Поднявший меч на гранфаллон. Студенческая повесть

Игорь Николаевич Бабаян

Пятерка филологов-русистов Ереванского университета 70-х гг. весело проводит свои тревожные будни, нарушая запреты, присущие эпохе строительства коммунизма. Хулиганистые и остроумные молодые люди то и дело оказываются в ситуациях «на грани». Чем закончились их похождения вы узнаете, прочитав эту книгу…

БАБУЛЬ, ДИАЛЕКТЫ ДАВАЙ!

Одну из таких возможностей — собраться и с удовольствием провести время гранфаллонцам предоставила летняя студенческая практика. Она случилась после сессии, которую друзья, откровенно говоря, сдали, как и подобало советским первокурсникам, нюхнувшим свободной жизни, не лучше, нежели многие их предшественники. Кое у кого из них были «неуды», от которых предстояло избавиться уже в осенне-зимний период. Так или иначе, до означенного периода было еще достаточно далеко, а вот до практики — рукой подать, что грело соратникам сердце, ибо поистине для друзей — филологов нет лучшего занятия, чем собирать диалекты в молоканских селениях близ славного города Кировакана (т.е. града С.М.Кирова).

Нужно заметить, что живописные, если не сказать чистые, пейзажи сего горного местечка явно диссонировали с той мерзкой позицией, которую Вольдемар с первых же дней практики продемонстрировал по отношению к гранфаллону. Хотя и раньше на курсе, в ходе учебных действий он, Вольдемар, несмотря на личный интерес к Есенину и Окуджаве, всячески сторонился великолепной «пятерки», дистанцируясь от членов сообщества даже на переменках.

Надо ли говорить, что он и не задумывался о возможности совместных с братьями по филологии, ставших для них едва ли не ритуальными, посещениях «Крунка»? И это несмотря на то, что он был замечен в употреблении напитков, которые студенчество предпочитает компоту! Не питал он кроме всего и симпатий к преферансу, чего уж соратники ему и вовсе не могли простить.

А потому случившееся тогда, много лет назад, в Кировакане должно было случиться рано или поздно. Нечто подобное должно было произойти если не в Кировакане, то в Ереване, в универе, в перерыве между учебными действиями, например.

Однако, обо всем по порядку.

…Ах, лето, лето… Дивная пора! Тёплая погода вселяет в студенческие (и не только) души мимолетное блаженство, побуждая поскорее позабыть обо всех весенних невзгодах, не исключая и «двойки» на семинарах. Лето, можно сказать, время неразумных, а порой и недостойных поступков, навеянных ложным ощущением счастья (насколько это возможно в 18 лет), а стало быть, вседозволенности (насколько это было возможно в первом государстве рабочих и крестьян). Кстати, теплая погода и стала одной из причин нашей истории.

— Жарко, пива охота, — посетовал, зевая и зачем-то при этом прикрывая огромной ладонью рот, Большой, сев в кровати и свесив босые волосатые и дурно пахнувшие ноги. — Да, хорошо бы, холодненького! — поддержал со своей, соседней кровати, Цукер, всегда с радостью поддерживавший безнравственные предложения.

Арег, Виктор и Саркис переглянулись, не меняя позы (они отдыхали в личных кроватях), вяло (сказывалась полуденная жара, достававшая даже здесь, в высокогорном городке, несмотря на распахнутые в комнате техникумовской общаги окна) кивая и выжидающе глядя на «душу» гранфаллона. Саркис при этом зажал нос пальцами.

— Бабку там, в селе, видали, которая возле столовой живет? — продолжил разговор Большой.

— Видели. Она всегда на завалинке возле дома сидит, — ответил за всех Виктор.

— Вот. У неё вчера хотел диалект взять. Знаете что сказала? « Молод ты ещё, сынок, у меня диалехты брать!» Ба-а…