Девушка по имени Дарина

Илья Стейн (2024)

Марат — сильный духом парень, живущий мечтой покинуть деревню и покорить мегаполис. Его жизнь в глухой деревне все больше и больше тяготит его, и его любимая девушка проявляет соучастие, пообещав сбежать из деревни вместе с ним. Его цель — развитие. Его желание — быть выше деревенской жизни. Его задача — построить карьеру, начав с малого. И в этом ему поможет Дарина — его сердце и душа, девушка, которая ради него готова на многое. Но не так все просто с этой девушкой. Что если, от одиночества среди ветхих захолустных домов парень ее себе выдумал? Тем не менее, эта девушка-призрак помогает и наставляет на всем его пути, способствуя безболезненному контролю эмоций во время преодоления жизненных препятствий.К чему же это приведет?....

Глава 7

Вокруг была пугающе другая жизнь. Не было старых деревянных домов, не было проселочных дорог — не было деревни. Был огромный ночной мегаполис, который разверзнул свои руки, зазывая в городскую ловушку без возможности вдохнуть хоть частицу свободы. Уже был поздний час, говорящий о том, что звонить по номерам, которые дал ему Григорич, не было никакого смысла, поскольку, по словам деревенского торгаша, это были именно рабочие телефоны зятя и дочери. Ну, что ж… Надо бы что-то предпринять: где-то пересидеть ночь, чтобы завтра с новыми силами попытаться сделать следующее движение.

Марат пересёк здание вокзала и, пройдя через турникеты, оказался на фактической стороне Омска.

— Марик, может, подойти и спросить у таксистов? Вдруг кто-то из них знает, где переночевать за небольшую цену? Или даже, может быть, кто-то знает, где есть какая-то работа?

— Это хорошая идея. Но я думаю, со мной никто сейчас разговаривать не будет. Смотри, какой ажиотаж сейчас у них, сколько народу приехало на поезде. Им не до меня и моих вопросов.

— Тогда нам нужно что-то поесть.

— Да, вот это сейчас первостепенная задача, — прошептал чуть слышно Марат, почёсывая макушку.

Он огляделся вокруг, внутри здания было всё закрыто. Снаружи горели фонари, билборды, афиши, светофоры… Светились большие окна некоторых магазинов, и Марат догадался, что эти магазины были открыты и работали круглосуточно. Пройдя через небольшую привокзальную площадь, он направился к одному из них, но чтобы к нему приблизиться, нужно было перейти проезжую часть, которая была оживленной даже в столь поздний час. В их городке было всего три наземных перехода с потемневшими от времени светофорами, которые, загораясь красным, давали автомобилям знак «стой», а людям знак «можно идти, но будь бдителен, дураков полно». Для Марата это было в диковинку: здесь же светофоры были большие и чистые, да плюс ко всему, с дополнительным знаком, который загорался зеленым человечком, уведомляя пешеходов, что можно переходить. Он заметил, что по наземному переходу мало кто ходит. В основном, люди спускаются куда-то по лестнице в светлое пространство и выходят из такого же на другой стороне дороги.

— Помнишь, в кино мы видели, как парень играл на гитаре в подземном переходе? Так вот это он и есть. В Майском должны быть такие тоже, — сказала Дарина.

— Да, пойдём туда…

— Тебя он пугает?

— Меня пугает всё новое, а не конкретно подземный переход. Но я не отступлю перед этим страхом. Это даже забавно — знакомиться с новыми вещами.

— Какой ты у меня молодец!

Если б только она была настоящая… Если б реальная красивая девушка так сказала ему…

Марат подошел к переходу и уже начал было спускаться в эту большую ванную белого света, как его окликнул какой-то грязный старик:

— Эй, Парень! Да-да, я тебе! Ты же псих! Ты больной, ты куда приехал?!

После этих слов бездомный старик противно захихикал. Это было похоже то ли на смех, то ли на кашель. Если есть выражение «мокрый кашель», то это был мокрый смех. Женщина, проходящая рядом, сморщилась и, отвернув голову, покачала головой.

— Чего? — растерянно посмотрел на него Марат.

Бомж неожиданно потерял интерес к парню и, резко развернувшись, побрел в другую сторону, чуть подволакивая одну ногу.

— Странно… — чуть слышно произнесла Дарина.

— Ладно, пошли. Нечего над этим думать. Он сам больной, допился до чертиков. Я таких много видел у нас в деревне…

— Хочешь опять сказать, что деревня не отпускает нас?

— Быть может, она и не отпустит никогда. Может, нужно смириться с тем, что её элементы тем или иным образом все равно будут возникать на пути…

— Я думаю, что это не её элементы возникают на пути. Скорее всего, ты сам видишь эти элементы вокруг себя, проецируя на них деревенскую жизнь. Деревня тебя отпустила ровно тогда, когда ты сел в электричку до Майского. Вопрос в том, готов ли ты сам отпустить её.

— Даринка, если бы ты была реальной девушкой, я бы тебе прямо сейчас посоветовал идти работать психологом!

Она рассмеялась.

— Ой, да кто меня возьмёт-то! Ты же знаешь, я мечтаю сначала отучиться! Да и не на психолога!

— А на кого?

— Я бы хотела учиться на архитектора.

— Всё будет, Даринка, мы всё сумеем! Я буду не я, если не сделаю тебя…

— Нас! — поправила его девушка.

— Если не сделаю НАС счастливыми.

Марат спустился в переход и направился в другой его конец, лавируя между людьми. Их в переходе было немного. Интересно, каково здесь днём? Наверное, не протолкнуться, учитывая, что рядом вокзал, и путники постоянно прибывают и отбывают… Подземный переход был светлым, просторным и чистым, одна лишь лампочка, висящая под потолком в дальней части, судорожно моргала, но это было даже забавно, поскольку говорило о том, что не бывает ничего идеального. Марат прожил жизнь в грязи — среди тракторов, шин, разбитой плитки и потемневшей вагонки. Поэтому даже такая мелочь, как обстановка ухоженного подземного перехода, являлась для него чем-то новым, цивилизованно развитым. И это поднимало настроение. Он прошел сквозь длинное помещение, нарочито огибая столбы и подмечая некоторых бумажки с различными объявлениями — с ними он ознакомится завтра, сейчас его целью была еда из магазина напротив.

Поднявшись из перехода на другой стороне широкой проезжей части, он проследовал к круглосуточному супермаркету и открыл его стеклянную дверь. Изнутри вырвался теплый сквозняк, приятно овеяв парня и подарив ему легкий душевный уют. Он постоял у входа, а потом прошел в глубь магазина, наугад выбирая направление. Марат заметил, что здесь было три кассы. Такое он видел только по телевизору, ведь в его деревне, да и в Пироговске, все магазины были с прилавком и продавщицей, а здесь… Но ничего. Что делать, ему было понятно.

— Марик, пойдем посмотрим какие-нибудь булочки с мясом.

— Да, хорошо бы… А еще купим воды, хлеба и батон дешевой колбасы. Завтра будем питаться бутербродами. Далее что-то придумаем. Так, сколько у меня денег?..

Парень полез в боковой карман сумки, достал содержимое и опешил. Денег было намного меньше, чем он считал, их едва хватит на один день.

— Боже… Меня ограбили…

— Ты уверен?

— Да, точно! Денег намного меньше. Когда мы с тобой считали их в Майском, оставалось…

— Две тысячи…

— Да, вот. А теперь у меня девятьсот с чем-то рублей!

— Что теперь будешь делать? — спросила Дарина, коснувшись его руки. Он был готов поклясться, что почувствовал это прикосновение. Но Дарина была всего лишь его фантазия, он был в этом уверен. Что-то его воображение стало заходить далеко, ибо этот жест девушки он не хотел себе представлять. Это случилось само по себе. Галлюцинация? Она его напугала. Но пусть это будет последствием усталости. Все же, сейчас были переживания и важнее. Поэтому он пока бросил представлять себе эту девушку и сосредоточился на мыслях об исчезновении денег и покупке еды на оставшиеся средства.

«Это, наверное, Лидия Андреевна, соседка по плацкарту… Или, может быть, даже её дочка Верочка…Хотя, вполне возможно, это мог быть и Володя Гусар, и его эта беззубая пассия…Но почему они не забрали всё? Почему какую-то часть оставили?»

Марат купил пластиковую коробку с мясными булочками, небольшую бутылку минералки и двинулся по направлению к выходу. За стеклянной дверью стояли три неприятных, грязных существа (иначе их назвать язык не поворачивался). Два мужичка неопределенного на вид возраста с красными округлыми лицами — что говорило об алкоголизме — а также одна «мадам» с разбитым опухшим лицом и без зубов. Все они были вусмерть пьяные. Марат попытался их обойти, но не тут то было. Пьяная беззубая баба больным голосом вскричала:

— Парень! Делиться будешь с нами?

— Чем?… — растерянно взглянул на неё Марат

— Да мы видели паря… Пожрать купил! Пузырь купил!

— Мне нечем делиться… Пузырь я не покупал. Это минералка…

— А если мы проверим! — прохрипел второй бомж.

Марат нахмурился.

— Ну рискни!

— Если чё найдем — всё наше! — пропитым баритоном засмеялась баба Яга (так её Марат окрестил про себя).

— Слушайте, вы не на того нарвались, — совсем другим тоном заговорил парень. Это был строго угрожающий, стальной голос, который появлялся у него каждый раз перед назревающей разборкой. Это была часть его. Часть воспитания деревенскими улицами.

Привокзальные бомжи мгновенно стушевались. Они явно не ожидали такого напора от симпатичного парня.

— Э, да ладно тебе… — промямлил третий, он вроде бы был моложе первых двух.

— Уйди.

Марат отодвинул рукой первого бомжа и прошел в противоположную от подземного перехода сторону, вдоль неширокой, слабо оживленной дороги, мимо закрытых офисов и спящих магазинов. Ему нужно было найти какое-то место, где можно было пересидеть до утра.