Глава 3
Катя открыла глаза и радостно улыбнулась. Ой, как хорошо дома! Все вокруг такое знакомое и любимое с детства. И книжная полка, на которую мама еще в юности ставила свои книги, и письменный стол, который купил дед, и мишка с оторванным ухом, привезенный отцом из командировки, и голубоглазая кукла, подаренная Верой, любимой тетей.
Катя откинула легкое одеяло, сунула ноги в тапочки и медленно двинулась на кухню, откуда по всей квартире расплывались вкусные дразнящие запахи.
У окна сидела Вера, неожиданно приехавшая ночью. Мама стояла у плиты и пекла блинчики.
— Вер, привет! Ты плакала, что ли? — подозрительно спросила Катюша.
— Нет, что ты, — тетя пожала плечами. — Просто плохо спала.
— Да? — Катя недоверчиво сдвинула брови. — А чего ночью приехала? Случилось что?
Соня бросила тревожный взгляд на сестру, но та спокойно улыбнулась.
— Ничего не случилось. Не переживай. Мне очень нужен был совет Сони по одному важному для меня делу, вот и пришлось ночью вас разбудить.
— А-а… — Катюшка разочарованно вздохнула, — жаль… Я надеялась, ты что-нибудь интересное расскажешь. — Девочка с удовольствием откусила блинчик, а потом опять посмотрела на Веру. — А вы что, тут всю ночь просидели? Проболтали?
— Катя, что за допрос? — подала голос Софья.
— И не допрос вовсе, — девочка нахмурилась. — Просто интересно.
Соня, снимая со сковороды готовый блинчик, кивнула.
— Потом поинтересуешься. Ешь поскорее. Давай-ка, бери чай. Тебе же сегодня еще на музыку, да?
— Да.
— Вот и поторопись, — Софья выразительно глянула на дочь.
— А куда торопиться-то? Это последнее занятие.
— Почему? — удивленно спросила Вера.
— Как почему? — девочка насмешливо хихикнула. — Вот и видно, что ты всю ночь не спала, — она хитро прищурилась. — Сейчас какой месяц? Май? А в мае школьные занятия заканчиваются, и начинаются каникулы. Лет-ни-е! Любимые! Так что — ура!
Соня снисходительно улыбнулась.
— Ура-то ура, но музыка не терпит ленивых и нерадивых. И на каникулах тебе, Катенька, тоже придется заниматься. Вот так-то, доченька.
— Вот что вы за люди, — Катюшка недовольно вздохнула. — Сразу про занятия!
— Так, хватит разговоров — оборвала ее мать. — Поела — иди, занимайся.
Вера, допив чашку чая, встала из-за стола.
— Ладно, девочки, и я пошла. У меня тоже дел по горло, надо еще себя в порядок привести. Да и мама волнуется. Уже звонила, — произнесла Вера.
— Передавай привет бабулечке, — махнула рукой Катя.
— Угу, — тетя кивнула и вышла из кухни.
Соня, сняв фартук, поспешила за ней.
— Вера, только прошу, не наломай дров.
— Ты о чем? — сестра поджала губы.
— Сама знаешь, о чем. Не торопись с расспросами. Не нервируй маму и сама с ума не сходи.
— Ладно, разберемся. Но… — Вера резко обернулась и глянула сестре в глаза. — Не думай, что я все это так оставлю. Я обязательно найду наших кровных родственников, узнаю, кто наша мать и выясню, почему она от нас с тобой отказалась. Поняла?
Соня устало прислонилась спиной к холодной стене.
— Зачем? Я правда не понимаю, зачем? Для чего? Мы так хорошо и спокойно живем. Это пустые хлопоты. Ну, что ты хочешь доказать и кому? Каких родственников собралась искать? Было и прошло. У нас своя семья, у этих людей своя. Не нужно ничего, оставь все как есть. Раз родители нам ничего не сказали, значит, и не надо нам было знать. Угомонись, Вера.
— Нет! — Вера чмокнула Соню в щеку. — Маму, так и быть, пока не стану пытать, но все равно все узнаю. Все-все-все. Вот увидишь!
Проводив сестру, Софья поправила волосы, пошла на кухню и, налив себе чаю, присела возле окна, задумчиво глядя во двор.
Крохотная семья ее жила легко и счастливо. Денег, конечно, вечно не хватало, да и откуда им было взяться? Соня работала участковым терапевтом в городской поликлинике, мама, Татьяна Львовна, хоть и читала еще спецкурс в институте, помогать дочери уже не могла. Правда, пока был жив папа, родители дочь и внучку очень поддерживали, но теперь…
Маме за лекции платили немного. За профессорское звание, изданные когда-то книги доплачивали, но ведь с мамой жила Верочка. Они там тоже варились в собственном соку. Катя с Соней ни на что не жаловались, не хотели обременять.
Софья дочь свою обожала. Катя росла послушной и умной, старательно училась музыке и очень увлекалась танцами. Мужчин, понятное дело, в этом бабьем царстве не водилось. Папа умер, а Сонин муж, Катин отец, растаял на просторах нашей необъятной родины через два года после рождения дочки. Ему, геологу, в Москве оказалось тесно, трудно дышалось. Вот он и двинулся в Сибирь-матушку покорять ее просторы. Поехал, по словам рассерженной Татьяны Львовны, искать несметные богатства.
Соня горевала долго. Все не могла взять в толк, как в такой огромной Москве может быть тесно. А потом сообразила: супруг просто искал свободы, которую их брак, очевидно, ограничивал.
Исчезнувший в необъятной Сибири, муж поначалу, ошалев от счастья, даже не писал, но лет через пять, видно, вдоволь нахлебавшись свободы и независимости, вдруг запросился обратно. Но тут уже Софья, давно оформившая развод, встала в позу и наотрез отказалась принимать сбежавшее когда-то недоразумение в образе бывшего мужа.
С тех пор жизнь Сони, спокойная и неторопливая, радовала ее своей наполненностью и упорядоченностью. Женщине нравилось все, чем был заполнен каждый ее день: смех дочери, снисходительное ворчание мамы, любимая работа, неугомонные затеи младшей сестры, совместные ужины, воскресные походы в парк и кино… Все это казалось Соне естественным и подлинным человеческим счастьем.
Соня, с детства окруженная книгами, обожала чтение. Читала ночи напролет и мечтала стать учителем литературы. В результате учителем, правда, начальных классов, стала младшая Верочка, а Соня отправилась поступать в медицинский, удивив родителей столь внезапным выбором.
Когда отца не стало, Соне, уже работающей врачом, исполнился тридцать один год. Неожиданность беды и непоправимость утраты так потрясли ее, уже, кстати, не однажды видевшую смерть, что она первые три дня даже разговаривать не могла, не хватало сил. Только плакала, уткнувшись в подушку.
Верочка же быстро сумела взять себя в руки. Сжалась, как пружина, побледнела до синевы, но, глотая слезы, моталась от мамы к Соне, поддерживая их. Друзья Веры тоже помогали. Встречали и провожали соседей, коллег, родственников. Накрывали столы, убирали грязную посуду, покупали лекарства и ездили на кладбище. Сонина лучшая подруга Зинаида тоже дневала и ночевала у Сони в квартире, водила Катюшку в школу, забросив все свои дела.
Вздохнув, Софья вернулась в день нынешний. Что ж, жизнь идет своим чередом. Она прислушалась. Катя готовилась к экзамену в музыкальной школе. Заучивая этюд, девочка несколько раз споткнулась в одном и том же месте, и теперь упорно повторяла пассаж.
— Боже, что теперь будет? — вздохнула Соня. — Как жить, не зная, кто ты и откуда? И как у мамы спросить? И надо ли… — Она закрыла лицо руками. — И почему нам всем не живется спокойно? Беда за бедой. И зачем Верочка полезла в этот ящик! Жили бы себе, горя не зная. А теперь… — Соня перевела взгляд на настенные часы. — Ох! Уже одиннадцать!
Опрометью кинулась в ванную. Надо спешить — работа не ждет…
