На последний шанс меньше

Илья Алексеевич Видманов, 2019

В Новосибирске вспыхивает бандитская разборка, в результате которой быстро становится крайним невинный. Его арестовывают, после чего он очень быстро умирает… Бандиты успокоились, вот только они не знали, что сын этого человека не из робких. Вскоре на них обрушивается заслуженная кара, а герой, решившийся в одиночку противостоять целой банде, становится изгнанником и бежит, стремясь уйти от расправы. Какая ирония, ведь совершив дома настоящий подвиг, спасаясь от преследования этот человек попадает в переделку ещё яростнее и круче, чем та, от которой он убегает! Содержит нецензурную брань.

Глава 2

Ночные гости

Солнце прячется за горизонт, загораются уличные фонари. Город тонет в тенях. Но вечерняя Самара бурлит, как суп на быстром огне. Люди заканчивают дела и наконец-то бегут по домам. Они покупают молоко и хлеб, проверяют уроки детей, готовятся к завтрашнему походу на работу. Они смотрят ток-шоу и новости, самозабвенно сёрфят в инете. Кто-то уже собирается спать. Животные тоже готовятся к ночи: птицы прячутся под крыши, кошки и собаки шныряют в поисках тихой норы.

Но то обитатели города дневные, законопослушные. Вечер же открывает ход для личностей иного толка — тех, кто ищет приключений. В клубе ли, в подворотне ли, на лавочках у подъездов, в парках у фонтанов и на тёмных аллеях. Иногда приключение и искать не нужно — оно само тебя находит…

По улице Льва Толстого напротив дворца культуры припарковалась чёрная «двенадцатая». Двери машин раскрыты, из неё во всю гремит музыка. Возле с сигаретами в пальцах болтает о том о сём молодёжь. Одеты все в разное: кожаные куртки, спортивки и даже одно пальто. Разные лица, разные возраста: от пятнадцати миловидной девушке одного из парней до девятнадцати уже почти серьёзно выглядящему хозяину машины. Бьют по ушам басы, мелькает светомузыка. Зажимая в губах сигаретные фильтры, молодые передают по кругу двухлитровую пачку сока и опустошают банки энергетиков. Пятнадцатилетка потягивает коктейль.

Бежит, как борзый ручей, среди ребят разговор. Перемываются кости стариков, преподов и отсутствующих друзей. Компания весела и беззаботна, лишь у хозяина машины слегка потеют ладони. Он общается в полслова, слушает в пол-уха, постоянно коситься по сторонам и то и дело поглядывает на телефон, проверяя время. Вдруг он задерживает дыхание — из-за угла вышла фигура в условленной одежде: незнакомец лет двадцати, в жёлтой спортивке и кепке козырьком набок.

Хозяин машины выдыхает и принимает наигранно непринуждённую позу, делает вид, что слушает, о чём болтают остальные… а остальные уже заметили перемену. Их движения стали скованными, голоса притихли.

Незнакомец подходит ближе, и, хотя направляется он явно мимо, хозяин машины шагает ему навстречу и спрашивает:

— Извините… Закурить не найдётся?..

Незнакомец сбавляет шаг и глядит в глаза спросившему, на его виске чернеет татуировка китайского дракона.

— Конечно, дружище! — он дружески улыбается и лезет в карман. В его руках появляется пачка, из которой он вынимает сигарету и протягивает с пожеланием: — Угощайся!

Парень кивает и сигарету берёт, а незнакомец ловким, отработанным движением прячет пачку в карман и уходит.

Только сейчас хозяин машины заметил, что его юная команда замолкла и ждёт, переступая с ноги на ногу. Первым нарушил молчание Кирилл — юноша с чёрными, как у Пушкина, кудрями.

— Ну что, Жень?.. Это оно?..

Женя взвесил на ладони трубочку свёрнутой бумаги.

— Ага, оно… Кофеинчик…

— Поедем ко мне! — решительно махнула рукой Полина, девушка семнадцати лет, уже месяца два встречающаяся с Женей. — У меня родители уехали! В санаторий. Сегодня точно не вернуться!

Вся компания горячо поддержала и в минуту несчастная «Лада», приняв шесть человек, взревела и понеслась, лихо взвизгнув на старте шинами. Настроение полетело бодрое и яркое, как фейерверк. Все в предвкушении нового, не сходящего с языков у друзей ништяка… Правда опыта с этой дурью ещё ни у кого нет, но всё же когда-то случается в первые?..

— Сколько отдали? — поинтересовалась Полина, сидя на переднем пассажирском, справа от Жени. — Много?

— Интересный вопрос! — Женя вырулил на перекрёстке. — Я семёрку дал, Кирилл с Антохой по трёшке скинулись.

— Одуреть! — вырвалось у самой младшей, Анфисы. Она уселась сзади на коленях у Кирилла и всё ещё потягивает коктейль.

— Да мы так, просто попробовать… — вставил Антон, тоже сидящий возле Кирилла со своей девушкой на коленях — вечной молчуньей Мариной. — Ну дорого, конечно, но за то я про эту химию такое слышал! В космос улетим!

— Ага! Славка со второго курса рассказывал… — ловко удерживая баранку Женя оглянулся на друга. — Божился, что лучше любой травы прёт, да и ядов никаких. И отходняк, сказал, минимальный. Нормальная тема! И не спалит никто — вот что мне в рассказе его больше всего понравилось…

«Лада» вырулила на улицу Скляренко, где уже через минуту показался дом инициаторши вечеринки. Женя тут часто бывал а потому быстро нашёл, где припарковаться. Ребята высыпались из машины, как спички из коробка и шустро последовали за Полиной. Девушка шла и то и дело оглядывалась, не смотрит ли кто… Но на лавочках никого, а если кто в окно и наблюдает, то родителям при случае найдётся, что соврать…

По дороге компания расшумелась, посыпались шуточки. Полине пришлось недовольно цыкать. Соседка вот из этой квартиры уж больно ушастая… А вот и родная дверь! Полина отпёрла её и вошла, сразу проходя вперёд, чтобы остальным было, где скинуть обувь.

— Эй, ребят, не свинячьте! Тут всё-таки убираются! — потребовал Женя сердито, когда Кирилл прошёл мимо коврика сразу на паркет. — Между прочим Полина полы моет!

— Да ладно, всё в порядке! — пропел её весёлый голос откуда-то с кухни. — Я потом уберусь!

Компания зашла и разделась. Ребята с хохмами разбрелись по квартире. Будучи здесь впервые они принялись с интересом разглядывать окружение: побывать в четырёхкомнатной «берлоге» директора предприятия, на котором работает четверть города и в том числе их родители — не каждый день такое случается. Всё по богатому, ко многим вещам руки так и тянутся потрогать, пощупать, посмотреть поближе…

— Так, ну что? — Женя остановился в главном зале с двумя диванами и широченным телевизором и взглядом пересчитал людей. — Давайте, что ли, пока присаживайтесь. Столик вон приготовьте, а я сейчас всё справлю…

— Полин, а тут курить можно? — спросила Марина, девушка Антона, выглядящая младше его, но на самом деле на год старше.

— На балкон выходи!

— Ой, а я с тобой! — Анфиса помахала Марине ладошкой. — У тебя какие? У меня закончились…

Время потекло неспешно и сладко, как мёд. Включили телевизор, в одной из комнат оказался старенький музыкальный центр. Антон попробовал с ним поиграться, но пришлось перестать под давлением Полины. Женя на кухне приготовил стаканы и двухлитровую бутылку «Пепси», специально купленную для намеченного дела.

Вернулись покурившие Анфиса с Мариной, расселись по диванам Кирилл с Антоном. Тихонько, как мышка, вышла из туалета Полина… Держа поднос с «Пепси» и стаканами, в зал вошёл Женя. У ребят загорелись глаза и отвисли челюсти. Они уставились на поднос с готовящимся кайфом, как не уставились бы и на олимпийский огонь.

— Вот что… — Женя поставил посуду. — Сегодня мы только попробуем, ясно? Так, чуть-чуть, как говориться, нюхнём…

— Да не ссы! — Антон шумно хлопнул в ладоши и растёр в томном предвкушении. — В крайнем случае скорую вызовем. Скажем, рыбой отравились.

— Ты чего несёшь?! — Полина испуганно вылупила глаза. — Если суда скорая приедет — мне кирдык придёт!

— Ну шутит он! Шутит. — Кирилл брезгливо махнул на друга ладонью. — Да и в самом деле не мочите ляжки, всё будет ровно! Мы же не нарики какие… Мы так, чисто оттянемся. Культурно.

Ребята загалдели невпопад, посыпались острые шутки, расцвели улыбки. Женя сосредоточенно достал из кармана сигарету и развернул — внутри сверкнула фольга, в которую завёртывают шоколад. Бережно отогнув краешек, он положил свёрточек рядом с бутылкой и отвернул крышку.

— Так… — буркнул он настороженно, — Славка говорил, надо высыпать в газировку и взболтать… Мы на шестерых заказывали, так что…

Действуя с осторожностью ювелира, он высыпал содержимое в горлышко — коричневый порошок сразу перемешался с «Пепси», зашипел. Незнакомый запах ударил по ноздрям. Взбучилась, как нефть в скважине, чёрная пена. Женя тут же приготовил крышку на случай, если пойдёт столбом. К его облегчению обошлось.

— Слушайте, ребят… — Анфису заворожило бурление в бутылке. — А это точно то… ну, вы понимаете… то самое? Может, это сода?..

— Славка не болтун, пацан проверенный, — Женя тоже не отрывал глаз от бурного кипения. — Да и взяли мы у того же самого человека по его же собственной наводке. Думаю, обойдётся без кидков…

Сосредоточившись и став глухим к болтовне друзей, Женя подождал, пока пена усядется, взял бутылку и аккуратно взболтал вкруговую. Содержимое булькает, брызгает и выглядит уже настоящим варевом из котла ведьмы!

— Ну… — Женя сделал глубокий вздох и поднёс горлышко к стакану. — Поехали!

Пачкаясь потёками тёмной пены, большие хрустальные стаканы заполнились до краёв. Женя разлил почти всё, стараясь каждому выделить одинаково. На донышке бутылки осталось совсем чуть-чуть.

Ребята взяли бокалы, вытянули руки и с ожиданием взглянули друг на друга.

— За нас! — произнёс Антон и, коснувшись хрусталём общей кучи, припал губами к кромке.

Ребята кто кивнул, кто поддержал словом. Уже через мгновение у всех скакали кадыки. Женя глотал шипучку, косясь на остальных, особенно на Полину. Марина с Анфисой пили с закрытыми глазами.

— Всё! — Антон стукнул стаканом об стол и прикрылся, сдерживая отрыжку. — Давайте теперь что-нибудь посмотрим!

— Кстати, там выход к вай-фаю есть, — Полина взглянула на показывающий новости телевизор. — Вот, возьми пульт. Сумеешь разобраться?

Антон принялся разглядывать кнопочки на «лентяйке».

— Да уж как-нибудь…

— Дай сюда! — допивший своё Кирилл отобрал у друга пульт и направил на приставку. — У меня дома похожий стоит. Сейчас я что-нибудь бодрое включу!

И включил — канал с музыкальными клипами, один из платных. Заиграла жгучая музыка, заплясали на экране фигуристые девки. Одна, поющая, выглядит скромнее остальных, да и двигается пристойнее, зато разрисована похлеще попугая какаду.

Вечеринка стала набирать обороты. Ребята расселись по парам. Снова шуточки, разговорчики о том о сём. Обсуждение чьей-то новой машины, чьих-то родителей. Женя с Полиной в один прекрасный момент начали целоваться и забыли остановиться.

И тут ПОШЛО.

Все заметили! Все ощутили! Глаза ребят ошарашенно раскрылись, они взволнованно запыхтели и уставились друг на друга, словно начался пожар. На всех напало чувство, что в жилах течёт не кровь, а расплавленное золото! Тело наливается мощью, усталости не существует. Мысль обостряется и ты чувствуешь себя сверхчеловеком. Гением! Бесконечно сильным, умным и живым.

— Ого! — выдавил Антон сквозь отдышку. — Ого-го-го!!! Вы чувствуете?! Вы это чувствуете?!

— Я богиня… — Марина с удивлением взглянула на свои руки, словно видит их в первые. — Я сверхсущество! О боже, как я прекрасна!

— Кажется, я могу летать… — Анфиса прыгнула с дивана и уставилась потрясённо на остальных. — Я могу летать!!!

Взорвалась кутерьма. Молодые ощутили первобытную раскрепощённость, градус веселья устремился к точке кипения. Мир заиграл красками, как полотно безумного художника. Анфиса принялась носиться по комнате и прыгать, Кирилл смотрел на неё с дивана, словно Зевс с золотого трона. Марина разделась донага и встала возле большого зеркала в прихожей — то боком повернётся, то встанет спиной и выпятит грудь с попой.

— Совершенство, — то и дело срывается с её губ. — Абсолютное совершенство!

Антон сидел столбом, молча глядел на друзей, но вдруг резко встал и вышел в подъезд, даже не подумав запереть дверь или хотя бы обуться. Женя и Полина, видя сейчас только друг друга, начали рвать друг на друге одежды и раскидывать эти рваные лоскуты по углам зальной комнаты.

Александр глубоко затянулся и щёлкнул бычок под чужие колёса. Народу сегодня набежала целая орда: человек сто, не меньше! Большая часть притащилась просто поглазеть на уличные гонки, но какая-то пришла специально ради ралли между ним и Славой Баяном — старого спора, должного быть решённым этим вечером. Но вот что-то второй участник соревнования задерживается…

Вокруг Александра треплют языками друзья, время от времени он потягивает пиво и отвечал на вопросы, тоже болтает ни о чём, иногда здоровается со знакомыми, иногда уходит отлить. Ждать приходится уже больше часа.

— Слушай, надо всегда здесь собираться! — Коля, старый школьный приятель, встал по правую руку друга-гонщика. — В городе-то особо не погоняешь. Здесь вон и места полно, и дорогу новую положили!

— А то! — поддакнул Артём, ещё один знакомец Сани, уже по армии. — Раньше в Сызрань нужно было часа три пилить, а теперь и за полтора легко! У меня дядя водилой вкалывает, хлеб развозит…

Народ шумит, громко переговаривается. Гомонит хор разных голосов. Толпа встала широким кругом, в нём друг напротив друга дрифтуют всеобщие знакомцы Кит и Кузя — любимчики толпы и завсегдатые всех тус. Выделываются они по полной, каждый мастерски крутит руль и заставляет дымиться покрышки. Визжит резина, визжит публика. Бамперы режут по кругу у самых зрительских коленок.

— Что-то Слава задерживается… — пробасил Пётр, друг дальнего друга Александра, которого тот за полгода общения так толком и не узнал, а иногда мог и имя забыть. — Договаривались же, что он вообще первым приедет…

— Ого! — Коля толкнул приятеля в бок. — Накаркал, Петя! Только чёрта помяни!

Послышался грозный рык моторов. В толпу, то и дело взнуздывая двигатели, въехали два красавца — чёрный громадный внедорожник с самыми широкими, которые только можно купить в Самаре, дисками и красная, сверкающая редкой светоотражающей краской «Мицубиши» — настоящая дискотека на колёсах!

— Явился не запылился! — закричал Коля во всё горло и толпа ликующе завизжала. — Ну что?! Мы увидим сегодня крутой заезд?!

Дверь внедорожника открылась и наружу выпорхнул тощий, как турниковая перекладина, долговязый парень в футболке, разукрашенной под русский триколор. Его приветствовали, жали руку, по-братски обнимали. «Мицубиши» встала поодаль, гомонящий люд в мгновение облепил её, словно фанаты, рвущиеся до кумира. Дверь машины поднялась, как у «Ламборджини», и на суд публики вышел пухленький розовощёкий парень. Ростом на голову ниже среднего но с выпученной, как у героев голливудских боевиков, грудью и таким же выражением лица. Набрав побольше воздуха в грудь он заголосил:

— Здорова, народ! Девчонкам моё особое почтение!

Толпа возликовала. Постороннему может даже показаться, что гостя вот-вот понесут на руках! Славу иной раз и в самом деле могут — он для всех особенный, каждому свой.

Александр выждал, пока накал немного спадёт. С гордо поднятой головой он двинулся к сопернику.

— Ну что, Слава?.. — спросил он с позёрским спокойствием. — Приехал пыли из под моих колёс поглотать?..

— О-о-й! — Баян развёл руками, будто пытаясь обхватить небо. — Это ты на своём ведре меня уделать собираешься?!

Несколько долгих секунд они глядели друг на друга, наконец Александр не выдержал — губы его дрогнули и растянулись широкой белозубой улыбкой.

— Здорова, Баян! — он подступил и заключил тоже уже улыбающегося друга в объятия. — Ты чего народ тухнуть заставляешь?!

— Да по дороге стопорнули… — Слава сжал приятеля ещё крепче и кивнул на подходящего Женю Тут-как-тут, хозяина внедорожника. — У Жени задние огни не горят, пришлось вот задержаться на разговор с одними…

Долговязый поздоровался со всеми по очереди, с каждым проделав какой-то особенный приветственный жест. Кроссовки на нём так и блестят чистотой — ни пылинки, ни песчинки. Руки ухоженные, ногти вычищенные, словно он только что от маникюрщицы — ногти, никогда не знавшие ни грязи, ни машинной смазки.

— Да, ребят, звиняйте! — он протянул ладонь Александру. — Вцепились в меня менты конкретно, хотели купонов состричь. Уже думал бате звонить, но, кажись, они почуяли неладное и сами слились.

Толпа сгущается. В предвкушении главного заезда люди подтягиваются всё ближе. Вот уже выкрикивают разное, кидают призывы. Все ждут веселья. Все знают, что скоро начнётся нечто, стать свидетелем чего не просто, но это одно из немногих н а с т о я щ и х удовольствий в мире!

— А-а-й, ладно! — Слава махнул рукой и обвёл окружающих азартным взглядом. — Ну что?! Вы готовы посмотреть, как я разделаю эту мокрую курицу?!

Он насмешливо кивнул на Александра, лицо которого выразило целый вагон сомнений.

— Пфф! — тот отмахнулся. — Хвастун! Пустомеля… Когда я тебя обгоню, ты поцелуешь мою малышку в выхлопную трубу!

Толпа восторженно заулюлюкала.

— О-о-о-о-о-о!!!

— Тогда, если выиграю я… — Баян задумчиво наклонил голову, — ты… съешь свои грязные носки!

Толпа взорвалась гомоном, от которого заболели уши. Вне зависимости от того, кто победит, вечер обещает стать ну просто исключительным!

Между друзьями втиснулся Коля, его выпученные глаза пронзили одного, второго. Надрывая глотку он закричал:

— Все всё слышали?! Все это слышали?!

Толпа ответила:

— Да!

— Да, слышали!

Гомон поднялся, как на стадионе во время финального матча кубка мира.

— Тогда… — Кирилл широко взмахнул рукой. — По машинам!!!

Толпа радостно взревела и принялась освобождать дорогу, хотя всё ещё хлопают ладоши, гремят уханья. Несколько парней сложили пальцы и свистят, нагоняя какофонию.

Александр натянул уголки губ, его взгляд стал насмешливым и победным. Уже шагая к своей машине он кинул через плечо:

— Удачи тебе, Баян… Она тебе понадобиться!

— Конечно понадобиться! — откричался Слава насмешливо. — Чтобы не встречаться потом с тобой и не видеть твоего жалкого взгляда!

Под громоподобный гомон соперники разошлись, сопровождаемые приятелями — Баян с Женей, Александр с Кириллом и Артёмом.

— Ну всё, сейчас начнётся! — воскликнул Кирилл увлечённо, когда они отошли. — Саня! Ох, Саня… Сегодня ты должен выложиться по полной, чтобы победить!

Находясь под перекрёстными взглядами, Александр решительно кивнул, поднял ладонь и с хрустом сжал её в кулак.

— Я выиграю! Не сомневайтесь!

Друзья стали хлопать его по плечам. Артём подошёл и крепко обнял.

— Давай, Саня! Уделай этого наглого везунчика, а то он меня уже конкретно достал!

Александр сжал друга так, что у того чуть рёбра не треснули, потом резко отстранился, вздохнул… и устремился к машине.

Разукрашенная в пылающие черепа его «десятка» ждёт хозяина. Толпа расступилась, освободила выезд к старту. Щёлкнул замок, дверь распахнулась. Александр сел за руль и сразу повернул ключ в зажигании.

Скрывшись за тонированными стёклами он наконец-то остался один, без лишних глаз. Чёрт, как же долго пришлось ждать!.. По нажатию кнопки открылся бардачок — внутри томится заветная бутылочка минералки. Покрытая изнутри пузырьками газа, она валяется среди всякого хлама… но именно она станет залогом сегодняшней победы!

Александр схватил её и быстро свинтил крышку. Щелчка не произошло, ведь он уже снимал её несколько часов назад, когда добавлял «допинг». Дилер сказал, что одного грамма на триста миллилитров более чем достаточно. «А когда будешь пить — не забудь добавить сахара!» Что гонщик и сделал. Бутылка опустела в несколько спешных глотков. Отбросив сдутую тару, Александр вынул из кармана припасённую конфету. Сладкая до приторности, сейчас она годится как нельзя лучше. Фантик был аккуратно скомкан и спрятан в карман.

Всё, готово… Теперь осталось самое главное — победить!

Часы показали за полночь. Луна сияет насыщенная, полная. Она освещает землю, словно ночное солнце. Люди шутят, смеются, обсуждают предстоящую гонку. Народ сходится в две полосы по обочинам начиная от самой стартовой черты. В воздухе витает азартное ожидание.

К неидеальной белой линии подъехала искрящая «Мицубиши». Баян высунул локоть, вторую руку небрежно кинул на руль, всем видом демонстрируя уверенность. В окно к нему нагнулся Женя и стал о чём-то шептать, то и дело тыкая пальцем на трассу. Иногда Слава кивал, но всё больше поглядывал в зеркало.

Гомон усилился — вторая машина выкатила к стартовой черте! Ухмыляющиеся черепа горят в адском пламени, на людей злобно таращатся пустые глазницы.

— Скоро-скоро-скоро! — махая рукой, Кирилл выбежал на старт и остановился между соперниками. — Скоро-скоро! Сейчас начнётся гонка!!!

Толпа взорвалась криками и свистом, люди вскинули руки и замахали невесть откуда взятыми светящимися в темноте флажками.

Сжигаемый любопытством, Александр опустил стекло. Оказывается, Слава терпеливо ждал, когда сможет встретиться взглядами с соперником, а когда это произошло, улыбнулся до ушей.

— Тебе ничего не светит! — заявил он и назидательно помахал пальчиком. — Смирись, Саня. Ты проиграешь!

Во взгляде старого соперника что-то мелькнуло — или показалось?.. Баян не стал задумываться и поднял стекло, а Александр хитро улыбнулся — он уже почувствовал перемены. Изменения в мышлении, изменения в теле. Он уже ощутил, как мышцы вздуваются силой, как дух становится твёрже кремня, уже не помещается теле — он внутри и вокруг, чувствует и понимает намного больше, чем дано простому человеку. И Александр почувствовал, о да! Он больше не человек. Он стал машиной!..

Кирилл убежал и из толпы вышла длинноногая, в короткой джинсовой юбке и мало что скрывающем топике девушка. В её руках мелькнул факел — секунда — и он загорелся, как тысяча подожжённых бенгальских огней. Встав между соперниками, девушка глянула на одного, на второго, высоко вскинула факел… Толпа заголосила истошнее! Люди напрягли глотки на пределе сил!

Баян крепче сжал руль и нервно сглотнул — сейчас можно, уже никто не увидит. Александр застыл, как боёк на курке. Все следят лишь за одним движением…

Девушка вскинула факел ещё чуть выше — и с криком «Старт!» прочертила в воздухе огненную дугу! Моторы взревели, шины завизжали! Поднялся дикий визг и дым с запахом жжёной резины. Гонка началась!

Дневной город засыпает, просыпался ночной. Уходят дневные люди, приходят ночные. Гоняют ночные машины, светит ночное светило. Даже в воздухе витает запах ночи, если ты чувствительный к такому человек.

Парень лет двадцати, в жёлтой спортивке, кепке набок и татуировкой китайского дракона на виске идёт по городу с видом скучающей беззаботности. Кто-то скажет, что он беспечен и никуда не торопится, однако знающий глаз сразу приметит, что этот прохожий постоянно озирается: то обернётся, то кинет взгляд по сторонам, оценит встречного, посмотрит на его руки, обратит внимание на проезжающую машину. Он не зайдёт в переулок с незнакомцем, не завернёт за угол, не посмотрев с расстояния, не стоит ли там кто.

Парень режет Самару от точки до точки. Начал с заброшенного киоска в парке, где «нашёл» особую пачку сигарет. Вызвал такси и добрался до перекрёстка Ленинской и Льва Толстого, там отдал заказ клиенту. Перекусил в чебуречной, где от запаха жаренного лука чуть не заслезились глаза, оттуда двинул в клуб на Московском шоссе. Выпил кофе. Отнёс заказ. Ещё кофе. Ещё заказ… Где-то в половине первого в пачке остались лишь простые сигареты. Парень поглядел на часы — с каждым разом он задерживается всё дольше, с каждой ночью прибавляется новых клиентов. Вызвав очередное такси, он смял пачку прямо с содержимым, выбросил в урну и поехал на квартиру.

— Командир, притормози-ка здесь! — настоял он, когда машина проехала через перекрёсток Пензенской и Владимирской. — Встань вон там, у ларька.

Водитель кивнул и услужливо встал возле будочки, днём торгующей хлебом. Расплатившись, парень устремился к ближайшему дому. С каждым шагом он двигался всё бодрее — пока ехал, после много выпитого кофе жутко захотелось в туалет, а гуляющих поблизости как назло многовато. Даже пара с детской коляской на углу в такую темень что-то забыла! Последние метры до подъезда парень уже бежал, чуть ли не зажимая мошонку!

Стальная подъездная дверь отворилась его рукой, как картонная, ноги молнией занесли на первый этаж. Удерживаемый вспотевшими пальцами, к дверному замку устремился ключ…

Сеня — здоровенный мужик тридцати лет с фигурой, как у быка и широким, как люк на подводной лодке, лицом поставил рюмку на стол. Пухлые пальцы схватили кругляш колбаски и сначала прижали к носу — послышалось шумное сопение — а за тем отправили мимо масляных губ в рот.

— Кажись, Паша пришёл… — буркнул он, не оборачиваясь.

— Пойду, открою ему, — решил Гарик, загорелый парень с миниатюрной чёрной бородкой и карими лисьими глазами. — Стёпа, когда за сигаретами ходил, дверь, наверное, на защёлку закрыл.

Сеня отрешённо кивнул, его взгляд уже бродил по тарелке с сыром.

Гарик вышел с кухни и двинулся к входной двери, откуда уже бьёт яростная дробь.

— Да сейчас, сейчас! — крикнул он, вытаскивая защёлку. — Чего так ломиться?!

Дверь распахнулась нечеловечески быстро — Гарик еле успел увернуться! На пороге возник Паша с выпученными, как у жабы, глазами.

— Быстрее! — выпалил он, ломясь в коридор. — Чёрт возьми! Быстрее!!!

Как был в ботинках, он скакнул в туалет и с шумом там закрылся. Через мгновение послышался звук льющейся струйки и громкий вздох облегчения. Гарик от всей души засмеялся и закрыл входную дверь. Снова на защёлку, так как все СВОИ теперь уже точно дома.

— Что, кустиков по дороге не нашлось? — схохмил он, проходя мимо туалета. — Или за тобой гнался кто?..

Из кухни вышел Сеня и подождал, пока несчастный выглянет наружу. Послышался звук смываемой воды. Дверь открылась и перед приятелями встал Павел с лицом благостным, как у пречистого ангела.

— Ну, как прошло?.. — Сеня опёрся плечом о стену. — Всё нормально?..

Павел глубоко вздохнул и глянул на патрона со смесью торжественности и в тоже время усталости.

— Всё идёт как по маслу, — он вздохнул снова. — Ох, еле добежал… В общем: по точкам прошёлся, всех обскакал, всем всё раздал. За нами никаких косяков. Дело сделано, БОСС!..

Последнее слово он выделил театральным взмахом кисти. Сеня самую малость кивнул и перевёл взгляд на Гарика.

— А ты говорил, что стоит ждать проблем. Вот видишь — я был прав!

— Сеня, ну какой же дурак будет с тобой спорить?.. — Гарик пожал плечами и хитро улыбнулся. — Но ты сам подумай — как долго будет продолжаться, что наши обороты будут расти, а верхние не будут нас замечать?..

— Долго! — ответил Сеня без раздумья. — Так долго, как мы сможем торговать, используя лишь соцсети.

— Ну, хозяин барин! — Гарик поднял примирительно ладони. — Но я не уверен, что ОНИ не делают тог же самого. В конце концов они же тоже как-то торгуют…

Пока патрон болтал с Гариком, Паша разделся, и вся компания отправилась в зал. Квартира, которую они сняли, представляет из себя четырёхкомнатное помещение с тремя спальнями и большой, прямо таки по музейному огромной центральной комнатой, куда завезли мебель, поставили второй холодильник и повесили на стену широченный телевизор. У последнего, сидя на полу на подушках, сейчас бодро режутся в PS двое. Один с короткими чёрными волосами, двадцати с небольшим лет, худощавый парень в свитере. На его азиатском лице тонкие с чёрной дужкой очки отсвечивают картинку с плазменного экрана. Второй тоже лет двадцати, со светлыми волосами и прыщавым прямоугольным лицом с крупной, прямо таки лошадиной челюстью. На немного обрюзгшем с животиком теле протёртые синие джинсы и майка какой-то старой рок-группы.

— Здорова, бойцы! — поприветствовал Паша, заходя в зал. — Чё, Стёп, опять японца вздрючить пытаешься?

На экране в это время один ниндзя с красными демоническими глазами рассёк катаной второго, с синими. Красный явно выиграл.

— Твою!.. — парень в рок-майке всплеснул руками и чуть не запульнул джойстик в стену. — Я же почти победил! Паша, вот тебе всегда обязательно под руку встревать?!

Качаясь на подушке азиат сдержанно засмеялся. Он оглянулся на Пашу, его тонкая ладонь поднялась в знак приветствия.

— Салют! — Паша тоже вскинул ладонь и снова поглядел на Стёпу. — Стёпа, ты скажи лучше японцу, что обыгрывать детей и умственно отсталых нехорошо.

— Пошёл ты!

Сеня и Гарик расселись по диванам. Сеня не любит, когда при нём занимают телевизор, все это знают, а потому Стёпа, как патрон окончательно уселся, тихо сказал японцу несколько слов по-английски, тот кивнул и PS они быстренько выключили.

— Ну что, как прогулка? — Стёпа сложил джойстики в специальную коробочку. — Удачно?

— Да не плохо… — Паша приземлился рядом с Гариком. — Пару раз мне показалось, что за мной тащится хвост, но, наверное, это уже я мнительным становлюсь, паранойя крышу подпиливает…

— Пару раз показалось, что был хвост? — Сеня прищурился. — А мне ты такого не сказал…

— Ну, я же говорю — показалось… Мало ли чего в голову придёт, когда на улице барыжишь?.. — Паша пожал плечами и выгнул скептически губы. — В каждом встречном видишь подставу… Я само собой посматриваю по сторонам, но стараюсь слишком сильно не параноить.

Сеня поймал многозначительный взгляд Гарика. Устраиваясь на диване поудобнее, главарь распорядился:

— Ладно, сегодня отдыхаем. О всяких паранойях завтра поговорим. Давай, Стёпа, тащи на стол всё, что мы набрали. А ты, Гарик, вызовешь попозже девочек, когда до кондиции дойдём. Расслабляться, пацаны, будем.

— О! Это мы с радостью! — Стёпа подскочил бодрый, как зайчик. — Сейчас всё организуем!

Гарик тоже встал и отправился вслед за ним на кухню, откуда через минуту пришёл с бутылками коньяка.

— Давай мне вон ту, — Сеня потянулся и ухватил початую бутылку. — Вот этот коньячина, мне кажется, толк имеет!

Гарик поставил бутылки рядом со столом и ушёл опять.

— Я, Сеня, посижу малость, — Паша проводил Гарика взглядом. — Я так уже находился, что вставать сейчас нет никакого желания…

— Да отдыхай, отдыхай… — Сеня небрежно отмахнулся. — Тебе всё равно завтра ещё к девяти идти квитанции оплачивать.

— Чего?! — Паша вылупился на патрона с негодованием. — Это уже третий раз будет! Да ещё и в такую рань!

Сеня рассудил с прежним спокойствием:

— Ничего, ноги не отвалятся. Нам завтра в обед аренду отдавать, так что к двенадцати все квитанции должны быть готовы. Точка.

Паша снова открыл рот но Сеня так посмотрел на него, что тот тут же умолк, скрестил руки на груди и, всем видом демонстрируя недовольство, отвернулся.

— А вот и гвоздь программы! — с весёлой улыбкой в комнату заплыл Стёпа. В его руках красуется поднос с блестящими печёной корочкой птичьими тушками. — Самые толстые, что только удалось найти!

— Давай-давай, — Сеня потянулся к подносу и помог поставить на стол. — Закуску тоже не забудь! Я там килограммов пять накупил. Тащи всё!

За Стёпой зашёл Гарик как раз таки с подносом закусок, где в равных долях морепродукты, сыры и колбасы кокетничают со всякой зеленью. Спустя минут десять стол уже ломился от вкусностей и счастливая компания собралась вокруг с поднятыми рюмки.

— Ну что, ребята, я могу вам сказать… — Сеня оглядел парней. — Кстати, ты, Стёпа, японцу-то мои слова переводи, чтобы он в дурака не играл.

Стёпа тут же сказал несколько слов по-английски сидящему рядом азиату и снова уставился на патрона.

— Что я могу сказать? — начал Сеня ещё раз. — Жизнь наша хорошая штука! А мы стоим сейчас на пороге лучшей жизни. Лучшей, уверяю вас, пацаны. Вот он, — Сеня указал на азиата, и все тоже взглянули на него, — парень с мозгами. Уж не знаю, чего он уехал из Японии своей, но если рассказывать не хочет, то и ладно. Главное, что у него золотые руки!

Стёпа перевёл ещё, но выглядело это так, что что-то из слов патрона он всё же сократил. Японец же лишь кивал, явно смущённый таким вниманием.

— Этот парень валяет лучшую дурь! — глаза Сени горят, коньяк плескается и каплями вылетает из высоко поднятой им рюмки. — И эта дурь, этот, как его назвал Паша, «кофеин» — за ним будущее! Скоро весь город узнает о нас! А это куча денег! Кучу капусты для шинкования, пацаны!

— Кстати — здорово я названьице придумал? — Паша гордо ухмыльнулся, пока Сеня соображал продолжение. — Вполне подходит! Его же с водой и сахаром мешать надо. Разве не очевидное сходство?..

— Паша, помолчи! — сделав сердитый взгляд, Гарик ткнул его локтём в бок.

— Короче! — Сеня махнул рюмкой, от чего ещё несколько капель сорвались на тарелку с кальмарами. — За нас, пацаны! За то, чтобы мы были всегда при бабле и чтобы наши дела шли, как по маслу! За нас!

Зазвенела посуда, закачался коньяк в стекле. Громче всех чокался японец, после чего пил самым последним, косясь на остальных.

Застолье понеслось! Никто себе ни в чём не отказывает, ест и пьёт в три горла. Даже Паша, которому завтра рано вставать, хлестает коньяк, как ключевую водичку. Время от времени Стёпа переводит японцу реплики и вопросы друзей, потом переводит обратно ответы. Японец как всегда не особо разговорчив и отделывается односложными фразами, что Стёпу абсолютно устраивает, так как роль толмача ему уже до колик в печени осточертела.

— Ох, какую кашу мы замутим! — Сеня всё не унимался, кидал взгляд между дружками и тарелкой. — Какую кашу! Что нам эта ганжа? Что герыч? Всё фуфло теперь, когда появился наш продукт!

— Шеф, потише! Соседи ведь в ментовку позвонят… — заметил Паша как можно мягче. — Сам нам все уши прожужжал про секретность…

— Ай, угомонись! — Сеня небрежно отмахнулся. — Ничего не услышит никто, да я и не так громко разговариваю… Кстати, расскажи всё-таки про то, что тебе там померещилось. Ну, чего было-то?..

— Да чего рассказывать? — брови Паши сошлись над переносицей. — Сказал же, что мне почудилось. Ну почудилось и почудилось, подумаешь… Вот даже если…

— Извини, дай я пройду, — Стёпа поднялся и, стараясь протиснуться, двинулся мимо друга в коридор.

— Вот даже если менты меня пасли, то ну и что? — продолжил Паша после моментного неудобства. — В крайнем случае я бы всё скинул или сказал, что мне это подкинули. Я даже отпечатков на пачке не оставляю: либо через карман беру, либо стираю сразу же.

Гарик вставил:

— Сеня, ты же сам говорил — все паранойи завтра. Разве нет?

— Да ну вас! — Сеня задето махнул головой, будто сплюнул. — Ну сказал. Ну и что?.. А вот мысль в голову пришла — она завтрашнего дня ждать не станет. Ей сегодня развиться нужно!

— Ну, не соглашусь, — Гарик помотал головой, на его чернобородом лице отразилось сомнение. — Если мысль важная, то она и ночью, и утром, и днём с тобой. А если она забывается, так, может, и не важная вовсе…

— Да чего мы всё про фигню какую-то?! — Паша отправил в рот и разжевал кусок дурманяще пахнущей колбаски. — Вот я вам сейчас тему любопытную подкину, а вы над ней подумайте… Видали девчонку с первого подъезда, что мимо наших окон постоянно на остановку ходит?

Сеня нахмурился

— Тёмненькая такая? С длинными волосами?

— Ага… Так вот… Я её чпокнул!

— Ха! — Гарик не сдержал улыбки. — Ты?! Её?! Ну, может, и да, но только во сне!

— Да говорю как есть! — Паша звучно хлопнул по столу. — Сегодня днём дело было!

— Вот человеку двадцать лет… — процедил Сеня, косясь на болтуна с отеческим сожалением. — А в голове у него… Нет, Паш, избавь меня от подробностей. Не желаю ничего слушать. Но даже, если это правда, я тебе советую теперь быть повнимательнее и иметь глаза на затылке.

Улыбка на губах хвастуна поблекла. Он уже собирался сказать что-то — может быть, пошутить — но осторожно спросил:

— Почему?..

Гарик ответил снисходительно:

— Да потому, дуралей, что мы видели её мужа. И мужик этот, Пашенька — ну чисто слон! Помесь кита с жирафом, отвечаю! Если он про твой подвиг узнает — от тебя, братуха, мокрого места не останется…

Паша перевёл мёртвый взгляд на Сеню, тот наклонил голову и многозначительно моргнул.

— Не мужик, а грузовик какой-то, — подтвердил он. — Прямо шире гаражных ворот! Кажется, он где-то в охране работает. Вроде бы я что-то про него уголовное слышал…

Паша словно бы расстался с душой. В секунду лицо его побледнело, а нижняя губа затряслась. Он через силу прочистил охрипшее горло, взгляд его упал на пол и где-то там потерялся.

— Да ты не боись, друган! — Гарик похлопал несчастного по плечу. — Если с тобой что случиться, мы долю твою семье твоей отдадим! Развлекайся, пока возможность есть, а там уж… Эх!..

— Да ладно вам, пацаны… — во взгляде Паши отразилась бездна муки. — Да я это… пошутил просто… Я пошутил! Я и звать то её как не знаю! Вы чего! Какой муж?!

Теперь его лицо уже покраснело а на щеках заалел румянец.

— Да мы знаем, — ответил Сеня как ни в чём не бывало. — Вся правда у тебя на лбу написана, дружище.

Мгновение, показавшееся застывшим, Паша смотрел на спокойного, как камень, патрона, потом перевёл взгляд на начинающего улыбаться Гарика… До него дошло.

— А-а-а-а-а! — он наигранно растянул губы и сделал корявое движение трясущейся рукой, уперев кулак в бок. — Да я понял! Я же тоже пошутил, пацаны! А вы чё, поверили?..

Всё время, пока остальные перекидывались фразами, японец сидел и тихо ковырялся в тарелке, точно пытаясь найти в ней золото. То коньячок хлебнёт — самую малость, то от курочки чуть-чуть отщипнёт. А то и просто уставится в окно, положив подбородок на скрещённые пальцы. Сеня искоса поглядывал на него, но вопросов задавать не спешил. Мнение у него устоялось такое, что если человек что-то хочет сказать — он скажет. Если не хочет, то не стоит из него тянуть — только наговнишь.

К концу Пашиной тирады с блестящими вымытыми руками вернулся Стёпа.

— Чё, ругаетесь уже? — он насмешливо глянул на Пашу. — А вроде бы пока много не пили… Ну, сейчас плеснём ещё! Тогда уже можно будет на разные темы конкретно побазарить!

— Ты садись лучше, базарщик… — Сеня кивнул ему на место рядом с азиатом, — и разливай скорей, чтобы было, что плескать. И это… у японца спроси, не хочет ли он чего, а то сидит, как бедный родственник…

Стёпа прошёл к себе. Гарик в это время вынул телефон и стал листать контакты.

— Я сейчас девочек закажу… — произнёс он, ни к кому конкретно не обращаясь. — По одной на каждого, на всю ночь.

— Только не прямо сейчас! — остановил его Паша со всей серьёзностью и схватил новый кусочек колбаски. — Пускай через час лучше приезжают, когда мы будем уже… э… готовы.

— Ну да, Гарик, не спеши, — Сеня поднял свежую рюмку. — Девочек надо звать, когда за столом уже сидеть не хочется. И… японцу тоже заказать не забудь, может, у них там азиаточка какая есть. Ты поспрашивай…

Гарик кивнул и встал из-за стола. Его фигура, склонившаяся над телефоном, вышла из зала.

Застолье продолжилось. Было решено включить новости и посмотреть, что в мире твориться, однако оказалось, что когда на улице уже ночь, по всем каналам крутят какие-то фильмы. Остановились на старом боевичке со Стивеном Сигалом: что-то про корабль и группу музыкантов, оказавшихся террористами.

Стёпа о чём-то болтает на английском с уже захмелевшим японцем. Тот иногда делает попытки говорить по-русски, но звучит это очень комично. Паша наелся до состояния, когда ремень уже врезается в живот, теперь лежит недвижимый и полностью погружённый в телевизор. Гарик, как вернулся с кухни, тоже не отрывается от кино. Лишь Сеня раздумывает о всяком. То и дело поглядывает на людей, трёт подбородок и хрустит позвонками, разминая шею.

Заиграла восточная мелодия. Гарик встрепенулся и схватил телефон — на экране высветился неизвестный номер. Всё ещё пребывая в задумчивости Сеня спросил:

— Шлюхи?

Гарик глянул на часы.

— Да рано ещё. Через полчаса только позвонить должны…

Он провёл пальцем по экрану и, аккуратно прислонив аппарат к уху, спросил:

— Алло?

— Гарик, это Дима. У меня дело к Сене. Дай ему трубку.

На кратчайшее, неуловимое мгновение лицо Гарика стало таким тревожным, будто ему сказали, что он сейчас умрёт. Впрочем он быстро пришёл в себя и этого никто не заметил. Закрыв микрофон ладонью, он прошептал:

— Это Дима. Стволами который занимается…

Сеня нахмурился: в такое время такой звонок…

— Что за напасть? — пробурчал он недовольно. — Ну-ка дай-ка телефон!

Гарик послушно протянул трубку, тут же схваченную главным.

— Ало? Сень, это ты? Это Дима.

— Да, я… Дима! Что за новости?..

— Сень, тут такое дело… — голос в трубке спешил. — Вы же у нас две игрушки заказывали, так? На следующей неделе мы должны были подвести. Короче, мой человек… заболел. А после воскресенья все будут заняты и я решил приехать с товаром сам. Сегодня, сейчас. У меня всё при себе, так что готовься принимать заказ!

— Чё-то я не понял… — Сеня нахмурился аж до глубоких складок на лбу. — Дима… Какой тебе резон лично этим заниматься? Да ещё в такое время? Давай, выкладывай! Не темни.

— Да я и не темню… — теперь голос звонившего стал степеннее и медленнее. — Сейчас подъеду и всё расскажу. Вы у себя?

Сеня буркнул не задумавшись:

— Ну да… Э!.. Постой!

— Сейчас буду… — только и донеслось из трубки прежде, чем связь оборвалась.

Вся компания, включая ничего не понимающего японца, выжидательно уставилась на главного. Сеня недовольно сжал губы, но перезванивать не стал и кинул телефон Гарику обратно.

— Сейчас Дима приедет, — он обвёл компанию нетрезвым взглядом. — Сказал, притаранит наш заказ по пушкам.

У Стёпы удивлённо взметнулись брови, голос его неожиданно прохрипел:

— Стволы?..

— Да, стволы, — Сеня задумчиво кивнул. — Два «грача» к нам летят… Только что-то странное, ведь могли бы и заранее о встрече договориться… А вот так вот у хаты отсвечивать… Короче! Гарик! Готовь бабки! А вы — он глянул на остальных — сидите и помалкивайте.

— Я кое-что про Диму слыхивал… — Паша сделал глаза большими и загадочными, его ладонь в этот момент погладила опухший живот. — Кое-кто болтал, что у него и помимо стволов интересы какие-то имеются. Лет десять назад…

— Лет десять назад, — беззлобно прервал его Сеня, — тебе самому было десять лет. Часто ли ты, Паша, судишь по слухам?..

Паша шумно вздохнул и отвернулся, демонстративно скрестил руки на груди.

— Лучше перестрахериться, чем недострахериться! — подбодрил Гарик весело. — Сколько приготовить за «грачей»?

— По сорок пять за штуку, — ответил Сеня, мысленно считая с поднятыми к потолку глазами. — Всего девяносто кусков тащи.

Стёпа присвистнул, но под суровым взглядом патрона стушевался. Гарик ушёл в соседнюю комнату. Остальные продолжили, как ни в чём не бывало, смотреть телевизор. И, хотя через пару минут Стёпа с Пашей уже про все позабыли и глядели в голубой экран, японец держался с заметным напряжением, чуть ли не втащил голову в плечи, как черепаха. Сеня это заметил, но опять-же ни о чём азиата спрашивать не рвался. Ещё несколько месяцев назад, когда Стёпа впервые притащил этого чудного в их по лёгкому барыжущую ганжой компашку, Сеня понял, с кем имеет дело: беглецы везде похожи друг на друга. Они постоянно озираются, вечно ждут неприятностей, спят вполглаза. Нигде они не чувствуют себя, как дома, особенно если знают, что преследователь не сдаться, что он настырный и жаждет их поймать. Ну, или когда убегают от закона. Тогда всё то же самое…

Гарик вернулся и уселся на своё место. В зале повисла тишина, прерываемая лишь стрельбой и криками из телевизора. Спустя совсем немного времени снова заиграла восточная мелодия. Гарик тут же нажал на кнопку ответа и вскочил.

— Алло, Дима? Подъехал? Ага, сейчас подойду!

— Нет, погоди… — Сеня встал, на плечо Гарику легла его тяжёлая ладонь. — Я сам пойду. Прогуляюсь, воздухом свежим подышу.

— Как хочешь… — Гарик пожал плечами, отвёл взгляд. — Но ты же сам говорил, что тебе лишний раз светиться нельзя…

Достав из кармана «котлету», он протянул её патрону и уселся обратно.

— Сделаю исключение… — холодно ответил Сеня и направился в коридор.

Накинув ветровку и прыгнув в кроссовки, Сеня вышел в подъезд и спустился по лестнице. Его пальцы сами собой сжались на деньгах в кармане. Нехорошо, кстати, что пачка толстая, набита тысячными — старыми, замусоленными бумажками. Человеку будет неудобно считать. Надо было разменять…

Просигналил магнитный замок. Железная дверь неохотно поддалась, впуская в подъезд струи свежего ночного воздуха. Сеня вышел и сразу сосредоточил взгляд на иномарке, притаившейся у торца дома: «Тойота», окна затонированы, одно стекло припущено и изнутри вьётся белая струйка дыма. Стекло опустилось до конца и в окне появилось лицо человека, которого Сеня видел лишь однажды, когда ещё только начинал дело: массивная короткостриженая голова напоминает перевёрнутый котёл. Громоздкий подбородок на вид кажется тяжелее наковальни, а таким широким лбом легко и самого настоящего горного барана забодать. Мужчину такого вида можно запросто принять за самбиста и тяжелоатлета. Но за крепким внешним видом, люди судачат, таится не менее крепкий ум…

Дима щёлкнул сигарету — бычок вертушкой скрылся в кустах. Выдохнув дым, он глянул на приближающегося и кивнул ему на пассажирское сиденье. Сеня обошёл машину полукругом, открыл дверь и уселся рядом с хозяином «Тойоты».

— Привет, Сень, — Дима протянул руку — их ладони при пожатии оказались почти одинаковой носорожьей величины. — Извини, что вот так ночью выдёргиваю, но у меня кооонкретный срочняк…

— Привет, — Сеня уселся поудобнее и отрегулировал сиденье под себя. — Ну рассказывай, что за срочняк, а то я уж не знаю, что и думать…

— Да проблемы с кадрами… — Дима хмыкнул. — Так вышло, что мой человек, с которым вы имели дело, работать больше не сможет. Заменить его пока не кем, а завтра я уезжаю по делам, так что я решил, э… решить этот вопрос сегодня.

Сеня поглядел в карие, мелкие на фоне массивного лба глаза собеседника и помолчал. Устало вздохнув, он пожал плечами и произнёс:

— Ладно, дело есть дело. Ну выкладывай, чего привёз…

— А всё, что заказывали! — Дима с готовностью потянулся к бардачку. Крышка бокса упала и в руках ночного гостя оказалась коробочка из-под женских туфель. — Две птички, как и просили!

Сеня взял коробку, по весу оказавшуюся намного тяжелее, чем если бы внутри и правда лежали туфли. Даже тяжелее, чем следовало ожидать от двух «стрижей»…

— Что-то тяжеловата… — он оценивающе покачал её на руках.

— Там внутри бонус, — Дима стрельнул взглядом в коробку, намекая её открыть. — Две обоймы с полным зарядом к каждой «птичке». Так скажем — за беспокойство.

Сеня изучил символику обувного магазина, украшающую картон. Пальцы не выдержали и сами полезли внутрь. Крышка легла под дно коробки, зашуршала обёрточная бумага. Мелькнул чёрный металлический уголок — и вот уже Сеня глядел на пистолет, заботливо упакованный ещё и в марлю, пропитавшуюся оружейной смазкой.

— Это чтобы его вытереть перед тем, как в руки взять, — Дима глядел то на оружие, то на соседа. — Слишком много заводской смазки. Приходиться удалять самим. Но! Зато можешь быть уверен, что они полностью чистые, из них не стреляли ни разу, даже в тире.

— Сколько? — Сеня не отрывал взгляда от пистолета.

— Девяносто. И, кстати, в следующий раз могу сделать скидочку на патроны, если понадобятся.

Сеня кивнул и молча достал из кармана «котлету», сразу сунул её бардачок. Дима не считал, просто закрыл маленькую дверцу и протянул собеседнику ладонь со словами: «Приятно иметь с Вами дело!»

— Взаимно, — ответил Сеня с пожатием. — Только в следующий раз, если будут такие срочняки, ты уж предупреждай заранее, чтобы мысли всякие нехорошие в голову не лезли…

В этот момент на лицо Димы будто пала тень. Ответил он неожиданно мрачно:

— Надеюсь такого больше не повториться… Ну, вопрос порешали! А теперь извини, Сень, пора мне ехать другие вопросы разруливать. Времени в обрез.

— Пфф… — Сеня лишь улыбнулся и помотал головой. — Не смею задерживать! Я и сам домой уже хочу. Стол зовёт.

— Ну давай!

— Давай!

Попрощавшись, они расстались. Сеня вылез и «Тойота» тут же зарычала и унеслась, словно гепард, устремившийся за газелью.

Зажав коробку подмышкой, Сеня неспешно побрёл к подъезду. Шурша подошвами, он вглядывался в окна квартиры, где гуляет его шайка. Последние шаги он сделал уже бодрее. Вприпрыжку забрался на крыльцо и с лёгкостью отварил громоздкую железную дверь. Спешить, конечно, не хочется, но когда несёшь такой «горячий» груз, ворон лучше не считать.

Быстро добравшись до квартиры и зайдя внутрь, Сеня поставил коробку на тумбочку и стал раздеваться. Грудь его вздымалась от лёгкой отдышки. Из зала вышел Гарик.

— Ну что? Взял?..

— Взял, — Сеня снял кроссы. — На вот, спрячь в секретном мете…

Гарик принял коробку и ушёл, а Сеня с ощущением полной свободы вернулся в зал и уселся на старое, самое козырное место, которое, конечно, никто не посмел занять. Степа с японцем о чём-то горячо спорят на английском. Выглядит это забавно, потому как язык они более-менее знают, но даже человеку не посвящённому понятно, насколько — в их речи то и дело слышатся «э» «ом» аэ» и прочие сорняки. Паша как сидел, уставившись в телевизор, так и сидит. Лениво глянув на вернувшегося патрона, он отвернулся и продолжил смотреть кино.

— Так, ну что?! — Сеня громко хлопнул в ладоши и растёр их в предвкушении. — Хватит, пацаны, нам скучать! Пора девочек вызывать!

— Да ты, Сень, стихами заговорил! — Паша с улыбкой снова оглянулся на главного.

— Через часок ты тоже заговоришь! — задорно бросил ему отвлёкшийся от японца Стёпа. — Ах, как запоёшь, Пашенька!

— И застонешь! — поддакнул Гарик из-за угла. — Чё, Сень, вызываем?

Тот многозначительно улыбнулся и авторитетно кивнул. Гарик сразу достал мобильник и набрал заветный номер.

— Алло?.. — он внимательно оглядел компанию и, хотя губы его улыбались, взгляд остался не по-праздничному серьёзен. — Да, это мы… Приезжайте, мы уже готовы. Ага, я понял, понял… Конечно открою, какой вопрос?..

Веселье набирает новые обороты! Откупорились новые бутылки, насадились на вилки новые закуски. Паша уже не льёт в себя коньяк, как в бездонный колодец, но и просто так старается не сидеть. Сеня напротив опрокидывает рюмку за рюмкой, в глазах его уже пляшет муть.

— Ох, ну и сложно с этим японцем… — промямлил Стёпа хмельными губами, глаза его причудливо скосились один к другому. — Он мне все мозги уже высушил! Вот сейчас, ребят, знаете, о чём он трындит?..

С показной серьёзностью Паша заявил:

— Конечно! У меня же докторская по японской и английской лингвистике. Разве ты не знал?..

— Да я не об этом! — Стёпа пьяно отмахнулся. — Я о том, что он у нас гнать начинает. Сечёте?

В этот момент азиат обратился к Стёпе на родном языке, что заставило всех на него оглянуться. Сообразив, что говорит на японском, он повторил на английском, коряво жестикулируя и корча гримасы.

— Вот и сейчас! — Степа тяжко вздохнул и всплеснул руками. — Опять! Надоел он мне!

Сеня не выдержал:

— Да что он говорит-то?!

— Он говорит, что за ним охотятся японские бандиты. И что они его, может быть, скоро найдут!

Паша спросил недоумённо:

— Якудзы что ли?..

— Ну, типа того… — Стёпа скривил губы и обернулся к азиату. — Are you being hunted by the Yakuza? Ох, правильно, чтоль, говорю?..

Японец сбито закивал, его движения тоже уже расшатаны алкоголем. Они обменялись со Стёпой парой фраз, после чего последний снова тяжко вздохнул и встал из-за стола.

— Всё, сами с ним разговаривайте! — возмутился он, выходя из зала. — А я устал! Ну как ребёнок! Ему вообще пить нельзя! Я покурить…

Сеня хотел Стёпу остановить и потребовать, чтобы тот выспросил у азиата всё, пока у того развязан язык… но что-то его остановило. Может, желание заняться этим на трезвую голову, а может уверенность, что когда Стёпа вернётся, их разговор продолжиться и можно будет узнать что-то просто подождав.

Только Стёпа вышел, японец будто воды в рот набрал. Избегая смотреть другим в глаза, он отвернулся к телевизору, где развязывается сейчас финальная сцена между героем и антигероем.

— Слушай, Сеня, ты прав был, — произнёс Паша, не отрывая глаз от фильма. — Пойду я, пожалуй, прилягу. Что-то меня рубит. Вставать завтра рано ещё…

Гарик с улыбкой удивился:

— А как же девочки? Что, свою любимую рыжуху уже и не встретишь что ли?

— Отправьте сразу ко мне в комнату, — с твёрдым, настырным намерением Паша всё-таки поднял себя с дивана. — А я пойду, мурчать завалюсь. Пускай сама меня разбудит.

Прикрывая зевоту, он лениво двинулся в обход стола к комнате, где ждала его не заправленная ещё с утра кровать. Гарик с Сеней проводили друга удивлённым взглядом, потом переглянулись и обменялись хитрыми ухмылками.

Вернулся Стёпа и снова сел рядом с японцем, однако тот вовсе не спешил откровенный разговор продолжать, а Стёпа и рад был его не слушать. Сеня какое-то время ждал и следил, к выпивке почти не прикасался. Может быть что-то и заставило бы азиата заговорить снова, но тут прозвенел телефонный звонок.

— Алло? — Гарик поднёс трубку к уху. — Приехали? Ага, Сейчас открою. Секунду подождите… Приехали! — произнёс он для всех, убрав телефон. — Уже в подъезде ждут. Пойду, дверь отворю…

— Иди, — Сеня охотно кивнул. — Проследи только, чтобы они в коридоре не свинячили.

— Девочки! — Стёпа вожделенно улыбнулся. — Ну наконец-то, а то вечер уже начинает казаться скучным!

— Про японца не забыл, надеюсь?.. — взгляд Сени стал требовательным. — Помоги ему выбрать, если он, конечно, захочет… Ты мне его не оставляй, понял?

— Да-да… — Стёпа закивал без особого воодушевления. — Конечно, Сень, как скажешь. Мы ему…

Наступила гробовая тишина. На пороге в зал остановился высокий и тяжёлый, как каменная башня, мужик. Восточное лицо отсвечивает загаром. Недельная щетина покрывает изрытые оспиной щёки. Черные короткие кудряшки взвиваются и блестят, словно немытые, а нос смотрит набок, как у старого боксёра. В руке он угрожающе сжимает арматурный прут, перевязанный у ладони тряпкой.

— Ну что, щенки? — пробасил он, смиряя всех жутким, обещающим смерть взглядом. — Девочек захотели? Сейчас вам будет кое-что покруче!

Мужик вошёл в зал и следом за ним ворвались бандиты в кожаных и спортивных куртках, размерами и грубостью уступающих лишь первому чудовищу. Сеня пьяно закрылся, когда на него обрушился страшный удар! Железо разорвало кожу и оголило мясо на руке, там показалась розовая кость! Бандиты накинулись на Стёпу, один схватил японца за шиворот и поволок, слабо вырывающегося, к выходу.

— Да вы что, суки?! — заорал Сеня свирепо. — Ублюдки!

Не чувству в хмеле боль, он улучил момент и схватил прут, несущийся прямо на его голову. От удара пальцы всё же заныли, но Сеня упёрся спиной в диван и со всей силы саданул пяткой великану между ног.

Напавший взревел, его глаза налились кровью.

— Сука! Убью!

Уже слабо соображая, Сеня схватил вилку и ткнул ею врагу в лицо, метя в глаз.

— А-а-а! — великан защитился арматурой, свободной рукой ударил Сеню по голове, от чего тот завалился на бок. Предвкушая победу, великан высоко занёс железный прут и с злобой обрушил его на голову жертвы. В страшное мгновение Сеня умер.

Японца вытолкали из зала. Двое пинают Стёпу, тот корчится на полу в уже растекающейся под ним луже крови.

— Вы чего творите, дурни?! — заорал великан и быстро, как кошка, оказался рядом с ними. — Сдурели?!

Оба «дурня» были отброшены, будто котята. Великан схватил Стёпу за грудки, но тот уже пускает пену в предсмертной агонии, закатывает глаза и корчится.

— Идиоты! — в бешенстве великан отшвырнул тело несчастного, словно скомканный бумажный лист. — Что вы натворили?! Это же переводчик! Его надо было вести вместе с япошкой!

— Да нам сказали… Ну… — пролепетал один, растирая ушибленное плечо.

— Заткнись! — взревел великан, пуча налитые кровью глаза. — Если Агаян скажет тебя порешить — я лично тебе шею сверну!

Шаркнули подошвы. Все разом оглянулись на пришедшего из соседней комнаты человека. Парень лет двадцати встал в дверном проёме в одних трусах, губы его дрожат, в вытянутых руках хищно чернеет поднятый пистолет.

— Стоять, мрази! — крикнул он, истерично разевая рот. — Не двигаться!.. Кто вы?!

Великан переглянулся с дружками и сделал кивок на новенького. Оба бандита заколебались, но когда заметили нарастающую злость в глазах главаря, кинулись вперёд обгоняя друг друга.

— Стоять! — Паша не ожидал, что люди побегут прямо на оружие и начал палить, как придётся. Его босые ноги сделали несколько растерянных шагов назад.

Один бандит схватился за грудь — на его куртке ближе к шее возникла новая некрасивая дырка. Сзади, страшно сверкая глазами, его тут-же подхватил второй и спрятался за ним от пуль. Грохочут выстрелы, шум разлетается по комнатам и проникает в стены, будит соседей. Паша отходил и стрелял не целясь. Прикрывшийся дружком бандит подступил и бросил стонущее тело на противника, опрокинул того на пол.

— Ну и кто мразь?! — заорал он, принявшись пинать побеждённого. — Кто?! А?!

— Т-т… ты! — прохрипел Паша сквозь боль в рёбрах. — Ты!!!

Пистолет в руках всё ещё придавал ему уверенности а бандита заставил остановиться в страхе и изумлении, что он совсем о нём забыл!

Выстрел! Выстрел! Выстрел!

— А-а-а… — с жалостливым стоном напавший свалился рядом с умирающим кентом, его дрожащие руки зажали краснеющую на животе куртку. — А-а-а…

Паша уже хотел вскочить, когда на него пала тень — приблизился великан. Его рука сжимает покрытую кровью и волосами чёрную арматуру…

— Да пошёл ты! — выкрикнул Паша, сам не зная почему. — Пошёл отсюда!

— Нет, дружок… — великан покачал головой. — Это ты сейчас пойдёшь. К праотцам!

Арматура взмыла вверх и понеслась на голову жертвы… В кратчайший миг Паша кувыркнулся, как в детстве учили в секции самбо… и застрял в ногах у врага. По спине садануло железом! Боль заставила сжать зубы так, что Паша смог бы раскусить и грецкий орех. Великан растерялся, а когда ему во второй раз за ночь ударили в пах — от боли на его глазах выступили слёзы.

— Ах ты гнида! — завопил он и к собственному стыду услышал, что голос его звучит тонко и ломано — не дай бог кто-то из братвы сейчас услышит…

Воспользовавшись моментом, Паша протиснулся и вскочил, поковылял с подгибающимися коленями. Не думая головой, соображая в такой панике исключительно инстинктами он понёсся к окну в зале, молясь, чтобы оно открылось быстро.

— Куда?! — крикнул великан вслед и дёрнулся, но боль в паху не дала сделать и шага. — Стоять! Убью!

Занавеска запуталась, Паша безжалостно рванул её, чем только усложнил дело: на страшные мгновения она упала ему на голову и закрыла глаза!

— Давай! — зарычал он с перекошенным в страхе лицом, его руки терзали и пытались сбросить ткань в сторону. — Ну давай же!

Великан попробовал шевелиться и у него слегка получалось. Делая шажок за шажком, силой воли заставляя себя не прикрывать ладонью ушибленный пах он двинулся на Пашу со злой решимостью.

— Да ну давай же ты быстрее! — закричал Паша занавеске, будто она живая.

Полотно наконец-то спало, и хотя обычно справиться со шторой есть дело трёх секунд, сейчас это время показалось смертельно долгим. Оконная ручка повернулась на середину. От бешеного рывка рама влетела бы в комнату, если бы была не была вмонтирована в кирпич.

— Не уйдёшь! — зарычал великан, подступая. — Всё равно достану!

Паша прыгнул в окно не глядя, как прыгают в бассейн с пружинящей доски. В живот больно ударило, треснула рвущаяся ткань. Паша вытянул руки, надеясь выполнить перекат — в эту секунду он благодарил судьбу, что квартира всего лишь на первом этаже! Руки ударились о твёрдое, неудачно согнулись и в спину больно садануло. Паша обнаружил себя на холодной земле, грязной от мусора и окурков, выбрасываемых из окон. На трусах зияет огромная рваная дыра, они еле держатся и вообще не прикрывают срам.

— Лови его! — из окна над головой высунулась морда великана. Его глаза горят злобой, а изо рта летят слюни, как у лающей собаки. — Ловите его, идиоты! Скорее!

Сообразив, что поблизости могут быть чужие, Паша вскочил и дал дёру, не обращая внимания, что бежит босой, что на нём только порванные трусы и что его может сейчас кто-то видеть. Страх придал ему необыкновенной прыти.

Арсен попытался выпрыгнуть из окна следом, но быстро передумал. Зря он вообще закричал, зря поднял шума больше, чем уже поднято. Наверняка кто-нибудь из соседей уже позвонил в ментовку. Оглядевшись по сторонам, он посчитал трупы, пригляделся к каждому, не дышит ли кто тихонько, не притворяется ли мёртвым. Нет… Все холодные, даже последний, с прострелами в животе… Отбросив прут, Арсен спешно двинулся из зала. По дороге он брезгливо обошёл лужу крови. Проходя мимо стола, он прислушался, нет ли в квартире кого из своих — и стащил с тарелки кусок курятины.

Остановившись в дверях, великан оглянулся на квартиру — так просто, без умысла — и ушёл, исчез в ночи. А всего через пять минут после его ухода в опустевшую, не запертую квартиру ворвался наряд полиции. Но пять минут — это вечность в делах подобного толка.