СКИТАЛЕЦ. Серия: миры Артема Каменистого. S-T-I-K-S. Цикл: Пекло. Книга 1

Игорь Витте (2024)

Прости новичок! Уж так вышло, что ты попал в Улей! Человеческий Улей. Мир где от тебя мало что зависит, а от того, насколько ты удачлив, зависит твоя жизнь! — Можно ли назад? — Нет! Это невозможно! — Сколько ты проживешь? — Хм! Может день, два, неделю, а может быть и год, став старожилом! А может и больше, если повезет! Прости, но тебе не повезло! Ты не просто в Улье! Ты в ПЕКЛЕ! Так что теперь, только вперед! Главный герой, архитектор Олег, оказывается вдруг в ином мире. Мире, где цель одна — Выжить! Начиная свой путь, он встречает несколько человек, с которыми пытается разобраться в происходящем. Но они еще не знают, что им ужасно не повезло, ведь они оказались там, куда на решаются ходить даже старожилы этого мира! Они оказались в Пекле! Как они справятся со всеми испытаниями, выпавшими на их долю, смогут ли пройти тернистый путь и выйти победителями?

Глава 7 Откровения.

Я соскочил с пола и подошел к дивану.

— Ирбис, ты как? — склонился я над ним, — Может еще спек вколоть?

— Нет! — прохрипел боец, — лучше живчика дай.

— Мы тут немного похозяйничали. — я забрал флягу у Палыча и передал Ирбису, — Ты уж извини!

— Все правильно сделал! — сказал боец, оторвавшись от горлышка, — Вам теперь его нужно всегда пить! Много не пейте, грамм сто пятьдесят или двести в день. Пей по несколько глотков как почувствуешь, что голова начинает болеть. Если частить начнете, можно отравится.

Ирбис замолчал, прикрыв глаза. Было видно, что каждое слово ему дается с трудом. Помолчав он продолжил: — Этих двух фляг вам вдвоем дней на десять хватит! А потом… коробочку железную в рюкзаке поищи.

Я видел коробочку, когда осматривали вещи, поэтому быстро достал ее и протянул Ирбису.

— Открой! — покачал он головой, — только аккуратно!

Я открыл крышку и увидел внутри три холщовых мешочка по типу кисетов для табака. В оном из них лежали разноцветных шарика, один черный, и два красных, причем один из красных слегка отличался, радужно переливаясь. В другом хранились шарики поменьше, примерно, как крупный горох и по виду похожи на спрессованный желтоватый сахар. А в последнем совсем мелкие как виноградина серые. Я поднес коробочку ближе к Ирбису.

— Это главная наша ценность! — продолжил он, — Те, что серые, как виноградинки — спораны. Основная валюта здесь и лекарство для нас!

Он посмотрел на меня и спросил: — Брошюрку читал, наверное, раз живчик хлебать стали.

Я кивнул.

— Так вот! Из споранов готовят живчик. Как готовить читал? — он вновь посмотрел на меня. Я молча подтвердил, — Значит не забывай фильтровать! Добавлять можно любое спиртное по вкусу.

— А для детей как готовить? — перебил я его волнующим меня вопросом.

Ирбис уставился на меня внимательным взглядом и спросил: — Откуда дети?

— Да не двое нас! Четверо! Еще девушка с дочкой, вытащили случайно. Ты без сознания был, не видел их.

— Зови! — коротко приказал Ирбис.

Из спальни выглянула настороженная Рина.

— Здравствуйте! — тихо поздоровалась она, — я слышала. Дочку тоже привести? Она просто плохо чувствует себя!

— Принеси! — Ирбис посмотрел на Палыча и тот скрывшись в спальне быстро вышел с Сашенькой на руках. Ребенок был бледный и тихонько постанывал. Ирбис посмотрел на нее, нахмурился, несколько секунд что-то решал, а потом начал командовать.

— Неси воду, полулитровую банку, литровую банку и какой-нибудь сок! Есть? — скомандовал он, глядя на меня.

— Сок есть! — вспомнил я о пакете сока в холодильнике.

— Ты! — он посмотрел на Рину, неси одеяло, подушку и какую нибудь марлю или хэбэшку. И стели рядом.

— Как организуете постель, положишь девочку туда, а пока поднеси ко мне. — это было направлено Палычу.

Когда я вернулся из кухни со всем необходимым, Ирбис держал Пуговку за ручку с закрытыми глазами, и мне показалось что его лицо становилось с каждой секундой все суровее. Наконец он открыл глаза, отпустил маленькую ручку девочки и глазами подозвал меня. Рина уже организовала лежанку из одеяла и подушек, и Палыч положил ребенка.

— Будешь готовить живчик для нее! — обратился он ко мне, — а я проконтролирую! Давай! Достань один споран.

Я вытряхнул из мешочка на ладонь несколько виноградин, и, взяв одну, ссыпал остальные обратно. Налил в банку пол-литра коньяка и бросил виноградину туда. Она достаточно быстро растворилась, образуя серые хлопья.

— Эти хлопья, яд! Их обязательно нужно тщательно отфильтровать через плотную ткань. Для ребенка можно даже повторить. — комментировал Ирбис процесс.

Когда виноградина полностью растворилась, я тщательно профильтровал раствор через несколько слоев марли, которую Палыч достал из моего НЗ. Потом еще раз отфильтровали через ткань, принесенную Риной. Закончив процесс, я посмотрел на Ирбиса. Он лежал, закрыв глаза и казалось, не дышал.

— Ирбис! — позвал я.

Он медленно открыл глаза.

— Теперь добавь немного воды, и сок по вкусу. Пусть она пробует — кивнул он на Рину.

Я развел раствор, перемешал и подал Рине. Она осторожно отпила и одобрительно замахала головой.

— Нормально? — Ирбис смотрел на нее, — Тогда дайте девочке, глоток не больше. Сколько ей?

— Три с половиной! — ответила Рина. И приподняв голову дочки ласково стала говорить, — Сашенька, давай выпьем лекарство, головка перестанет болеть!

Девочка сделала глоток и потянулась еще.

— Пока хватит! — остановил Рину Ирбис, несите ее на кровать и через десять минут дайте еще два три глотка. Скоро ей станет легче.

Рина с Палычем унесли ребёнка обратно в спальню, а Ирбис глазами показал на диван, приглашая присесть.

— Наклонись! — прошептал он и дождавшись, когда я склонюсь к нему тихо, но уверено прошептал, — Девочка, не иммунная!

Я отпрянул в сторону ошарашенный такой новостью, по спине будто стадо мурашек пробежало, и перед глазами пронеслась картина утренней трагедии. Еле сдержавшись что бы не закричать, я уставился на Ирбиса.

— Спокойно! Время пока есть! — ответил он, — она будет расти до критической массы нормальным ребенком, но как достигнет веса в пятнадцать, семнадцать килограмм, а это по меньшей мере еще год или два, обратится. Если ничего не сделать, обратится.

— А как ты определил? — спросил я с ноткой сомнения, — И что можно сделать, если это точно?

— Дар у меня такой! — устало ответил он, — я вижу не иммунных. Серые они. Девочка пока светло, светло-серая.

— Что за дар? — удивился я, — и что значит серая?

— Дар? Дар от Улья. Один из… У нас у каждого есть дар, или несколько. Не читал что ли? — он посмотрел на меня, и я молча покачал головой, — Ну прочтешь еще! У каждого по-разному. У меня вот их пока три. У вас троих тоже что-то есть, но не понятно пока!

— У меня, как и говорил, три — грустно добавил он, — Клокстопер, знахарь и вот недавно этот прорезался. А серые… Это вижу я так! Будто паутина вокруг мозга, как на рентгене. У иммунных, как у вас, золотая, а у не иммунных — серая. А у перерожденных тварей уже черная. Так что вот.

— Что за Клокстопер? — начал задавать вопрос я, но тут же прервался, — Нет, нет подожди! А что можно сделать? Как помочь Пуговке?

— Кому? — спросил Ирбис удивленно.

— Ну Сашеньке, она просто представилась так, когда мы их вытащили.

— Ну вот так и назовешь ее, если захочет! Если выживет конечно! Будешь ей крестным! А помочь ей сможет только белая жемчужина! Это самая большая ценность в Улье и огромная редкость.

Ирбис снова закрыл глаза и замолчал.

— Тебе плохо? — встревожился я, — Может все-таки спек?

— Зря добро переводить! — покачал головой Ирбис, не открывая глаз, — мне уже ничего не поможет, если только ты не хирург и у тебя, случайно, оказались инструменты, Внутреннее кровотечение, а вот живчик чуть взбодрит. Дайка!

И сделал несколько глотков из поданной мной фляги.

— Я немного отдохну, ты не уходи! У нас мало времени, а мне нужно много рассказать.

— Хорошо! — я остался сидеть рядом с ним, обдумывая все услышанное.

«Белая жемчужина! Как она выглядит то хоть? И где ее искать? Может в брошюрке написано? — я посмотрел на лежащую на столе книжицу».

— Где взять не главное! Главное, как взять! — будто прочитав мои мысли заговорил Ирбис. — Напои маму девочки живчиком, а то загнется как дочка. Девочку я подлечил, а вот маму уже не потяну.

Я соскочил с места и схватив флягу и направился в спальню, чуть не столкнувшись с выходящим оттуда Палычем.

— Полегчало Пуговке! Кушать хочет! — улыбаясь, грустными глазами сказал он.

— Сейчас что-нибудь придумаем! У меня в морозилке пельмени есть и мясо нужно отварить, пока не пропало. А ты пока на вот! Рине дай выпить! Сам то как? — спросил я.

— Отлично! Как заново родился! — Палыч поднял большой палец в жесте одобрения, — Погоди! Варит? Как ты собрался варить без газа?

— Это у вас, неподготовленных газа нет! — ухмыльнулся я, — А у нас все есть!

Отпоили Рину, хоть и с трудом. Я достал туристическую горелку и переносной баллон с газом. Рина вызвалась приготовить. А я вернулся к Ирбису.

— Сейчас приготовим и поедим горячего, а то и правда кушать хочется… даже не кушать, а жрать! — я подсел на диван к нему.

— Кушать это хорошо! Это силы и жизнь! — тихо проговорил Ирбис, — Ты вот что, достань из коробочки мешочек с жемчугом! Там их три!

Я достал кисет с разноцветными шариками.

— Высыпи на ладонь! — попросил Ирбис, что чувствуешь?

— Теплеют! — удивился я, — Прямо на глазах теплеют.

— Это жемчуг! — спокойно продолжил он, — Черный, самый дешевый. Про него прочитаешь в памятке. Красный дороже, примерно один к двум, за одну красную, две черных. Тот что радужный, еще дороже — тут цену не подскажу, меняется. Ну про белый я тебе уже сказал! Жемчуг развивает и открывает дары. Но будь осторожен с черным! От него можно травануться или стать квазом. Про них прочитаешь потом. Черный лучше принимать со знахарем. Красный не опасен и более мощный. Но часто глотать не стоит! И запомни навсегда! Жемчугом не свети нигде, ни пред кем! Люди разные бывают! Бывает и за горох горло режут. Понял?

Я кивнул, внимательно слушая, и высыпал жемчужины обратно в мешочек

— Теперь вот еще, та, что радужная, это рад жемчужина. Очень сильная и так же редкая. — он, передохнув, продолжил, — Теперь горох! Это так же валюта, как и споран. За одну горошину можно получить примерно до десятка споранов, но не больше. А одну красную жемчужину платят пятьсот горошин. Горох так же важен. Им можно развивать дары. Медленно, зато безопасно! И плюс можно использовать для усиления регенерации.

— Какой регенерации? — удивился я.

— Обычной! Как у ящерицы! Вот у тебя все зубы на месте? Нет? Тогда скоро новые вырастут. И конечности заново отрастают. Не смотри на меня, как на идиота! Я не брежу. — ухмыльнулся Ирбис, — Вы теперь в Улье, а это один из его подарков, за которые приходится платить! Так что забудьте про болячки и болезни. У вас теперь одна болезнь — смерть!

Пока мы говорили, Рина сварила пельмени, приправила их маслом и посыпав черным перцем принесла в зал. Я сказал ей варить все что есть, чтобы не пропали, а там было шесть килограммовых пачек. Так что такую гору пельменей я еще не видел.

— Да мы же это все два дня есть будем! — Палыч голодным взглядом смотрел на дымящиеся на тарелке пельмени.

Рина отложила Пуговке, немного себе и Ирбису, но тот сопротивлялся, и она села кормить его сама.

Сашенька, несмотря на малый возраст, с серьезным взрослым видом съела свою порцию и молча уставилась на маму.

— Что? Наелась? — увидев взгляд дочери спросила Рина.

Пуговка помотала головой.

— Ты не лопнешь? — улыбнувшись спросила ее Рина.

— Нет! — твердо заявил детский голосок.

— Пусть ест! — Ирбис смотрел на ребенка и старался через боль улыбнуться. — Это нормально!

В результате запас пельменей был уничтожен под чистую. Пуговка съела еще полторы своих порции, Рина две, да и мы с Палычем не отставали.

— Я там мясо поставила, через час, наверное, готово будет. — Рина взяла за руку Пуговку, которая стояла возле Ирбиса, с любопытством рассматривая его, и повела спать. Из спальни раздалось знакомое — Мррр! И восторженное — Кыся! Кот, который с самого возвращения прятался под кроватью, наконец то вылез из укрытия и не изменяя своим привычкам запрыгнул на кровать к Пуговке.

— Мы все говорим, говорим, а не познакомились даже. — продолжил разговор Ирбис, — вас с другом окрестить нужно, если не против, что почти труп крестным будет? Про имена ты, наверное, так же не читал еще? — глядя на меня спросил Ирбис и я мотнул головой.

— Ну меня Олегом кличут, а Это Сергей! — представил я нас с Палычем, — А тебя как?

— Ирбис!

— Это позывной, а имя как?

— Ирбис! — невозмутимо повторил он, — Это и есть имя! И вам нужны новые имена. Не любит Улей, когда мужики свои имена оставляют. Наказывает!

— Прям суеверия дремучие! — усмехнулся Палыч.

— Парень! — Ирбис посмотрел на него колючим взглядом, — Поверь, пройдет не так много времени и так же станешь суеверным. Ты не просто в Улей попал! А в самую что ни на есть жопу! Ты в Пекле! Так что если сомневаешься во всем и не веришь, будешь Фомой!

— Ну Фомой, так Фомой! — улыбнулся Палыч, — Мне даже нравится!

— Тогда запомни! С этого момента забудь свое старое имя! Ты Фома! Если спросят, крестный Ирбис из Горного.

— Ну а тебя как окрестить? — перевел он на меня взгляд, — Служил?

— Было дело! — неохотно ответил я. — В Афгане слегка поскитался.

— В Афгане? Скитался? — удивленно переспросил Ирбис, — В каком году?

— Давно уже! С восемьдесят четвертого по восемьдесят пятый.

— И что вы там делали?

— Воевали мало-мало… — постарался отшутиться я и уйти с больной темы.

У Ирбиса округлились глаза.

— Вот значит, как! — он о чем-то задумался, — все-таки «мультиверсум» работает! Позывной был?

— Был! Но я, как-то не очень люблю все вспоминать! А позывной будет напоминать…

— Ладно, ладно, скиталец! — он задумался, — А что! Отличное имя — Скиталец! Будешь Скитальцем.

— Ну я в принципе не против! — улыбнулся я.

Если бы я знал, что принесет мне это имя!

— Ирбис, а что за Пекло? — я задал давно наболевший вопрос.

— Самое жуткое место ада! Твари всегда хотят жрать! Чем больше они сожрут, тем сильнее разовьются! Вечный голод! Они уничтожают все, даже низших зараженных, а потом начинают рвать друг друга! Так что можете представить, что здесь ходит! — он опять закрыл глаза, — Отдохну немного!