Закон парных случаев

Инна Бачинская, 2020

Таких клиентов у частного детектива Александра Шибаева еще не было! Ему написал из Германии Алоиз Мольтке, потомок эмигрантов, с просьбой разыскать родственников и памятные места, связанные с его семьей. Предки Мольтке – в прошлом известные в городе люди, о них ходило много легенд, а главная – о крупном бриллианте необычного лилового оттенка, который бесследно исчез. В поисках информации Шибаев отправился в городской архив и обнаружил тело задушенного сотрудника – как раз в том отделе, где хранились нужные ему документы. Неужели кто-то ведет поиски параллельно с ним, но явно преследует какие-то свои цели?

Глава 6

Вперед, мой мальчик!

— Ши-бон, нам письмо! — Алик оторвался от экрана. — От Мольтке! Быстро отозвался старичок.

— Что пишет? — Шибаев замер с гантелями в руках. Дело было утром, и он был занят физической культурой.

— Благодарит за скорый ответ, очень рад и надеется на плодотворное сотрудничество. Его интересует не только собственность, но и возможные родственники или их могилы. — Алик взглянул на Шибаева. — Зачем ему могилы, интересно… Цветы положить? Потрясающе сентиментальный старичок. Пишет, что посылает исходные материалы: имена, даты, пароли. Судя по лексике, старый крючкотвор. Но язык неплохой, просто удивительно. Наверное, бабушка научила. Сейчас распечатаю приложение.

Шибаев кивнул и возобновил упражнения. Ему было слышно, как пощелкивал принтер. Алик, вытянув шею, рассматривал выползающие листки, подхватывал по одному и складывал на письменном столе.

— Шесть листов! Не могу! История моей жизни. Слышишь, шесть листов! Читать? Слушаешь?

— Читай. — Шибаев задумчиво сгибал и разгибал руку с гантелей, глядя в окно.

— «Брат моего прадеда, старший в семье, Алексей Иванович Старицкий, дворянин, когда овдовел, женился вторично на девице… — Алик хихикнул. — На девице! Каролине Бергманн… Тут старое написание, оригинальное, с двумя «н», — пояснил Алик. — …Каролине Бергманн, дочери местного предпринимателя, младше его на двадцать пять лет». — Алик воскликнул: — Ага! Вот откуда немецкие корни! Дальше изложу тезисно, так сказать. От первого брака у него было двое сыновей, Петр и Павел, обучавшиеся за границей. Ага, вот! Интересно. «Пышная свадьба имела место в самом шикарном ресторане города «Англiйскiй клубъ», о чем писала газета «Губернскiя ведомости». Тут сноска: вырезка из газеты прилагается. Вот она! Печать ни к черту, но разобрать можно. Так, что здесь… «Бал-маскарад в пользу детского приюта с розыгрышем в лотерею серебряных вещей, стоячих ламп…» Видимо, торшеров, — объяснил Алик. — «…Бархатных ковров и альбомов. Плата за вход с дамы и кавалера по 1 руб. со включением благотворительного сбора». — Алик оторвался от чтения и спросил: — Это много или мало? А за лотерейный билет сколько?

— Дрючин, при чем тут маскарад? — очнулся от созерцания окна Шибаев.

— Просто попалось. Интересно ведь. Дальше ничего нет, отрезано.

— А про свадьбу что?

— И тут же о свадьбе Алексея Ивановича Старицкого, дворянина, с Каролиной Бергман… можно с одним, — дочерью немецкого предпринимателя Генриха Бергмана. «Торжество имеет место быть в самом изысканном ресторане нашего города «Англiйском клубе», приглашенных двести человек, фейерверк и раздача денег народу…» Надо же! У нас и сейчас есть «Английский клуб»! Понятия не имел, что плагиат. Тут еще заметка из какого-то бульварного листка. — Алик поднес листок к глазам. — Сейчас, плохо видно! «По слухам, уважаемое аристократическое семейство недовольно неравным браком г-на Старицкого и девицы из немецкой общины, так как Каролина Б. несколько лет была бонной его детей… Разница в возрасте в двадцать пять лет… г-н Старицкий перед тем вдовел четыре года…» Дальше неразборчиво. Ага! «Бесприданница! Не ладила с отцом, по свидетельствам тех, кто его знает, деспотом и тираном. Окончила курс в медицинской школе в Санкт-Петербурге и имеет взгляды весьма передовые и эмансипированные. Те, кто ее знают, отмечают сильный характер и строптивость…»

Так, дальше. «Спустя год племянник Старицкого, сын младшего брата Дениса, он же мой прадед, Артемий Старицкий, женился на сестре Каролины, Теодоре Бергман. Это были мои бабушка и дедушка. В тринадцатом году они уехали в Италию. Никаких сведений о семье в годы Первой мировой, революции и Гражданской войны они не имели. Неоднократно пытались разыскать родных, но безуспешно. Из Италии моя семья переехала во Францию, затем — в Германию, где я проживаю до сих пор. В Германии родилась моя мать Мария, урожденная Старицкая, которая вышла замуж за морского офицера Хельмута Мольтке». — Алик отложил листок. — Как я и предполагал. Похоже, старик остался совсем один, ностальгия замучила. Для каждого из нас, Ши-бон, рано или поздно наступает время собирать камни, и я уверен, что…

— Про свадьбу все? — перебил Шибаев.

— Все. Это всего-навсего короткие вырезки.

— Что он подарил ей?

— Кому?

— Невесте, Дрючин. Что Старицкий подарил невесте, девице Каролине? Тут тебе и маскарад, и лотерея, и раздача денег. А подарок? Особняк? Тройку рысаков? Больницу? Должны были написать.

— Больницу? — удивился Алик. — Почему больницу?

— Потому что она медсестра.

— Ты думаешь, она после свадьбы собиралась работать?

— Не знаю. Зачем тогда было кончать курсы? Во всем должен быть… как говорила твоя австриячка? Порядок по-немецки.

— Э-э-э… орднунг.

— Именно. Там ничего нет про подарок?

— Ничего. Тут вообще немного, статья не полностью. Какая разница?

— Разница есть. Написано про всякую ерунду, а про подарок ничего.

— Может, отрезано?

— Может. Чего конкретно он хочет?

— Он ищет родных, живых или мертвых. Старицких и Бергманов. Бедный одинокий больной старик… Кстати, если Бергманы остались у нас, то одно «н» из фамилии исчезло.

— У Старицкого и Каролины были дети? Ты дочитал до конца?

— Тут ничего об этом нет. Может, и были. Связь прервалась чуть не на столетие.

— Почему он решил искать только теперь?

— Постарел, все умерли, стал сентиментальным. Опять-таки, какая тебе разница? Не будь занудой.

— Черт его знает, может, никакой. Ты знаешь у нас в городе каких-нибудь Старицких или Бергманов?

Алик нахмурил брови, задумался.

— Не припоминаю. Для начала надо посмотреть в телефонной книге. Потом покопаться в архивах, поднять газеты, поговорить с краеведами. Наша беда, Ши-бон, в том, что мы не помним предков. Два-три поколения и все. От силы четыре. Нас же все время трясет! То война, то революции. Лично я начал бы с исторического музея или архива. Если Старицкий был, к примеру, аграрий или заводчик, или писатель, то он у них на стенде… в смысле, в музее. Там есть стенды по истории нашего города, всякие выдающиеся люди, кто что построил. Завод, приют или бесплатную едальню для бомжей. Например, я помню стенды Галаганов, Лизогубов, Разумовских… Нас всей школой водили на экскурсию. С портретами, всякими личными вещами и мебелью. Помню серебряную чернильницу в виде собаки. Даже детские игрушки были…

— Ясно, — перебил Шибаев. — Ты случайно не хочешь заняться английским? Немецкий ты уже знаешь, как насчет английского?

— Чего? — спросил после продолжительной паузы Алик. — Каким боком английский к Мольтке?

— Никаким.

— Ага, понятно. Кстати, о газетах. Знаешь, когда появилась первая газета?

— Когда?

— В пятьдесят девятом году до нашей эры. В Риме. Называлась «Acta Diurna», что-то вроде «Ежедневного вестника». Юлий Цезарь приказал вывешивать ее на городских площадях. Там сообщалось о военных кампаниях, скандалах, судебных процессах и казнях. А почему ты спросил про английский?

— Учительницу английского языка капитана Астахова пугают грабители, он попросил разобраться.

— Грабители? А что украли?

— Ничего.

— В смысле?

— В прямом. Ничего.

— А как они ее пугают?

— Передвигают вещи, когда ее нет дома.

— Почему он сам не разберется?

— Во-первых, он ей не поверил, а во‐вторых, он ее до сих пор боится. А отказать не посмел.

— Может, полтергейст?

— Может. Так кого мы ищем? Мольтке пишет, что Старицких было двое, братья Алексей и Денис. В тысяча девятьсот одиннадцатом году Алексей, старший, женился на Каролине Бергман, а его племянник Артемий Старицкий, сын Дениса, спустя год женился на ее сестре… как ее?

— Теодора.

— То есть получается, что Каролина стала теткой Артемия, а ее сестра Теодора его женой. Эти уехали за границу, их потомок Алоиз Мольтке разыскивает остальных через сотню лет. И все-таки, на фиг, спрашивается? Вот взять тебя, Дрючин, — ты знаешь своих предков с начала прошлого века?

— Деда знал, прадеда не знал. Он был ветеринаром.

— А глубже? Дед не рассказывал? Не хочешь покопаться?

— Надо бы, конечно… — Алик пожал плечами. — Как-то не думал. Дед? Может, и рассказывал. Вроде все священники были. Он, когда подопьет, о детстве рассказывал или про войну. Да кто ж его слушал! Только шарахались. Сейчас бы я, конечно, расспросил, а тогда… В каждой приличной семье хранятся семейные реликвии, альбомы, документы, медали… похвальные грамоты, наконец. Ну и всякий интерес к преемственности поколений, родным могилам, семейным легендам… если, конечно, интересоваться. Но когда столько войн и пожаров, когда беженцы и бомбежки — тут бы только выжить. Хотя попытаться можно. А ты знаешь?

— Прадеда помню. Маленький сухой злой старикашка, гонял нас из сада. Были братья, трое, кажется. Все погибли на фронте. Он был малой еще, хромал, — лошадь искалечила, — на фронт не взяли. Работал конюхом до самой смерти. Жил в деревне, осталась хата… вроде там до сих пор живет кто-то из дальних родственников. Не знаю. Прабабку не помню, ее не было уже. А меня к нему закидывали на все лето. Ему было лет сто, но живой, юркий, пил водку собственного производства, страшно вонючую и мутную Мы с мальчишками как-то украли бутыль и попробовали в кустах, так нас потом чуть не до вечера рвало на части. Как-то он отлупил меня прутом — свинья залезла в огород, сожрала помидоры. Я его ненавидел! А сейчас вспоминаю. Расспросил бы… — Он помолчал. — Ладно, Дрючин, проехали.

— Я тут надумал написать историю семьи, все, что помню. Тетка, мамина сестра, еще жива. Правда, я ее три года не видел.

— Совести у тебя нет, Дрючин. Насчет истории это хорошо, пиши. Дашь почитать? — ухмыльнулся Шибаев. — Ладно. Вернемся к баранам, как ты любишь говорить. У нас на руках Алоиз Мольтке, отсюда и будем плясать. Заходим по новой. Братья Старицкие, Алексей и Денис, сын Дениса Артемий, сестры Каролина и Теодора Бергман. У Алексея Старицкого были сыновья от предыдущего брака, Петр и Павел. Возможно, были дети в новом браке. Все?

— Еще семья Бергманов. Кроме сестер Каролины и Теодоры могли быть другие дети. Надо нарисовать генеалогическое древо.

— Надо. Навскидку с десяток наберется. Кто-то должен был остаться, такая прорва народу не может просто исчезнуть.

— Еще как может! — сказал Алик. — Три войны и революция…

— Не будь таким пессимистом, Дрючин! Посмотрим.

* * *

Пару месяцев назад двое старых приятелей сидели в пивном баре для невзыскательных клиентов. Здесь было шумно, нечисто и воняло пролитым пивом.

— За встречу! — Небольшой плюгавый с покатыми плечами борца поднял кружку с пивом.

— За встречу! — повторил второй, здоровенный амбал с наколками на тыльной стороне кисти. Они выпили.

— Как житуха? Путем?

— По-всякому.

— Не думал, что ты вернешься, Барда. Вроде говорил, сваливаешь надолго.

— Чувак предполагает, а он… — Амбал кивнул на потолок, — …располагает. Я к тебе недавно одного шибздика послал, приходил?

— Приходил. Твой кореш?

— Случайно познакомились. Играли в парке в шашки. Слово за словом, он говорит, нарыл в компьютере, как сделать взрывчатку, а она не взорвалась. На хрен, спрашиваю, тебе взрывчатка? Соседа замочить? Он даже испугался, говорит, никого я мочить не собираюсь, просто надо кое-что взорвать. Смотрю я на него, думаю, что за шняга, что ты, любезный, несешь? Он вроде как не в себе был, болтал что попало, я и слушать перестал. Смотрю: прикид, рыжевье на пальцах, сразу видать, фраерок с баблом. Думаю, дам заработать старому дружбану. Сговорились?

— Сговорились. — Второй рассмеялся.

— Чего ему надо?

— Не поверишь! Открыть часовню на старом кладбище.

— Часовню?! — не поверил товарищ. — На хрен?

— Он, видать, из этих, кладоискателей. Там дверь была заварена, ну я ее и… — Он прищелкнул языком. — Разнес в щепки.

— А что внутри?

— Я не лез. Не мое дело. Он заплатил, я сделал. Квиты. Сказал, заходи еще, если что, милости просим. Шибздик и есть. Озирался, дергался. Сиганул с хаты, себя не помня. Пролетел мимо на тачке…

— Номер запомнил?

— Запомнил.

Они смотрели друг на друга.

— Ну, смотри, — сказал первый. — Дело хозяйское. Не зашиби ненароком.

Амбал ухмыльнулся…