Невидимый режиссер

Ирина Денисова, 2022

История из жизни о настоящей любви, верности и подлом предательстве. Действие происходит на острове Сахалин. Девушка случайно попадает работать в море и встречает там свою судьбу. Драма, сюжетные повороты которой придумала сама жизнь, основана частично на реальных событиях. Все имена и названия изменены и не имеют никакого отношения к реально живущим людям. Многие события вымышлены.

Глава 7. Переселение народов

Оксана всю ночь рыдала, оплакивая потерю ножа, свою сиротскую долю, незащищенность от подонков и вурдалаков и проклятый остров Сахалин.

Везде она была чужая, и никому не нужная.

На ее счастье, утром из рыбкоопа позвонили, что пришел вагон с пивом. Ее вызвали на работу, несмотря на законный выходной день.

Оксана поклялась себе, что больше никогда не вернется в это общежитие, даже если не придет вчерашний благодетель.

Конечно, она представления не имела, что будет делать. Вообще уедет обратно, вернется к мужу. Не нужна ей такая работа и такая жизнь в этой Богом забытой дыре. Не так она себе представляла Сахалин.

Ну, не получилось, что теперь делать. Муж любит ее и, конечно, простит без лишних разговоров. Позлится и перестанет, скажет:

— Набегалась, нагулялась? Слава Богу, домой приехала.

Дело осложнялось тем, что у нее совсем не осталось денег, а до первого аванса оставалась еще целая неделя. Билет на самолет стоит баснословно дорого.

На всякий случай она взяла с собой чемодан с вещами и вышла к ожидающей ее машине.

Весь рабочий день она с замиранием сердца ждала, когда появится вчерашний друг.

Грузчики развлекались, как обычно, и в шутку дрались на кулачках за ящик пива, поставленный на кон.

— Оксанка, а где благодетель-то твой вчерашний? — спросил Антон.

— А я откуда знаю? — передернула плечом Оксана. — Он не мой, и не благодетель.

— А как он тебя на руки-то подхватил, а? Прямо как драгоценную ношу, — продолжил Антон.

Грузчики нашли себе развлечение — перетирать вчерашние события.

Оксана отвернулась в сторону, пытаясь скрыть улыбку при мысли о вчерашнем знакомце. Она постеснялась спросить у них, как зовут благодетеля. Но они сами не выдержали и рассказали. Проговорился Василий:

— Придет Серега, куда денется. Наша пигалица ему понравилась, я нюхом чую. Эх, любовь-морковь.… Где мои шестнадцать лет, на Большом каретном…

Оксана снова мысленно улыбнулась.

Внезапно грузчики успокоились и в один момент встали по стойке «смирно».

— Он пришел! — поняла Оксана, и сердце радостно запрыгало в груди.

Ни до, ни после никогда с ней такого не случалось.

Он вошел в дверь сторожки, едва не стукнувшись макушкой об косяк. Похоже, что дверь была сильно ниже его роста, наверное, неудобно каждый раз наклоняться.

Он приветливо поздоровался с грузчиками, а Ковалиха тут же залебезила перед ним, предлагая чай с печеньками.

— В следующий раз чаю попьем, — пообещал ей Сергей, и обратился к Оксане:

— Пойдем знакомиться с моей мамой.

Он как будто бы не предлагал, а приказывал. И приказ прозвучал совершенно спокойно и обыденно, как будто знакомство с его мамой было обычным делом, само собой разумеющимся. Как будто бы он заранее составил план, а теперь Оксане оставалось только подчиниться и следовать его плану.

Она хотела было взять чемодан, но Сергей сказал:

— Оставь его здесь. Никто не тронет.

Она покосилась на грузчиков, очень хотелось показать им язык.

Сергей быстро пошагал своими длинными ногами, она засеменила за ним. Идти было недалеко.

Они с мамой жили в выкрашенном в розовый цвет трехэтажном доме на самой большой горке. Оксана не предполагала, что в этом Богом забытом поселке есть несколько домов с тремя этажами, до сих пор она видела единственную улицу с одноэтажными домишками, по которой проезжал транспорт и изредка проходили люди.

Они вошли в чистенький подъезд и поднялись на третий этаж. Сережа открыл дверь своим ключом и первой втолкнул в дверь Оксану.

Услышав звук открывающегося замка, в коридор вышла женщина, одетая в элегантный светлый шерстяной костюм.

— Мама, это Оксана, — представил ее Сергей.

Мама выглядела как строгая школьная учительница, со стройной и подтянутой фигурой. Копна густых каштановых волос, собранных в прическу, с еле различимой прядкой случайных седых волосков, выдавала ее солидный возраст.

— Оксана, это мама, — сказал Сережа, повернувшись к Оксане, одновременно подтолкнув ее еще ближе к маме.

Женщина засмеялась, глядя на сына с нескрываемой любовью, нежностью и гордостью за него:

— Сережа, это и так понятно, что я мама!

— Не удивительно — такого красавца вырастить, — про себя подумала Оксана.

Мама взяла Оксанкину протянутую руку и пожала ее.

— Ну, что же вы в дверях стоите, как неродные? Сережа, зови гостью к столу, я уже все накрыла.

Они зашли на кухню. Сережа подвинул стул Оксане, она села за накрытый белой накрахмаленной скатертью стол.

— Я уже слышала о Вас, Оксана. Сережа говорил, что познакомился с замечательной девушкой, приехавшей к нам работать. Я очень рада.

Сережа достал из холодильника коньяк и разлил по рюмкам.

— Мне нельзя, — сказала Оксана, — я начинаю задыхаться от спиртного.

— Нельзя, так нельзя, — легко согласилась мама.

К счастью, никто не стал с ней спорить и уговаривать. Обычно все воспринимали в штыки, когда Оксана отказывалась поддержать компанию. Начинались длительные уговоры, обвинения в отрыве от коллектива и даже в излишней гордости.

К счастью, в Сережиной семье обошлось без этого. Все происходило совершенно естественно, как будто так и должно было быть.

Ее не оставляло ощущение иррациональности и нереальности происходящего.

Впервые она почувствовала себя в кругу родных людей, которые, как ей сейчас показалось, ждали ее всю жизнь. Здесь было тепло, уютно, и пахло малиновым чаем.

— Моя мама — народная учительница России, — сказал Сережа, с гордостью глядя на маму.

— Почему-то я догадалась, что учительница, — засмеялась Оксана.

— А что народная — не догадалась? — с едва уловимой усмешкой спросил Сергей.

— Нет, что народная, не догадалась, — улыбнулась Оксана.

Она немного польстила Сереже:

— Так вот откуда у тебя такая интеллигентная речь, понятно теперь.

Он не стал опровергать незатейливый комплимент и скромно подтвердил:

— Богатый жизненный опыт.

Повсюду в их небольшой квартире были книги — труды философов и ученых. Все пространство возле стен было заполнено книгами и старинными фолиантами.

Оксана осталась бы здесь навсегда, но тут Сергей скомандовал:

— Идем смотреть твою новую квартиру.

Оксана отчего-то жалобно посмотрела на Сережину маму, а не на него.

— Я как-то побаиваюсь — так сразу, и новую квартиру.

— Ну, квартира — это так, громко сказано. Не дворец, надо признаться, но и не совсем халупа, по сахалинским меркам.

В ответ на ее опасения Сергей процитировал знакомые ей слова американского поэта.

— Не бойся врагов — в худшем случае они могут тебя убить.

Не бойся друзей — в худшем случае они могут тебя предать.

Бойся равнодушных — они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия существует на земле предательство и убийство.

Оксана открыла рот от изумления. Он все больше удивлял ее. Хотя в его начитанности нет ничего удивительного, если он вырос в учительской семье.

Но разве можно быть одновременно сильным, красивым, умным и благородным? Сочетание этих качеств — крайне редкое явление.

Тепло попрощавшись с Сережиной мамой, Оксана вслед за начитанным красавцем вышла на улицу.

Он сказал, что идти недалеко, километра два. По здешним меркам всего ничего. Оксана молчала и не задавала лишних вопросов, немного побаиваясь неизвестности. Она скромно держалась позади него, мелко семенила, перебирая ногами, он шагал широко и размашисто.

Наверное, Владимир Маяковский так ходил, быстрым размашистым шагом. Или Гулливер в стране лилипутов. Баба Яга, Гулливер, что за сравнения здесь постоянно приходят ей на ум?

Минут через тридцать он сказал:

— Ну, вот. Мы пришли.

Они стояли перед обычным деревянным одноэтажным домом на два подъезда.

Он показал ей ее новый дом снаружи, затем они вошли внутрь. Это оказалась двухкомнатная квартира с кухней, в которой были уже все необходимые предметы обихода. Оксанин чемодан тоже стоял у порога.

— Шестерки принесли, — догадалась Оксана.

Грузчики почему-то боялись дышать в его присутствии, и угадывали желания.

— Чайник, кастрюлю и посуду я тебе принес, — сказал Сережа.

— Спасибо, я даже не ожидала такой любезности, — поблагодарила его Оксана.

— Если что-то будет нужно — звони. За стенкой живут мои хорошие друзья, дом двухквартирный. Пойдем, я тебя с ними познакомлю.

Они зашли к соседям — это была пара, муж с женой, Юра и Света. К Сергею они относились как к старшему брату — разговаривали с ним уважительно, но без заискивания.

Внутрь он заходить не стал, несмотря на их настойчивые приглашения.

— Оставляю девушку на ваше попечение, и откланиваюсь, — церемонно сказал он и ушел.

— Оксана, проходи, я тебя ужином покормлю, — позвала Света.

Они вкусно поужинали жареной картошкой с мясом. Похоже, что кроме картошки здесь ничего не едят. Ах, да, еще манты корейские, но их, наверное, долго нужно готовить.

Оксану подмывало расспросить о Сергее у новых знакомых, но что-то ее останавливало. Она не любила расспрашивать, тем более о людях, которые сами не хотят о себе рассказывать.

С этого дня Оксанина жизнь круто изменилась. Теперь грузчики разговаривали с ней уважительно, выполняли все ее приказы, и им в голову больше не приходило спрятать ее сумку или напугать мышами.

Изменилась и Ковалиха, она хоть и смотрела на Оксану по-прежнему недобрым взглядом, но больше не оскорбляла и не спорила.

Оксана попыталась спросить у Сергея:

— С чем связано всеобщее поклонение, чем ты его заслужил?

— Авторитет в народе — великая вещь. — Кратко ответил Сергей, ясно дав понять, что не хочет об этом говорить.

Он приходил каждый день и приносил с собой книги. Оксана по вечерам теперь много читала. Они разговаривали о древних философах, о последних прочитанных книгах, о том, что ей нравится в прочитанном, и что не нравится. Ей было стыдно, потому что все, что она знала о мире до этого, он опровергал, в очередной раз положив ее на лопатки.

У нее было высшее образование, а он был в тысячу раз начитаннее ее и умнее.

Ночевать он никогда не оставался, не делал и попыток затащить ее в постель.