Дубай. Наши в шоке

Ив Абьян, 2020

Заключительная книга трилогии «Дубай. Наши в городе», расскажет об интимной жизни не только русскоговорящих экспатов в Арабских Эмиратах. То, что шокирует одних, вполне может быть обычным в других странах, для других людей. Пропаганда целомудрия и правил шариата диктуют соблюдать приличия не только гражданам ОАЭ, но и всем прибывшим в эту страну. Именно поэтому наши люди были в шоке, наблюдая истинное положение вещей… Но ничто так не выводит из состояния шока, как терапия юмором! Так почему бы нам не быть более снисходительнее к героям этой книги, до сих пор проживающих в стране жарких песков и, не менее жарких, страстей?

Путешествуйте с комфортом, не выходя из спальни!

— А как тут у вас с сексом?

— С этим поосторожнее! Уровень жизни низкий, отсюда болезни, у кого туберкулез, у кого и СПИД!

— Но какой же отдых без секса? Что вы посоветуете?

— Знакомьтесь с теми, кто кашляет.

Вот уже второй день мой муж мучился чувством вины и не знал, куда девать свою ответственность. В очередной раз он набирал один и тот же номер, но «вызываемый абонент» снова прятался от него в зоны недоступности. Он ругался по-русски, каждый раз, швыряя телефон на нашу кровать, минуту ходил по комнате и, снова брался за телефон, в надежде отыскать пропавшего туриста.

— Да успокойся ты! Это же не твой ребенок! — пыталась я унять супруга. — Найдется! Он же большой мальчик. Сколько ему?

— Лет тридцать, не знаю… — пожал он плечами.

— А где ты его видел в последний раз?

— У входа в торговый центр.

— Ну и все!

— Хайяти, он не женщина! Он не станет двое суток ходить по магазинам!

— Да? Тогда где он может быть уже второй день? И вообще, человек приехал в Эмираты отдыхать, найти себе приключение, в конце концов, на какую-нибудь часть своего тела, тебе то что?

— Он наш клиент! Да, он оплатил вперед на целый месяц, но если он так и не ответит, придется заявлять в полицию, начнутся проверки, поиски…

— Но это уже будет дело полиции.

— Да, но ведь я был последний, кто его видел!

— Согласна, но ведь он сам сказал тебе «не жди меня, когда мне нужна будет машина, я позвоню»! — я никак не могла найти для своего мужа нужных доводов.

— Кто это слышал? Ya Alla¹…

— Хорошо, ты прав! — смирилась я. — Звони, пока не ответит. Если до завтра не объявится — все равно придется сообщать полиции.

Мой муж сел, опустил голову и задумался.

— Просто жалко его… вдруг с ним что-то случилось. Все-таки он гость, пусть даже не мой лично, но у нас принято дорожить гостями. К тому же, он неплохой парень.

— Не переживай, может он встретил красивую девушку и…влюбился, с первого раза, то есть взгляда!

Молодой и свободный от семейных обязательств европеец, лет тридцати, прибыл в Эмираты развеяться и, почти сразу, обзавелся машиной с проводником и гидом в одном лице — лице моего мужа. Пару дней они посещали всевозможные достопримечательности, побывали на кампе в пустыне, договорились, что на следующий день поедут полетать в аэротрубе Skydive Dubai. На четвертый день активного отдыха, пребывая в чудесном расположении духа, иностранец решил заскочить в торговый центр для приобретения сувениров и памятных подарков. Имея аллергию нервного характера на посещение магазинов, мой муж убедил дорогого гостя, что через час будет ждать его в машине с горячими бургерами и прохладительными напитками. Увидев мельком своего клиента у входа в магазин, ничего не подозревающий муж устроился в авто и принялся трапезничать. Последнее что он помнил, это непринужденная беседа его клиента с какой-то женщиной «арабской наружности» и, рядом стоящего индуса, нагруженного пакетами из разных бутиков. Когда иностранец не вернулся через пару часов, мой муж понял, что он шопоголик и решил вздремнуть прямо в машине, дожидаясь его возвращения. Но, проснувшись, понял, что клиент пропал куда-то на четыре часа, и вот тогда-то, он и услышал вместо его голоса в трубке монотонный женский голос, сообщивший ему на арабском, что абонент находится вне зоны или его телефон отключен. И телефон продолжал оставаться выключенным еще два дня. Но, как только мой муж отчаялся и решил-таки позвонить в полицию, чтобы сообщить о пропаже человека, пропажа нашлась сама, а вернее позвонила.

— Ну наконец-то! Хвала Аллаху! Где ты? Я уже собрался звонить в полицию! Что? Не звонить? У тебя все нормально? Что?

Он торопливо вытряхнул сигарету из пачки, и вслушиваясь в каждое слово, прошмыгнул на балкон, плотно закрыв за собой двери. Мне тоже было интересно куда так внезапно исчез иностранец, и поэтому, я с интересом наблюдала за выражением лица моего мужа и пыталась прислушаться к каждому его слову, насколько это было возможно. Когда мой муж сложился пополам и стал безудержно смеяться, я поняла, что с гостем его фирмы все в порядке и его жизни ничто не угрожает. Но от этого мне стало еще интереснее, чего это он там так смеется и то и дело, шлепает себя по лысому лбу. Снова смеется, возводит хвалу всевышнему, снова шлепает себя по лбу и снова смеется… Да что там с этим мужиком случилось то?!

***

В коридоре послышались тяжелые шаги. «Доброе утро, плохой мальчик, просыпайся!» — крикнул женский голос. Энтони, который сидел сейчас на огромной двуспальной кровати, завертел головой в поисках укромного местечка для своего мобильного телефона. Он уже полчаса как проснулся, умылся и, открыв свой телефон впервые за последние четыре дня, понял, как долго он отсутствовал по количеству смс и пропущенных вызовов. Именно сейчас, почти шёпотом, он говорил со своим новым арабским другом, коим являлся для него мой муж, который сопровождал его повсюду и организовывал для него все из возможных развлечений в Эмиратах.

— О боже, чувак… Похоже она проснулась и мне пора бы спрятать свой телефон подальше! Я перезвоню тебе… завтра, нет — через пару дней! Придержи для меня машину! Окей? Надеюсь еще покатаемся с тобой, если я не помру! — Тони спешно отключился и стал заталкивать телефон под матрас у изголовья. Потом он принял решение прикинуться спящим и как ребенок спрятался под одеяло.

Несмотря на почти полуденное время, в комнате, где спал Энтони стоял полумрак. На окнах висели тяжелые шторы цвета молочного шоколада, обрамленные золотой бахромой. Помимо кровати в комнате стоял большой платяной шкаф, комод, и пара маленьких тумбочек. Большое зеркало на стене, прямо напротив кровати, с позолоченными завитками наверху, помнило всех, кто когда-либо спал на этой кровати. Вся мебель была выдержана в едином стиле — цвета слоновой кости, улепленной маркетри в позолоте. Если не учитывать отсутствие балдахина над кроватью, можно было смело предположить, что вся мебель была вывезена из Лувра, прямо из-под носа Генриха . Одним из доказательств данной версии служили две декоративные шкуры животных, убитых самим королем во время охоты, и теперь, лежащие по обе стороны от кровати.

Без предварительного стука, дверь спальни открыла дородная, но довольно приятная арабская женщина в свободном домашнем платье. Она смело прошла в комнату и со словами «good morning» легла на кровать и нащупав округлости Тони сквозь одеяло, шлепнула его пару раз и расхохоталась.

— Просыпайся! Или ты хочешь провести весь день в постели? Тебе было мало ночи?

Тони тут же вынырнул из-под одеяла и, делая вид, будто только что проснулся, потирал глаза. Дама присела поближе и запустила руку в его кудрявые волосы.

— Как дела…соскучился?

— Доброе утро. — промямлил Энтони. Он потянулся и убрал руку женщины, трепавшей его кудри. Он не любил свои волосы, почти всегда носил стильную бандану и считал, что с кудрявой челкой выглядит по-идиотски. — Который час?

— Зачем? Тебе уже пора в аэропорт?

— В таком случае мне следовало бы спросить «который день»?

Женщина снова расхохоталась и прильнула на грудь своему полусонному гостю.

— Любовь моя, ты такой веселый! Что ты хочешь поесть?

— Может… сходим куда-нибудь пообедать? Отличная мысль!

— Зачем, любовь? Выбирай ресторан — тебе все привезут сюда!

Женщина довольно сносно изъяснялась на английском, но не усложняла свою речь грамматическими нагромождениями и в основном, как думала, так и подставляла слова. Своего нового друга она теперь называла коротко «love» или в особых случаях «bad boy». Хотя Энтони было давно за тридцать и мальчиком, а тем более «плохишом» его совсем не назовешь, он не противился новой роли и почти считал, что его отпуск удался по ВСЕМ пунктам. Так он думал только первую неделю…

Итальянские предки внесли свой вклад в особенности ДНК Тони, наградив его здоровым телом и тонкими чертами лица. А мама всегда учила его делать комплименты женщинам и, чтобы не случилось, продолжать оставаться снисходительным к их прихотям, то есть, по ее словам, оставаться мужчиной. Тони рос послушным мальчиком и хорошо усвоил все советы матери, превратившись со временем в этакого мачо, который без особого труда привлекал женщин, располагал их к себе и, даже расставаясь с ними, оставался в их памяти почти идеальным мужчиной, но, к сожалению, неспособным на брачные узы. Высокий, спортивного телосложения, с чуть смуглой кожей и вольными, как и он сам кудрявыми волосами. Тони очень любил жизнь, приключения, женщин и все новое, что можно попробовать, преодолеть, прочувствовать. Про таких говорят, он — сама жизнь! Такой же энергичный, эмоциональный, и вместе с тем, благодарный и романтичный. Как мог он пройти мимо таких роскошных арабских глаз, обративших на него внимание у входа в торговый центр? Он действовал уже по привычной схеме — обмен комплиментами, пара шуток, номер телефона или просто хорошее настроение на последующие пару часов. Но, как говорится,"не на того напал"… Все обернулось не так, как он рассчитывал и совсем не так, как это было раньше с другими женщинами. Если бы он смотрел «12 стульев», то знал бы, что «вдовы не имеют привычки отказывать»! А если бы был постарше, то знал, что однажды, можно нарваться и на «черную вдову». Не обязательно, что она последует примеру одноименной особи отряда членистоногих и сожрет самца после спаривания, но все-таки, осторожность в общении с таковыми и барьерные средства контрацепции еще никому не помешали.

Как стало понятно из вышесказанного, женщина, которой Тони, столь неосторожно сделал комплимент, оказалась вдовой. Но не настолько старой чтобы проклинать собственную неспособность к любовным утехам, а как раз в том самом возрасте, когда согласие женщины пугает и «берет на слабо» мужчину больше, чем отказ. Причин, столь скорого ухода ее супруга к прародителям и духам пустыни, не знал никто, кроме самой вдовы и, разумеется, его лечащего врача. Она, по-настоящему, была хороша собой и никогда не задумывалась на тему похудения, здорового питания или физических нагрузок абдоминальных мышц. Ей нравилось в себе все! И большая грудь, и большой зад, и большие глаза, и большое состояние, оставленное ей покойным мужем. Она всегда носила только ювелирные изделия из чистого золота с настоящими драгоценными камнями. Любила тратить деньги, любила вкусно поесть, любила плотские утехи и, как и Тони, любила жизнь. Эта женщина никогда не задумывалась о том, как заработать денег, как стать более успешной, как стать достойной личностью, гражданкой своей страны или вообще — в чем смысл жизни! Она была убеждена, что жизнь существует только для того, чтобы ею наслаждаться, и с удовольствием принимать все то, что дарует Всевышний. И жизнь только и делала, что подтверждала ее убеждение, а Всевышний даровал ей все, что она хотела. Посему было совсем не удивительно для нее, но интригующе для Тони, когда уже к вечеру они оказались в одной постели.

Она угощала своего гостя арабскими яствами, проявляя гостеприимство, рассказывала о жизни местного населения, истории родного государства и все последние сплетни о Его Высочестве и его потомстве. Тони наслаждался гостеприимством, массажем от приглашенных специалистов, вечерами, проведенными в кальянной и, бесконечным потоком телесных удовольствий. Она позаботилась обо всем — платила за все, что они ели и пили, за массаж и сувениры на память. Она даже вовремя позаботилась о том, чтобы поставить телефон Тони на зарядку так далеко, что он, вспомнив о нем, через какое-то время, пару дней пытался найти ту самую розетку в этом огромном доме. На его просьбу принести телефон, она отвечала, что уже не помнит, куда именно ее домработница его подключила и, если ему нужен интернет, он всегда может воспользоваться ее планшетом. Тони не стал настаивать, но все-таки отыскал свой мобильник, проверяя все розетки в доме, одну за другой. Когда его новая подруга увидела у него телефон, она надула губки и сказала, что все мужчины одинаковы, что им не нужны женщины, и что, если бы его член был размером со вход для наушников он бы с удовольствием вошел в это отверстие, вместо ее горячего тела. Энтони понял, что злоупотребил «гостеприимством» и даже обидел такую прелестницу и, вспомнив мамин совет оставаться терпеливым к прихотям женщин, поспешил уверить свою полногрудую красавицу, что никогда еще не встречал такой, как она и что больше не станет брать в руки свой телефон в ее присутствии.

— Почему ты до сих пор не называешь меня «хабибти»²? — спросила она, поднимаясь с постели. Раскрыв шкаф и недолго думая, она выбрала то, во что собиралась переодеться и бросила вещи на кровать. — У тебя это так смешно получается… но очень мило.

— Хабибитии… — нараспев сказал Тони. — Так?

Вдовушка снова расхохоталась и даже от восторга пару раз хлопнула в ладоши. Она смеялась так громко, так раскатисто, при этом так широко открывая рот, что можно было полностью увидеть устройство ее речевого аппарата, а при близком расстоянии и самой носоглотки. Тони невольно вздрагивал каждый раз, когда она, как из пушки давала первый залп оглушительного «ХА», который потом переходил в звуки, похожие на выстрелы из противотанковой винтовки. Особенно Тони пугался по ночам, когда после каждой неуместной (как он понимал позже) шутки, вдовушка выдавала продолжительные залпы юбилейного парада победы, и хрустальные капельки на люстре подпрыгивали и бряцали, грозясь вот-вот обрушиться им на головы. На третьи сутки любовно — спортивных состязаний, Энтони понял, что главное не называть ее «хабиби» во время самого соития, потому что в последний раз, когда это случилось, она гоготала так долго, что ему показалось, что с последним выдохом она выплюнет свои легкие прямо ему в лицо. Когда он осознал, что секс закончился и он все еще жив, Тони был почти горд за собственное бесстрашие и больше не расстраивался, что ему так и не удалось «глотнуть» адреналина в аэротрубе. Секс с его новой любовницей был куда эктримальней, чем полеты даже по канализационным трубам!

— Ты одеваешься? Мы куда-то идем? — с надеждой спросил Тони.

— Ты еще не позавтракал, любовь! Тебе надо кушать, у тебя все меньше сил…

— Но мы можем позавтракать вместе, где-нибудь?

— О нет, любовь, так нельзя! Здесь так нельзя! — симпатичное личико вдовушки демонстрировало искреннюю озабоченность и волнение. Она даже перестала одеваться. — Ты хочешь, чтобы нас вместе увидели мои родственники? Или ты всерьез задумал жениться на мне?

— Я? — Тони растерялся и не знал, что ответить. — Я…просто думал, что мы можем прогуляться…или…

— Ты можешь просто уйти и только ночью!

— Но я даже не знаю где я…

— А что подумают мои соседи? Ты не знаешь наших обычаев! Они…очень плохо, очень строго! Тебе не понравится, любовь!

— Не понравится, что? — Тони пытался представить себе все строгости законов и традиций местного населения. В памяти всплывали обрывки «инструкций туриста» и сцены из старых фильмов о жизни свирепых арабских племен.

— Я не одна здесь! У меня есть братья и родственники моего покойного мужа! Никто не должен знать, что ты здесь, у меня. У меня будут большие неприятности! Но я всегда смогу сказать, что ты сам ко мне пришел и попросил… еды…или… — она присела к нему на кровать.

— Еды? — недоумевал Тони.

— А потом взял меня…без моего разрешения, понимаешь? Они очень на тебя потом злиться! Сделают тебе много неприятностей и много больно, любовь…так нельзя в этой стране! — женщина улыбалась и гладила Тони по голове, словно пыталась успокоить подростка, который понимал, что отцовское наказание неизбежно.

— Я… не хотел тебе неприятностей, — медленно ответил Тони, понимая, что может произойти, если кто-то из соседей увидит их вместе и непременно доложит родственникам мужского пола. В голове пронеслись образы грозных бородатых мужчин с саблями, задающих ему вопросы о том, как случилось, что их родственница умерла от смеха, голая, в одной с ним пастели, где раньше она, возможно спала со своим мужем…их братом…их дядей…их…

— Любовь, что с тобой? Тебе надо позавтракать, ты плохо выглядишь!

— Я хочу на воздух, на улицу!

— Так иди поплавай в бассейне! Я скажу, чтобы тебе принесли еду туда! Нет проблем, любовь!

— У тебя есть бассейн?! — обрадовался Тони тому, что все-таки, перед смертью он еще раз увидит небо и солнце.

— Конечно! А разве бывают виллы без бассейнов? Какой ты смешной, любовь!

— Я его не видел.

— Потому что ты все время был занят другим спортом, да? — она просунула руку под одеяло и попыталась схватить Тони за «центр композиции скульптуры Давида».

— О, черт… — Тони закрыл лицо руками. — Серьезно? Пора выбираться из постели. Ты права, я лучше проведу сегодня свой день в бассейне. В конце концов, у меня отпуск!

— Я не дам тебе скучать, любовь, я ненадолго. Мне надо кое-что купить. Тебе что-нибудь нужно?

— Нет, нет, спасибо. У меня есть все, что мне нужно! Не беспокойся. Я в порядке. — он решил, что как только позавтракает, снова позвонит своему новому арабскому другу, чтобы спросить его совета, как лучше ему поступить, чтобы избежать мести со стороны родственников и соседей его «хабибти».

Пытаясь проплыть внушительную дистанцию, бороздя хлорированную воду бассейна, Тони понял, что начал быстро уставать. Последние дни забрали много сил… Обессиленный, но довольный полноценным отдыхом, интурист выбрался на сушу и, растянувшись на шезлонге, безрассудно подставил тело под полуденное эмиратское солнце. Разомлев от сытного завтрака и водных процедур, он почти задремал и, разумеется, забыл позвонить своему гиду. Так, погрузившись в сладкую дрему, Тони пролежал около часа, в течение которого щедрое эмиратское солнце добросовестно прожигало верхние слои эпидермиса.

— Соскучился? — послышался где-то слева знакомый голос. — Зачем ты лежишь прямо под солнцем, любовь? Это очень плохо тебе! У тебя есть крем?

С трудом разлепив глаза, Тони увидел свою экзотичную подругу, которая была, как всегда, в хорошем расположении духа. Только теперь он понял, что зря было лежать под открытым солнцем. Все его стройное тело источало жар и Тони решил окунуться в воду, перед тем, как снова оказаться во власти лени, любви и легкомыслия. Вода в бассейне тоже нагрелась и приняла его теплыми объятиями, как принимают в этой стране всех гостей. Проплыв до конца бассейна, Тони вынырнул и сел на разгоряченный кафель.

— Ты любишь итальянскую еду? — крикнула ему вдовушка с другой стороны бассейна.

— Итальянскую кухню! — поправил ее Тони.

— No problem, habibi!³ Итальянская кухня у меня тоже есть! На кухне! Ее делали специально по моему заказу! Пойдем, время обеда!

— Да, конечно… — он хотел добавить «хабибти», но вовремя осекся, представив, что она снова воспримет это, как шутку и снова начнет хохотать, подняв тем самым маленький цунами в бассейне, который накроет его с головой и смоет обратно в воду.

Уже через пятнадцать минут, они сидели на огромной софе в гостиной и, словно молодожены кормили друг друга пиццей и кальмарами во фритюре. На огромном жидкокристаллическом экране очередной американский герой пытался спасти Землю и все ее население от полного уничтожения. Но Тони не слишком переживал за судьбу землян, он был сыт, весел, ему нравилась вилла, где он находился, ему нравилась его подруга. Томное арабское безделье уже проникало в его душу, а иллюзия бесконечности восточной сказки разъедало рациональный европейский мозг. Ему снова начали нравиться его необыкновенные приключения, жаль только, что нельзя сделать совместных фотографий и показать всем своим друзьям отчет по теме «как я провел летние каникулы». Отрывая виноградинки от ветки смуглыми пухлыми пальчиками, украшенными золотыми кольцами, вдовушка игриво бросала ими в своего гостя, а тот, старательно пытался поймать их ртом. Потом они курили кальян, он рассказывал ей о странах, в которых ему довелось побывать и о странных, а порой и опасных ситуациях, в которых оказывался. Она хохотала, он удивлялся почему она находит это забавным, но продолжал рассказывать и уже сам видел некоторые моменты своей жизни довольно увеселительными.

По прошествии нескольких часов, проведенных в праздности и чревоугодии, Тони стал ощущать некую слабость или, скорее желание свернуться калачиком под теплым пледом и поспать…

— Ты в порядке, любовь? — спросила его восточная красавица, только что закончив долгую беседу по телефону со своей подругой. — Ты выглядишь усталым и стеснительным…

— Я? Почему стеснительным?

— Твое лицо! Ты весь красный! Я предупреждала тебя про местное солнце.

Молодая женщина заботливо расстегнула его рубашку и раскрыла ее, словно занавес Большого театра, обнажив торс молодого мужчины.

— Oh my God, love! Посмотри, ты весь красный!

— Вот дерьмо…а я подумал, что мне стало просто холодно от кондиционера…

— Тебе нужно в постель. Почему ты меня не слушал? Я скажу хаддаме, чтобы она сходила и купила крем для твоей кожи.

— Не стоит беспокоиться…я просто…полежу…любой крем для тела может подойти.

— Нет, нет, нельзя, любовь. Иди наверх, ложись. Как только она вернется, я принесу тебе специальный крем.

Он покинул гостиную и поднялся наверх, в уже привычную для него, спальню. Когда Тони разделся и опустил свое бренное тело на шелковые простыни, они словно обожгли его кожу льдом. «Вот дерьмо…похоже я неплохо поджарился. Надо же было так глупо задремать под солнцем!»

Дрожа под одеялом от полученного «теплого» приема у бассейна, Тони снова вспомнил о своем гиде и пошарив рукой под подушками у изголовья, нашел мобильник.

— Привет, меня никто не искал? А ну да… Я? Нормально, только вот заснул у бассейна, обгорел… Чел, зачем вам нефть? Вы можете прекрасно жить за счет солнечной энергии! Что ты опять смеешься? Я? Один…она пошла мне за кремом от ожогов…Нет…Ты что? Она чудесная, заботливая…и…ненасытная…Когда меня забрать? Я все еще не знаю где я, и что я ей скажу, когда ты за мной приедешь? Чел…я хотел спросить, что у вас делают родственники мужского пола…с любовниками…ну, просто с мужчинами, которые с их…сестрой…или просто родственницей…ЧТО!? Отрезают что? Ты сейчас пошутил?

За дверью спальни послышались голоса. Его возлюбленная громко, по-арабски, высказывала недовольство своей прислуге то ли за нерасторопность, то ли за низкий уровень интеллекта.

— Чел, она идет! Я перезвоню! Нет, нет, не звони мне! Я прячу телефон в кровати! Я сам тебе позвоню! — Тони быстро затолкал мобильник куда-то между матрацем и спинкой кровати и, накрылся одеялом с головой, в надежде, что возлюбленная души его решит, что он спит и не станет будить его, а просто оставит крем на тумбочке.

— О…любовь! — женщина быстрым шагом подошла к кровати и, откинув одеяло, плюхнулась рядом с обгоревшим «пациентом». — Вот крем, как ты себя чувствуешь? Позволь мне помочь тебе…

— Не стоит, я просто посплю и…

— Нет, любовь…потом очень больно! Ты не знаешь местное солнце!

— Надеюсь оно не твой родственник, а то я начал думать, что оно мне мстит! — сказал Тони и тут же пожалел об этом.

Вдовушка выдала первый залп оглушительного «Ха» и покатилась со смеху, раскачиваясь взад и вперед. Хрустальные капельки на люстре запрыгали в привычном танце, а хабибти, от раздираемого ее восторга, шлепнула ладонью Тони по обожжённой груди. Тони взвыл и машинально скрестил руки на груди, словно предохраняясь от повторного нападения.

— О…сорри…со сорри любовь моя…Сейчас все пройдет… — она нежно поцеловала Тони в шею и открыла тюбик с кремом.

Хохотушка, предварительно сняв все свои тяжелые кольца, стала нежно вымазывать тело Тони толстым слоем крема, массируя и спускаясь все ниже в своих помыслах и стремлениях помочь несчастному. Съеденные за обедом морепродукты в сочетании с легким массажем и нежными поцелуями оказали должный оздоровительный, ободряющий и приподнимающий эффект. Молодой мужчина уже в привычном порыве страсти набросился на свою любовницу, но при каждом соприкосновении с телом заботливой хозяйки дома, его кожа реагировала болью и посылала сигналы в мозг о прекращении атаки. Тони стонал, кривил лицом, но продолжал начатое…

— Твоя кожа, любовь, тебе больно!

— It's ok… — не желая сдаваться, ответил он.

Но женщина уже решила взять инициативу на себя и, уложив своего любовника на спину, вспомнила навыки своих кочевых предков, и «села на верблюда верхом». Процесс набирал обороты, женщина стонала все громче и все чаще. В порыве страсти или для удержания равновесия, она периодически упиралась ладонями в грудь Тони, но ее руки соскальзывали с обильно смазанной кремом кожи, что доставляло Тони скорее боль, чем удовольствие. Она злилась, обтирала скользкие ладони о свою кожу и снова опускала их на красную грудь своего мужчины. Тони то стонал, то переходил на крик, то хватал ее за руки, то за бедра, пытаясь удержать ее на единственном, не поврежденном солнцем, участке кожи. Отдаваясь любовной игре полностью, без остатка, возбуждаясь криками и стонами своего любовника, хозяйка виллы, закрыв глаза, стремительно приближалась к концу своей увлекательной «поездки на верблюде». Видя это, Тони, как настоящий мужчина не захотел «соскочить» в самый ответственный момент и разочаровать наездницу. Превозмогая боль от шлепков по обожжённой коже, он выл и впервые за все эти дни захотел…домой. С стороны могло показаться, что женщина в приступе отчаяния пытается задушить или изувечить мужчину, который то ли боролся с ней, то ли плакал и кричал от восторга…

После «лечебно-кремовой» процедуры, Тони заснул… Его возлюбленная оставила его набираться сил и исчезла из комнаты словно мираж в пустыне. Проснувшись почти под вечер, Тони почувствовал себя гораздо лучше и даже принял теплую ванну. Вернувшись в комнату, он обнаружил теплый ужин на складном столике.

— Ну чем не отель? — спросил он самого себя.

Видимо, его голос услышали за дверью, и тут же тихонько постучали, словно кто-то ждал его пробуждения.

— Yes, please!

— Простите сэр, мадам просила вам передать пакет, когда вы проснетесь. — послышался голос филиппинки, которая работала в доме. — Я оставлю его здесь возле двери, мадам сказала мне не входить, чтобы не беспокоить вас, сэр.

— Окэй…я сейчас его заберу. Одну минуту.

— Хорошо, сэр. Я ухожу, Спасибо.

Тони, накинув шелковый халат, вынырнул за дверь. На полу стоял подарочный бумажный пакет. Он забрал его, закрыл дверь и заглянул внутрь.

— Серьезно? — Тони рассмеялся, полученному подарку. Со дна пакета на него, словно множество глаз, смотрели металлические кольца пивных банок. — Это даже лучше, чем отел! Она прислала мне обезболивающее!

Он пил и ел, смотрел новости, потом какой-то фильм, потом снова пил, пока все не опустошил все содержимое подарочного пакета. Ночная мгла поглотила Эмираты, а алкоголь, содержащийся в пиве обезболил и усыпил туриста Тони, так неосторожно сделавшему комплимент незнакомой женщине…

Тишину в комнате нарушил звук открывающейся двери. Воздух наполнился пряными ароматами и до сознания спящего интуриста достучалась мысль: «Она здесь!». Женщина тихо разделась, и откинув покрывало, водрузила свое молодое тяжелое тело на ложе удовольствий…

***

Тони надрывался из последних сил. Он вспоминал слова своего тренера о том, что, когда ты уже не можешь, наступает тот критический и самый важный в спорте момент — «сделать еще больше». Боже! Как он был не прав! Он вспоминал благотворительный марафон в Праге, где приняли участие почти три сотни человек. Как он бежал, наслаждаясь городскими видами, как он смотрел на часы и когда он достиг той самой критической точки усталости, марафон показался ему таким долгим! Боже! Как он был тогда не прав! Этот секс длился уже бесконечно и уже раза четыре наступал тот самый критический момент усталости, но конец соития даже не приближался! Когда Тони понял, что он видит какие-то темные круги перед глазами и почти задыхается, он откинулся на подушки и признался в собственном бессилии:

— Все…я больше не могу…я задыхаюсь…fuck…

— Что с тобой, любовь? Тебе нужен доктор?

— Мне нужен перерыв! — почти взревел он.

— Но ты же проспал целых пять часов! Это все алкоголь! Любовь, тебе нельзя пить! Совсем! — вдовушка бережно промокала уголком простыни его вспотевший лоб. — Может помочь тебе? Мои ручки очень нежные…

— Не трогать! Я понял! — взревел Тони.

— Что, любовь?

— Я только что понял, от чего скончался твой муж! — сказал он, прерывисто дыша, окончательно позабыв о приличиях и снисходительности к женским прихотям. Вдова расхохоталась. Она смеялась так громко и так долго, что Тони подумал, что она вот-вот взорвется, и части ее голого тела накроют его большой грудой мяса. Потом его найдут здесь, спустя какое-то время, задохнувшегося или умершего от голода. «Он так и не смог выбраться наружу!», — скажет санитар скорой помощи, сделав снимок этой печальной картины на свой телефон.

«Какой стыд!» — мелькнуло у Тони в голове. Нет, так умирать ему совсем не хотелось…

***

До конца своего отпуска Тони оставался на вилле своей восточной красавицы. Перед тем, как поехать в аэропорт, все его вещи из отеля были доставлены на виллу, специально для этого нанятым водителем с машиной. Чтобы он не уезжал с пустыми руками, вдовушка снабдила его всеми возможными памятными сувенирами, а также купила ему на память три комплекта одежды известных брендов, которые тоже доставили прямо на виллу. С моим мужем и своим новым арабским другом, Тони увиделся в последний раз в аэропорту и еще долго возмущался странностью и суровостью национальных традиций. Тони не о чем не жалел, но точно знал, что уже никогда сюда не вернётся, потому, что верил, что чудом избежал мести родственников мужского пола своей подруги, прячась на заднем сидении такси.

И каждый раз, когда ему вздумается огорчаться от того, что так и не удалось полетать в аэротрубе, он будет вспоминать широко открытый рот своей экзотичной любовницы, то смеющейся, то издающей финальный стон удовольствия.

Примечания

1

О Боже! (араб.)

2

Любимая (с арабского)

3

Нет проблем, любимый!