Практическая поэзия

Ира Сон, 2017

Практическая поэзия – первый сборник произведений Иры Сон. Тематика стихов разнообразна – это чувства и взаимоотношения, философские размышления, жизненные зарисовки и просто фантазии. Какой бы темы не касалась автор, она всегда стремится взглянуть на привычные вещи под другим углом, докопаться до их сути и пропустить ее сквозь призму собственного восприятия. Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Мои жемчужинки

Самые ценные

Традиционно тексты, которые автор считает своими лучшими работами, читателю кажутся так себе. Возможно, потому, что только автор знает, чего же такого ценного он туда спрятал — историю, ощущение… или весточку «оттуда».

Небесно-земное

Звёзды сияют ярче всего зимой,

В редкие ночи, звонкие, как хрусталь.

…Лёгкие жёг извечный морозный зной.

Ноги скользили. Мысли летели вдаль.

Я улыбалась тысячам бойких искр;

Спины Тельца, Дракона и Гончих Псов

Гладила взглядом.

Сердцем тянулась ввысь…

Вдруг замерла, почувствовав нежный зов.

Что-то в макушку словно кольнуло льдом,

И протянулась ниточка, будто след…

Как я могла не помнить, что там — мой дом,

Что не была там тысячу горьких лет?!

— Как я скучаю! — вырвалось, — как я ску…

— Скоро пройдёт! — послышалось, — ты держись!

…Только куда упрятать теперь тоску?

В теле теперь, как в клетке…

и жизнь — не жизнь…

Дудки, «не жизнь»!

А сколько сбылось чудес!

И впереди проектов — не сосчитать!

…Тем, за кого в ответе, нужна я здесь.

Будут и смыслы…

и не одна мечта.

В общем, живу!

На звёзды смотрю зимой.

Звёзды в ответ указывают пути.

Небо манит свободой и ждёт домой.

Грустно зовёт.

А я не могу уйти…

2017

Королева мертва!

Королева мертва! Королеву сегодня казнили.

Ловкий взмах топором завершил торопливый процесс.

Овдовевший король, улыбаясь нечищеной гнилью,

Поспешил на банкет. Там проводится кастинг принцесс.

Подберёт, не спеша, поуслужливей да поглупее —

Чтобы только для ласк открывала пленительный рот.

И ещё на главу станет больше в его эпопее:

Августейший наш друг — поразительно синебород.

Вся дворцовая знать раболепно склонила колени —

Что поделать — монарх! Хочет — милует, хочет — казнит.

Улыбайся и лги. Аплодируй. Внимай поприлежней.

Лишь бы шкуру сберечь. Ну а совесть потом извинит…

Обыватель молчит. Обыватель плевал на интриги.

Ну казнили, и что? Да сама виновата небось.

Хлеб и зрелища есть. И к чему истеричные крики?

У толпы не в цене сострадание. Так повелось.

Мрачный шут избивает впустую ворота конюшни:

«Венценосный упырь! Не нужна — отпустил бы ко мне!

Я любил бы её! Я любил… только был ей не нужен…»

…Он вернётся на бал, пряча тонкий стилет в рукаве…

2014

Белоснежка

Лежу белоснежкой в помпезно сияющем склепе,

В стеклянном гробу, на песчаном речном берегу.

Застыла поломанной куклой в одежде нелепой,

И ни шевельнуться, ни даже вдохнуть не могу.

Под шёпот воды бесконечно мне снятся кошмары,

Плакучие ивы танцуют зловещий канкан.

Я «счастьем» обязана вовсе не мачехе старой —

Мне яблоко с ядом твоя протянула рука.

Ты водишь экскурсии — бизнес, конечно, недурный.

Слащавые принцы, глазея, исходят слюной.

Пустышки-принцессы, хихикая, платят «натурой»

(порой прямо здесь, на подвешенном гробе со мной).

И вроде же в платье, а будто бы голая, мёрзну.

Противно и стыдно. Глотаю немую мольбу.

А ты по ночам вытираешь украдкой мне слёзы,

Подводишь глаза и сочувственно гладишь по лбу.

За что же, скажи, мне такая жестокая пытка?

За нежности луч, за пьянящие волны тепла?

Была слишком терпким и слишком горячим напитком?

Всего вероятней, за то, что я просто — была.

Ты водишь экскурсии, выдумав сказку о граблях,

На казнь осуждённом добре и оправданном зле;

И даришь на память фигурки надкушенных яблок,

Стеклянные тоже. И здесь хрусталя пожалел…

2013

Рыболов

Ты рыболов умелый и очень опытный:

Слёту находишь место, где будет клёв.

Лучшие снасти служат тебе безропотно.

Как ни крути, стабильно богат улов.

Это гораздо проще, чем быть охотником,

В поисках дичи бегая по лесам.

Всё приготовил быстро и ждёшь тихонечко:

Каждый малёк плывёт на приманку сам.

Легкий заброс… поклёвка… подсечка… Вот она!

Глупая рыбка бьётся в твоих руках.

Горько до слёз: шутницей-волною подано

Снова не то, что нужно, увы и ах.

Сколько погибло рыбы, лишь Богу ведомо.

Многим твоя рыбалка грозит бедой.

Знаю, о чём мечтаешь: поймать заветную —

Ту, что зовут волшебной и золотой.

Но не выходит. Не помогают знания.

Сердце твоё становится всё черствей…

…я бы могла исполнить твоё желание,

только одна загвоздка — не ем червей…

2013

Дежавю

Разрывают мой мозг

отголоски безмолвного крика.

Перекаты набата —

волной по зажившему шву.

И фантомною болью —

давно позабытое «Ирка!»

отдаётся в висках,

создавая эффект дежавю.

Разбивая замки,

вырывается память на волю,

на ходу оживляя химеры,

одну за другой.

Я хочу закричать

от неистово режущей боли.

И, не в силах терпеть,

выгибается тело дугой.

Я узнала тебя!

Я тебя не могла не услышать!

Потому что люблю,

потому что любила всегда!

Потому что с тобой

в унисон мы по-прежнему дышим.

Километры,

века,

воплощенья

для нас — ерунда.

Ты не можешь не помнить,

как мы говорили часами,

как, боясь помешать,

окружающий мир затихал…

Понимая без слов,

мы лечили друг друга стихами…

Через тысячу лет

я узнала тебя — по стихам.

Ты немного взрослее,

в тебе я не чувствую злости,

лишь глухую тоску,

одиночество

и пустоту.

И по-прежнему ты

ощущаешь себя лишним гостем

на жестокой земле,

полюбив, как и прежде, не ту.

Ты не лишний, поверь!

Ты реальный, живой, настоящий!

Неживые не плачут!

Я слёзы твои разделю.

Не случайно привёл нас

великий и мудрый Смотрящий

на дорогу одну,

на одну временну́ю петлю.

Отогрею тебя,

и заштопаю свежую рану

зачарованной ниткой

из собственных нервов.

И вслед

я не стану кричать,

и, наверное, плакать не стану.

Подожду, поскучаю…

Да сколько той тысячи лет!

2012

Твоя женщина

Твоя женщина знает, что значит «ждать»,

Любит дождь, и не любит розы.

Ненавидит обман, а ещё, когда

О любви задают вопросы.

Колобродят скелеты в её шкафу,

А на сердце саднят ожоги.

Проживает она за строфой строфу,

Все катрены свои, все слоги.

Проникает незваной она в твой сон,

Озираясь вокруг несмело…

…а потом её сладкий финальный стон

До утра будоражит тело.

И ещё ощущая её в себе,

Между явью и сном, на грани,

Совершаешь нелепый, смешной побег

Под родное крыло морали.

У неё много дел, у неё есть он —

Идеальный, но нелюбимый.

Хоть супружеский долг для неё — закон,

Обнимает, но смотрит мимо,

Не желая, но зная: она слабей…

Уступая ему к рассвету,

Ненасытно и яростно мстит тебе,

Ненавидя себя за это…

А когда её выдержке выйдет срок,

Украдёт у него «беретту»

И приставит к виску, и нажмёт курок…

…ненавидя тебя за это…

2012

Для стихов

Для стихов о давно ушедших

тяжело подбирать слова.

Первый голос угрозы шепчет, мол, не радуйся, что жива, захочу и достану, стану страшным сном твоим, помни, дрянь…

«Забери-ка своё гуано. И отстань».

Стон второго корёжит нервы: «Вы-ы-жгла, су-у-ка, меня до дна-а…»

Хм. Второй, а как будто первый. Будто я у него одна не такая была, как надо. В каждой куколке видел брак, и чинил, и ломал с досады…

«Сам дурак!»

Третий воем изводит уши. Глохну, милый, тебе чего? Потерялись носки? Скис ужин? Да, беда, ну ещё повой. Поискал бы себе служанку. Побросал бы в неё ножи…

«Упокойся уже, однако. Дай пожить».

Хороводят оравой дружной мертвецы в голове моей. Опасалась слететь с катушек, но… нашла аргумент сильней. Мчусь к нему каждый божий вечер. Он — скала и надёжный щит. Обнимает меня покрепче и молчит.

— Подожди, — говорит, — закончу все дела, и пойдём домой.

Голоса в голове всё тоньше.

Он — живой. Он — любимый. Мой. Наблюдаю за ним украдкой, и рождается прорва слов.

Заведу-ка себе тетрадку

для стихов.

2017