Мастер боли

Игорь Фурсов

Умереть, чтобы, воскреснув, обрести силу, силу владения болью, силу защищать и наказывать. Человечество, признано неуспевающим учеником, но ему дан шанс.

Глава 3

Вернувшись из храма, он поел и ощутил неодолимое желание спать. Скинув драную одежду рухнул на кровать и забылся во сне. Тёмная пропасть сна поглотила его без остатка, без ночных призраков раньше сопровождавших его каждую ночь. Сознание осколками медленно всплывало из темноты беспамятства сна, было ощущение пузырьков воздуха, пробивающего себе путь через толщу мёда. Всё это сопровождалось грохотом, как будто вдалеке гудели тамтамы. Потом явился свет, вернее не сам свет, а его предчувствие, ощущение. Чем ближе подходила граница реальности, тем больше проявлялось новых ощущений. Появились, какие-то контуры разного цвета, окружённые сполохами разных цветов, вдобавок за каждым контуром тянулась, извиваясь, цветная лента, опять-таки, изменяющегося цвета. Вся эта цветовая и слуховая вакханалия вызывала тошнотворное чувство. Где-то на грани сознания было ещё одно ощущение, окрашенное в тёмные цвета беспокойства, источник был понятен и звучал просто «где тело?», но от этого легче не становилось. Чуть позже. эти цветовые сполохи, стали ощущаться физически, красные цвета вызывали ощущение наждачной ткани, зелёные — скольжения шёлка, синие, переходящие в фиолетовый — оголённого электрического провода. Осколки не хотели соединяться и постоянно острыми гранями, задевали за цветовые полосы, переплетая их ещё больше. Потом эта конструкция, не выдержав, с грохотом опять обвалилась в тёмную глубину сна. Утром он просто вынырнул из беспамятства сна, но продолжал помнить цветовую феерию сна. Надо было идти на работу, Вадима мучала необходимость встречи с коллегами по работе. Он стал ощущать эмоции людей, как запахи. Трудно представить себе состояние человека весь день ощущающего ароматы чувств людей. У проходной сальный запах ленивого безразличия охранников, резкий запах мускуса женщины без мужчины, затхлый запах зависти, гниющий запах интриг и предательства.

На второй день он почувствовал запах сильного расстройства главного инженера проекта и солоноватый запах самодовольства местных гуру проектов, и их, оплывших жиром, душ. Проект, который делало бюро, ему показался очень простым, достаточно было только изменить материал в камере расширения и сразу упрощается схема. В библиотеке он взял документацию по этому материалу и оказалось по всем параметрам он превосходил то что пытались применить ранее. Предварительный расчёт показал, что изделие, даже перекроет что было заложено в задании. Вадим составил записку приложил к ней расчёты и всё это передал ГИПу. Тот целый день посветил проверке расчётом, затем приказал всё оформлять в окончательный проект, для сдачи заказчику. На третий день ошалев от затхлого запаха зависти он сбежал в хоспис.

Светлое ощущение солнечного зайчика, исходящее от семилетней крохи. Причём за ней ощущался хлад смерти, готовой срезать своей косой, этот простой полевой цветок. Её кайма пылала, как костёр еретика. Вадим уже сознательно, постарался воспроизвести те ощущения что у него возникли в прошлый раз. Пламя, вкруг Маши вдруг опало, оставив только отблески солнышка. На следующий день Машенька была выписана из хосписа родители Машеньки оказались умными людьми. Как бы то ни было заряд энергии, полученный от крохи позволил ему продержаться ещё два дня в затхлом болоте бюро. Вадим понял что, если у него не будет такой зарядки, он сорвётся и вот тогда многие испытают, что такое БОЛЬ на себе.

В последний рабочий день недели ГИП вызвал к себе Вадима. Когда он зашёл в кабинет, тот сидел с расстроенным видом, листая какие-то документы. ГИП предложил присесть и рассказал, что у бюро опять возникли проблемы, но уже с другим проектом. Срывались все сроки, а контроль вёлся на правительственном уровне. У изделия при пуске, по истечении короткого времени нарушалась работа автоматики и приходилось аварийно подрывать изделие уже в полёте. Сказать, что Вадим был удивлён, было бы покривить душой. Раньше в курилке автоматчики грязно матерились на начальника отдела, упорно впихивающего изделия одной из китайских фирм во все узлы. Было странно другое, Вадим по профессии был «прочнист» и никак не автоматчик. Да в институте как многие он баловался компьютерной техникой, собирая и налаживая её под заказ, но не более того. Было не совсем понятно почему от ГИПа исходит такой сильный запах уверенности, что Вадим сможет решить эту проблему.

В общем слово, за слово и Валим не стал отказываться от этой работы, правда попросил разрешения на работу в выходные дни, мотивируя это тем, что ему никто не будет мешать. Хотя мотив был совсем другим, просто после его удачи с предыдущим проектом, в комнате аромат зависти стал просто тошнотворным. Надо было понимать, что ГИП согласился на это условие, обычно на работы в выходные ему приходилось людей принуждать, а тут работник просится сам.

Утром в субботу, спускаясь в подъезд, он ощутил странную смесь запахов. В большинстве своём это были бодрящие запахи радости, была правда незначительная толика тяжёлого запаха скорби. Уже в подъезде, он прошёл через небольшую толпу людей с фальшиво-скорбными выражениями лиц. Консьержка сообщила, что соседка, с которой он столкнулся в понедельник, умерла в больнице, не выходя из комы. Уже выйдя из подъезда Вадим вдруг понял, что на расстоянии примерно метров трёх он стал слышать мысли людей, а расстояние, на котором он мог ощутить запахи расширилось, наверное, до километра. Более того он стал определять и источник эмоции, и объект на которые направлены эти эмоции. Ему было очень тяжело в первый момент, как будто на него обвалилась глыба запахов и цветов, но потом с щелчком это всё обрезало. Видно включился какой-то внутренний фильтр, теперь для того чтобы ощутить запахи эмоций, Вадим должен был обратить внимание на конкретного человека. Так размышляя о происходившем, он добрался до работы. К концу воскресного дня, было найдено решение для автоматики управления. Немного по-другому скомпонованная схема, замена контролёров безымянной китайской фирмы, как ни странно, российские оказались более пригодны, и совершенно другие элементы, сильно удешевили полученную схему. За счёт изменённой схемотехники упростился монтаж и резко увеличилась надёжность, примерно на три порядка. Поздним вечером воскресения Вадим разогнул, затёкшую спину, можно было отдавать работу ГИПу.

Он вышел на тёмную улицу и не спеша побрёл домой. Из-за мусорного контейнера, источая запах голода и одиночества, ему под ноги выкатился маленький лохматый и лопоухий комок. Блестя мокрым носом и повизгивая, щенок ткнулся Вадиму в ноги. Во внутреннем взоре он был окружён пламенем боли. Даже не осознавая Вадим втянул это пламя, затем поднял это создание и заглянул ему в глаза. Радость и бесконечная любовь светилась в этих двух окнах души, и он не смог бросить этого щенка здесь. Так вдвоём они и добрались до дома. Вымытый и накормленный щенок, растянулся на старом полотенце. Лопоухий, немного коротконогий, серого окраса щенок, во сне смешно перебирал лапками, как бы убегая от кого-то. Вадим долго сидел, смотря на эту чистую душу, как бы переплетая свою ауру с аурой щенка. Затем встал и лёг спать.

В понедельник утром, работа Вадима легла на стол ГИПа. Недоверие и удивление сквозили в эмоциях, не смотря на то что, как и раньше над этим доминировала уверенность в правильности своего выбора. ГИП выпал из действительности на полдня, затем в бюро пошёл шорох. К концу дня платы по схеме Вадима, уже были испытаны. Теперь ждали лишь результатов испытания на стенде. Во вторник изделие с новыми схемами автоматики, было собрано и испытано на стенде, а в четверг оно уже летало. Но Вадима, это уже не интересовало, это было в прошлом. Теперь он занимался новой работой, у него был отдельный, со среды, кабинет. Поставленная задача была более чем интересной. На рабочих скоростях объекта, нагрев был столь силён что трудно, если в общем то возможно, подобрать материалы способные такое выдержать. Требовался другой подход, вот этим и занимался Вадим, искал способ решения этой задачи. Несмотря на то что благодаря Вадиму, бюро выполнила полугодовой план, а стало быть значительные премии светили всему коллективу, запах зависти был просто не выносим. Вадим понимал, что он держится из последних сил. Он очень благодарил Создателя что тот дал ему чистую собачью душу. Только дома в обществе Фимки, как он назвал щенка, душа его слегка угасала. Вадим решил, что в выходные сходит в хоспис. Ещё он очень хотел встретиться с тем монахом, чтобы исповедаться.