Когда черное становится белым

Ила Опалова

Проснувшись, Полина Немова находит в своей спальне труп незнакомца. Затем в качестве подарка из магазина доставляют чемодан. Спрятав труп в чемодане, героиня пытается разобраться, кто же убийца. Это оказывается непросто, и ей приходится кружить по городу с жутким багажом. У девушки узкий круг друзей. Никого из них Полина не может подозревать. Тогда кто и за что так изощренно ей отомстил? И сможет ли она избавиться от опасного груза и снять с себя подозрения?

2

На следующее утро, посмотрев на себя в зеркало, я напугалась: лицо было опухшим, веки набрякли, вид был, как я для себя определила, «сорокалетней тетки». В панике начала шлепать себя по щекам, постукивать пальцами по распухшим векам и ополаскивать кожу то холодной, то горячей водой, в надежде, что припухлость пройдет, и приличный вид вернется.

Услышав перезвон домофона, поспешила в прихожую.

— Линочка, открой дверь твоей любимой подружке! — пропел в трубку голос Инки.

Вздохнув, я проговорила:

— Заходи, только у меня видок — ужас…

Инка стояла в распахнутой легкой шубке, на ее волосах таяли снежинки, оставляя блестящие капли, словно небо восхищенно всплакнуло над красавицей. Она удивленно округлила глаза, разглядывая меня.

— Что это с тобой? Ты заболела? — подозрительно спросила она, не решаясь ступить за порог.

— Ага, — невесело кивнула я. — Но эта болезнь застарелая, называется невезеньем. Заходи, это не заразно. По крайней мере, к тебе это точно не пристанет.

Инка скинула шубку, оставила на коврике мягкие ботильоны и осторожно прошла в комнату.

— Никого? — спросила она, оглядываясь, словно в поисках следов чужого присутствия.

— Конечно, никого, — ответила я устало. — Кому здесь быть?

— Мало ли кому, — ответила Инка. — Вдруг Гоша…

— Этот подлец сделал из моей квартиры дом свиданий. Пока я была в командировке, этот кролик таскал сюда своих самок и дарил им розы! — от заново переживаемой обиды у меня задрожали губы. — Представляешь? Вот, смотри, лепесток! Завял, а все равно красный… Все белье провоняло сандалом. У него новый парфюм: сандал, амбра, что-то горькое… Одним словом, гадость. Я все белье решила перестирать.

— Ну почему гадость? — возразила Инка, немного растерянная, вероятно, от Гошиной подлости. — Мне нравится. Такие запахи… Сейчас все модные мужские одеколоны с таким букетом. Кофеек мне не сваришь?

— Да, конечно, — спохватилась я и поспешила на кухню.

Достав из шкафчика турку, ополоснула ее кипятком и засыпала в нее четыре чайных ложки молотого кофе — как раз на две чашки. Затем залила кофе крутым кипятком, чтобы порошок не оказался на поверхности. И стала подогревать воду дальше, заботясь о том, чтобы кофе не дошел до кипения. Увидев, что пена поднимается, быстро сняла турку с огня, помешивая кофе ложкой.

Нехитрая процедура за плитой привела меня в равновесие, и я бодро сказала:

— Ну, вот, сейчас попьем, и — на работу.

Но Инки на кухне не было. Где она там застряла? И я отправилась в комнату, чтобы пригласить подругу к столу.

Инка была в спальне. Она стояла босыми ногами на кровати и осматривала люстру.

— Ты что здесь делаешь!? — воскликнула я, чрезвычайно шокированная такой выходкой подруги.

Ни капли не смущаясь, Инка посмотрела на меня сверху и сказала, таинственно округлив глаза:

— Мне пришло в голову, знаешь, что?

— Что? — спросила я, все еще опешившая от ее бесцеремонности.

— Может, Гоша заходил к тебе, чтобы установить скрытую камеру?

— Зачем? — продолжая недоумевать, спросила я.

— Сейчас это модно — подглядывать, — как о чем-то обыденном, сказала Инка. — Ты раздеваешься, к тебе приходит любовник, а тысячи мужчин по всему миру видят это на своих компьютерах и следят за тобой!

— Да, ну, — махнула рукой я. — Это что-то уж слишком. Гоша, конечно, гад, но не монстр.

— А почему ты в этом уверена? А если я сейчас найду?

— Пойдем кофе пить, а то остынет, — миролюбиво произнесла я. — Сама просила.

Идея с камерой мне показалась донельзя глупой: ведь и у подлости есть пределы. А вдруг Инка права, и из углов за мной следят глазки видеокамер?

И вслух я сказала:

— Вечером приду после работы, все обыщу.

— Обещаешь? — спросила Инка.

— Обещаю замок поменять, — вздохнула я.

— Вот! — Инка шутливо погрозила тонким пальчиком с острым ноготком. — Если бы ты не забрала у меня второй ключ, у тебя был бы порядок! Я бы к тебе заглядывала почти каждый день.

— Но мне нужен был ключ для Гоши, — стала оправдываться я.

— Ладно, меня-то не обманывай, — чуть снисходительно бросила Инка. — Тебе не понравилось, что я у тебя встречалась с Антоном.

Я виновато промолчала, а Инка продолжила:

— А что? Не при домострое живем. Ты Антона моего видела?

Я качнула головой.

— Вот! — Инка подняла свой холеный пальчик. — Я как на него посмотрю, так во мне либидо вскипает, что твой кофе.

— Хороший кофе не должен кипеть, — машинально возразила я, знающая толк в приготовлении кофе.

— Вот-вот! Чтобы не убежал, нужно встречаться…

— Чтобы Антон не убежал или кофе?

— Не Антон, а страсть, чтобы не расплескалась, чтобы не взорвала, — прочитав на моем лице непонимание, Инка воскликнула: — Линочка, ты ж большая девочка, что ж такая наивная? Чтобы ценить своего мужа, чтобы им дорожить, надо попробовать, а как это с другими. Или не ценить, не дорожить…

Конец ознакомительного фрагмента.