Помидорный романс

Ирина Критская

История о том, что любовь тебя ждёт за поворотом всегда, несмотря на то, что ты давно потеряла веру в себя, надежду на счастье, и на то, что твоя жизнь больше не нужна даже тебе.Несмотря на немалый возраст, на неважное здоровье, на то, что твоими интересами теперь являются врачи, внуки и… Помидорная рассада.Она, любовь, все равно подкараулит тебя и не даст ни сбежать, ни спрятаться…

Глава 6. Гости

После завтрака Слава, пообещав «вернуться сей срок» и сто раз извинившись, укатил куда-то, подняв столб пыли на истомившейся от уже грянувшей жары, улице. Адель, перемыв посуду, протерла полы на кухне, сварила бульон из шикарной курицы, которая лежала в холодильнике, расставив желтые лапы и ждала своего часа (правда она гнала от себя мысль, что курица явно вчера бегала по двору, озабоченно кудахтая), почистила картошку и сбегала в огород — проверила есть ли спелые помидоры. Огород опять потряс ее своим величием — в ослепляющем высоком солнце отливали золотом чугунные тыквы, высились двухметровые подсолнухи с головами, размером с блюдо и, главное, помидоры — увесистые, мясистые даже на вид, розовые и алые, уже горячие и напитанные жаром летнего дня.

Вернувшись в прохладный дом, в котором Слава заботливо прикрыл ставни, она устало пробрела в свою комнату, сбросила чуть тесноватые тапки и прилегла прямо на покрывало. Хотела глянуть в вот сап, мало ли — Лялька написала, но прикрыла глаза и моментально провалилась в сон.

— Ада, Ада, где ты? Иди скорее, смотри, птенчик!

Голос мужа раздавался откуда-то издалека, то приближался, то удалялся, но Аде не хотелось открывать глаза. Она лежала прямо в мягкой мураве, раскинув руки и жмурилась, потому что солнышко ласкало ее горящие щеки, а довольно сильный, но теплый ветерок щекотал лоб и зажмуренные веки, играя волосками, выбившимися из прически. То, что они натворили сейчас — не лезло ни в какие ворота — хорошо никто не появился на этой отрезанной от мира лесной полянке, которая приютила их так доверчиво и которой они так бесстыдно воспользовались. Ада и хотела отказать — но руки мужа были такими ласковыми и настойчивыми, что просто — не смогла. И теперь вот — лежала с горячими щеками, а тело все так сладко отдыхало, что этот стыд казался смешным и ненужным.

Наконец, Ада лениво открыла глаза, привстала, оперившись на локти и с удовольствием смотрела, как стройный парень в шортах и светлой майке что-то несет ей в вытянутых руках.

«Какой же он красивый. Просто Ален Делон. А я — мышь, что он во мне нашел», — мелькнула остренькая неприятная мыслишка и тут же исчезла, потому что Вацлав (так любила называть ее мужа свекровь — болгарка) уже подошел и положил на траву крошечного птенчика.

— Глянь, Адиля. Выпал из гнезда. Хорошо я успел — там как раз кот в кустах ладился — еще минута, сожрал бы. Что делать будем — усыновим?

— Давай. У меня вон — коробочка от печенья есть. Я туда травки наберу — довезем.

Ада быстренько устроила птенцу домик, посадила его, Вацлав накопал червячков. Собираться надо было быстро, потому что где-то высоко и пока очень далеко уже был слышен рокот надвигающегося грома и запах скорого дождя стал острым, свежим и близким.

Уже потом, в электричке, когда огромные тяжелые капли барабанили по крыше и заливали стекло, Ада каждые пять минут совала в маленький клювик кусочек червяка, морщась от отвращения и птенец Ванька его глотал, раззевая призывно широкий красно-черный клюв.

Они выходили этого галчонка, призвав знакомого ветеринара и Ванька еще несколько лет требовательно долбил по дверце клетки, требуя свободы, а потом без сомнения рассаживался у Ады на плече и тюкал в ухо, если та вдруг забывала дать вкусный кусочек.

Конец ознакомительного фрагмента.