На последний шанс меньше

Илья Алексеевич Видманов, 2019

В Новосибирске вспыхивает бандитская разборка, в результате которой быстро становится крайним невинный. Его арестовывают, после чего он очень быстро умирает… Бандиты успокоились, вот только они не знали, что сын этого человека не из робких. Вскоре на них обрушивается заслуженная кара, а герой, решившийся в одиночку противостоять целой банде, становится изгнанником и бежит, стремясь уйти от расправы. Какая ирония, ведь совершив дома настоящий подвиг, спасаясь от преследования этот человек попадает в переделку ещё яростнее и круче, чем та, от которой он убегает! Содержит нецензурную брань.

Глава 4

Женщина в форме.

Стройная женщина вышагивает по коридору. Её тёмная служебная форма ярко контрастирует с белыми длинными локонами, подпрыгивающими на её приподнятой груди. Ростом высокая. Кожа её персиково-белая, а губы розовые и слегка припухлые. Голубые глаза блестят, как самоцветы. Три звезды на двух красных полосах на погонах отсвечивают золотом. Стук каблуков разбегается эхом, заставляет обращать внимание каждого. Женщина идёт и сама с интересом поглядывает на сослуживцев, то и дело косящихся на неё… а иногда и прячущих взгляды.

Ещё совсем недавно, когда три месяца назад Анна пришла сюда, отношение к ней установилось, мягко говоря, не дружелюбное. Даже враждебное. Конечно, не у всех, но те, у кого что-то зависело от прошлого начальника, ожесточились не на шутку. Ещё бы: женщина, да с такой внешностью, вызвала сильное недоумение. Её предшественника, большого друга мера и некоторых других важных людей новость о смешении ошарашила, а его приятелей встревожила. И само собой про нового начальника в юбке быстро стали расходиться слухи, каким образом она должность получила… Но очень скоро многие почувствовали, возможно, впервые за свою жизнь по-настоящему ощутили, что значит оказаться под каблуком. Анна не пощадила никого. Она прижала хвост всем, кто мог бы хоть что-то пискнуть против или хоть как-то ей навредить. У многих затрещал хребет, а под ногами захрустел лёд. Спустя совсем немного времени все поняли, что ситуация вовсе не похожа на анекдот. Совсем наоборот!

Капитан Аксёнов, бывший помощник старого шефа, активно пытался сопротивляться новому порядку — и вдруг застрелился… Ещё один сотрудник, написавший наверх о том, что подозревает по этому поводу нового начальника, сам оказался сослан охранять оленей на Ямал. Двух оперативников из «старой гвардии», что мирно дослуживали свой век и готовились уйти на пенсию, с треском уволили за неподчинение. Над Анной прямо-таки сгустилась туча из проклятий. Она стала ненавистна всем — и честным офицерам, и нечестным. Её красивую, но тяжёлую, как стопудовая гиря, руку у себя на шее ощутили все. Правда, никто уже не желал рисковать и высказываться против новой начальницы, тем более затевать что-то за её спиной. Анна знала, что вселяет ненависть и страх и прекрасно себя в этом ощущала. Это состояние она считала единственно правильным и всячески его укрепляла, постоянно ища повод кого-нибудь наказать.

Сейчас она направляется в свой кабинет после деловой поездки, в которой, правда, не было никакой нужды. Желалось просто сунуть кое куда свой нос… Подходя к двери, она обратила внимание на мужчину лет тридцати, с короткой стрижкой и крупным носом на круглом, вечно улыбающемся лице. На его погонах четыре звезды на красной полосе. И, конечно, эти хитрые глаза…

— Анна Павловна! Здравствуйте! — мужчина поклонился, в его руках сверкнула кожей рабочая папка. — А я вас жду! Есть важный вопрос, Анна Павловна…

Полевайкин Иван Владимирович давно уже стал правой рукой Решетниковой. Хотя формально заместителем её является другой человек, Иван давно уже стал тенью и хвостом новой начальницы. Где бы он ни появился, чем-бы ни занялся — все знают, чей интерес он преследует.

— Здравствуй, Ваня, здравствуй… — без особой теплоты, но и без грубости поприветствовала она. — Идём в кабинет. Подальше от лишних ушей…

Комната, ещё три месяца назад переданная новому начальнику, всё ещё хранит следы прежнего хозяина: на шкафу красуется статуэтка Петра Великого, явно привезённая из Питера. На подоконнике зеленеет папоротник, за которым хозяин внимательно ухаживал и лишь по растерянности не забрал. Всю технику, однако, Анна поменяла. Компьютер, принтер и даже электрический чайник. Даже удлинитель! Сама себе она объяснила это брезгливостью и желанием новизны.

— Ну выкладывай, — Анна уселась в кресло у компьютерного стола, закинула ногу на ногу. — Что, небось, про Короглу нашего новости?..

— Да, про него, — Иван подобострастно кивнул. — Как вы и приказали, его сразу взяли в разработку и надавили так, что любое гестапо позавидует.

— И…

— И… до сих пор он не дал никаких сведений, — Иван двинул плечами, выражение лица у него стало виноватым. — Но не беспокойтесь, Анна Павловна! Я точно уверен, что он скоро не выдержит и всех сдаст!

— Не кормить, — распорядилась Анна деловито, словно ветеринар рассуждает о собаке. — Спать не давать. Если будут проблемы с адвокатами и прочим говном, возмущённых сразу пуляй ко мне.

Иван с подчёркнутой выразительностью кивнул, чем вызвал у Анны ассоциации с театральным артистом. Глядя на подчинённого, она сухо спросила:

— Что-то ещё?..

— Нет, — Иван сконфуженно почесал затылок. — Разве что… да нет, неважно. Сами…

Из кармана его донёсся звонок.

— Извините! — Иван спешно достал телефон и поглядел на экран. — Наверно, важное что-то… Это Бочкарёв с изолятора.

Анна кивнула и стала рассматривать накрашенные ногти. Хотя взгляд её обратился на маникюр, уши цепко ловили разговор.

— Да… — Полевайкин кивнул, словно говорящий стоит с ним в одной комнате. — Да… Да ты что…

Лицо его побледнело, глаза округлились. Дыхание засбоило, лоб покрылся холодным потом. Анна скосилась на него, но сохранила подчёркнутое спокойствие. Когда Иван опустил трубку, она спросила:

— Что?..

— Этот Коруглу… его мёртвым нашли. Кто-то ему голову проломил…

— В изоляторе?! — брови женщины взлетели, как испуганные птицы. — Под охраной?!

— Ну да… — Иван пожал плечами, не зная, куда спрятать глаза.

— Ха! Занятно! — Анна хлопнула ладонью по подлокотнику и перекинула ноги. — Весьма занятно! Кто там в изоляторе старший? Кажется, Фоменко… Что ж, Фоменко — ты сам себя угробил…

Иван стоял перед рассуждающей вслух начальницей и не смел пошевелиться. В такие моменты он чувствовал острое желание прикинуться светильником или слиться со стеной, за что иногда до глубины души себя призирал, однако поделать с этим ничего не мог.

— Конец тебе, Фоменко… — Анна покивала сама себе. — Ну а до суда, может быть, дело и не дойдёт…

— Будут ли для меня какие-то поручения? — подал голос Полевайкин, чувствуя бегающих по спине размером с мадагаскарских тараканов мурашки.

— Нет, — Анна помотала головой. — Если ты об этом идиоте, то забудь. У меня есть для тебя другое дело… Ты меня слушаешь?

— Конечно, Анна Павловна!

— Хорошо. А то что-то ты какой-то бледный… — Анна внимательно присмотрелась к переминающемуся с ноги на ногу подчинённому. — Пойдёшь сейчас к Озерову и попросишь его в мой кабинет. Мне не важно, где ты его найдёшь, но в ближайшее же время он должен стоять у меня с двумя делами: по Агаяну и по Кожемякину. Ты меня понял?

— Так точно! — Иван резво кивнул и даже чуть было не отдал честь. — Только Озеров уехал в деревню к матери, так как отпуск у него…

— Это что-то меняет?.. — взгляд Анны стал подозрительным.

— Ничего! — выпалил Иван бодро. — Постараюсь всё исполнить как можно скорее!

— Тогда вперёд! — Начальница сделала величественный жест ладонью. — К победе!

Иван снова кивнул и, сделав разворот на каблуках, устремился к выходу. Анна проводила его взглядом, а когда дверь закрылась, закинула ноги на стол и в задумчивости скрестила руки под грудью. Смерть оптовика — это пустое, хотя конечно жалко терять и такую ниточку. Предстоит сделать ещё много, очень много важной работы. Нужно взбаламутить массу народа. Анна уже наступила на горло многим, хорошо устроившимся при старом раскладе… а придётся обидеть ещё больших! Без грязи не обойтись… Разумеется это опасно… Но! С её партнёром… С его возможностями… С его связями… Уже давным давно Анна перестала боятся кого-либо вообще. Ещё пять лет назад в Сызрани, где она служила капитаном и ловила всякую шушеру, она познакомилась с человеком, который сделал ей предложение, от которого ужасно не захотелось отказываться. С тех пор человек этот имеет всё, что можно иметь, когда в рядах полиции есть свой, а Анна получает звёзды и повышения, продвигается его силами, его деньгами и хитрыми манипуляциями, в выборе которых он не страдает брезгливостью. За короткое время из капитана сызранского отделения, шугающего хулиганов, Анна превратилась в полковника в одном из самых важных и тёплых кресел Самары. Циничные, хитрые. Люди без каких-либо нравственных терзаний — Анна и её новый знакомый ну просто идеально сошлись характерами. За пять лет плотного сотрудничества до постели, правда, дело не дошло, но Анна всегда считала, что если бы ОН захотел — она не была бы против.

Она вскочила и подошла к настенному зеркалу, достаточно большому, чтобы отразить человека в полный рост. Приблизившись, Анна пристально оглядела свою казённую форму и погоны. Ах! Скоро, когда она сделает всё, что от неё требуется, вместо трёх малых звёзд там будет одна большая! Как же это будет прекрасно! Как здорово! Как будут все скрежетать зубами и завидовать! Анна с детства знала, что она создана для великого!..

…В это же время капитан Полевайкин спешно брёл к главному выходу. Сослуживцы старались не задерживаться у него на пути и вообще не подходить. Полевайкина не любили и до Решетниковой, а когда тот стал её бегунком — вообще начали презирать. Однако — что и могло бы значить для Ивана меньше одобрения его сотрудников, так это пыль под его ногами. Ещё когда был маленьким, он уяснил для себя одну простую истину: человек человеку — волк. С этим убеждением он вырос. С ним ложится спать и встаёт. Да, он ненавидим одними… но оценён другими, находящими это убеждение весьма верным.

Выйдя из здания полиции, Иван решил пройтись пешком. Да и машину он сегодня оставил дома… Отдалившись на приличное расстояние и оглядевшись — нет ли поблизости знакомых — он достал второй, никогда не показываемый при коллегах телефон и набрал номер по памяти. В трубке прозвучал спокойный мужской голос.

— Да?..

— Вы велели звонить и докладывать, как продвигается дело, — Иван продолжил шагать. Лёгкий ветерок приятно растрепал ему волосы. — Вот я и звоню. Докладываю: Анна вынюхивает на счёт Агаяна и Кутузова… Кожемякина, то есть.

— Ага… — голос сохранил ровный тон. — Хорошо… Молодец, Ваня. Продолжай в том же духе. Мне интересно всё, что она делает и все, кто вокруг неё вертятся. Мне важна любая деталь.

— Мне кажется, она подозревает меня, — голос Ивана прозвучал чуть взволнованно. — Как-то она странно со мной разговаривает…

— За это не волнуйся, — голос в трубке стал тихим, даже убаюкивающим. — Подозревать — одно, а точно знать — совсем другое… Аня работает на меня, а ты лишь мой человек для её проверки. Ты сам понимаешь, что людей проверять необходимо… С этим глупо спорить. Если Аня что и выяснит, я гарантирую, что на тебе это никак не отразится.

— Хорошо! — Полевайкин повеселел, даже дышать ему стало свободнее. — А что на счёт нашего договора?

— Всё в силе разумеется. Аня работает и ты ей энергично помогаешь. Когда дело будет сделано, она пойдёт наверх, а ты сядешь в её кресло…

Полевайкин остановился и кинул взгляд по сторонам. Постоял немного, вглядываясь в прохожих, вроде как для страховки, хотя это было сделано только лишь, чтобы унять разбегавшийся у него в голове поток волнующих мыслей. Иван не смог сдержать возбуждённую улыбку. Ведь со временем он ГАРАНТИРОВАННО станет начальником над всеми, с кем сейчас служит!..

— Ладно, на этом закончим, — решил голос категорично. — Докладывай обо всём. Звони всегда, когда стрельнёт что-то важное. Не хворай, капитан…