Князь-ящер

Игорь Лапшин (2025)

История, которую я собираюсь рассказать, случилась тысячу триста лет назад. Кому-то она, может, покажется сказочной, но это не сказка. Или не совсем сказка. Она написана на основе легенды, сохранившейся в старинном манускрипте XVII века. А легенды, как известно, тем и отличаются от сказок, что за ними всегда кроются реальные события. Более того — эти события отчасти сохранились как в народной памяти, так и под толщей земли, поднятой наружу бережной лопатой археолога. Конечно, не обошлось и без домысла, ведь сведения, содержащиеся в легенде фрагментарны и разрозненны, вот и пришлось приложить фантазию, чтобы их между собой связать. И в этом помог богатый фольклорный материал, сохранившийся на русском севере, по большей части — в Карелии. Впрочем, если и отнестись к этой истории с научным недоверием, беды не будет — пусть для скептиков это будет просто сказкой. Итак… Давным давно поселился в реке Волхов ящер…

1. Волхов

Как далёко в чистом поле три соколика кружили,

да на том ли на раздолье те соколики тужили:

«На пустом ли этом месте долго ль нам ещё кружити?

Негде в поле нам присести! Негде гнёздышки нам свити!»

Вот летят они далечко, видят во поле дубраву,

там течёт близенько речка, и пришлось им там по нраву.

То не соколы степные отыскали, где гнездиться, —

братцы были то родные, с ними — младшая сестрица.

То два князя удалые, два вождя родов славянских

унеслись в года былые из степей тьмутараканских.

Оба рода их священным были связаны союзом;

звали старшего Словеном, а меньшого звали Русом,

а сестрицу их Ильменью величали от рожденья.

Их роды, по соглашенью, вышли в дальнее хожденье.

Годы долгие сквозь пальцы утекли в пути-дороге,

но нашли приют скитальцы — указали место боги.

Там, в краю озёр прекрасных обитают чудь и финны,

а из дебрей непролазных хохот слышится совиный.

Есть там озеро, как море, и, по княжьему веленью,

в честь сестры назвали вскоре это озеро Ильменью.

Там и зажили на славу, а князьям приспела смена, —

чтоб наследовать по праву — сын родился у Словена.

Княжич вырос — загляденье: ум остёр, умелы руки,

и проведал он ученье — чародейские науки.

Знал он каждое преданье, каждый заговор старинный,

преуспел он в волхованье и язык постиг звериный.

Все Волхвом его прозвали, и просили на княженье,

но пришло, чего не ждали — принял он не то решенье.

Был он в будущем сведущим, и отрёкся он от власти

чтоб спасти народ в грядущем от грозящей им напасти.

Зверем княжич обратился, в тело ящера облёкся,

и от мира удалился, и на дне речном улёгся.

Стал сгонять он рыбу в сети, и его прозвали Яшей.

За услуги люди эти Яшу потчевали кашей.

Если невод кто поставит, выйдет к Яше с добрым словом,

жертву малую оставит, — тот воротится с уловом.

А иной раз так бывало, временами, что поплоше —

недород, аль рыбы мало — так дарили даже лошадь!

Яша вёл себя пристойно — хоть и был охоч до мяса,

но на дне лежал спокойно — ждал назначенного часа.