Все в АЖЮРе

Иосиф Семенович Сигалов (2024)

Этот сборник содержит как множество замечательных юмористических рассказов, анекдотов, историй, так и множество юморных сценок, взятых из жизни. Всемогущий небесный сценарист порой рождает такие случаи и сцены, которые не снились сценаристам земным.Главное, что объединяет все эти тексты, — это живой, неподражаемый юмор!

Реклама

Жизнь невозможна без рекламы: пуста без декораций драма

«Маяковский засунул руку в штаны и вынул оттуда самое дорогое! Подняв его высоко, поэт сказал: «Я — гражданин Советского Союза!» — (из школьного сочинения)

Ну, как же меня достали эти рекламы: назойливые, алчные, наглые. Так разозлили эти виртуальные жулики, что я не выдержал и написал этот рассказ.

Убойная реклама в формате 5D

До чего же замечательная вещь — реклама! Какое прекрасное зрелище!

Какое блестящее телешоу! Сколько в ней экспрессии и изящества, сколько цветовых и музыкальных эффектов! Так бы смотрел и смотрел весь день, если бы не эти проклятые фильмы и передачи, которые все время прерывают великолепный рекламный сериал! Руки бы выдрать телередакторам! Уж, кажется, все приемы перепробовали, все эффекты перебрали, как вдруг…

Однажды на экране появилось что-то небывалое, непонятное, переливалось всеми красками, и диктор объявил обольстительным голосом: «Наконец-то! Сейчас! Впервые в мире! Появился! Суперновый! Телевизор в формате 5D! Теперь все ваши ощущения станут настоящими, подлинными. Вы сами станете участником исторических событий, удивительных приключений, остросюжетных детективов. Они придут к вам в дом вместе с рекламой, и — вы не сможете устоять!»

И я, конечно, не устоял. Собрал все деньги, которые копил 5 лет на «Ладу-Блин-Калину», занял еще кучу денег у родственников и купил его!

«Вот когда реклама по-настоящему войдет в мой дом», — размечтался я, развалившись на диване перед супертелевизором.

И вошла! Еще как вошла! Стоило мне нажать заветную кнопку на пульте, как из экрана вылез молодой человечек со сладким лицом и, направляясь ко мне, пропел приторным голосом: «А мы идем к вам!».

— Почему это ко мне?

— А потому что «Тайд» всегда идет к вам! Самый чудесный, просто волшебный порошок. Все отстирает и отбелит. Хотите, отбелим вашу синюю рубашечку в белый цвет?

Я молчал ошеломленный.

— Ну давайте, решайтесь быстрее! Если возьмете полутонный контейнер «Тайд», сделаем вам 20-процентную скидочку!

Я все еще не пришел в себя и сидел молча.

— Ну как знаешь, папаша! Тогда я пошел к ним! — он вынул откуда-то коробку «Тайда», разорвал ее и стал посыпать порошком все вокруг: ковер, кресла, диван и меня тоже.

— Ты что делаешь, гад! — опомнился я наконец.

— А это вы сейчас узнаете! — игриво пропел он и, скрываясь в экране, позвал кого-то: «Артем, давай!» Из экрана выпрыгнул долговязый парень с артистической улыбкой, словно приклеенной на лице. В руках он держал какую-то огромную хреновину на длинной ручке. Что-то загудело-засвистело, и он стал водить по рассыпанному порошку этой самой хреновиной. Из нее во все стороны летели брызги.

— Это что? — я задыхался от возмущения. — Ты что тут?

— А это новая электрическая супертряпка, — отвечал парень. — Мочит и очищает все подряд и всех подряд, — и стал водить по моей рубашке, брюкам.

— Сгинь, сволочь, пропади! А то я…

Парень с «супертряпкой» тут же пропал. Я начал снимать с себя мокрые рубашку и брюки. Но стоило мне раздеться, как за экраном послышался рокот мотоцикла. И сразу вслед за тем из экрана вышла такая вся сверкающая, такая мощногрудая и крутобедрая Анна Симанович. И пошла, пошла прямо на меня, поигрывая бедрами, — вся такая желанная и сексуальная. Подошла и сразу навалилась на меня своей пышной огнедышащей грудью. И стала жарко шептать мне в ухо: «Ну что, дяденька, побалуемся? Ну давай, не ломайся!»

У меня в груди что-то хрустнуло.

— Ну давай, бери меня! Всего сто коробочек «Тонгкат Платинум» — и это будет твое, — и она вынула из декольте и вывалила на меня огромную, как ядро от Царь-пушки, грудь. И опять навалилась, вдавливая меня в диван, и опять горячо зашептала: — Не верь этим падлам журналистам, что она из силикона! Потрогай — какая горячая!

Я задыхался, придавленный, и пытался что-то прохрипеть. Тогда она выстрелила в меня вторым пушечным ядром, размазала меня по дивану и, подождав немного, удивленно спросила:

— Ну ты чего? Ну давай я тебе тогда еще чего покажу» — она стала задирать себе подол сзади, и в зеркале отразилось что-то огромное, белое и круглое, как яйцо ископаемой птицы Рух.

— Насилуют! — прохрипел я.

— Да пошел ты, старый козел! — она спрятала свои ядра и быстро пошла от меня. И спряталась там, за экраном. Опять пророкотал мотоцикл, и я стал было приходить в себя, как вдруг…

— Не вер ей, хучке! Толка наш ехимба дает мужчин хилу! — пробасил неизвестно откуда взявшийся негр.

— Какая такая хучка? — завопил я. — Какая ехимба? Какая еще хила?

— Это у него дикция такая, — проскрипел, оттирая от меня негра, старичок профессорского вида. — Он хотел сказать «силу». Что ж вы хотите — дикий народ! Дети пустынь и саванн. Питаются одними колючками от саксаулов. Скачут весь день голые и в барабаны бьют. Посудите сами, откуда ж ей взяться, хорошей дикции, при такой жизни?

Он поправил съехавший с уха слуховой аппарат и сползшие на нос очки.

— А вот если вы действительно захотите исправить себе дикцию или любые другие дефекты уха, горла, носа, тогда — только у нас! В институте логопедофилопатологии. Все исправим — и слух, и глаз, и нюх! А заодно выводим прыщики и бородавки. Цены умеренные — по 5 долларов за прыщик. Давайте я вам сейчас вот этот прыщик выведу…

С криком «Караул!» я бросился к кухне. И тут же передо мной возникли два толстопузых мужика в полицейских мундирах. Они переглянулись, кивнули друг другу головой и начали поочередно декламировать, как пионеры на слете:

— Мы появимся в момент — только звякнет «Постамент»!

— Наша новейшая собственноручная разработка! «Постамент»: пост атличных ментов! Пресекаем в момент любые попытки незаконного проникновения в жилище!

Пока они декламировали, я успел прийти в себя. И спросил:

— Ребята, а вы знаете, что такое «Постамент»?

— Ну это… Ну, как же…

— Ну башня вроде такая…

— Типа — сторожевая…

— Типа поста. Как у гаишников.

— И что же, сами придумали? Собственноручно?

— Ну это. Ну не то чтобы сами, — застенчиво отвечали менты. — Название-то сами. Наш командир дал, майор Шмарандюк. А систему… Ну, мы тебе скажем… Только ты не подумай — отличная система!

— Ну да. Ее один инженер изобрел. Пока у нас 15 суток отбывал.

— Интересно, за что ж теперь 15 суток дают?

— Да все за это за самое! За беспробудные загулы и тяжкие последствия. Тоже интеллигентный с виду был инженер этот, почти как вы. Все вы интеллигентные, пока не выпимши.

— Это точно! Сидел бы себе дома да зашибал на здоровье. Ну побуянил бы чуток. Ну окна б там выбил, жене глаз подбил, или тещу порезал немного, или соседей подпалил. С кем не бывает, как не понять! Мы ж тоже люди, понимаем! Но только сиди ты дома — тебе и слова никто не скажет! Так нет же — подай ему Красную площадь! Прибежал туда, взобрался на лобное место и стал звать Русь к топору! Ну мы и повязали его за мелкое хулиганство в неположенном месте.

— Ну так как же насчет договора с нашим «Постаментом»? На охрану личности и прочего имущества? А то мы уже 20 минут с тобой возимся. И изъясняемся с тобой, папаша, ласково, с пониманием, исключительно на цензурном жаргоне. А ты все никак…

— Идите вы со своим «Постаментом» куда подальше. Хоть в лобное место, хоть в заднее!

— Ну ты, папаша, того — не грубничай нам. А то мы и по-другому можем!

— У нас, между прочим, этот, как его? Ну тоже на мент?

— Регламент, — подсказал другой. — У тебя вот время бесплатное, а у нас — наоборот. Так что ты нам уже должен…

Я рванулся, проскользнул между ними и с криком «Пропадаю!» бросился к кухне.

— Вот и не пропадете! — раздался сладкий голосок. И передо мной возник маленький, лысый, суетливый человек — С «Росгробстрахом» — никогда не пропадете! Застрахуй свою жизнь — и помирай спокойно!

Я оттолкнул его, вбежал на кухню и рухнул на диван. Голова раскалывалась. «Все, доигрался, добегался — сейчас башка расколется! Позвоню, пускай забирают обратно этот чертов агрегат!»

Не успел я это сказать, как на кухонном столе возникли две шикарно раздетые девицы. Ничего из одежды, кроме расстегнутых, коротеньких белых халатиков. Они принялись канканно скакать по столу и заверещали поочередно:

— Институт реанимационной косметики!

— Заменим все, что есть!

— Вставим все, чего нет!

— Силиконовые груди и ягодицы!

— Латексные суставы!

— И мужчинам кое-что!

— Станете суперменом!

— Неотразимым и сексуальным!

— Чур, меня, чур! Не я! Не я! — заревел я с трагическим надрывом царя Бориса Годунова из одноименной оперы.

Девицы пропали, но вместо них в дверь вломились другие люди — в зеленых и белых халатах — и стали выкрикивать, перебивая друг друга:

— Принимай «Эспумизан», будешь прыгать, как Тарзан! Лучшее средство от метеоризма!

— Когда я мажу башку «Лошадиным бальзамом», волосы начинают расти прямо на глазах, прямо на губах, прямо на ушах…

— Пейте от диареи наш «Суперимодиум», и ваш унитаз всегда будет чистым!

— Папа не может! Папа не может! Он уже ничего не может — ни колбасу, ни маму! А все потому, что перестал принимать «Простамол»!

Оставалось одно спасительное место. Я рванулся, выскочил из кухни и заскочил в туалет. Захлопнул за собой дверь, повернулся и обмер от страха.

Из унитаза высунулась рука с каким-то синим пакетом, и утробный голос произнес:

— Памперсы «Драйзад»! Лучшее средство от энуреза и диареи! Сухой зад — целый день!

И тут что-то надломилось во мне. Что-то вспыхнуло в мозгу, которому недоставало «Ноопепта» для улучшения кровоснабжения недоразвитых извилин; разорвалось сердце — которому не хватило «Панангина»; подогнулись ноги, не смазанные «Антиартрозом»; отказали печенка, селезенка, почки и мочевой пузырь, о которых не позаботилась «Гепабене», и я рухнул на пол. Последнее, что я услышал, испуская дух, было: «Только «Ритуал» достойно проводит вас в последний путь, доставив несказанное удовольствие вашим родственникам и друзьям. Погребение по высшему разряду! Все включено: цветы, венки, музыка и отпевание. Вы будете вспоминать этот день и на том свете!»

А реклама БАДов — этих псевдолекарств! Впрочем, в наш век виртуального общения, когда человек сам превратился в БАД — биологически активную добавку к компьютеру, все это выглядит не так уж чуждо и инородно. Вот только часто возникает вопрос по поводу наших главных снадобий: что это — лекарство или БАД?

Водкабад

Я налил из бутылки стакан водки. Целый. И выпил. И задумался.

«Водка состоит на 60 процентов из воды. А человек на 70 процентов. Ну, остальные 30 процентов — это там кости, мышцы, целюллит и прочие мелочи: недоразвитый копчик, разросшиеся уши, разбухший красный нос плюс 7 граммов перестрадавшей души…Да! Так вот! О чем это я думал? Забыл!» Опять взял бутылку. Налил стакан водки. Выпил! Вспомнил!

«Если я состою из воды на 70 %, а водка только на 60 %, — то она разбавляет мою непротрезвевшую человеческую сущность или укрепляет? Вопрос! Это надо обдумать как следует!»

Я взял стаканку. Налил пол водярки бутылки. И выпил. До дна! Так!» О чем это я думал? Ну да. Вот! Что она, водка, может разбавлять? Целлюлит? Но он состоит из жира. А водка из ашблинцеоаш. И они между собой не взаимодействуют. Уши и нос состоят из хряща. Тоже отпадают, особенно нос. Кости хрен разбавишь. А мышцы и так дрябло-водянистые, там воды и без водки хватит. Вот душу — да, можно запросто разбавить! Потому что душа — она чуткая, хрупкая, мягкая, податливая, нежно-ранимая и быстро-летучая. Как и водка. Значит может она, сволочь, душу сначала разбавить, а потом расслабить».

Я взял разбавлялку. Набутылкал стакан. И выпил. И задумался. Задумался так — грезотуманно, пьяносиндромно, крепкосивушно так задумался.

«А что мы, вааще, знаем о водке? Что это, вааще, за продукт? Лекарство это или БАД? Ну типа биоактивная добавка к закуске».

Это надо срочно обдумать! Налил я полбутылко-стаканко-водярки. И выпил. И стал думать.

«С одной стороны — она, конечно, лекарство. Лечит синдром похмельно страдающей души и абстиненцию мозговых извилин. Но, с другой стороны, — вредная сволочь! Для печени, почек, селезенок, кишечной, сердечной и других систем и членов ослабевшего организма. Нет, в натуре, прикинь! Душу вылечишь, а желудочно-кишечный тракт нарушишь. Извилины выпрямишь, а селезенку перегрузишь. Во рту — сушь, а в нижне-кишечной части — диарея с энурезом. И в результате организм не знает, куда ему деваться — то ли поправляться, то ли совсем пропадать. Нет, похоже, не лекарство!

Так, значит, БАД? Ну да, БАД. Еще какой! Как примешь стакан-другой — так сразу и баднет в нутре и снаружи: глаза так и наливаются, мослы так и крепчают, кулаки так и сжимаются. И сразу хочется выяснить у прохожих их человеческую сущность путем мордобитного рукоприкладства».

Я взял целлюлитр разбавленных мозгов, набутылкал, настаканил, наводярился, набухарился. Стал смотреть в окно. «Вон они ходят, сволочи, прохожие, неразбавленные сущности! Я вот настрадался алкающей душой и перегретыми мозгами, решая проблему водкабадов, а им, сволочам, хоть бы хны!»

Высунулся я в окно и стал в них кидалками бутылкать. Бац! У одного на фингале черепушка вырос — такой красный, как редиска! Бац еще раз! И другому редиску нафингалил!

Тут в дверь кто-то: бац! бац! Открываю — а там полицменты стоят. Я присмотрелся, стал считать. В одном глазу два и в другом два — значит, всего четыре. Вломились так, в натуре, нагло — и давай меня и по материнской линии, и по нижнеинтимной, и по нижнезадней. Ну типа — посылать! А я им, в натуре, так реально вежливо, цензурно понятно так отвечаю: «Это я-то в пьянку стель? Это я-то наусрачился до кирячки? Да я, в натуре, такой трезвый, что…»

А они, эти долбо… ну, типа полицменты ка…ак бац! Бац! Понасажали мне редисок под копчиком и уволокли!

Вытрезвился я в очухателе. Крыша съехала, мозги болят, редиски ноют, душа стонет. Хочется так ее успокоить, утихомирить, залить… нет, залечить — а нечем!

Нет, что ни говорите, мужики, а водка — это не БАД, а лекарство! Самое что ни на есть главное и нужное!