Дромедар. Новый деревенский детектив. Киноповесть

Игорь Захаров

После ранения капитан полиции Фёдор Анискин получает звание майора и назначается участковым трёх соседних деревень Забелжского района. К радости участкового, в одной из деревень поселяется вышедший на пенсию бывший следователь прокуратуры Василий Чихуа. Анискин, Чихуа и, приехавшая за новой историей, писатель Бонцова расследуют загадочные события происходящие в деревнях.«Ищите дромедара!» – советует сто трёхлетняя старожила деревень.

Глава 2. Совсем не таинственная смерть (Тот же день)

Через два часа (30 минут заняли две остановки для «дозаправки», чтобы ехалось легче) старший следователь прокуратуры Забелжска Василий Петрович Чихуа подъехал к деревне Малые Гадюкины. При въезде в деревню, у заколоченного бывшего клуба он увидел мотоцикл, а рядом участкового, а теперь руководителя следственно—оперативной группы Фёдора Ивановича Анискина.

— Товарищ майор, старший следователь прокуратуры Василий Петрович Чихуа прибыл в Ваше распоряжение! — доложил Василий с ухмылкой и слегка покачиваясь.

— Будьте здоровы, товарищ следователь. — пробурчал Анискин.

— Чё? — спросил Василий.

— Фамилия у Вас, товарищ следователь, как будто Вы чихнули. Пересаживайся на мотоцикл, поедем к месту — там уже эксперт с санитарами ждут. — устало сказал участковый, и уже другим голосом:

— Что-то от тебя, Вася, самогонкой несёт!

— Новости уж больно печальные, расстроился сильно. Да и дорога была трудной. Выпьешь? — Василий достал из рюкзака бутылку.

— Ты, что? Я же за рулём и на работе! Ты, кстати, тоже. — серьёзно сказал Фёдор и тут же добавил:

— Наливай!

Василий достал из рюкзака бутылку, налил в стаканчики. Когда выпили и слегка закусили, Василий спросил:

— Кто нашёл труп?

Участковый показал на листок, прикреплённый к стенду, на котором раньше висели клубно-деревенские анонсы. Василий снял листок, повертел его в руках, вгляделся в написанное, прочитал: «Третия развилка от диревни патом идёш направа по трапинке 300—400 метров лежит Аря Пупыркина. Совсем ни жывая а мёртвая».

— Ладно, поехали — через три часа уже темнеть начнёт. — сказал Фёдор и завёл мотоцикл. — Завтра сверим почерки у всех здешних — найдём писателя.

На опушке леса стояла покойницкая скорая. Около неё сидели мрачные санитар и шофёр.

— Долго ещё ждать? — пробурчал санитар. — Скоро уже темнеть начнёт.

— Быстро только кошки родятся, да мои кролики женихаются! Сейчас вашего пассажира поторопим, — сказал участковый и они с Василием направились к месту преступления.

Надо пояснить, что участковый Анискин, то есть Фёдор, всё детство прожил в одной из деревень Забелжского района с бабушкой, которая, как он рассказывал, была кладезь фольклора. Он впитал с чаем бабушки целую энциклопедию русских пословиц, поговорок, выражений. Именно с чаем бабушки, а не с молоком матери — мать с отцом в 60-х уехали на заработки на север и где-то сгинули. Бабушка всё обещала, что расскажет про родителей, когда Фёдор подрастёт, но померла неожиданно — не успела. Надо заметить, что Фёдор начинал выдавать фольклор целым потоком, когда, как он говорил, «наступал на пробку». Причём, с увеличением выпитого, больше и больше перевирал крылатые слова и выражения.

Пройдя немного по лесу, Василий и Фёдор вышли на небольшую полянку. На краю поляны, на пеньке сидел эксперт. Рядом с ним, накрытое простынёй, лежало тело.

— Фёдор Иванович, я закончил — всё вроде бы ясно. — сказал эксперт. — Пока могу сказать, что скорее всего сердечный приступ. Время смерти около трёх часов ночи. Гематом и кровоподтёков нет. Царапины на руках, ногах, теле скорее всего оттого, что ползла. Потом после вскрытия точнее скажем.

— Точность — сестра таланта! А ты, значит не можешь — только своим задним умом крепок! — сделал вывод участковый. — А что насчёт изнасилования?

— Кого изнасиловали? Эту старушку? Вы, шутите? — со смехом спросил эксперт. — Ей стало плохо, упала, доползла сюда. А тут уже померла.

— Что же она, когда ей стало плохо, решила догола раздеться? — спросил Фёдор. — Что ползла, понял — вон там, — Фёдор указал на середину поляны. — Вещи аккуратненько сложила и сюда поползла. Передашь, чтобы проверили насчёт акта… полового.

— Передам. — продолжая улыбаться, сказал эксперт. — Ну, комедия! Ладно, я пошёл к машине.

— Скажи там санитарам, чтобы забирали бабусю. Туды её в качель! И сам запиши Ариадна Феликсовна Пупыркина, тысяча девятьсот тридцать пятого года рождения.

— Не наследили там откуда она ползла? — спросил Василий.

— Не! Никто не подходил. Я решил тебя подождать. Давай-ка выпьем, а то без этого хрен разберёшься. — попросил Фёдор. — В общем ты пока осматривай место, а я заполню документы для медиков.

Выпили из пластмассовых стаканчиков. Фёдор стал писать бумаги, а Василий осторожно пошёл рядом с примятой травой, которую оставила жертва, когда ползла. Поляна была покрыта травой с проплешинами. Василий, внимательно осматривая полянку, дошёл почти до вещей. Они были аккуратно сложены, как будто кто-то раздевался, собираясь лечь спать на поляне вместо кровати. На одной проплешине отчётливо виднелся след от обуви большого размера.

— Это уже что-то!

Василий сфотографировал след и стал тщательно осматривать место, откуда по видимости бабуля отправилась в последний свой земной путь ползком. Здесь трава была помята, как будто в этом самом месте и происходило основное действие. Встав на четвереньки, следователь стал ползать по поляне. У ещё одной проплешины он остановился, сел на траву и стал внимательно что-то рассматривать.

— Чихуахуа, я не смог сдержаться! — сказал со смехом подошедший Фёдор. — Хочешь посмотреть? Я на видео снял, как ты здесь ползаешь!

— Стоять! Не с места! Затопчешь! — Крикнул Василий.

Он встал, отряхнул руки. Достал телефон и сфотографировал проплешину.

— Следов тут море! На первый взгляд тут была целая банда. Один пешком, и ещё двое на велосипедах. У бабуси был велосипед?

— Нет. — Участковый осторожно подошёл и стал рассматривать проплешину. — Да. Два велосипеда — следы от разных шин.

— А, там след от сапога сорок пятого размера. — сказал Василий и указал на другую проплешину.

— Этот след оставила Пупыркина!

— Шутишь? У бабки сорок пятый размер? — удивился Василий.

— От мужа остались сапоги. — пояснил Фёдор. — Что добру пропадать? Сапоги раньше отлично шили. Вот наматывала тряпки, и ходила в мужниных сапогах.

— Что-то я никак не пойму… — Василий внимательно смотрел на следы от шин велосипеда. — Если тут проезжали рядом два велосипеда, то должны быть следы от четырёх колёс, а тут рядом только два.

— Не в бровь, а в глаз! Молодец, Вася! Талант не пропьёшь!

— Да хорош, Федя, народные мудрости выписывать! Наговорил уже сорок бочек арестантов! Тьфу! И я уже стал, как ты околесицу нести!

— Тележка. С разными колёсами. — догадался Фёдор. — Хм. Тогда, где след от обуви того, кто тележку здесь вёз?

Пришёл санитар с шофёром и Фёдор махнул им рукой, чтобы забирали тело. Василий снова опустился на четвереньки и, внимательно осматривая поляну, пополз в сторону вещей. Участковый шёл рядом и бухтел:

— Ты представляешь? Они меня за старого дурака приняли, когда я сказал про изнасилование. Конечно, кто на такую 84-летнюю красавицу позарится? Хотя извращенцы разные бывают. Вот мы как-то по вызову на кладбище поехали…

Василий вскочил на ноги.

— Федя! Я же сказал стой на месте! Или ползай со мной.

Фёдор, кряхтя, опустился на четвереньки и вдвоём они доползли ещё до одной проплешины — на ней также отчётливо виднелись следы велосипедных шин.

— Всё! — сказал Василий. — Уже темнеет. Завтра возьмём грабли и прошерстим траву. Утро вечера мудреней! Тьфу! Да, что ж такое! Вот место, где с ней что-то делали, рядом вещи. А вокруг этого места какие-то придурки катались на велосипедах по кругу, как в цирке.

Они подошли к вещам. Сапоги сорок пятого размера стояли ровненько, какие-то штаны, куртка и портянки были аккуратно сложены в стопочку.

— Вот — суки! Точно извращенцы! — выругался Фёдор. — Я был несколько раз у Ариадны — она настоящая неряха. У неё всё валяется кучами — она бы так не стала всё складывать. Это эти клоуны-извращенцы порядок любят, как в армии.

–…На велосипедах… как в цирке. — пробубнил задумчиво Василий. — …Клоуны…

— Может выпьем? — предложил Фёдор. — Ты с устатку какую-то хрень несёшь!

— Конечно! Извращенцы—клоуны! — закричал Василий. — И не тележка! А велосипеды! Только, как в цирке… эти… как их? Моноциклы!

— Копец! — подытожил Фёдор, наливая в пластмассовые стаканчики. — Они раздели старушку, сложили аккуратно вещи, обесчестили старушку, взялись за руки, сели на эти одноколёсные велики и стали весело кататься вокруг. Василий, ты не охренел? Давай сфоткай вещи, берём их и пошли — совсем уже темнеет, а нам ещё до наших Гадюкиных пилить.

Василий и Фёдор направились к мотоциклу и только две тёмные фигуры, стоящие в лесу неподалёку, не двинулись с места и продолжали следить за уходящими людьми.