Помоги, если сможешь

Ирина Громова (2024)

Что может пойти не так, когда берёшь на работу уголовницу, а она оказывается пай-девочкой? Тут два варианта: или уволить её из своей жизни, или сделать всё возможное, чтобы она осталась с тобой.Александра всю свою жизнь прожила в страхе и недоверии к людям. Больше всего она боится человека. Потому что хуже него зверя нет.Ворон непростой, но справедливый человек. В его голове всегда холодный расчёт, он непоколебим к предателям. Но что делать, если предателем стала та, что заставила послать все его принципы к чертям?

Глава 5. Александра

Ещё вчера я не могла и подумать, что мне так повезёт и я буду работать в тёплом помещении. Офис, в котором находится строительная компания Воронова Сергея Владимировича, огромный. Меня поставили убирать лестничные проёмы. Здесь практически никто не ходит, в этом нет необходимости, все пользуется лифтом. Лестница предназначена для аварийных ситуаций, при пожаре, например, или при неисправности лифта.

Моё рабочее время приходится на вечер. Сейчас около семи часов. В шесть у сотрудников заканчивается рабочий день, а мой только начинается. Вчера меня официально устроили, теперь у меня будет и больничный, в случае болезни, и зарплата, вполне достойна для уборщицы. Правда, проблему с жильем я так и не решила. Аванс будет только в середине месяца.

Когда меня только выпустили из детдома, жить было негде, поэтому спала я на работе. Ну как на работе, в подвале, в котором хранились инструменты дворника. Летом мне восемнадцать стукнуло, меня взяли дворником, а в декабре посадили за убийство, к которому я не имею никакого отношения. Точнее имею, но косвенное. На месте преступления была найдена лопата, которой я убирала снег во дворах. На ней мои отпечатки. А также камера наблюдения в доме зафиксировала небольшой промежуток времени от убийства и моего возвращения в подвал.

И если бы я не была причастна к убийству мужчины, то должна была видеть, кто это сделал и что вообще произошло. По крайней мере, так в суде заявил прокурор. Адвокат, которого мне предоставило государство, особо и не пытался меня защитить. Он и сам не смог придумать объяснения.

И вот сейчас история повторяется. Только теперь я не могу ночевать на работе, потому что здесь охрана на каждом углу, да и нет тихого уголка, куда можно было бы забиться.

Сегодня днём я искала комнату, чтобы не сильно далеко от офиса находилась, но, к сожалению, так и не нашла. Сейчас я всё равно не смогла бы за неё заплатить. В отделе кадров, когда устраивалась, спрашивала, может они знают, где можно найти жилье, но они только руками развели. И вообще были потрясены, что Сергей Владимирович допустил в офис работника с уголовным прошлым, пусть даже такого незначительного.

Мда, вопрос остаётся открытым. Я решила, что если найду подходящую комнату, то попрошу аванс выплатить раньше, если такое возможно. Да и есть опять хочется. Вот без еды я точно окочурюсь.

На следующий день мне позвонила женщина, представилась специалистом по кадрам, и сообщила, что уборщица офисных кабинетов ушла на больничный. Поэтому мне нужно будет оставшуюся неделю взять дополнительную нагрузку. А я и не против, за дополнительную работу дополнительный заработок.

И вот уже второй день работаю за себя и того товарища. Работы много, начинаю с вечера, а заканчиваю под утро. Сейчас на мне практически весь главный офис компании. Звучит пафосно, но так оно и есть. И мусора достаточно много. Только из двух кабинетов выгребла большой пакет.

Под утро так устаю, что не замечаю, как проваливаюсь в сон на диванчике в приёмной. Меня кто-то трясёт за руку. Открываю глаза и сразу же подскакиваю. Сгораю от стыда. Надо мной стоит Воронов. Его суровый взгляд не сулит ничего хорошего.

— Что вы здесь делаете? Кто вас сюда пустил? — спрашивает он, давя своим взглядом.

— Яя…эм… — заикаюсь, не могу вымолвить и слова. Чёрт, соберись! — Я убиралась в кабинетах, меня попросили, потому что уборщица, которая здесь убирается, заболела, — тараторю я.

— А спать на рабочем месте тоже входит в ваши должностные обязанности?

Из-за его сурового голоса я невольно начинаю дрожать, а к горлу подкатывает ком. Всё-таки детдом конкретно наследил в моей душе, оставив эти жалкие рефлексы на громкий и суровый голос. Сглатываю, выходит громче, чем планировала.

— Я случайно, — оправдываюсь, прикусываю нижнюю губу. — И я закончила уборку, просто решила передохнуть и не заметила, как уснула. Извините, — опускаю виноватый взгляд.

Я боюсь посмотреть в глаза мужчине. Благо, он выше меня, поэтому все мои оправдания приходятся ему в грудь. Понимаю, что Воронов смотрит на меня, я это чувствую, лицо горит, но я так и не решаюсь взглянуть на него.

— Раз закончили, можете идти отдыхать.

Я не медлю, забираю перчатки, которые скинула, и ухожу. Мда, утро началось не радужно. Сергей Владимирович или Ворон, как его называют за спиной сотрудники, напугал меня не на шутку. Хотя, сама виновата, недавно работаю, а уже такое себе позволяю на рабочем месте.

Ворон, хм. В принципе его прозвище подходит ему. Такой же мрачный.

Ещё и ночной гость напугал сегодня. Когда поднялась на этаж после уборки на лестнице, столкнулась с мужчиной, который выходил из кабинета Воронова. Он показался мне знакомым. А когда вспомнила, где его видела, очень удивилась. Это тот самый мужик, которого встречал Сергей Владимирович из тюрьмы. Он, кажется, меня не узнал. Ну, и слава Богу!

Только вот мужчина был недоволен тем, что его заметили. Он подошёл, нависая надо мной:

— Так, так, ты видела меня, — произнёс он, ухмыляясь. — И это очень плохо.

— Для вас? — спрашиваю его с вызовом. Почему-то кажется, что он не сделает мне ничего плохо. В офисе повсюду камеры.

— Для тебя. Я могу создать тебе много проблем, если расскажешь кому-то о моём ночном визите. Ты меня поняла?

— Я и не собиралась, — иду на попятную. Мне вообще нет никакого дела до того, кто здесь шастает. Для этого есть охрана, и если она впустила этого человека, значит, ничего страшного случиться не может. А мне не хочется снова попасть в какую-то заварушку. Хватит! Натерпелась!

— Будь хорошей девочкой, — подмигивает мне мужчина с пошловатой улыбочкой, как и в прошлый раз у колонии. А у меня мурашки бегут по спине. Какой же противный тип!

Прокручиваю в голове события прошедшей ночи, выходя из здания. Живот начинает урчать. Нужно зайти в магазин, перекусить чего-нибудь. Покупаю булочку и кофе. Хорошо, что вчера мне всё-таки выдали аванс вперёд. Правда, для этого нужно было в банк сходить, карту завести. Но с этим проблем не возникало. Оформили достаточно быстро.

Сейчас стою на улице, в поле зрения попадает лавка, иду к ней, чтобы спокойно перекусить. Пока жую булочное изделие, смотрю на столб с объявлениями. Читаю «сдаётся комната». Подпрыгиваю, и подхожу к столбу. Сейчас доем и позвоню.

В ходе разговора узнаю, что комната сдаётся в этом районе.

Мне удалось найти комнату! Ну, это просто двойная удача: и работа и жильё. Комната в коммуналке, но зато не скучно и не дорого, что самое главное! Конечно, выглядит она бедно: дверь с облупившейся краской, в углу, около единственного окна, железная кровать, а рядом стул. Вот и всё убранство. Простора мало, комната узенькая. Хотя, мне много и не надо.

Весь оставшийся аванс уходит на комнату, которую я оплатила на месяц вперёд. Зато теперь мне есть куда вернуться после работы, есть место, где можно поспать. Но прежде, чем спать, нужно протереть пыль и проветрить.

Быстро справляюсь с уборкой, иду на кухню. Там знакомлюсь с соседями. Они все дома. Узнаю, что большинство из них не работают, а живут на пособия. Лица у них заплывшие, видимо, от частых попоек. В углу на кухне девочка сидит лет пяти. Она одета в колготки и рубашку, в руках у неё потрёпанная кукла, видавшая виды. Я прохожу к чайнику, ставлю на плиту. Завариваю чай, который одолжила у соседей, и иду к себе в комнату. Уж очень не нравится мне обстановка на кухне.

Не замечаю, как уснула. Просыпаюсь под вечер. Часы на телефоне показывают половину шестого. Нужно собираться на работу. Бегу в ванную, чтобы умыться. В коридоре натыкаюсь на поддатого мужчину. Что-то не помню я такого соседа. Он смотрит на меня и выдаёт:

— Ууу, какая цаца! И давно ты здесь проживаешь?

— Нет, только сегодня сняла комнату.

На лице представителя мужского пола появляется ехидна улыбка.

— Так, а чего ты сидишь одна в комнате, пойдём с нами, у нас весело.

— Нет, спасибо, мне на работу нужно собираться, — отвечаю я, заходя в ванную комнату.

Мужчина пытается потянуть дверь на себя, но я успеваю закрыть её на щеколду. Слышу шуршание за дверью, но через минуту всё стихает. Сердце ещё толком не отошло и тарабанит о грудную клетку. Ненавижу пьяных! Господи, ну почему я такая невезучая?! Так, ну всё, хватит причитать.

Умываюсь, после чего прокрадываюсь в свою комнату, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. На ноги натягиваю кроссовки. Сбегаю по ступеням вниз. В пятиэтажке лифта нет, его бы попросту сломали. Потому что подъезд больше напоминает фронтовую фотографию, причём после бомбёжки. Про запах вообще молчу. Быстро выбегаю из подъезда и иду на работу. Впереди ещё три дня работы, пока с больничного не выйдет сменщица.

Да, снега навалило за эту неделю прилично. Сейчас в комнате опять дубак будет. Ничего, главное, что хоть комната есть, а отогреюсь чаем. Надеюсь, что сегодня пьянки не будет, а то прошлой ночью я совсем не выспалась. Соседи до четырёх утра шумели, что глаз не сомкнуть. Да и страшно, щеколда на двери хлюпкая, вдруг кто ворвётся. Я вообще после того раза, как ко мне этот алкаш приставал, боюсь попадаться им на глаза.

Иду медленно, на улице скользко. Голова сегодня гудит целый день. Нужно будет в аптеку зайти, купить что-то от боли. Пока размышляю, в глазах начинает темнеть, ноги немеют и сознание покидает меня.