Землянка для двух нагов

Ирен Софи (2025)

Вместо романтического вечера с парнем я неожиданно оказалась на борту пиратского корабля. Меня собираются продать на аукционе! Оказывается, в космосе полно планет, где из-за планетарного вируса, проблемы с деторождением. Лишь женщины с Земли оказались невосприимчивы к нему, и к тому же совместимы со всеми мужскими особями галактики. Риот с грациозностью склонился надо мной и втянул воздух изящными ноздрями. — Да, — прошептал он. Его глаза хищно замерцали расплавленным золотом. — Это она. Наша Та-Синая. Он наклонился еще ниже и приоткрыл рот. Я увидела приближающийся ко мне длинный, раздвоенный на конце язык. Он провел по моим пересохшим губам, скользнул внутрь, принеся вкус терпкого вина, затем, покинув рот, проследовал ниже, рождая во мне дрожь, от чего зрачки в янтарных глазах сузились.

Глава 7

Нас действительно перевели в другую каюту, и в ней оказалось намного лучше, чем в прошлой. Два прекрасных мягких ложа с чистым постельным бельем, подушкой и одеялом. Створки в стене, скрывающие шкаф, в котором висели кроме новых рубашек еще и халаты. Я завизжала от радости, когда увидела небольшой круглый иллюминатор. Теперь можно было видеть, как мы летим сквозь звездные дали. За стеклянными дверцами в углу комнаты находился туалет, раковина и, на мою радость, душевая кабинка. В ней лилась обычная вода. Правда, сермины предупредили, что использовать душ можно не более десяти минут в день. Как только нас оставили вдвоем, тут же встала под теплые струи. Это оказалось словно возвращение в прошлое, давно забытые ощущения, когда по твоему телу льется освежающая жидкость. Знакомая кабинка с очищающими лучами так же имелась, в нее я переместилась после водных процедур для удаления ненужной растительности.

— Ох! Как же хорошо! — проговорила я, выходя из комнаты гигиены. — Словно заново родилась!

Женя грустно смотрела на меня, ей явно было не до душа. Она легла, и слезы заструились по ее щекам.

— Ну ты чего? — подсела я к ней на кровать. — Нельзя расклеиваться! Хочешь, я помогу тебе помыться?

— Я уже ничего не хочу, — тихо произнесла рыжуля. — Вода не смоет всю гадость из моей души и не вымоет из моего нутра чужеродные эмбрионы.

— Но они же освободят тебя от серминчиков, когда те появятся на свет?

— Я не знаю, — большими глазами посмотрела на меня Женя. — Я даже не представляю, как все будет происходить и сколько продлится беременность. И я до сих пор с трудом могу сходить в туалет, мне больно. А еще я все время вижу, как исчезает Оля! Мне ее так не хватает! — она заплакала.

— Бедная моя! — прижала я к себе Женю. — Мне тоже ее не хватает. Но что мы можем сделать? Нам не оставили выбора.

— Она сделала его сама, — всхлипывая, произнесла Женя. — Я бы тоже так хотела, но трусиха. Не смогу!

— Вот и хорошо, — успокаивала я девушку. — Как бы я без тебя осталась!

Женя уткнулась в меня и затихла. В душе все переворачивалось от жалости к ней и к себе. На самом деле было очень плохо, но я старалась не показывать вида. Порой я даже сама не отказалась бы от подавителя, будущее меня страшило не меньше настоящего. Но Жене в этот момент нужна была поддержка. Ей было еще хуже, чем мне.

Нам принесли поесть, и я удивилась, когда кроме привычной серой массы на тарелке оказалось что-то напоминающее зеленый салат. По вкусу это походило на свежий огурец и очень порадовало мои вкусовые рецепторы, целый месяц ощущающие только пресную безвкусную гадость.

— После еды мы вернемся и заберем самку для осмотра, — предупредил тот, кто принес обед. — Нам надо убедиться, что с беременностью все в порядке.

— А сколько ей носить плод? — поинтересовалась я.

— Мы делаем ускоряющие рост инъекции, — сообщил сермин. — Поэтому беременность должна закончиться к концу нашего полета.

— Месяц? — удивилась я. — Через месяц у Жени появится маленький серминчик?

— Почему один? — удивленно посмотрел на меня серый. — У нее их будет как минимум двадцать.

— Двадцать!? — в ужасе посмотрела на свой живот Женя. — Где же они там поместятся?

— Не волнуйтесь, — перевел взгляд на нее сермин. — Вас освободят от них операцией, когда придет время.

— Опять резать будут! — простонала Женя. — Я не выдержу!

— Мы дорастим потом недоразвитое потомство в специальной среде, — пояснил непонятно для кого инопланетянин. — А швы не будут заметны через несколько дней после операции. Наши технологии позволяют залечивать все быстро и без следа.

— Ну да, — прошептала я себе под нос, — Хоть в чем-то вы неповторимы.

— Что ты там бурчишь, самка? — нахмурился серый. — Наш слух идеален. Мы неповторимы во всем.

— От скромности не помрете! — насмешливо проговорила я.

— Не понял высказывания, — скользнул взглядом по мне сермин. — Это что обозначает?

— То, что вы очень скромные, — невинно захлопала я ресницами.

— Сдается мне, что ты врешь, самка, — заметил сермин. — Но мне все равно, как уже вам известно, нас ничего не волнует.

— Как же вы много теряете, — покачала я головой.

— Возможно, — задумчиво проговорил сермин. — Возможно. — и он покинул нашу комнату.

Женю позже увели. Не знаю, что с ней делали, но обратно ее опять принесли в беспамятстве. Ночью, если так можно назвать время сна, я услышала шепот с ее кровати. Мне показался он странным — девушка кого-то называла любимым и тоненько смеялась. Я зажгла свет и подошла к ней. Глаза Жени были закрыты, щеки покрывал ярко-алый румянец.

— Женя, проснись, — немного качнула я ее за плечо.

Но кроме неясных слов с ее губ и капелек пота на висках, ничего не изменилось.

— Что же это такое, — произнесла я, и положила руку на ее лоб. Он пылал. — Да у тебя лихорадка! — поняла я.

Я оторвала от рубашки подол и побежала в комнату гигиены. Там я смочила ткань водой и, вернувшись, стала обтирать лицо Жени. Это подействовало, и она утихла, заснув по-нормальному. Я еще какое-то время осталась рядом, несколько раз мочила тряпицу и клала на ее горячий лоб. Когда по ощущениям температура немного у Жени спала, я вернулась в свою постель, решив, когда принесут еду, попросить помощи у серминов. В конце концов, в ней их потомство, должны же они что-то предпринять.

Женя до завтрака проспала спокойно, видимо, мои холодные примочки помогли. Она открыла глаза, будто ничего нее произошло ночью. Но тут меня ждало новое потрясение.

— Мама, а где мы, — обратилась она ко мне. — Почему так темно? И где мой зайчик?

— Женя, Женя! — воскликнула я. — Что с тобой!

— Где мой серый зайчик! — нахмурилась Женя. — Это ты его выбросила? Я хочу серого зайку! — заныла она, словно пятилетний ребенок.

— Это кобздец, — тоскливо простонала я. — Она сошла с ума!

Все, что с нами произошло, подействовало на психику Жени. Она не выдержала издевательств, и ее разум помутился. Теперь она сидела на своей постели, злобно смотрела на меня и требовала игрушку.

— Мама, отдай мне зайку! Хочу зайку! Дай мне зайку! — причитала она.

Самое ужасное, я обнаружила, что за несколько часов ее живот вырос и выдавался вперед, как у беременных примерно в четыре месяца. Я поняла, что вчерашние манипуляции не только сделали Женю ненормальной, но и подстегнули рост плодов.

Вскоре пришел сермин с тарелками, я бросилась к нему. Он даже опешил от моего маневра.

— Что вы с ней сделали? Посмотрите! Она стала как малый ребенок! — воскликнула я.

Серый внимательно посмотрел на Женю, просящего вернуть зайца. Он поставил тарелки и подошел к девушке.

— Пойдем со мной, — сказал он. — Я отдам тебе зайца.

Женя радостно вскочила.

— Идем! Я хочу свою игрушку!

Сермин озадачено покачал головой. Затем приложил голову к ее животу.

— Да, — проговорил он. — Видимо, на землян наши ускорители развития действуют непредсказуемо. Придется немного изменить формулу.

Гуманоид увел Женю. Я с удовольствием съела содержимое тарелки. В этот раз там вместе с зелеными листьями оказалось что-то подобное омлету. Все-таки голодом нас морить не собирались. Да и товар портить серым было не выгодно.

Произошедшее с Женей меня очень напугало и расстроило. Я понимала, что Женя уже никогда не станет той веселой хохотушкой, что была раньше. Я вообще не представляла ее дальнейшую судьбу.