Долгая дорога к счастью

Ирен Софи, 2023

Древняя Греция. Прекрасная Эсфирь, дочь ростовщика , влюбляется в молодого человека. Но тот бросает ее, узнав о беременности. Девушка заболевает от страданий и теряет ребенка. Отец отправляет ее в Египет, надеясь, что путешествие избавит дочь от переживаний. Девушку ждут приключения и конечно любовь.

ГЛАВА 7

Начинался Гекатомбеон* — самый жаркий месяц лета. Радостное и солнечное утро разбудило Эсфирь и Ариду.

Эсфирь, едва открыв глаза, спрыгнула с кровати и предложила:

— Побежали к морю! Прямо так! Еще мало кто проснулся, поэтому мы никого не встретим, Рассмеявшись, Арида подхватила полотенце:

— Побежали! — звонко ответила она.

Девушки, озорно смеясь, выпорхнулииз дома. Их голые пятки мелькали в воздухе. Ступени, ведущие к морю, холодили ноги. День только начинался, и солнце еще не успело накалить землю. Легкий ветерок холодил нагие тела девушек. Впереди показалось море. Его воды были спокойны. Тихий прибой набегал на песок. Бросив полотенце на берег, Арида и Эсфирь влетели в море. Вода обволокла девушек.

— Какая теплая вода! Как чудесно! — восклицали они плескаясь.

Немного поплавав, девушки вышли на берег. Арида схватила полотенце и закуталась в него.

— Неужели тебе холодно? — спросила Эсфирь.

— Да, очень! — ответила Арида, дрожа. — А тебе разве нет? Почему ты не захватила полотенце? — удивленно посмотрела Арида на Эсфирь.

Эсфирь стояла, гордо выпрямившись и лучи солнца сверкали в капельках воды, стекавших по ее телу.

— Мне совсем не нужно полотенце, — ответила Эсфирь. — Я не чувствую холода. С детства отец приучил меня к изменениям температуры. С самого Мунихиона* он выпускал меня гулять почти без одежды. Поэтому мне не холодно сейчас.

— Как он мог поступать так жестоко? — возмутилась Арида.

— Почему жестоко? — изумленно спросила Эсфирь. — Жизнь научила его этому. Для того чтобы выдержать испытания судьбы, нужно быть физически сильными и выносливыми. Вот что ты будешь делать, если сейчас пойдет дождь? — спросила Эсфирь у Ариды.

— Не знаю, — пожала плечами Арида.

— А я знаю! Ты попытаешься закутаться в полотенце и побежишь домой. Ветер прохватит твое мокрое тело, и ты простудишься, — Эсфирь улыбнулась уголками губ, скрестив руки на груди.

— Да, скорей всего так и будет, — вздохнула Арида. — А ты? Разве ты не заболеешь?

— Нет, — ответила, улыбнувшись Эсфирь. — Порывы ветра просто обсушат меня. А дождь заменит второе купание.

Арида, высохнув и согревшись, сняла полотенце. Солнце поднималось все выше и его лучи сильнее пекли песок. На улицах появлялись первые прохожие.

— Пойдем домой, — торопливо сказала Арида. — А то уже слишком много народу.

— Ты все также стесняешься своей красоты, — упрекнула ее Эсфирь. — Разве ты не знаешь, что было время, когда появление на празднованиях нагими считалось привилегией самой высокой касты. Тогда считалось лучшим одеянием — красота человеческого тела. Но пойдем, а то ты уже стыдливо покраснела от брошенных на тебя взглядов. — и Эсфирь потянула девушку, которая пыталась закутаться в полотенце плотнее.

Девушки бросились домой, и на пороге столкнулись с Наэтикс. Лицо девушки было печально.

— Что случилось, Наэтикс? — увидев огорчение подруги, спросила Эсфирь.

Она открыла дверь и пропустила всех в дом. Арида тотчас пошла одеваться и распорядиться о завтраке. А Эсфирь и Наэтикс сели на большую лавку с подлокотниками. Эсфирь накинула на плечи розовый палантин, висевший на одном из них.

— Мой Витеон пропал! — заговорила Наэтикс, и ее глаза наполнились слезами.

— Как пропал? — всполошилась Эсфирь. — И вообще, где ты пропадала почти месяц? Расскажи, как было дело. Вы что, поссорились?

— Нет, мы не ссорились! — по щекам девушки текли слезы.

— Не плачь, пожалуйста! — обняла Эсфирь подругу.

— Все было хорошо, — рассказывала Наэтикс, утирая слезы. — Ты же знаешь, что я люблю его уже три года, с первой нашей встречи. Помнишь, я поехала к отцу в Сузы? — Эсфирь согласно кивнула. — Ну вот, — продолжала Наэтикс, — там я познакомилась с Витеоном. Вначале я думала, что ничего серьезного с ним не получится, но впоследствии я полюбила его. Ты сама знаешь, что я ни с кем не встречалась до этого. Ни один мужчина мне был не мил. А месяц назад Витеон приехал за мной, чтобы навсегда забрать к себе. Я уехала к нему и познакомилась с родителями. Вначале он не отходил от меня, делал подарки, говорил о любви. А потом стал исчезать из дома на все большее время. Приходил пьяный, грубил мне! Как женщиной он стал пренебрегать мной. Не выдержав, я уехала домой, — всхлипывая продолжала она. — Он больше не появлялся после этого. Но самое худшее это то, что я заболела!

— Он заразил тебя нехорошей болезнью?! — ужаснулась Эсфирь.

Наэтикс кивнула в ответ и заплакала сильнее.

— Какой подлец! — воскликнула Эсфирь. — О, Зевс отомсти ему! — она подняла руки к небу. — И что ты теперь будешь делать?

— Я хожу лечиться к знаменитому врачу.

— Тогда все в порядке, — с облегчением вздохнула Эсфирь.

— Нет! Не все! Я не знаю, что мне делать! Я люблю его, и очень скучаю! А он не появляется! — плакала Наэтикс.

— О Боги! — всплеснула руками Эсфирь. — Как ты можешь после всего любить этого человека? Он же причинил тебе столько неприятностей. Да за это можно убить! А ты говоришь о любви.

— Ты так считаешь, потому что никого не любишь, — возразила Наэтикс. — Мне все равно, я его люблю и не могу забыть. Если бы он пришел ко мне сейчас, я его простила бы.

— Ну и дурочка! А насчет меня, ты не права. Я люблю, и люблю больше собственной жизни. Поэтому я понимаю твое отчаяние. Если бы это произошло со мной, то я не знаю, как поступила бы… Скорей всего, также, как и ты, — задумчиво сказала Эсфирь.

— Вот видишь! — воскликнула рыдающая девушка.

Долгое молчание, во время которого Эсфирь оделась, было ею прервано.

— А знаешь что, пойдем к гадалке, а на обратном пути зайдем в храм Афродиты и попросим у нее счастья.

— Пойдем! — С надеждой в голосе произнесла Наэтикс.

— Только сначала надо поесть, ведь мы еще не завтракали.

— Я не хочу есть! — запротестовала Наэтикс.

— А я хочу! И заставлю тебя! А то ты становишься похожа на безобразную старуху. Посмотри, на кого ты стала похожа! — и поднесла Нэтикс медное зеркало.

В нем отразилось лицо с воспаленными от долгих слез глазами и чернотой под ними от бессонных ночей.

Через час девушки были готовы. Эсфирь в короткой жемчужно-зеленой эксомиде походила на амазонку. На Наэтикс надели ярко красный хитон и слегка припудрили лицо, чтобы скрыть следы переживаний. Арида тоже решила пройтись. Она надеялась, что гадалка расскажет ей о предназначенной судьбе. Выйдя из дома, девушки направились к небольшому строению. Возле его дверей, на пороге, сидела пожилая женщина. Седые волосы торчали в разные стороны. Рядом с ней стояла амфора, из которой шел пар. Девушки подошли к гадалке. Она подняла голову и посмотрела на девушек необыкновенно яркими, как небо, голубыми глазами.

— Зачем я понадобилась таким красавицам? — скрипучим голосом спросила она.

— Скажи, что ждет нас впереди? — попросила Эсфирь.

— Будущее скрыто густой пеленой. Мойры ждут подношений, — сказала колдунья, протягивая амфору.

Эсфирь бросила в нее монету, Наэтикс пожертвовала перстень, а Арида кинула цепочку от медальона, переодев его на веревочку. Гадалка удовлетворенно кивнула. Дым повалил гуще, женщина уставилась остекленевшим взглядом в него. Девушки ждали с нетерпением и страхом.

— Ты, та в которой течет еврейская кровь, — начала пророчествовать колдунья. — Много испытаний выпадет на твою долю. Человек, которого ты любишь, уйдет из твоей жизни, сильно обидев тебя. Вижу дальний путь, пирамиды. В той стране ты избежишь связи с великим человеком и женщина, спасенная тобой, предаст тебя. Но не печалься, в далеком будущем Мойры пророчествуют о достижении тобой счастья, — гадалка замолчала. Прошло несколько минут, прежде чем она продолжила:

— А теперь та, что перенесла недавно тяжелую болезнь. Счастье сопутствует тебе, но не с тем, кого ты выбрала. Лучше забудь его. Судьба уготовила тебе другой путь. Не пройдет и года, как ты выйдешь замуж… а ты, — обратилась она к Ариде, — испытала в жизни много плохого и часть твоего пути тянется рядом с ней, — гадалка указала на Эсфирь. — Я вижу те же пирамиды. Там ты встретишь свою судьбу и останешься навсегда.

Глаза старухи закрылись, и она словно уснула. Девушки пошли вдоль домов. Они шли молча, перебирая в голове только что услышанное. Впереди, утопая в зелени, появился храм Афродиты. Это был великолепный, ярко разукрашенный храм. Высокие колонны с вертикальными ложбинками поддерживали треугольный фронтон, на фризах которого находились фигурки богов. Восемь колонн окружали целлу* в глубине которой стояла, сделанная из золота и слоновой кости статуя богини Афродиты. Золотые лучи солнца играли на прекрасных формах изваяния, созданного рукой самого Праксителя. Афродита приготовилась к купанию. Ее правая рука была чуть согнута в локте и касалась верхней части бедра. На другой руке висел снятый хитон, который красивыми складками опускался до земли. Голова скульптуры повернулась вправо и освещенная солнцем выделяла на лице лукавый глаз под изогнутой бровью, прямой нос, и сложенные в загадочной улыбке губы. Девушки бросились к ногам богини.

— О Великая Богиня! Дай нам терпения и счастья! — молили они.

Затем каждая изложила свою просьбу. Арида умоляла, чтобы ее не настиг Антерос — неразделенная любовь. Наэтикс просила вернуть Витеона, а Эсфирь — вечной любви Диониса. Но прекрасная богиня не замечала проявлений чувств. Ее глаза так же кокетливо смотрели, губы улыбались. Девушки верили, что богиня внемлет им и постарается исполнить просьбы. Встав с колен, они отправились домой.

Дома Эсфирь с нетерпением ждала Диониса. Он обещал прийти вечером и не обманул. Эсфирь радостно обняла любимого.

— Я должен сказать тебе что-то печальное, — сказал он, немного отстранившись от Эсфирь. Она, внутренне похолодев, опустила руки.

— Что же? — испуганно спросила она.

— Дела повернулись так, что я должен уехать на три месяца, — опечалено произнес Дионис, опустив взгял вниз.

— Как же так! — заплакала Эсфирь. — Я не вынесу разлуку с тобой!

— Не плачь! — поморщился он. — Я улажу дела и приеду. Мы же не можем быть постоянно вместе!

Он ласково прижал к себе девушку.

— Раз в месяц я буду приезжать. Обещаю! Мне тоже грустно расставаться так надолго! Только не плачь! — увидев, что Эсфирь готова разрыдаться, проговорил он. — Ты же знаешь, как я это не люблю. Пойдем лучше туда! — и он потянул девушку в спальню. Эсфирь послушно последовала за Дионисом.

* Гекатомбеон — первый месяц аттического года (приходился на июль-август). Как и другие месяцы древнегреческого календаря, отсчитывался по луне, и состоял из 29 или 30 дней. *Мунихио́н -вторая половина апреля — первая половина мая.

*Целла — внутренняя часть, святилище древнеримского храма

ГЛАВА 8

Море! Этим сказано всё. Только человек, не видевший его, не поймет сущности бытия. Великолепно море утром, когда лучи восходящего солнца придают поверхности красноватый оттенок. Золотистые блики играют на чуть заметно колышущихся волнах. Солнце поднимается все выше, и море постепенно становится золотым. Приходящий, на смену утру, день вызывает из глубин другие оттенки. Море переливается от белозолотистого к голубому и до иссини-черного оттенка.

Поднимется ветер, тучи закроют солнце, и начнется шторм. Нежные краски исчезли, на смену им море становится темным, зловещим. Промежутки между волнами густо черные. Горе тем, кто попадет в эту обволакивающую темноту! Сама волна отливает зеленым и на ее вершине сверкает белизной кудрявый гребень. Волны играют друг с другом наперегонки, их пушистые головы мелькают то тут, то там. С остервенением кидаются они на берег, оставляя на песке белую пену. Миллиарды блестящих брызг летят во все стороны.

К вечеру шторм утихает. Низко над горизонтом, из-за уходящих туч, появляется солнце. Оно освещает море багряным светом. Бурный день оставил отпечаток на водные просторы. Море темнеет, унося в глубины яркие краски уходящего дня. Солнце садится, и наконец, последний луч дотрагивается до воды, освещая напоследок красоты моря. С его уходом на землю спускается ночь.

Как-бы не было прекрасно утро, день и вечер, великолепней морской ночи ничего быть не может. В небе вспыхивают, одна за другой, сверкающие звезды. Выкатилась луна, освещая серебристым светом водную гладь. Тихо шелестит прибрежный песок под набегающим прибоем.

Только возле ночного моря осознаешь свое место в жизни. Сбрось одежду, упади на песок. Тебя омывает волна. Глаза устремлены в небо. Успокоение снисходит на душу. Единение с Геей пронзит тебя. Ты звено в круговороте природы. Ты и Гея, Гея и ты — вы вместе, вы соединены Великим законом — законом природы. Этот закон наложен и на самую маленькую песчинку, и на огромную Вселенную, и на тебя — человек. Здесь ты понимаешь свою ничтожность, но и свою необходимость. Ты — как и маленькие песчинки, и огромные. Вселенной, крутится колесо Жизни. И ради этого надо жить. Жить ради того, чтобы были ты и она, песчинки, день и ночь, планеты и галактики. Чтобы было море, играющее своими красками, поющее на своем языке о времени и пространстве, близком и далеком, великом и незаметном, о тебе — Человек! Была ночь, и звезды в небе уже зажгли свои золотые уборы. Ветер незаметно перебирал листья. На берегу появились двое. Девушка, красотой сравнимая с самой Афродитой, и прекрасный, подобный Богу, юноша. Взявшись за руки, они подошли к морю.

Конец ознакомительного фрагмента.