Ритуал святого Валентина

Инна Бачинская, 2021

В город после долгого отсутствия вернулся бизнесмен Виктор Бражник с молодой красавицей-женой Маргаритой. Они явились на прием в честь дня святого Валентина, женщина вышла на минутку и… бесследно исчезла. А через два дня обнаружили тело убитой Маргариты: у нее обрезаны волосы и на щеке нарисован красным фломастером знак Троицы… И это уже не первое подобное убийство! Город в ужасе, тем более жители там и тут начали встречать зловещего черного монаха. И только Олегу Монахову, называющему себя волхвом и экстрасенсом, под силу раскрыть все тайны!

Глава 7

Ужин в теплом семейном интерьере с хомяком

Я встречу вас за квадратом стола.

Мы чайник поставим. Тепло. Уют.

Всеволод Багрицкий. Гость

Звонить Монах не стал, решил сделать сюрприз, да и не хотелось суеты, официоза, приготовлений. Накупив всякого-разного в «Магнолии» поблизости, с двумя здоровенными торбами, чертыхаясь, он стоял под дверью, вспоминая код. Дверь открылась, из подъезда вышла толстуха в мохнатой шубе. Он поздоровался и ногой придержал дверь.

— Вы к кому? — спросила та, подозрительно рассматривая его.

— К Шумейкам! — поспешил Монах.

— Их хулиган устроил пожар, вызывали пожарных. И орут все время, покоя от них нет!

— Передам непременно, — пообещал Монах. — До свидания!

За дверью семейства Шумейко действительно стоял крик. Воспитательный момент, не иначе, решил Монах. Он позвонил, и крик стих. Монах позвонил еще раз и уловил движение в глазке.

— Откройте, полиция! — сказал он страшным голосом.

Дверь распахнулась, Монах увидел разгоряченного и расхристанного более обычного Жорика.

— Ничего, что я без звонка?

— Проходи! Молодец, что пришел. Я думал, опять участковый. Анжелка напирает, что я не воспитываю, все на ней, а я, типа, дурака валяю! Нашла крайнего! А семью кто кормит?

Монах передал Жорику торбы и стащил дубленку…

…Они дружили еще со школы, с младых ногтей — энергичный, полный самых диких идей Жорик-Зажорик-Жердяй Шумейко, тощий, расхристанный уже тогда, с торопливой ныряющей походкой и вечно невыученными уроками, и благодушный солидный Олег Монахов, лучший математик школы. Нашли друг друга, что говорится. Трудно сказать, чьи идеи были более дикими, но влипал один Жорик, и тогда Монах шел на переговоры с учителями или с самим директором школы, объяснял, аргументировал, ручался и отбивал друга. Уже тогда в Монахе проклёвывался дипломатический гений и чувствовались задатки лидера. Он был популярен: девочки за ним бегали, учителя его любили, даже конфликтные подростковые ситуации он улаживал, когда стенка шла на стенку. И не били его никогда, не дразнили его жиртрестом… Да никому бы и в голову такое не пришло!

Они сохранили школьную дружбу и даже стали деловыми партнерами — сообща владели фабричкой «Зеленый лист», как уже было упомянуто ранее. Сыну Жорика, маленькому Олежке, Монах приходился крестным, в их же дом он возвращался после долгих странствий — грязный, обросший пестро-рыжей бородищей, в стоптанных кирзовых сапогах, с неподъемным рюкзаком, — зная, что здесь его примут, отмоют и приголубят. Сдерживая волнение, он нажимал на красную кнопку звонка, прислушивался к шагам внутри и растроганно гудел:

— Это я! Открывайте, черти!

Дверь распахивалась, и Жорик радостно бросался ему на шею, приговаривая:

— Живой! А я думал, тебя уже схарчили аборигены! Голодный?

И солнце всходило, и радуга цвела, все было, все было… как в той старой песне. Было, да прошло. С хромой ногой да с рюкзаком не больно побегаешь по горам. Чертов водила! Убить мало. Выдают права кому попало!

Ладно, какие наши годы! Еще побегаем… когда-нибудь, утешал себе Монах, тяжело вздыхая…

… — Олежка, скажи ему! — закричала Анжелика, бросаясь к Монаху. — Хулиган растет, никого не слушает, тюрьма плачет, а Жорику трын-трава, воспитательница ругается, соседи не здороваются… А теперь еще и пожарные! Чуть дом не спалил! — Она зарыдала.

Девчонки Марка и Куся, хихикая, сидели на диване. Виновника торжества нигде не было видно.

— Ну чего ты, Анжелка, — бубнил Жорик. — Мы с Олежкой чего только не творили, когда малыми были, пацан должен все попробовать…

— Ага, а как разбираться, так сразу Анжелика! А папаша в кусты!

— Сколько ему уже? — спросил Монах, хотя прекрасно помнил, — ему хотелось сменить тему.

— Пять! Здоровый лось!

— Олежка, иди сюда! Ты где? — позвал Монах. — Смотри, чего я принес!

— Он наказан! В углу до завтра! — закричала Анжелика.

— Мам, можно я выйду? — басом спросил Олежка. — Я больше не буду. Это Куська сказала, что газета не горит, потому что в ящике!

— Не ври! Я такого не говорила!

— Говорила! Марка, скажи!

— А ты их не слушай и думай своей головой, сынок, — сказал Жорик.

Анжелика негодующе фыркнула:

— Воспитатель!

— Дядя Олег, можно я выйду?

— Ребята, я голодный как волк! Анжелика, успокойся, я принес твой любимый «Бейлис». Давайте за стол, ребята. Может, пусть уже выходит? Анжелика?

— Выходи, хулиган, — разрешила Анжелика. — И скажи спасибо дяде Олегу!

…Теплая домашняя атмосфера. Анжелика, конечно, взрывная и крикливая, но отходчивая. А Жорик пять лет не может поправить полку или положить отвалившуюся в ванной плитку, так как каждую свободную минуту занят своим американским наследством — пожилым «Бьюиком», заработанным потом и кровью за океаном на нервной работе дальнобойщика, у которого отказывает то одно, то другое… у «Бьюика» то есть. Какая жена, скажите на милость, терпела бы все эти железки в спальне под кроватью, в кладовке и под диваном, кроме Анжелики? Никакая. А она покричит-покричит да успокоится, и снова мир в доме. Расхаживает целый день в шлепанцах с собачьими мордами — подарок Жорика, — в цветастом халате, с клубничной маской на лице, с кружкой кофе и мобильником под ухом; выпроваживает молодняк в школу и в садик, сочиняет список, что купить, и сует мужу в карман, распихивает ногами живность — хомяков, щенков, ящериц — и смотрит одним глазом сериал. Монах вкусил все прелести их семейной жизни, когда у него не было своей квартиры и он проживал у них между побегами в пампасы — на расхлябанном диване с выпирающими пружинами. Тогда же он понял, что семейная жизнь суть ежедневный труд и не все способны. Как сказал один мудрец: жениться надо не на тех, с кем можешь ужиться, а на тех, без кого не можешь жить. Повезло Жорику!

…Они хорошо сидели. Анжелика утерла слезы, отошла, улыбалась и пила ликер, Монах и Жорик принимали коньячок, а детишки налегали на сладкое. Посреди стола сидел хомяк и ел сыр. Девочки подкидывали ему новые кусочки. Хомяка звали Шарик… Впрочем, возможно, это был сын или даже внук того Шарика, которого помнил Монах. В первый раз он глазам не поверил… Сейчас же удивился бы, если бы хомяка там не было. Человек ко всему привыкает.

— Анжелика, ты в курсе последних новостей? — закинул удочку Монах. — В городе полно слухов, говорят всякое…

— Господи, конечно! — всплеснула руками Анжелика. — Сатанисты! Жертвы!

И тут понеслось! Жорик только и успел спросить: «Какие еще сатанисты?», как его снесло ураганом бурного монолога Анжелики:

— Сатанисты! Секта! Ловят и убивают молодых красивых женщин! Рисуют сатанинские символы на лице, обрезают волосы, жертву загадывают на картах Таро, специальные агенты высматривают похожих в торговых центрах, идут следом, делают фотки, умыкают в безлюдных местах, запихивают в машину и увозят на базу, которая в лесу, накачивают наркотой, вынимают органы, обрезают волосы и рисуют знаки, потом снимают кино, выставляют в сером Интернете и выбрасывают в парке, а еще…

–…они не отражаются в зеркале! — перебил Жорик. — Анжелка, ты себя слышишь? Совсем от сериалов мозги поехали?

— Это у тебя поехали! — парировала Анжелика. — За своими железками света не видишь. Отстал от жизни, зла на тебя не хватает. А как жену с рынка привезти с мешками, так нет, барахлит и не едет! Купил бы приличную тачку… «Ланос», как все нормальные люди!

— «Ланос»? «Ланос»?! — Жорик захлебнулся от негодования. — Да мой «Бьюик»… Что ты вообще в этом понимаешь?

— Чего тут понимать! Машина должна ездить. Мне чихать, «Ланос» или не «Ланос».

— Ребята, ребята, о чем спор! — попытался урезонить супругов Монах. — Анжелика права, машина должна ездить. Купите еще одну, только и всего. На одной возить Анжелику, другую ремонтировать и получать удовольствие. Мне бы ваши проблемы!

— Вот! — торжествующе закричала Анжелика. — Слушай, что умный человек говорит!

— Анжелика, ты что-то сказала про Интернет… В каком смысле выкладывают фотки? — спросил Монах. — Ты что-то видела?

— Не видела, но должны быть, сейчас все выкладывают! Им же нужен зритель, если никто про них не знает, им не в кайф, если бы только убить, так не рисовали бы и не стригли, а просто закапывали в лесу. Неужели непонятно? Им нужно донести идею…

— Какую? Каков критерий отбора жертв, так сказать?

Анжелика задумалась. Жорик подмигнул Монаху: заткнул фонтан, мол, молоток!

— Ну… не знаю. Молодые, красивые, самостоятельные… Независимые! Во! Секта из неудачников, ловят сильных, независимых и мстят. Мужик сейчас дохлый пошел, мы их забиваем во всех сферах, а они не хотят терять позиции, сбиваются в стаи и мстят. Это гендерный вопрос! Мужчины против женщин. Они против нас. В секте нет женщин, одни неудачники с личным конфликтом. И знаки придумали, и волосы стригут… запугивают, прячутся… Слабаки!

— Да-а-а… — протянул Монах. — Интересная точка зрения. А что дальше? Сколько еще…

–…убьют? — Анжелика задумалась. На лице Жорика обозначилось выражение: «Господи, о чем они?» — Еще хотя бы одну… я так думаю. Говорят, до трех раз невозможно поймать, а потом нужно залечь на дно и переждать. «Три» — магическое число, и у них на лице треугольник. Точно! Еще одну.

— Э-э-э… спасибо, Анжелика, — сказал озадаченный Монах. — Ты, однако, мыслитель. Жорик, слышишь? Она у тебя мыслитель.

— Ага, щас! Мыслитель мыслит молча, а тут вся мысль в гудок уходит. Гудит и гудит, как на пожар.

— Ой, ладно! Сам ты гудишь… молча! Кому еще котлеты? Олежка, ты ничего не ешь, еще жареной картошечки?

— Правда секта? — спросил Жорик. — А что полиция? Или опять на тебя вся надежда?

— Полиция работает. Мы с Лешей по мере сил стараемся, так как причастны каким-то боком… Мы были в «Английском клубе», когда исчезла жена бизнесмена.

— Вы были в «Английском клубе»? — воскликнула Анжелика. — И все видели своими глазами?

— Не видели — нечего было. Просто муж вдруг стал шуметь, что жена исчезла, и потребовал менеджера…

— Не понял? — сказал Жорик. — Что значит «исчезла»?

— Вышла из зала и не вернулась. Он принес шампанское — она попросила, — а ее нет.

— Куда вышла?

— Нос попудрить! — закричала Анжелика. — Вышла и вышла! А чего он хотел от менеджера? Тот не обязан следить за его женой.

— Не обязан. Растерялся, наверное.

— Э нет! — Анжелика помотала пальцем: — Ни фига! Ошибаетесь, мальчики.

— А что?

— А то! Сразу заподозрил, что она с кем-то за его спиной, и засуетился, видать, был опыт. Представь меня и Жорика: я вышла, и что он, сразу кинется искать? — Она фыркнула: — Да он просто не заметит! Как они жили?

— Черт их знает. Иван Денисенко, фотограф, сразу сказал, что она сбежала с любовником. Тем более она красавица, а он так себе. Да никто и внимания не обратил, мы были уверены, что она вернется. Леша даже хотел навести справки, но на другой день нашли женщину в парке, и он отвлекся. Потом напросился в гости к этому бизнесмену и стал свидетелем, как тот говорил с кем-то по телефону. Леша сразу заподозрил, что требовали выкуп. Тем более его супруги нигде не было видно, а Добродеев втайне надеялся, что она покажется.

— Вот и мотив, — сказал Жорик. — А то сразу секта, сатанисты! Все гораздо проще. Деньги!

— А первая жертва тоже богатая? — спросила Анжелика.

— Нет. Первая — приезжая, продавщица из Березового. Выехала из дома четырнадцатого днем, вечером ее, видимо, встретили на нашем автовокзале. А пятнадцатого нашли… в парке. Тот же знак на лице, волосы…

— Значит, не выкуп, — подвела итог Анжелика. — С нее нечего брать. И со второй тоже не выкуп. Если выкуп, незачем убивать и рисовать знаки. Твой Леша ошибся, деньги ни при чем. Слышишь, Жорик? Ни при чем! А что за мужик этот бизнесмен? Если меня, к примеру, убьют, то это Жорик! Слышишь, Олежка? Так и знай.

— За что? — спросил Монах.

— Ой, да мало ли! Железки из кладовки выкинула!

— А ты не выкидай, — сказал Жорик. — И вообще, может, хватит о страшилках? Сколько можно? В кои веки собрались… Не о том говорим. Предлагаю еще по котлетке и принять за дружбу!

Предложение не вызвало возражений, и Жорик потянулся за бутылкой…