Долгая дорога к счастью

Ирен Софи (2023)

Древняя Греция. Прекрасная Эсфирь, дочь ростовщика , влюбляется в молодого человека. Но тот бросает ее, узнав о беременности. Девушка заболевает от страданий и теряет ребенка. Отец отправляет ее в Египет, надеясь, что путешествие избавит дочь от переживаний. Девушку ждут приключения и конечно любовь.

ГЛАВА 5

Дверь отворилась, и в комнату влетел Дионис. Эсфирь, вскрикнув, бросилась к нему в объятья. Прижавшись, друг к другу, молодые люди замерли, Дионис покрывал поцелуями разгоревшееся лицо Эсфирь.

— О, как я соскучилась! Я день и ночь думала о тебе, мой любимый! Ни на миг мысли о тебе не покидали моей головы. Каждую ночь разлуки ты снился мне, — говорила Эсфирь в промежутках между поцелуями.

— И я, тоже очень соскучился! Особенно последние часы перед нашей встречей я мучительно переживал, — ответил Дионис, его глаза горели.

Взглядом он обжигал каждый дюйм ее фигуры.

— Я принес тебе подарок, — Дионис вынул из-за пояса большие, тускло мерцающие серьги из серебра. Необыкновенно искусной филигранью были отделаны сплошные окружности серег. В середине каждой было выгравировано имя Эсфирь.

Девушка взяла серьги, подбежала к зеркалу, примеряя их. Светлый металл выгодно осветил черные пряди волос. Сверкающие глаза девушки казались еще больше от этих украшений. Дионис подошел к зеркалу.

— Ну как? Тебе нравится? — спросил он.

— Конечно! — с восторгом ответила Эсфирь.

— Какая ты хорошенькая! — воскликнул Дионис. Он обнял сзади Эсфирь и притянул к себе.

— Я люблю тебя! — вдруг серьезно сказал он ей.

Эсфирь повернулась и посмотрела в глаза Диониса.

— Этого не может быть, — с недоверием проговорила она.

— Я люблю тебя! Люблю, люблю, люблю тебя! — шептал Дионис Эсфирь на ухо.

Голова Эсфирь закружилась, счастье переполняло ее. Она взяла Диониса за руку и потянула в спальню. Войдя в нее, Эсфирь сбросила одежду и прижалась к Дионису. Безумные, страстные ласки заполнили комнату. Ничто не могло отвлечь Эсфирь и Диониса друг от друга. Любовь владела ими всецело. Казалось, сам Эрос присутствует здесь и вершит свои дела. Никогда еще Эсфирь не получала такого наслаждения. Ее тело изгибалось, отвечая на прикосновения Диониса. Никаких запретов не было в их обладании друг другом. Безумные слова любви переплетались со стонами страсти. Дионис повернул девушку к себе спиной и положил руку на ее поясницу, заставив прогнуться. Его член вошел в лоно, проникнув очень глубоко. Эсфирь застонала и подмахнула бедрами, призывая к более активным действиям. Одна рука Диониса сжала ее грудь, а вторая проникла между ее лепестков. Нащупав набухший комочек, мужчина стал надавливать на него, в такт своим проникновениям. Импульсы, от действий любимого, вспышками пронзали тело девушки. Эти огненные волны превращались в пылающий океан, вознося на вершину оргазма. Эсфирь закричала на пике страсти. Любовь, прекрасная и божественная, наполняла все вокруг.

Незаметно промелькнул день.

Вечерние сумерки наложили отпечаток на лица влюбленных. Утомленные любовной битвой, они лежали, прикрыв глаза. Эсфирь приподнялась на локте и посмотрела на лежащего рядом Диониса.

— Когда ты успел полюбить меня? Ведь прошло несколько дней с нашей встречи, — спросила она.

— Но ведь ты сама полюбила меня сразу. А я понял это, когда муки ожидания нашей встречи стали немыслимыми. Мне хотелось бросить работу и мчаться к тебе! — ответил Дионис. — Я понял, что обожаю тебя. — проговорил он, бросая страстный взгляд.

— А я тебя! — воскликнула Эсфирь, покрывая поцелуями тело Диониса.

И опять Эрос начал свою игру. Прошло еще несколько часов, прежде чем Эсфирь и Дионис наконец устали.

Вошедшие рабы зажгли светильники и принесли пищу и вино.

— Расскажи мне о себе. Кто твои родители? — попросила Эсфирь.

— Моих родителей нет в живых. Как я уже говорил, они познакомились на праздновании дня Диониса. Родители были не очень богаты. Кусок земли, дом и немного рабов — вот и все чем они владели. Но и бедными их нельзя было назвать. Но пришла беда, и пожар уничтожил наше хозяйство. Как раз в это время моя мать должна была родить. Перенесенные переживания наложили отпечаток на ее здоровье и роды. Она умерла сразу, как только мой брат появился на свет. Моему отцу пришлось занять много денег, под процент у евреев, чтобы как-то поправить свои дела. Долги были очень велики и отец, отдав меня с братом в храм Диониса, уехал в неизвестном направлении на поиски золота. Прошло десять лет прежде, чем он вернулся с деньгами. Расплатившись с долгами, он слег. И жрецы отпустили ухаживать меня за больным отцом. Через несколько месяцев он умер. В храм я не вернулся, так как на мне осталось небольшое хозяйство купленное отцом после приезда. Брата я забрал и стал заниматься его воспитанием сам. С тех пор я ненавижу всех евреев, ведь это они виноваты в смерти отца. Если бы не проценты, моему отцу, возможно, не нужно было уезжать, и он не потерял бы свое здоровье, — Дионис с ненавистью посмотрел в окно.

Эсфирь внутренне содрогнулась.

— Ты несправедлив к этим несчастным! Они же не убивали твоего отца, и, наоборот, ссудили ему денег в трудную минуту…

— И забрали в три раза больше! — перебил ее Дионис, — лучше бы мы умерли с голоду сразу, чем продлевать агонию отца. Я собрал бы всех евреев и забросал их камнями!

— А чему ты научился в храме Диониса? — перевела на другую тему разговор Эсфирь. — Ты обещал показать мне танец.

Яростно сверкающие глаза юноши постепенно успокаивались, взгляд, брошенный на Эсфирь, становился нежнее.

— Хорошо, я сейчас покажу тебе танец, означающий выход Бога к смертным. Нагие юноши в дни празднования Бога с чашами в руках танцуют его. В их чашах вино и ни одна капля не должна вылиться во время танца. В самом конце, юноши приближаются к статуе Диониса и выливают вино на жертвенник. Дионис встал и поднял в руках наполненные чаши. Его стройная фигура четко вырисовывалась освещенная факелами. Напевая слова гимна, и, притоптывая ногами в ритм, Дионис двинулся по кругу. Тело красиво изгибалось, движения ног напоминали"сиртаки"*. Руки то поднимались, то опускались. Но вино, налитое в чашах, не шевелилось. Глаза Диониса разгорелись, щеки пылали. Казалось, сам Бог вселился в юношу. Эсфирь не могла спокойно смотреть на него, движения его тела возбуждали ее. Едва закончился танец, Эсфирь вскочила и бросилась к ногам Диониса.

— Я люблю тебя! Как я люблю тебя! — восклицала она, обнимая его ноги.

— Что ты делаешь! — проговорил Дионис, поднимая ее с колен и притягивая ее к себе. — Иди ко мне, — прошептал он и поцеловал ее в пухлые губы.

— Ты так прекрасен, что я не в силах спокойно смотреть на тебя, — сказала Эсфирь. — Я очень люблю тебя!

— И я тоже очень тебя люблю! — ответил Дионис и еще крепче прижал к себе девушку.

— И ничто не сможет заставить тебя отказаться от меня? — спросила она.

— Ничто! — твердо ответил Дионис. — Только смерть!

— И мы будем вместе всегда? — с надеждой спросила девушка.

— Да! Я этого очень желаю! — уверенно сказал он.

После небольшой паузы, во время которой влюбленные целовались, Эсфирь спросила:

— А почему ты не живешь с женой?

— Однажды, когда я был в отъезде по делам, она изменила мне с лучшим другом. После этого я не хотел оставаться с ней, — с горечью ответил он.

— Ты любил ее? — задала очередной вопрос девушка, положив свою ладонь на щеку парня.

— Думаю, нет. Она мне просто нравилась. К тебе мои чувства гораздо сильнее, — проговорил Дионис.

— Даже если ты узнаешь нечтоочень неприятное для себя? — спросила Эсфирь, отстраняясь от Диониса и заглядывая ему в глаза.

— Что это может быть? — с недоумением спросил Дионис. — Расскажи мне о себе.

— То, что ты сейчас услышишь, не понравится тебе, и даже может отвратить твою любовь ко мне, — с горечью начала Эсфирь. — Мои отец и мать родились и познакомились в Египте. Они очень полюбили друг друга, но законы стояли не на их стороне. Дело в том, что мой отец принадлежит к той самой, тебе ненавистной нации — он еврей. И я наполовину еврейка, — с болью проговорила Эсфирь.

— Значит, тот меняла с рынка — твой отец? — спросил Дионис, и Эсфирь кивнула. — Я предчувствовал это в глубине души, так как твое имя не греческое. Но, продолжай свой рассказ.

— Моя мать, — продолжила Эсфирь, — была гречанкой, и ее родители, естественно, были против их брака. Но любовь моего отца была настолько велика, что он отрекся от своего Бога и принял греческую веру. Родители матери смиловались и разрешили этот брак. Тем более что мать уже была беременна мной. Как только я появилась на свет, родители матери посоветовали уехать из Египта, где все родственники осуждали их за разрешение на брак, и требовали отказаться от родства с нами. Мои родители, взяв меня и свои небольшие пожитки, отправились в Афины. Здесь отец занялся ростовщичеством, быстро разбогател. Мы стали жить в богатом доме, в достатке. Но, однажды, матушка сильно простудилась. У нее пошла кровь горлом. Вскоре она умерла. Мне в ту пору исполнилось пять лет. Дальше моим воспитанием занимался только отец. Он не жалел денег на мое обучение. Благодаря ему я многому обучилась, и во многом разбираюсь. Я занималась чтением и математикой, танцами и спортом. Постигла основы греческой и египетской речи и письменности, научилась рисовать и играть на арфе. Очень много сил и средств затратил мой отец.

— Он не истратил зря ни одной драхмы! — воскликнул Дионис.

— Надеюсь…! Когда мне было восемнадцать лет, я встретила молодого человека, и он мне понравился. Это был статный и красивый воин. На третий день нашего знакомства он сделал мне предложение. Я была уверена в честности его намерений и не предполагала, что ему нужны были только мои деньги. Отец согласился на этот брак, но счастья не было с этим человеком. Едва став хозяином в доме, он начал тратить мои деньги на гулящих женщин. Каждый день, он приходил пьяным и колотил меня! Как с женой он практически не общался со мной. С каждым днем его отношение ко мне становилось все хуже и хуже. Он мог неделями не появляться дома. Так я терпела три года. Днем и ночью слезы не утихая лились из моих глаз. А однажды я застала его в спальне с мальчиком. Оказалось, он питал страсть к особам мужского пола. Это переполнило чашу терпения, и я ушла к отцу. Отец выслушал меня и одобрил принятое мной решение порвать с этим человеком. Он купил мне этот дом, рабов и рабынь, обстановку. И я постепенно отошла от всех переживаний, — Эсфирь замолчала, ее прекрасные глаза покрылись печалью. — А теперь можешь бросить меня! Ведь я тоже из ненавистного тебе племени, да я еще и старше тебя на целых четыре года. Ты можешь найти прекрасную гречанку моложе тебя.

— Ты с ума сошла! Я никогда тебя не обижу! Мне все равно, кто ты — еврейка, гречанка или еще кто! Я люблю тебя и хочу быть всегда с тобой! — И он заключил Эсфирь в объятья.