Боже, какое божоле! Повесть и рассказы

Ирина Збарах

В книге представлена фантастическая повесть о выборе жизненного пути, его неожиданных поворотах, о расплате за совершенные ошибки. А также рассказы о реальных перипетиях в жизни реальной женщины порой анекдотичных, порой серьёзных. Книга написана с лёгкой иронией и симпатией к героиням.

Хочешь жить — умей плужить

— Вам необходимо пробежать пять километров на беговой дорожке, сто пятьдесят раз подпрыгнуть со скакалкой, две минуты держать «планку», тридцать раз сделать упражнение для пресса, — сказал мне преподаватель физкультуры.

А? Ну, что же, назвалась студенткой — сдавай сессию. Поступая в художественный техникум на шестом десятке жизни, я и думать не думала про физкультуру.

— Если я отожмусь тридцать раз, это будет последним моим достижением на этой земле, Дмитрий Сергеевич.

Преподаватель с пониманием посмотрел на меня.

— Ну, тогда пишите реферат, — предложил он.

— Реферат? О чём?

— О спорте. Какой вам спорт нравится?

— Лыжи! — выпалила я первое пришедшее в голову.

— Лыжи? — физрук задумался.

— А что вас смущает, Дмитрий Сергеевич?

— Да какой-то не актуальный для Калининграда вид спорта. — Мы почти одновременно посмотрели в окно: зеленел газон, накрапывал декабрьский дождик.

— А какой актуальный?

— Футбол, например, тем более чемпионат мира на носу.

— Где футбол и где я? Лыжами я хотя бы в юности занималась, я люблю лыжи.

— Ну ладно, пишите про лыжи, только всё, как положено. Титульный лист, содержание, вступление, изложение темы, заключение, список литературы.

— Хорошо.

Когда я села за реферат, я даже не предполагала, сколько воспоминаний он оживит во мне.

* * *

Ярославль. Зима. Семь тридцать утра. Темно, метёт. Отворачиваясь от хлопьев снега, которые норовят залепить мне глаза и нос, я еле плелась в школу. Кроме портфеля приходилось тащить лыжи с палками, лыжные ботинки, мешок с тёплыми рейтузами, свитером, варежками потому, что физкультура в расписании. Осенью и весной мы занимались в школьном спортзале. А зимой все уроки физры проходили на улице. Почти пять месяцев мы бегали кроссы, оттачивали попеременно-приставной шаг, скольжение и бег на лыжах.

Лыжная гонка продолжилась и в университете. В здании нашего факультета не было спортзала. Мы учились в старом ярославском доме недалеко от набережной Волги, и круглый год бегали по набережной. Зимой там прокладывали отличную лыжню, на которой мы сдавали нормативы. Девушки бежали три километра, юноши — пять. К финишу я приходила не первая, но и не последняя.

— А поехали в Архыз, покатаемся на горных лыжах, — предложила на третьем курсе моя подруга Лена. (Архыз — небольшое поселение на Северном Кавказе)

— Я там уже была. Хорошая лыжная база. И красотища! — развивает тему подруга, — только ботинки для горных лыж лучше иметь свои… и маску.

Ботинки даже без маски, это сильный напряг для моего студенческого кошелька. Сто пятьдесят рублей против сорока пяти рублей моей стипендии!

— Это твоя блажь. Сама и зарабатывай на ботинки, — ответил отец на мою просьбу о помощи. Думал, я передумаю.

Я согласилась, что это блажь и устроилась в ближайший к нашему дому гастроном, мыть по вечерам подсобные помещения.

— Ты хоть соображаешь, в каком свете ты нас выставила? — возмущались родители. Все соседи отовариваются в этом гастрономе. Все нас знают. Что они подумают о нас, увидев тебя, дочь доцента и начальника отдела, поломойкой.

Страх вынудил свернуть мою трудовую деятельность в гастрономе. Но не страх за реноме родителей. А страх… крыс! Огромные крысы бегали между мешками с крупой и макаронами в подсобках магазина. О, Щелкунчик, как мне тебя не хватало тогда!

Тогда…. Тогда я устроилась на моторный завод шлифовальщицей самого низшего не то пятнадцатого, не то семнадцатого разряда. Я должна была отшлифовать на станке за смену немыслимое для меня количество каких-то штуковин. Станок бешено гудел и вращал ось со шлифовальным диском. Я его жутко боялась. Количество и качество отшлифованных мной штучек-дрючек оставляло желать лучшего. Рабочие, переговариваясь за моей спиной, незлобно посмеивались и матерились. Да, именно на ЯМЗ я услышала впервые другой «русский» язык во всей его красе и приняла твёрдое решение приложить все усилия, чтобы не распределиться на завод.

— Она, наверное, б…, залетела и одна растит ребёнка, — услышала я о себе новость в женской раздевалке (меня не заметили за открытой дверкой шкафчика).

Как бы то ни было, но свои сто рублей через месяц я получила и купила вожделенный ботинки.

— Это стоило моих страданий! — думала я, стоя на склоне горы в Архызе. — Господи! Как прекрасно!

Слёзы непроизвольно катились по моим щекам. В Архызе и на следующий год в Домбае меня не покидало чувство восторга раскрепощённой души среди заснеженных гор, чистейшего неба, ослепительного солнца и величественных елей.

Первым делом инструктор нас научил правильно падать: головой к склону, ногами от склона, чтобы лыжи автоматически отстёгивались, если что…. И учил потихоньку спускаться плугом, то есть носки вместе, пятки врозь.

— Хочешь жить — умей плужить! — орал на нас красавец — инструктор из местных. Чёрная шевелюра, карие с задорным блеском глаза. Мы в него сразу влюбились.

Я довольно быстро освоила спуск с горы и подъём на бугеле. Даже быстрее некоторых ребят. Пригодилась ярославская школа.

После окончания университета мы с мужем поехали по распределению в Великий Новгород. Опять морозы под тридцать градусов, сугробы в метр высотой и, конечно, лыжи! Вокруг Детинца, новгородского Кремля, прокладывалась лыжня с освещением. И Волхов хорошо промерзал. Я беременная неслась на лыжах по замёрзшей реке и кричала мужу: «Не отставай!» Он еле полз где-то позади меня. Он не лыжник. В Ярославле он занимался вольной борьбой. И в Новгородских лыжных прогулках сопровождал меня из чувства супружеского долга.

* * *

В Арабских Эмиратах есть лыжный склон длинной 400 метров, куда поставляют сотни тонн искусственного снега. Но Калининград не Эмираты… к счастью для меня.

Реферат я сдала, зачёт получила и заскучала по снегу. А может написать одноклассникам и махнуть в Ярославль на лыжную базу?