Энциклика «Вера и разум» – Fides et ratio

Иоанн Павел II, 1998

Досточтимые братья во епископате, приветствую вас и посылаю вам апостольское благословение! Вера и разум (fides et ratio) – это как бы два крыла, на которых человеческий дух возносится к созерцанию истины, ибо Сам Бог вложил в умы людей стремление к познанию истины, а также к познанию Его Самого, чтобы люди, познавая и любя Его, смогли найти полноту истины о себе самих (см. Быт 33, 18; Пс 27 (26), 8-9; 63 (62), 2-3; Ин 14, 8; 1 Ин 3, 2).

1. Явление божественной мудрости

Иисус, являющий Отца

7. В основе любых рассуждений, проводимых Церковью, лежит убеждение, что ей доверено учение, которое исходит от самого Бога (см. 2 Кор 4, 1-2). Не из самостоятельных размышлений, пусть даже самых возвышенных, Церковь получила то знание, которое она дает людям, но из слова Божьего, принятого с верой (см. 1 Фес 2, 13). Источником нашей веры является единственная в своем роде встреча, которая означает открытие многовековой тайны (см. 1 Кор 2, 7; Рим 16, 25-26): «Было благоугодно Богу в Его благости и премудрости явить Самого Себя и поведать тайну своей воли (см. Еф 1, 9), благодаря которой люди через Христа, воплотившееся Слово, в Духе Святом имеют доступ к Отцу и становятся причастниками Божественного естества»^[5]. Это совершенно бескорыстная инициатива, которая исходит от Бога, чтобы затронуть людей и спасти их. Будучи источником любви, Бог хочет, чтобы Его постигли, а познание Бога человеком приводит к совершенству всякое иное знание, к которому способен прийти человек касательно смысла собственного существования.

8. Почти дословно переняв учение, содержащееся в конституции Dei Filius Первого Ватиканского Собора, и учитывая принципы, сформулированные на Тридентском Соборе, отцы Второго Ватиканского Собора конституцией Dei Verbum продолжили многовековой путь осознания веры с помощью размышлений об Откровении в свете библейского учения и традиций патристики. Участники Первого Ватиканского Собора подчеркнули сверхъестественный характер Божественного Откровения. Рационалистическая критика, которая в тот период объявила поход против веры, основываясь на ложных, но широко распространенных тезисах, отрицала всякое познание, которое не является плодом природных способностей разума. В связи с этим Собор подтвердил истину, что наряду с познанием, свойственным человеческому разуму, который в силу своей природы может достичь Самого Творца, существует познание, свойственное только вере. Это познание выражает истину, основанную на откровении Бога о Самом Себе, и эта истина является достовернейшей, ибо Бог не заблуждается и не желает вводить в заблуждение^[6].

9. Итак, Первый Ватиканский Собор учит, что истина, постигаемая в результате философских размышлений, и истина Откровения не повторяют друг друга и ни одна из них не делает другую излишней: «Существуют два вида познания, которые имеют не только разные источники, но и объекты. У них разные источники, поскольку в первом случае мы познаем с помощью естественного разума, а во втором — с помощью веры. У них разные объекты, поскольку кроме истины, к познанию которой может прийти естественный разум, нам предлагается верить в тайны, скрытые в Боге: их невозможно постичь без Божественного Откровения»^[7]. Вера, основывающаяся на свидетельстве Божием и укрепляемая сверхъестественной благодатью, в действительности относится к иному порядку, нежели философское познание. Последнее основано на восприятии органами чувств и опыте и движимо лишь светом разума. Философия и другие научные дисциплины относятся к сфере естественного разума, вера же, просвещенная и ведомая Духом, видит в самом Вестнике спасения ту «полноту благодати и истины» (см. Ин 1, 14), которую Бог пожелал явить в истории один раз и навеки через Сына своего Иисуса Христа (см. 1 Ин 5, 9; Ин 5, 31-32).

10. Отцы Второго Ватиканского Собора, обратив свои взоры к Иисусу как к источнику Откровения, показали спасительную природу Божественного Откровения в истории и охарактеризовали его сущность следующими словами: «Таким образом, в этом откровении невидимый Бог (см. Кол 1, 15; 1 Тим 1, 17) по обилию любви Своей обращается к людям, как к друзьям (см. Исх 33, 11; Ин 15, 14-15), и с ними беседует (см. Вар 3, 38), чтобы пригласить их к общению с Собой и принять их в это общение. Это домостроительство Откровения совершается действиями и словами, внутренне связанными между собою, так что дела, совершаемые Богом в истории спасения, являют и подтверждают учение и все, что знаменуется словами, а слова провозглашают дела и открывают тайну, содержащуюся в них. Но внутренняя истина, как о Боге, так и о спасении человека, сияет нам через это откровение во Христе, Который одновременно и Посредник, и Полнота всего откровения»^[8].

11. Итак, Божественное Откровение вписано во времена и в анналы истории. Воплощение Иисуса Христа произошло, когда «пришла полнота времени» (см. Гал 4, 4). Через две тысячи лет после этого события необходимо снова подтвердить, что «в христианской вере время имеет первостепенное значение»^[9], ибо именно во времени совершается все дело творения и спасения и, прежде всего, открывается тот факт, что через воплощение Сына Божьего уже сейчас мы можем переживать и предчувствовать то, что завершится, когда наступит полнота времен (см. Евр 1, 2).

Истина, которую Бог поведал человеку о Самом Себе и о Своей жизни, явлена, таким образом, во времени и в истории. Она была раз и навсегда провозглашена в тайне Иисуса из Назарета. Это красноречиво утверждается в конституции Dei Verbum: «Бог, многократно и многообразно говоривший в пророках, «в эти последние дни говорил нам в Сыне» (Евр 1, 1-2). Ибо Он послал Сына Своего, то есть Предвечное Слово, просвещающее всех людей, дабы Он обитал среди людей и поведал им тайны Божии (см. Ин 1, 1-18). Итак, Иисус Христос, воплотившееся Слово, посланный как «человек к людям», «говорит слова Божии» (см. Ин 3, 34) и совершает дело спасения, которое Отец дал Ему сотворить (см. Ин 5, 36; 17, 4). Поэтому Он, при виде Которого всякий видит Отца (см. Ин 14, 9), всем Своим присутствием, всем, чем Он являет Себя, словами и делами, знамениями и чудесами, особенно же смертью Своею и славным Своим воскресением из мертвых, наконец, ниспосланием Духа истины, завершает во всей полноте Откровение»^[10].

Следовательно, история для Народа Божьего — это путь, который он должен пройти до конца, чтобы благодаря неустанному действию Святого Духа богооткровенная истина явила свое содержание во всей полноте (см. Ин 16, 13). Этому снова нас учит конституция Dei Verbum: «Церковь на протяжении веков непрерывно стремится к полноте Божественной истины, доколе в ней Самой не завершатся слова Божии»^[11].

12. История становится той сферой, в которой мы можем видеть деяния Бога для людей. Он обращается к нам через то, что нам лучше всего известно и легко постижимо, через то, что составляет саму ткань нашей повседневной жизни, без чего мы не смогли бы понять самих себя.

Воплощение Сына Божьего дает нам возможность узреть реальность окончательного и вечного синтеза, который человеческий разум даже не в состоянии себе представить. Вечность вторгается во время, Тот, Кто есть Все, сосредотачивается в маленькой частице, Бог принимает облик человека. Итак, истина, выраженная в откровении Христа, уже не ограничена территориальными и культурными барьерами, но открыта каждому мужчине и каждой женщине, которые хотят принять ее как окончательное и безошибочное слово, дающее смысл их существованию. Во Христе все люди уже имеют доступ к Отцу, ибо Христос Своей смертью и воскресением даровал нам вечную жизнь, которую отверг первый человек, Адам (см. Рим 5, 12-15). Через это Откровение человек получает в дар совершенную истину о своей жизни и смысле истории. «Тайна человека истинно освещается лишь в тайне воплотившегося Слова», — утверждается в конституции Gaudium et spes

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

5

Второй Ватиканский Собор, Догматическая конституция о Божественном Откровении Dei Verbum, 2.

6

См. Догматическая конституция о католической вере Dei Filius, III, DS 3008.

7

Там же, глава IV: DS 3015; цитируется также в: Второй Ватиканский Собор, Пастырская конституция Gaudium et spes, 59.

8

Догматическая конституция о Божественном Откровении Dei Verbum, 2.

9

Апостольское послание Tertio millennio adveniente (10 ноября 1994 г.), 10: AAS 87 (1995), 11.

10

П. 4.

11

П. 8.