Агапэ

Илья Белоусов, 2021

Немногие могут понять творца, особенно когда это эксцентричный художник Флавио Сальвато. Старость ничуть не мешает ему из раза в раз совершать вычурные выходки назло современности. Однако очередная его затея обернулась для закоренелого циника уроком судьбы. Недельный контракт с корпорацией «Ридли Байоникс» на испытание нового мозгового чипа заставил мистера Сальвато выступить против влиятельнейшего человека мира, переосмыслить собственную жизнь и, самое главное, снова полюбить человечество.

I

Звуки птичьего щебета и шуршания листвы пробивались через густой саван моего искусственного сна. Я с трудом открыл глаза. Несколько секунд линии двоились, и пришлось немного проморгаться, чтобы предметы обрели свои чёткие контуры.

Симметрия больничной палаты немного раздражала, здесь совсем не было за что зацепиться глазом. И если бы я не помнил что предшествовало моему пробуждению, то точно бы подумал, что хитрые бесы подложили под кресло судьи душ пару шприцов морфина, от чего он резко подобрел, выкинул моё дело в туповатых присяжных и пинками загнал моё астральное тело в вылизанный и отполированный рай.

Ровно посередине комнаты — Ну а где же ещё?! — зажёгся глаз-камера голосового помощника.

—

Мистер Сальвато, ваша операция прошла успешно, она заняла четырнадцать минуть двадцать пять секунд, — начал синтезируемый мужской голос, — Время десять сорок девять. По нашим прогнозам уже сегодня вечером вы сможете отправиться домой. В случае непредвиденных обстоятельств вам будет оказано бес…

—

Стакан воды, — перебил я машину.

Из стены на подвижном подносе к моей груди отправился сосуд с такой желанной после операции влагой, я приподнял свою морщинистую руку и медленно выпил содержимое стакана.

—

Телевизор, новостной канал, — скомандовал я ещё раз.

Естественно, я его не смотрел, но мне требовался хоть какой-то раздражитель, чтобы не уйти слишком глубоко в мысли. А думать о чём было. Верно ли я поступил, решив испытать это на себе? Или быть может я просто старый безумный консерватор, каких закидывают цифровыми томатами в соцсетях, если те решат податься в политику?

…

—

Мы с радостью одобрили вашу кандидатуру, мистер Сальвато, после процедуры, запустится семидневный протокол испытаний… — говорил вечномолодой менеджер компании.

—

Вышлите мне расписание работы, — твёрдо прервал его я.

—

Но, — он явно был сбит с толку, — весь смысл в том, чтобы вы сами составили отчёт о своих ощущениях.

—

Мне восьмой десяток, — продавил я брешь в его словесной обороне, — я прекрасно знаю, как работает мой мозг, поэтому я хочу узнать как работает ваш чип.

Он поджал губу и потупил взгляд на экран.

—

Да, хорошо. Вам, мистер Сальвато, как деятелю искусства, компания «Ридли Байоникс» в исключительном порядке предоставлено право ознакомиться с расписанием режимов работы чипа на время испытаний. Обновлённый контракт будет выслан вам в течении двух часов.

Нет уж, я тебе так просто выдохнуть не дам.

—

Скотт, — удосужился я прочитать имя на бейдже. — а по твоему мнению, этот чип безопасен?

Хе-хе, кажется этот парниша меня сейчас проклинает.

—

В случае непредвиденных обстоятельств вам будет оказано бесплатное медицинское обслуживание в любой из наших клиник. Однако готов вас заверить, что это маловероятно, учитывая нашу многолетнюю практику на рынке бионических имплантов, — выдал он заученную фразу.

—

Вот как… — я ухмыльнулся и вышел, — Хорошего дня, Скотт.

…

Сегодня мне пришло в голову пройтись пешком, благо голограмма не подвела — старый человек на улице сегодня редкость, на которую не зазорно пялиться. Высокотехнологичная косметика и сверхэффективная пластика упорно скрывают следы неотвратимого старения общества.

Вернувшись домой, я поприветствовал Джули — искусственный интеллект моей квартиры. Пальто отправилось на очистку паром и синтетическими щётками, чтобы через пятнадцать минут оказаться на вешалке.

Что-то гудело и сверчком трещало под черепом, судя по графику, это был медленный разгон чипа до десяти процентов, проверка того, что он исправен. Настоящие испытания будут дальше.

Я расположился на кресле в своём, как сказала моя давняя подруга, в жутковатом рабочем кабинете, изрядно напоминающем музейный зал. С сияющими металлом по краям окаменелостями, кинжалами, хрустальным и обсидиановым черепом под очень умелой репродукцией апофеоза войны прямо напротив моего дубового стола. Гнетущей атмосферы придаёт и слабое освещение, когда я работаю, то затемняю стекло панорамного окна и отключаю бегущую новостную строку, чтобы ничего не отвлекало меня от работы над очередной трёхмерной экспозицией.

Джули зачитала обновлённые положения контракта, и после традиционного стакана виски я отправился спать.