Роман о сексе или о любви?

Ира ГУТ, 2019

Я – женщина. Я – порождение алогичности. Я люблю или изображаю любовь? Я черпаю вдохновение в мужчине. Я меняюсь в лучшую сторону, когда он покидает меня. Я творю без стеснений и цензуры, без прикрас и гипербол, с долей романтизма, присущего молодости или женщине. В моем случае – и того, и другого. Без имён. Без соплей и ванили. Мой язык не отличается профессионализмом прожженных писак. Я оголяю душу на всеобщее обозрение и пишу о себе. И о вас, умеющих радовать и огорчать, любить и ненавидеть… Мужчины. Разные. Уникальные. Лучшие. Не судите меня строго. Я – порождение алогичности. Я – женщина.Содержит нецензурную брань.

ПЕРСОНАЖ № 2

Жизнь реальная. Банальная. Без прикрас. Судьбы, похожие друг на друга. Надежда на чудо, вера в сказку где-то глубоко внутри, а в реале — бытовуха, ежедневные заботы — что поесть, как решить материальные проблемы, что подарить подруге на день рождения, что надеть и т.д.

Иногда меня раздражает моя жизнь. Мне все не дает покоя один вопрос — для чего я послана в этот грешный мир? Смотря по сторонам и видя более или менее счастливые семьи, я недоумеваю — неужели это все, чего должен достигнуть человек? Пара детей, ипотека, машина в кредит. И эти пары выглядят довольными жизнью. Не берусь осуждать — у каждого своя зона комфорта. Но почему-то все мелочно, серо, неинтересно. Нет какой-то искры, безудержного желания жить. Что останется после нас? Дети — наше будущее, наше потомство. Но неужели жизнь в этом и состоит — в цикличности прозаичного — одни рождаются, другие умирают? Назавтра их уже не помнят, их имена и лица стирает беспощадное завтра.

Я искренне восхищаюсь людьми, которых помнят еще долго после их смерти: поэты, писатели, художники, ученые. Но странный парадокс — все они были признаны только после смерти. При жизни это, чаще всего, подвергнутые критике и гонениям личности. То есть, существуя физически, они не были счастливы энергетически. А толку им от того, что когда их тела уже сгнили, их слова вдруг цитируют, или выставляют их творения на дорогих выставках? Несправедливо как-то.

Я не хочу ни такой жизни, ни такого будущего своему имени. Чего же я хочу? Кем я являюсь на этой земле? Этот вопрос так и остается пока без ответа — подвешенный и неразрешенный.

Я вижу свою маму. Женщину, которая будет для меня всегда эталоном красоты — спокойная, легкая, рассудительная, поистине мудрая. Жаль, что мне не передались по наследству ее уникальные качества. Она довольна своей жизнью, потому что у нее есть мы — ее дети — я и мой младший брат.

Она безумно рада меня видеть, хоть мы и не виделись всего неделю. Она крепко меня обнимает и целует в обе щечки. Меня совсем недавно целовал мужчина в обе щеки, но поцелуи мамочки — это другое. В них больше искренности, нежности, заботы. Это поцелуи истинной, бескорыстной любви — материнской. Эти поцелуи не могут быть фальшивыми, они без проверок временем настоящие. Может, это и есть наша миссия на земле — дарить родительскую любовь и поддержку, когда она так нужна нашим еще не окрепшим детям?

Меня прорывает. Слезы двумя ручьями предательски текут по моим щекам. На лице мамы — испуг.

— Что случилось, доченька?

Я так реву, что не могу связать двух слов. Пытаюсь начать говорить, но слова превращаются в громкие задыхающиеся всхлипы.

— Что-то с учебой?

Я отрицательно мотаю головой.

Мама вдруг улыбается открыто и нежно.

–Влюбилась?

Ответом на ее вопрос следуют еще более громкие и страдальческие рыдания.

Она больше ничего не спрашивает. Она прижимает меня к себе.

Я горжусь своей мамой. Как же мне с ней легко. Редко кто из знакомых мне девочек может похвастаться такими доверительными отношениями с матерью. Мы — лучшие подруги. Только это дружба иного характера, нежели дружба сверстниц. Мама — моя старшая подруга. Мы всегда открыто делимся всеми переживаниями, даем друг другу советы и никогда не ругаемся. Более открытых и лучших отношений с матерью я и представить не могу.

У нее сложная судьба. Немало испытаний выпало на ее долю. Ее первого мужа убили в спонтанной драке. Он даже мог быть знаком со своими убийцами. Она бережно хранит его фото. Это очень красивый мужчина, хоть я и сужу по фотографиям и никогда его не видела. Однажды мама призналась мне, что кроме него никогда никого не любила. Это была огромная, взаимная любовь. Но, как известно, все та же несправедливая жизнь забирает самых лучших преждевременно. Я намерено написала «жизнь», а не «судьба», потому что напрочь не верю в последнюю. Мама говорит, что ее любимый был слишком хорош для этого мира. Красивый, умный, талантливый. И бесконечно влюбленный в нее. Их парой восхищались все родственники и друзья. Но его смерть, как гром среди ясного неба, подкосила ее на несколько лет.

Через несколько дней после его похорон, мои бабушка и дедушка никак не могли найти ее. Объездили всех друзей, родных. Она как сквозь землю провалилась. Мысль пришла только на следующий вечер — она на кладбище. Приехали, нашли. А она неподвижно лежала на его могиле. Еле уговорили ее уйти оттуда.

— Мама, у нас мог бы быть сын, — призналась она моей бабушке.

Оказывается, предыдущие сутки она провела в больнице — случился выкидыш. О том, что мама была беременна, никто не знал. Кроме него. А в это утро она сбежала из больницы и уже больше восьми часов лежит здесь — на холмике земли, который теперь разделяет влюбленных навсегда.

Потом, через три года, был мой отец.

— От безысходности, — признается мама, — зато я обрела тебя. — Она улыбается.

Она ушла от него через год после моего рождения. Он начал изменять. Сначала втайне, а потом открыто. Последней каплей стало то, что он, пьяный, притащил домой одну из своих малолетних шлюх. Мама забрала меня, взяв из дома только мои вещи и уехала в деревню — к моей бабушке — своей матери. Там еще через год она стала жить со своим бывшим одноклассником, который был влюблен в нее в школе. Это мой папа. Вернее, по крови он мне не отец, но, сколько себя помню, он всегда был в моей жизни. Поэтому, неудивительно, что, начав говорить, я стала называть его папой. У нас раньше были сложные взаимоотношения, но об этом в каком-нибудь другом отступлении.

Итак, я плачу в объятиях своей дорогой мамочки, и весь мир становится мелким, ненужным, незначительным.

— Ты не беременна? — прерывает мама мои мысли.

Я отрицательно мотаю головой.

— Ну и ладно тогда, родная. Этих мужиков еще будет куча в твоей жизни. Пройдет время, и ты будешь смеяться сама над собой, думая: «Как я могла любить такого?».

При этих словах она демонстративно хватает себя руками за щеки и изображает явное возмущение, вытаращив на меня свои красивые, с морщинками в уголках, глаза.

— Больно, мам. — Я гляжу на нее щенячьими глазами.

— Я понимаю, милая. Хочешь, что-нибудь приготовлю вкусненького?

— Плов, — с интонацией пятилетней девочки выдаю я.

Она готовит плов бесподобно. Родственники обожают собираться в выходные на плов моей мамы.

— Я люблю тебя, — она целует меня в носик.

Дальше был прекрасный день. Мы вместе готовили плов, она со смехом делилась событиями с работы. В мое сердце тихонечко вернулось спокойствие и умиротворение. И нет, это не волшебство, это — мама.

Около восьми вечера она озвучила мне прекрасную мысль.

— Ты что, весь вечер собралась сидеть дома? Сегодня суббота, в клубе дискотека.

Опять эти дискотеки! Скоро я начну их бояться!

— Натанцевалась уже, вчера, — с иронией отвечаю я.

— Зря ты так, моя хорошая. Он всего лишь танцевал с другой девочкой. Ты слишком категорична. Ты после говорила с ним?

— Нет. И не собираюсь. Видеть его не хочу, не то, что разговаривать.

— Опять зря. Я думаю, он дал бы логичное объяснение всему произошедшему.

— Четвертый размер груди — вот и все логичное объяснение.

Мы дружно смеемся.

Но мама умеет убедить. Около десяти вечера я, вся на мази, благоухающая, с неотразимым май капом, на высоченной шпильке и в коротком черном платье, стою в коридоре у зеркала.

— Класс! — показывает мама большим пальцем вверх.

— Я сразу после дискотеки — домой.

— Не зарекайся, — подмигивает мама.

Все-таки, она — лучшая мама на свете.

Темный зал. По углам зажимаются, целуясь, парочки. Перебросившись парой фраз со знакомыми девочками, иду на танцпол. Взгляд невольно встречается с взглядом молодого человека, сидящего в одиночестве, и пожирающего глазами всех красивых девчонок. Блин, какое знакомое лицо. Ааааа, точно, этот мальчик учился со мной в школе — на два класса старше. Кажется, ОН встречался с моей соседкой. Почему ОН один? По лицу видно, настроение у НЕГО не очень. Может, поссорился со своей? Обвожу взглядом зал — вот она — немного угловатая, с широковатым лицом. Всегда считала, что она ЕМУ — не пара. Откуда-то внутри берется решительность. Да и танцевать не особо хочется.

Я как можно непринужденнее опускаюсь в кресло рядом с НИМ.

— Привет. Чего скучаешь?

— ЗдорОва! Давно тебя не было видно. Ты так повзрослела.

— Если это комплимент — спасибо, — отшучиваюсь я.

ОН мило улыбается.

— Что-то сегодня не танцуется, — пытаюсь я завести беседу.

— Да, скучно здесь…

— А ты один?

— Нет, вон моя скачет. — ( ОН всегда был немного груб и не особо подбирал слова) ОН небрежно кивает головой в ее сторону.

— А че без настроения?

— Да бесит все. Достала она меня. Постоянно какие-то претензии. Вот че вам, бабам, спокойно не живется?

— Кому это — «вам»? Лично я — девушка, — резко отвечаю я.

— Ты-то — да. А моя — просто баба…

— Ладно, пойду я, — решаю закончить я бессмысленную беседу.

ОН резко хватает меня за руку.

–Давай умотаем отсюда? Смотрю, тебе тоже не очень весело. — В ЕГО глазах мелькает какой-то злой огонек.

— Давай, — вдруг соглашаюсь я, в шоке сама от своей решительности.

Раньше я так себя никогда не вела.

Мы оба разворачиваемся и выходим из зала. На ходу я хватаю куртку, судорожно думая: « И куда мы едем?» Я знаю, что ОН — на машине. У НЕГО одного из первых появился автомобиль, когда мы еще учились в школе.

Мы садимся в тачку. Джентльменства в НЕМ — ноль, дверь в машине я открываю сама. Но мне все равно, мне надо переключиться, забыть о событиях вчерашнего дня.

Мы уезжаем из деревни в город, катаемся там всю ночь. Время летит незаметно. Наша беседа легка и непринужденна. Мы встречаем рассвет на берегу реки. Потом ОН отвозит меня домой, на прощанье чмокая в щеку. Все по-детски мило и безобидно.

–Спасибо за интересную ночь, — говорю я, завершая сегодняшнее общение. ОН кивает.

— Ты уезжаешь завтра?

— Да, ближе к вечеру.

–Хочешь, отвезу тебя?

— Давай.

— До завтра. Заеду часиков в пять, будь готова, я ненавижу ждать.

Я ухмыляюсь. По-мужски грубый, бесцеремонный, точный в высказываниях.

— Ок. — И я смачно хлопаю дверцей.

Надо было видеть ЕГО лицо! Я чуть не вынесла эту чертову дверь.

«Ну, ничего, тебе полезно», — думаю я.

А мама оказалась права. Настроение — отличное, переживания остались во вчерашнем дне. Одна моя подруга постоянно говорит: «Людей заменяют люди». Лично убеждаюсь в правдивости этой фразы, благодаря сегодняшней ночи.

С этой ночи начались мои отношения, которые длились шесть лет! Наши свободные отношения. Настоящие свободные отношения.

За это время мы оба в параллель побывали во многих отношениях. Но, если была возможность увидеться, либо я, либо ОН всегда беспрекословно отменяли все дела и встречи и пересекались. Я знаю в лицо всех ЕГО женщин, которые были за эти годы. ОН — наслышан обо всех моих мужчинах.

Мы всегда от души рассказывали друг другу о своей личной жизни, не осуждая и не ревнуя.

ОН стал появляться возле нашей общаги, и я часами сидела в ЕГО машине. Но это было то время, когда мы еще не позволяли себе ничего лишнего, взрослого.

Одним таким днем, на пассажирском сидении этой тачки, меня увидел проходящий мимо персонаж №1. Увидев его, я демонстративно запустила пальцы в волосы своего собеседника, акцентируя, что это — мой мужчина.

После того случая с блондинкой, я всеми путями пыталась избегать этого предателя, да и, честно признаться, он не особо меня и выслеживал. Но до этого дня с другими мужиками он меня не видел.

Этим вечером я сбежала на ночь из общаги — в комнатных тапочках, за десять минут до закрытия двери своей обители. Будто вынести мусор, провиляла я своими бедрами мимо вахтерши. Но обратно не зашла, бросив мусорное ведро за углом здания. Прыгнула в знакомую машину и уехала — сама не знаю, в каком направлении. Ааааа, нет, знаю — в направлении секса, в сторону удовольствия.

Это был наш первый раз. Мы уехали с НИМ на берег реки — туда, где встречали наш первый совместный рассвет.

ОН грубо целуется. Активно работая губами и своим большим языком. У меня ощущение, что ОН засосет меня в себя. После ЕГО поцелуев губы набухают, пульсируют. ЕГО руки тоже не особо нежны. ОН до боли сжимает мою грудь. Прелюдий особо нет. ОН резко срывает с меня одежду. Ощущение, что мои футболка и треники разлетятся в клочья. Я и не успеваю опомниться, как мы оба уже раздеты. И опять я даже не помогла. Только в прошлый, первый раз с мужчиной, этому помешал страх, а сейчас — скорость и напор мужика, сидящего за рулем. Я по-прежнему на пассажирском сидении. ОН резким движением открывает бардачок машины, ударив меня этой пластмассиной по коленям. Довольно больно. Но никаких извинений не последовало. Джентельменство ему не присуще. Либо это искусственно созданный образ, который так любят ванильные девочки — хулиган, оторва. Таких сразу хочется. Потому что от них веет грубостью и свободой. Они неприручаемы и этим так притягательны. Я бросаю взгляд в бардачок. Там небрежно валяется минимум пачек пять гандонов. Запасливый, однако. Или это всего лишь недельный запас? Но все же отмечаю его здравомыслие в отношении защиты и безопасности в сексе. Не то, что некоторые.

ОН зубами разрывает упаковку с презервативом. Я вижу это впервые. И меня это действие нехило возбуждает. Я украдкой смотрю на его член, боковым зрением. Он уже стоит. Готов. Большой. Хотя сравнивать мне особо не с чем. ОН отработанным движением надевает презик. Молниеносно опускает мое кресло вниз и забирается на меня. Все слишком быстро. Спасибо моему организму, что я всегда готова принять мужчину. Когда успевает возникнуть это природное желание, отследить мозгом я не успеваю. ОН входит в меня резко, жестко. Я вскрикиваю. Блин, это больно. ЕГО член действительно намного больше, чем у моего предыдущего партнера. То, что мне больно, я, конечно же, опять не озвучиваю. И мой громкий стон принят за знак удовольствия. В этот момент я думаю, что лучше уж ничего не чувствовать, как с персонажем №1, чем чувствовать, что твои внутренности разрывает этот дерзкий и настойчивый член. Мои ноги успевают найти в воздухе точки опоры: правая — где-то в области бардачка, левая упирается в верх лобового стекла, почти у крыши. ЕГО движения продолжаются, усиливаются с каждым толчком. На меня ОН уже не обращает внимания. Ощущение, что меня здесь и нет вовсе. ОН весь внутри меня — терзает, мучает, ударяет. Темп ускоряется. Сначала я пытаюсь подыгрывать этому темпу, не отставать, но потом мысленно плюю на эту затею и пытаюсь хоть как-то расслабиться. Еще пара оглушительных ударов. ОН, резко выдыхая раздувающимися ноздрями воздух, кончает. Без стонов. Его обмякшее тело лежит на мне, став намного тяжелее. Мне почему-то смешно. За этими телодвижениями я и забываю изобразить, что мне хорошо, что я что-то чувствовала. Но, видимо, ОН был так занят собой, что даже и не заметил, хорошо мне или плохо. Да, погорячилась я, подумав, что уезжаю из общаги навстречу волшебству удовольствия.

Тяжело дыша, ОН отрывает голову от моей груди, смотрит в мои глаза своими — еще немного мутными.

— Круть. Тебе хорошо?

— Да, — как можно милее отвечаю я.

— Ты — клевая.

« А ты — нет», — так и хочется съязвить мне.

— Ты тоже, — для проформы отвечаю я.

— Я еще хочу.

При этих словах у меня внутри аж сжимается все. Но я улыбаюсь, чтоб ОН меня не раскусил. Лихорадочно думаю, что бы такое сделать, чтобы ОН сегодня больше на меня не полез. Ведь внутри меня опять разочарование и дебильная мысль: я — фригидна. Внезапно посещает другая мысль: «Хочешь еще? Значит, будет. Заодно поучусь на тебе кое — чему». А на деле я пытаюсь немного высвободиться из-под этого громоздкого тела.

–Слезь с меня! — резко приказываю я ЕМУ, решая действовать его же методами, грубо и нахально.

ОН подчиняется беспрекословно и быстро перебирается на свое сидение, стягивает с повисшего члена гандон и выкидывает его в окно. Я тут же тяну руку туда — к ЕГО органу, который определяет ЕГО гендерную принадлежность. Осторожно беру его в руку. Он влажный от смазки и остатков спермы.

— Мммм, — мычит мой «собеседник».

Что ж, беседа обещает быть интересной.

Я глажу ЕГО, рассматриваю. Зажимаю в кулачок. Начинаю двигать кожу на ЕГО органе вверх — вниз. Под моими прикосновениями он оживает, напрягается и снова приходит в боевую готовность. Внутри себя я очень радуюсь, видя, что делаю все верно, раз последовала такая реакция. Хочу рассмотреть и реакцию хозяина этой штуковины, но ЕГО глаза закрыты. Губы чуть приоткрыты, ОН дышит ртом. Отлично, значит, все хорошо. Я наклоняюсь вперед, повернувшись к НЕМУ лицом — через рычаг передач, через ручник — к стоящему, как гриб посреди поляны, члену между ног моего грубияна. Осторожно беру его в рот. Сначала просто сверху накрывая губами. Ох, какой горячий и вкусный. Вот этого я не ожидала. Мне не противно, что меня безумно радует. Мои губы засасывают член чуть глубже. Я начинаю водить вокруг него кончиком языка. Мой язык длинный и с острым концом.

Однажды, намного позже этой ночи, один мой партнер мне заявит: «Да тебе надо было быть лесбиянкой — с таким-то язычком. Хотя, нет», — тут же добавит он, — « В этом случае мужики бы лишились огромного удовольствия». Но эта мужская оценка будет намного позже, а сегодня я учусь, орудую первый раз.

«Хоть бы не понял, что я делаю это впервые», — как раз сейчас приходит мне эта мысль. Но, судя по довольному лицу персонажа №2, понимаю, что сейчас ОН думает точно не об этом. Да и вряд ли вообще сейчас способен думать. Я беру ЕГО член в свой рот целиком. Да, большеват. Ощущение, что затолкала его себе в желудок. Приподнимаюсь и опускаюсь, не отрывая губ от плоти, внутри активно работаю языком, обводя то по длине органа, то только наверху — круговыми движениями. Все это — в восхитительно медленном темпе. Внутрь — целиком и обратно — высвобождая до кончика. Левая рука лежит на ЕГО бедре, правая гладит две выпуклости ниже члена. Резко выпускаю член изо рта и принимаюсь за яйца. Сосу. Сначала по очереди вылизываю каждое, потом втягиваю в себя аккуратно, как пенку с хорошего кофе. Сначала одно, потом другое. В это время руки продолжают движения вверх-вниз по члену. Затем снова меняю позиции, возвращая ротик жезлу, а ручку — яичкам. Вбираю его в себя уже активнее, начиная при этом тихо постанывать. Я делаю это с удовольствием. Туда-обратно, а язык мучает и обводит. Туда — обратно. Мой партнер присоединяется стонами к моим. Теперь это дуэт. Все активнее и активнее, иногда помогая себе рукой, чтоб не задохнуться. Еще, еще, еще…в порыве ОН хватает мою голову руками, помогая мне ускорить темп. Я не жалею ЕГО, ведь десять минут назад ОН не жалел меня. Темп настолько возрастает, что я и сама невольно закрываю глаза. И ОН резко напрягается, аж привстает. И на секунду сильнее прежнего сжимает мою голову с двух сторон. И…кончает, изливая святую жидкость мне в рот. Ощущение невероятное. Не знаю уж, кто в этот момент балдеет больше, я или ОН. ЕГО член немного дергается внутри меня, продолжая пульсировать. ЕГО семя какое-то едко-мятное, мне хочется проглотить его и еще немного побаловаться с этой игрушкой. Отпускать его ужасно не хочется. Но тут хозяин игрушки меня ошеломляет, резко открыв свою водительскую дверь.

— Выплевывай.

Чтооо??? Ни в книгах, ни из рассказов своих подружек я ни разу не слышала, чтоб мужики просили выплюнуть их сперму. Я вообще думала, что для них это акт неуважения в их сторону. Но я беззвучно подчиняюсь, перегнувшись через этого неадеквата, оголяя ЕГО взору свою задницу. А что я могу сказать против, когда мой рот полон спермы? С сожалением выполняю «приказ». ОН не дожидается вопросов:

— Мне не нравится, когда ее глотают.

–Пфф, хозяин — барин, — бесстрастно отвечаю я, как будто мне все равно. В реале это не так. Я ласково снова беру в рот уже обмякший и заснувший после утомительной работы член, и аккуратно, тихонечко обвожу языком головку, втайне проглатывая хотя бы незначительные остатки этого мужчины. Ставлю красивую финальную точку, медленно высвободив из своих губ мягкое тельце и проведя языком от его кончика до его основания — тоненькая, непрерывная дорожка моего влажного язычка. Вот и все. Это мой первый минет. Передо мной первый мужчина, которому я это сделала. Занавес. Аплодисменты. Мысленно кланяюсь по сторонам сама себе за дебют. Но ОН молчит. Я начинаю внутренне паниковать и теряться в догадках. А вдруг премьера не удалась?

— А ты — опытная девочка, — говорит ОН медленно. Неохотно моргая. — Ну, и где ты так научилась, — смотря на меня, уже улыбается ОН.

— Все приходит с опытом, — небрежно отвечаю я, мысленно возвращаясь к поклонам и ставя себе твердую пятерку за эту импровизацию. Нашлась, блин, опытная)))

Вот и такие бывают мужики. До сих пор не понимаю, почему ЕМУ не нравится минет с проглотом спермы. Кстати, этот персонаж так и останется единственным в моей практике с такой странной особенностью.

После всего произошедшего сижу и лопаю шоколадку, наблюдая за тихим течением реки. Мы стоим у самой воды. Уже светает. Шоколад, как всегда вкусный. Вообще, со временем поняла, что обожаю две вещи и не смогу без них жить — секс и шоколад. С любыми начинками, любой формы, всех вкусов…надеюсь, я уточнила, что это про шоколад))), в конфетах, в плитках — неважно. Если в день я не съедаю хотя бы одну шоколадку — день не удался. Как хорошо, что эта чудо-сладость никак не отражается на моей фигуре. Мой новый персонаж это запомнит. Не будет ни одной нашей встречи за шесть лет, чтоб ОН приехал без шоколадки. Иногда даже возникала смешная для меня мысль: «Дорогуша, ты спишь с НИМ за шоколадку». Мысленно улыбаюсь, зная, что это не так.

С этой ночи возникло что-то такое, что магнетическим, магическим образом потянет нас друг к другу. Этот первый, для меня неудачный в плане наслаждения раз, ничего не значил. Потом были еще сотни вечеров, ночей, когда я кончала с НИМ от всей души и по многу раз. Просто начало моего сексуального пути выдалось не очень гладким, и только методом проб и ошибок я научилась по — настоящему кайфовать от любого мужчины и от этого в частности.

Зато сейчас — на берегу реки, ОН сидит рядом со мной довольный, как чеширский кот. ОН пребывает в какой-то неге. Теперь черты ЕГО лица не такие резкие, они стали мягче и приятнее. ОН стал выглядеть добрее и…умиротвореннее что ли.

— Ну, ты даешь, — тихо говорит ОН, — я до сих пор балдею.

Я ничего не отвечаю, но внутри понимаю, что и сама ужасно довольна. Какая это радость — видеть, что твой партнер балдеет от тебя. Что это ты — такая молодец, смогла доставить ЕМУ максимум удовольствия. На душе приятно и тепло — толи от закончившейся шоколадки, толи от реакции этого мужчины.

Именно с этого дня я поняла, что хочу и буду доставлять удовольствие «прекрасной» половине человечества — мужчинам. И самая высшая награда за это — видеть, как он кончает, как обновляется его взгляд, его лицо, как ему хорошо. После мне попадались мужчины, которые хотели доставить удовольствие только мне, не обращая внимания на себя. Да, они мастерски владели своими руками, языком, носами, но! Всегда с подобными индивидами я чувствовала себя не до конца удовлетворенной, хоть и кончала сама. Не было внутри меня ощущения счастья, когда мне не давали постараться. Когда видишь его — взорвавшегося, обессилевшего, грузно положившего свою голову тебе на плечо, внутри все поет и взлетает — ему хорошо и это сделала я! Ни с чем не сравнимое ощущение.

Мужчины, о которых я упомянула выше, ну те, которые работали только на меня, позабыв о себе, не станут персонажами этой реалии, они не заслуживают должного внимания.

Милые, дорогие, единственные, нежные, красивые, умные, опытные…МУЖЧИНЫ, любите себя, пожалуйста, цените себя, пожалуйста! И получайте удовольствие по полной. Позвольте женщине любить вас. Отдать вам всю свою ласку и нежность, на которую она способна. Поверьте, вы сами удивитесь, на что она способна — женщина, которой все позволено в постели.

В течение шести лет наша парочка тоже позволила себе многое. Мы трахались везде, где выдавалась возможность: в машине — на всех сиденьях; в лесу, где предательски колют во все части тела палки, сухая листва и иглы сосен; в ЕГО кровати, когда ОН купил себе квартиру…а в этой квартире-на кухонном столе и в ванной. На балконе, когда моя голова свешивалась волосами вниз с довольно приличного этажа. В бане — так, что я теряла сознание от жары. В палатке — под песни и укусы комаров. В подъезде — на грязном подоконнике, о который тушат бычки.

И каждый раз, кроме первого, это было улетно, сильно, неповторимо. Вот именно с НИМ я научилась кончать от НЕГО — от члена. Вот тут было где разгуляться в разнообразии поз. Не скажу, что мы повторили увиденную и использованную для самоудовлетворения когда-то мной Кама сутру, но, по крайней мере, моих пальцев не хватит, чтоб пересчитать положения наших сплетенных тел. Не особо много, но и не особо мало.

Я поняла, что особое удовольствие мне доставляют несколько довольно прозаичных позиций. Например:

*На боку, когда мужчина сзади, крепко прижав к себе, работает, и активно дышит мне в затылок.

*Я — сверху, но партнер не валяется на спине, а сидит на самом краю кровати. Удивительно, но в подобной позиции мне надо не больше минуты, чтоб кончить.

*Сзади, но! Я должна стоять. Желательно, чтоб опираться при этом я могла на нестандартную поверхность. Например, кухонный стол, лежа на его холодной поверхности горящей щекой. Либо зеркало. Знаете, такие старые трюмо с тремя створками. Берешься за края двух по сторонам и все — вы с партнером в своем зазеркалье. Ощущение невероятное. Видишь себя в нескольких экземплярах, и его голое тело за своей спиной, помноженное зеркальной поверхностью. Нескончаемые движения, отражающиеся со всех сторон. Со стороны смотрится, как достойная групповушка))).

Конец ознакомительного фрагмента.