Невидимый режиссер

Ирина Денисова, 2022

История из жизни о настоящей любви, верности и подлом предательстве. Действие происходит на острове Сахалин. Девушка случайно попадает работать в море и встречает там свою судьбу. Драма, сюжетные повороты которой придумала сама жизнь, основана частично на реальных событиях. Все имена и названия изменены и не имеют никакого отношения к реально живущим людям. Многие события вымышлены.

Глава 3. Недобрый прием

Сощурив немного близорукие глаза и хорошо присмотревшись, под тусклым фонарем над облезлыми деревянными дверями Оксана разглядела вывеску: «Красногорский рыбкооп. Перевалочная база».

Внизу меленькими буковками виднелась еще одна надпись: «Администрация».

Войдя в сторожку, Оксана увидела представителя этой самой администрации — громоподобную бабу, наливавшую чай из самовара в глиняную кружку. Самовар был настоящим, старинным, медным, с круглыми глянцевыми боками.

А обстановка в избе показалась ей как будто срисованной из старых сказок. Наверняка, так выглядело жилище Бабы Яги, печь, во всяком случае, в точности такая, как у Бабы Яги на картинке из детской книжки.

Фольклорная обстановка, предназначенная для съемки фильма, а не представительство администрации. Ничто здесь не говорило о статусе административного учреждения, разве что черный телефонный аппарат, стоявший на несгораемом сейфе с большой ручкой.

Как будто бы прочитав ее мысли и решив подтвердить догадки о своем статусе ведьмы, толстая баба громовым голосом с нескрываемым злобным ехидством спросила:

— Откуда тебя принесло, красотка?!

Похоже, именно так Баба Яга обращалась к Ивану Царевичу, или к Ивану дураку, в общем, к какому-то Ивану, заблудшему незнамо куда незнамо зачем.

Но Оксане нужно непременно найти к женщине правильный подход, окажись та даже на самом деле Бабой Ягой в человеческом обличье.

— Извините, это Вы — Ковалиха? — заискивающе пробормотала Оксана, заглядывая тетке в глаза.

— Какая я тебе Ковалиха?! — зло ответила она, и, подбоченясь, гордо сказала:

— Я Лидия Васильевна Коваль, заведующая перевалочной базой. Что ты хотела?

Тетка была грубой, и понятия не имела о гостеприимстве, о хороших манерах, и о том, что нужно приветливо встретить заблудившегося в снегах путника. И сказок, по всей видимости, никогда в своей жизни не читала.

— Я — новый товаровед, и мне как-нибудь нужно добраться до Красногорска, — сказала Оксана.

— Товаровед?! — тетке стало смешно, она разразилась громовым хохотом.

Ее огромное тело колыхалось, как студень, казалось, что тетка сейчас надорвет живот, а хохот постепенно переходил в надрывные рыдания. Маленькие поросячьи глазки под белесыми бровями сузились и превратились в щелки.

— Что ты собираешься здесь делать, бледноликая тень?! Таких худых товароведов у нас еще здесь не было. Ха-ха-ха!

На нее опять напал приступ гомерического хохота, явно означающего презрение к незнакомой девушке.

— Слушайте, я к Вам приехала на работу. Дайте хотя бы позвонить в Красногорск! — Оксана разозлилась.

— Звони! — Ковалиха придвинула к ней массивный телефон с громоздкой трубкой.

— Только по делу звони — а то много вас таких тут шастает, неизвестно откуда вы беретесь.

— Что за люди?! Что за дикий край? — подумала про себя Оксана, а вслух сказала:

— Да кто у вас тут шастать может в такую погоду?

Замерзшими руками она набрала номер председателя.

— Да спят они все уже давно, — сообщила Ковалиха.

Не прекращая злобно ухмыляться, она потребовала:

— Покажь докУменты, звязда!

Оксана начинала уже привыкать к ее грубостям, но, пожалуй, с Коваль Лидией Васильевной лучше не спорить.

Она достала из чемодана вызов на работу и свой паспорт.

Заведующая затерянной в глуби веков и лесов конторы долго изучала документы и сверяла нечеткую фотографию на документе с Оксанкиным расстроенным лицом.

— Значит, так, милочка, — решила она, наконец, прекратить ржать и перейти к делу.

— Завтра придут на погрузку машины с Красногорска, и ты поедешь первым обратным рейсом с ними. А пока оставайся здесь, что с тобой делать?

Она глубоко вздохнула, вздох ее выражал непреодолимую печаль от мысли, что Оксана не исчезнет во тьме ночи, а будет дальше продолжать портить ей нервы.

Оксана нервно осмотрелась вокруг — из предметов мебели в сторожке, не считая сейфа, были стол, два обшарпанных стула и продавленный серенький диванчик.

— Зашибись, — подумала она. — Листочек, гонимый ветром, занесло на Сахалин. На каторгу! И здесь этого листочка никто не ждет. Всякое со мной бывало, но такое впервые!

Воспоминания последних более-менее благополучных лет уже стерли из памяти годы скитания без гроша в кармане и бесконечной борьбы за кусок хлеба. Ей никогда в жизни не пришла бы в голову такая бредовая идея, не будь она круглой сиротой без роду и племени.

Отца у нее вовсе не было, мать ее бросила и уехала с новым мужем в неизвестном направлении. И где только не пришлось Оксане работать после с трудом оконченного заочно института — в самых захудалых селах и деревнях России, и даже в Чернобыле удалось побывать, стать ликвидатором аварии на ЧАЭС.

И она никогда не была бессловесной и не умеющей за себя постоять — поэтому придала своему голосу ровно столько металла, сколько требуется, чтобы воздействовать на эту полоумную гром-бабу.

Оксана громко и четко сказала Ковалихе:

— Если Вы не хотите, чтобы весь рыбкооп завтра обсуждал то, как Вы оставили меня одну темной ночью в этой дыре, я бы хотела, чтобы Вы приютили меня у себя дома. Вы ведь не здесь живете, так?

Та аж дар речи потеряла, но поняла, что на сей раз ей не отвертеться, и избавиться от непрошеной гостьи не получится.

— Ну что ж, пошли, — грустно вздохнула Ковалиха, направившись к выходу из сторожки.

Радостная Оксана вприпрыжку бросилась за ней по снежным сугробам.

Идти мешали и каблуки, и оттягивающий руки чемодан. Но, к счастью, шли они недолго.

Ковалиха жила одна, в маленьком деревенском домике. Она быстро нажарила картошки по-деревенски на настоящей газовой плите и навалила тарелку с верхом Оксане.

Ужин был сытным, калорийным и крайне вредным для желудка. Добрые люди после такого ужина любят поболтать. Но Ковалиху к разговорам отчего-то не потянуло, а уж Оксану тем более. После такой длинной дороги хотелось только спать.

Ковалиха налила чай в две глиняные кружки с отколотыми краями, сверля Оксану недобрым взглядом. Потом быстро залпом выпила свой чай, ясно давая понять нежданной гостье, что времени засиживаться у нее нет. Она ведь не из тех, кто тут по ночам шастает.

Ковалиха все же расстелила Оксане постель на своем диване, дала полотенце, а сама ушла в другую комнату на железную кровать. Наконец-то, они улеглись спать.

— Не думать о плохом! Не думать о плохом! — приказала себе Оксана, и сомкнула веки.