый номер принадлежит определённому человеку. Вот мама кнопки нажимала с цифрами моего номера, и зазвонил именно мой телефон! А. Вспомнила. Ещё с помощью специальных вышек передача звуков идёт. Ой, я подробно этим вопросом не интересовалась. Слушай! — продолжала Маша, — Ты же про интернет тоже ничего не знаешь…

— Я себя ребёнком чувствую. Столько нового вокруг. Всё надо познавать.

— Познаешь постепенно. Так это правда, что ты из подземелья? И про монстров правда?

Яков снова помрачнел. И поморщился, видимо, от боли в животе:

— Да. Это правда. Можно я лягу?

Кривулина засуетилась. Она уложила Якова в свою кровать, но перед сном заставила выпить его таблетку но-шпы от спазмов.

Сама она легла в двенадцать. Очень хотелось перед сном предаться мечтаниям о своём любимом строгом докторе Борисе, но из головы не уходили мысли о Якове. Ну не может это быть правдой, не может! Житель каменного мира, подземелья… И почему именно она его нашла?