Дубай. Наши в шоке

Ив Абьян, 2020

Заключительная книга трилогии «Дубай. Наши в городе», расскажет об интимной жизни не только русскоговорящих экспатов в Арабских Эмиратах. То, что шокирует одних, вполне может быть обычным в других странах, для других людей. Пропаганда целомудрия и правил шариата диктуют соблюдать приличия не только гражданам ОАЭ, но и всем прибывшим в эту страну. Именно поэтому наши люди были в шоке, наблюдая истинное положение вещей… Но ничто так не выводит из состояния шока, как терапия юмором! Так почему бы нам не быть более снисходительнее к героям этой книги, до сих пор проживающих в стране жарких песков и, не менее жарких, страстей?

Старость не напасть, незачем с извращенцем спать!

Седина в бороду, а бес,

сам не понял, куда полез…

Вышагивая впереди всех нас уверенной походкой, администраторша вела нас куда-то по длинному коридору торгового центра, скрытого от глаз посетителей. Мы вчетвером несли на себе реквизит, сумки с костюмами и разноцветные обручи. Самый крупный торговый центр столицы Эмиратов встретил нас яркими огнями, цветными гирляндами и маленькими Санта Клаусами, расставленными у входа почти в каждый магазин. Все готовились к великим торговым свершениям — к рождественским распродажам! Для привлечения большего количества посетителей, администрация торгового центра решила организовать рождественский парад с артистами в оленьих костюмах, шагающих рядом эльфов, клоунов и, конечно, высокого Санту Клауса, который должен был сидеть у своего декоративного домика, фотографироваться с детьми и раздавать им флаеры и подарки.

Мы всегда любили Рождество, вовсе не из религиозных соображений, а больше из возможности поработать больше дней, а иногда еще и порадовать собственных детей, притащив их с собой в гримерку, позволить им проходить с нами парады, получать подарки и бесплатно сидеть на коленях Санты все четыре сета. В это Рождество работы хватило всем — и акробатам, и фотографам, и танцорам.

Разучив буквально перед приездом в Абу Даби, новый танец эльфов, мы, набрав дополнительный реквизит и костюмы, прибыли на наше новое место работы на предстоящие десять дней. Ясмин, как всегда, шла первой из нас, пытаясь перещеголять администраторшу в искусстве виляния бедрами. Рядом с ней, с обручами на перевес шла Паля, сонная и уставшая после прошедших накануне съемок. Маринка «Аэропорт» наскоро доедала свой сэндвич, но при этом даже не склонилось под тяжестью сумки, висящей у нее на плече. Я шла в конце всей процессии и думала о том, что на третий день, окончательно привыкнув к расписанию выхода парада и подружившись с алжирским Санта Клаусом, можно будет смело привозить детей и в перерывах провести семейный день, посвященный нашему параду эльфов и бесплатным подаркам.

— Сюда, — громко сказала администраторша, указывая на большие двери, выкрашенные той же зеленой краской, что и стены коридора. — Это проход на пожарную лестницу, но, нам кажется, что там будет достаточно места для всех участников парада.

— А хотя бы стулья нам получить можно будет? Вы же сами видите сколько у нас костюмов! — поинтересовалась Паля.

— Ах! Стулья… да, а сколько их необходимо?

— На каждого по два! — быстро посчитала Яся.

Тяжелые двери открылись, и мы словно цыгане, шумно ввалились внутрь. Это было вовсе не помещение, а просторный проход перед лестницей, но нам показалось, что здесь тихо, а главное далеко от начальства и близко к курилке. Из дверей, ведущих на лестницу показалась женская голова.

— Ну вы зашли…громко…я испугалась, подумала пожарная охрана прибежала тушить меня вместе с моей сигаретой!

— Привет! Ты Викина замена? — спросила Яся.

— Да вроде того, — девушка вошла в нашу еще необжитую гримёрку. — Я вроде второй олень Санты. Надо было столько лет классику учить, чтобы в предпенсионном возрасте оленем ходить!

— Отличная роль! Поверь, лучше, чем снеговик или елочная сосулька! У снеговика такая башка тяжелая, что невольно начинаешь задумываться о невостребованности кандидатской и научных статей по педагогике! — крикнула я, раскладывая реквизит прямо на пол.

— Вот Ахчик, ты как скажешь, за тобой даже не повторишь! — усмехнулась Яся.

Знакомство и последующий дружеский разговор прошел в атмосфере хаотичной подготовки к работе, расставлению стульев, переодевании и гримировании лиц. Мы приняли «второго оленя Санты», то есть Настю, как родную — именно так принимались все новые или незнакомые нам до этого артисты, независимо от того, кто они по национальности или из какой страны прибыли. Ведь оказавшись здесь, в чужой стране, по одну сторону баррикад, все мы внезапно вспоминали, что когда-то, все были рождены в одной стране, и по сути, были земляками. Все мы говорили по-русски, все мы принадлежали к той или иной сфере творческой деятельности, и все уже имели горький опыт банкротства, обмана, иммиграционных штрафов и конечно, не совсем удачных отношений с арабами.

Настя уже давно работала в Эмиратах и, как и многие из нас, регулярно отправляла денежные средства домой, в Белоруссию, своей взрослеющей дочери. Красивая блондинка с длинными, прямыми и гладкими как шелк, волосами и, ухоженными ногтями. Она уже ни раз пыталась устроить свою личную жизнь после развода со своим первым супругом. Привлекательная внешность, молодость и ум делали свое дело — Настя без труда знакомилась с мужчинами, у нее было множество поклонников. Все они сыпали комплиментами, мечтали о сожительстве, но увидев «европейские» запросы Насти, понимали, что это обойдется им слишком дорого. Вся любовь ограничивалась лишь легкими, не обременёнными двухсторонними обязательствами, отношениями.

К слову о так называемых, европейских запросах. Дело в том, что Настя никогда не понимала арабский менталитет, не понимала, как можно встречаться с арабами, быть их любовницами и уж тем более, упаси Господь, быть законной женой араба. У нее было много знакомых арабских мужчин, но кроме удивления, а чаще раздражения при общении с ними, Настя не испытывала. Поэтому, о том, чтобы общение перешло в дружбу или брак, не могло быть и речи. Все Настины поклонники были исключительно выходцами из европейских государств, или на безрыбье — американцами. Но вот сами европейцы в Эмиратах предпочитают экономить, и не многие позволяют себе серьезные отношения с «нашими», привыкшим к ухаживаниям, девушками. Арабские мужчины, в силу многовековых традиций, понимают, что женщину надо одаривать и обхаживать, а чем она прекраснее, тем больше денег и даров на нее придется им потратить. Наши женщины для них — просто сногсшибательные красотки, поэтому они стремятся сделать своей пассией любую европейку. А англичане, немцы, американцы и шотландцы предпочитают бюджетный вариант — азиатки, проститутки. Они не требуют должного внимания, дорогих подарков или полного содержания. Они уже счастливы тем, что ТАКОЙ мужчина обратил на них внимание и даже стал с ними встречаться! А вдруг женится? Только бы не спугнуть! Ведь тогда мечта о жизни в Европе, британское подданство, возможность не работать и даже навсегда распрощаться со своей незавидной родиной становится почти реальной! Но…с нашими такое не проходит…Уж такой у нас характер — чуть что, либо иди, куда послали, либо получай скалкой в лоб!

Вот так и разделились мнения, относительно мужчин и финансовый потенциал, относительно женщин. Что не европеец, то обязательно с азиаткой, крепко обнимая ее за шею или лениво повесив ей руку на плечо. А как араб, то непременно с русской, вышагивает с гордо поднятой головой, почти никогда не касаясь своей возлюбленной, словно демонстрируя всем вокруг свой трофей, ее дорогую сумочку, украшения, подаренные им же.

Интересная страна! Впустила в себя столько разных людей, ищущих счастье и финансовый успех на ее пустынных землях. Британцы едут сюда, потому что им не нужна виза, не нужны связи или высокая квалификация. Подданные ее величества всегда без труда найдут здесь и высокооплачиваемую работу, и теплый прием, и почти полную вседозволенность. Они едут сюда, за лучшей и финансово доступной жизнью, потому что в Англии жить очень дорого. Филиппинцы едут сюда с той же надеждой — заработать побольше и устроиться получше, навсегда распрощавшись с бедственным положением у себя в стране. Арабы летят в Лондон, потому что там лучше, интересней, больше зелени, можно купить себе дом. Везде хорошо, где нас нет! Кто придумал — мы! Мы тоже покидаем свои дома в поисках лучшей жизни. Только вот нам кажется, чем дальше от дома, тем лучше. Поэтому — или сразу за океан, или, хотя бы, в Антарктиду! И к холоду мы привычны, и налогов там нет, и погода стабильная!

Отплясав в роли эльфов, отходив в роли оленей и, откатав по трем этажам в роли снежинок на роликах, мы вернулись в уже обжитой нами проход, перед пожарной лестницей. Скинув неудобные элементы костюмов, каждый взял себе по бутылке воды, а курящие дамы прихватили с собой зажигалки и сапоги снеговиков, чтобы было на что присесть на холодной лестнице. Перерыв в сорок минут давал нам возможность и поесть, и попить, а кому-то, даже и поспать на сдвинутых стульях. Но в этот раз мы предпочли организовать скромный обед на пятерых и, разложив еду и напитки, начали трапезничать…

Все беседы для поддержания аппетита и коротании времени всегда начинались с вопросов о прошедших событиях в жизни «артистической элиты» Эмиратов и плавно перетекали в личные, ничем не прикрытые факты интимной жизни самих участниц дискуссии. Одним словом — женщины! Вот только дай им свободные пятнадцать минут и откровенную собеседницу, сразу выяснится вся правда о прошлом, настоящем и даже будущем всех знакомых до седьмого колена!

***

— Доброе утро бэби! Я прилетаю сегодня вечером… Заеду к тебе завтра! Надеюсь, ты не забыла, что завтра пятница.

— Приятного полета, дорогой! Буду ждать. — Настя с трудом удерживала трубку, прижимая ее плечом, и одновременно пытаясь надеть спортивный костюм. «Дорогой» всегда предупреждал ее о скором возвращении, потому что любил порядок во всем, но более любил тешить себя надеждой, что молодая красивая женщина будет пребывать в сладостном томлении от ожидания встречи с ним.

— Я везу тебе подарки… — промурлыкал он, словно кот, интригуя Настю и надеясь, что она скажет те самые, ожидаемые им слова.

— О, мне так не терпится дорогой, ты меня балуешь! — точно «по тексту» ответила Настя, прикуривая сигарету. В трубке послышался довольный смех и вырвавшееся из груди «О, бэби!».

— Надеюсь ничто нам не помешает в этот раз провести весь выходной в пастели!

«О боже! Весь выходной? Я же кони двину!» — мелькнуло у Насти в голове. — «К тому же я работаю в пятницу…»

— Не переживай, дорогой. Ты главное прилетай! Я буду ждать!

— Люблю тебя, детка!

Настя положила трубку и задумалась… Ричард был неплохим человеком. Конечно, он далеко не молод, но довольно серьезен в своем отношении к женщинам. Он не распылялся, долго ухаживал за Настей, как истинный джентльмен и, только после того, как он сделал ей предложение, их отношения перешли в следующую стадию — интимную. Для замужества, в самый раз — умный, обходительный, обеспеченный… Ему было около пятидесяти с небольшим хвостиком, который беспокоил Ричарда все больше с каждым новым днем рождения. Пытаясь укоротить этот «хвостик», уже с сорока лет, Ричи стал заниматься спортом, по возможности втягивал животик, отказался от вредных привычек, и прошел дорогостоящую процедуру по вживлению волос на редеющем скальпе. Иногда его виски начинали поблескивать сединой на солнце, но он тщательно следил за своей внешностью и, поэтому, посещение мужских салонов тоже входило в его программу омоложения. У Ричарда было двое детей от предыдущего брака, но выросли дети почти без его особого внимания. Финансово они ни в чем не нуждались, но, поскольку Ричард был постоянно в разъездах, а в его принципах воспитания детей не значились пункты «обнимашки» и «обязательное присутствие на днях рождениях», ни чувство вины, ни угрызения совести не мучили Ричарда по ночам. Он все еще работал, занимался бизнесом, и, разумеется, копил деньги на безбедную старость. Хотя стариком себя не считал. Он открыто говорил о своей сексуальной силе, делал дамам комплименты и долго всматривался вслед молоденьким девушкам. Возможно секс тоже был для него частью омолаживающей программы, поскольку он никогда не тратил свой выходной на сон, отдых или чтение. Он предпочитал провести его в постели и, при помощи всем известных таблеток, дарить наслаждение женщине, а себе — самоуверенность и иллюзорное чувство молодости и мужской силы. Чуть выше среднего роста, всегда в чистой и идеально выглаженной рубашке, дорогой парфюм и дорогая обувь… Несмотря на то, что в его родословной мелькали ирландские и шотландские предки, Ричард считал себя англичанином, Лондонцем и джентльменом. Единственное, что выдавало его неуверенность — это, порой чрезмерные, стремления к омоложению. «Ну и что? В конце концов не всем идет седина и лысеющий затылок.» — рассуждала Настя, — «А может это он из-за меня испытывает комплекс? Все-таки, иметь молодую невесту… Конечно, ему хочется соответствовать. А со временем, я объясню ему, что так часто заниматься сексом для меня не столь важно, а то еще помрет от этих таблеток! Все-таки возраст…» Она действительно чувствовала к своему новому избраннику симпатию, привязанность и уважение. Находясь уже в зрелом, «послетрицатилетнем» возрасте Настя пыталась подойти к вопросу о браке более рассудительно и теперь построить его скорее на взаимном уважении, чем на всепоглощающей страсти. Ей просто хотелось стабильности, достатка и действительно серьезных отношений со зрелым мужчиной в противовес молодому любовнику, рассчитывающему на ее помощь и самостоятельность. Единственное, что ее не очень радовало, это выходные…

По началу ее вдохновляла страсть не молодеющего кавалера, его интерес к ролевым играм, но, со временем, подобные выходные стали, по-настоящему, утомлять и даже раздражать. Каждый четверг Ричард звонил ближе к вечеру и с нескрываемым воодушевлением напоминал Насте: «Завтра пятница, детка!» «Раз пятница, значит будет секс!» — понимала Настя. Через месяц у нее закрепилась новая и очень прочная нейронная связь: «Пятница — Секс». Всякий раз, когда Насте"фартило"получить работу на выходные, Ричи злился и негодовал по поводу ее, столь скорого, ухода. Но никогда не возражал, поскольку считал, что женщина должна заниматься хоть чем-то, чтобы со скуки не начать выносить ему мозг. Тем более, если это приносит какой-то доход и его будущая жена сможет тратить на свои нужды свои же деньги.

В это утро пятницы, когда Настя ждала приезда Ричарда, она долго не вставала с постели, собирая моральные и физические силы перед предстоящим «выходным». Наведя символический порядок в квартире, которую для нее снимал Ричард, она заказала по телефону еды, хотя, когда Ричард приезжал ее навестить, он почти ничего не ел. Настя подошла к шкафу и, раскрыв его, долго всматривалась во множество платьев, комплектов белья и костюмов.

— Господи, что же это все так…утомительно? — вслух спросила она у самой себя. — Я просто одену…джинсы!

Ричард приехал точно в то время, как и обещал. Он был бодр, весел, несмотря на мешки под глазами, выдающие усталость. Он поцеловал в щеку свою возлюбленную и проходя в обуви в комнату успел шлепнуть ее по, обтянутому в джинсы, заду. Развалившись на диване с манерами стареющего ковбоя, он скрестил ноги и любуясь своими новыми туфлями, протянул Насте пакет, в котором виднелась коробка в красочной упаковке.

— Это тебе… — почти пропел он, таким интригующим тоном, словно в коробке лежало обручальное кольцо размером с его туфлю.

— Ммм… — заигрывающе простонала Настя. — Спасибо, что это?

— Открой! Давай, мне самому не терпится это увидеть!

Настя плюхнулась рядом с ним на диван и принялась рвать упаковку. Выражения их лиц резко сменились в тот момент, когда она достала из коробки маленькое короткое платье то ли Красной Шапочки, то ли пастушки, то ли повзрослевшей пастушки, работающей теперь горничной. Ричард заметно оживился, казалось с него в один момент слетела усталость, а в глазах блеснул похотливый огонек. Улыбка на Настином лице медленно сползла, она словно растерялась, потому что поняла, как сильно заметно ее разочарование.

— Опять? — это все, что она смогла сказать в этот момент.

— Тебе не нравится, бэби?

— Оно мне…несколько коротковато. Неужели не заметно?

— Это такой стиль, бэби. Когда я увидел его в магазине…

— Я просто не смог удержаться! — продолжила Настя начатое им предложение. — Где ты их покупаешь? В детском магазине или секс-шопе?

— Надень его! Ну, не упрямься! Ты же знаешь, как ты заводишь меня!

— Тебя завожу я или я в маленьком платьице?

— При чем тут размер, детка? Тебе просто очень идет! У тебя такие сексуальные ножки…

— Хочешь что-нибудь выпить? — перевела Настя тему разговора.

— Воды со льдом, пожалуйста, дорогая.

«Значит снова будет глотать таблетки…» — думала Настя. Она прошла в спальню, снова открыла шкаф. С левого края на вешалках аккуратно друг за другом висели четыре маленьких платьица. Первое больше напоминало коктейльное, второе — легкое летнее платье, третье — своими кружевными оборочками уже больше походило на платье маленькой девочки и наконец, четвертое, которое выглядело как спортивная форма черлидерши. Настя повесила рядом с ними новое, пятое по счету маленькое платье.

— Это уже перебор… — вслух сказала она.

Раньше она не замечала такой особой страсти своего стареющего кавалера к маленьким платьицам. Если первые два еще как-то соответствовали возрасту Насти, хотя и были до неприличия коротки, то при выборе последних, Ричард, явно, дал волю своим страстям и чувствам.

Выйдя из спальни, Настя прошла на кухню, чтобы подать Ричарду его стакан с водой.

— Как дела в Европе? Ты получил то, зачем летал?

— Да, все отлично!

— Твоя вода, дорогой. — она поставила стакан на стол и подошла к Ричи. — Ты виделся с детьми?

— Зачем? — в полном недоумении спросил он. — Я на минутку, где я оставил свой портмоне? — Ричард засуетился, и оставив свой мобильный на столе, принялся перекладывать вещи, оставленные им при входе.

— Посмотри сбоку, может он выпал из сумки… — крикнула Настя. Ее взгляд привлекла заставка на экране телефона Ричарда. Она взяла телефон в руки. С экрана мобильного устройства прямо на нее смотрела молодая девушка лет четырнадцати. Улыбающаяся блондинка сидела прямо на газоне перед домом в джинсовых шортах и держала в руке плюшевого зайца. Настя вспомнила, что до этого у него на заставке была тоже девушка, скорее даже девочка, смущенно позирующая перед камерой. Не трудно распознать разницу между профессиональными фото обоями и фото, снятого через заляпанную пальцами, камеру телефона. А это была именно такая фотография. Подумав о прежнем снимке, Настя вспомнила, что на ее вопрос Ричарду «кто эта девочка», он ответил, что это его племянница. Она вспомнила, что удивилась тогда тому, что он не держал в телефоне фотографий собственных детей, но почему-то поставил себе на заставку фото родной племянницы.

— Кто это? — спросила она.

— Где? — отозвался Ричард, — а вот они! Нашел! — он закинул таблетку в рот и принялся пить воду большими глотками.

— Эта девочка у тебя в телефоне.

Ричард пошел на кухню, чтобы оставить там свой пустой стакан.

— Это моя племянница, дорогая! — крикнул он оттуда. — А что?

— А та? Другая? — спросила Настя. — Сколько у тебя всего племянниц?

— Какая другая? — удивился Ричи. Он подошел и сел на диван рядом с ней.

— Которая была до этого, такая милая…

— Это та же самая девочка!

— Нет… Эта старше и глаза другие… — Настя совсем запуталась в своих домыслах.

— Конечно старше! То фото было пятилетней давности! — он рассмеялся без тени смущения. — Да ты ревнуешь?

— К кому? Это же ребенок!

Ричард принялся целовать Настю в шею и положив руку на ее колено, скользнул вверх по джинсовой ткани.

— Почему ты не надела свой подарок? Я же просил тебя…

— Что химические вещества уже стукнули в голову?

— Какие…а таблетки! Ты же знаешь, у меня давление, к тому же мне не двадцать! Ну, иди же переоденься!

Настя нехотя прошла в спальню. «Переоденься…да с удовольствием!» — подумала она и сняла с вешалки длинное тёмно-синее вечернее платье, купленное ею с любовью, для предстоящего дня рождения. Она смотрела на себя в зеркало. Глубокое декольте, открытая спина… Струящаяся ткань свисала до пола, полностью закрывая ноги и только при походке можно было заметить икры ног, мелькающие в разрезе сзади. В этом наряде Настя казалась еще выше, по-королевски статной и почти недоступной женщиной. «Вот и порепетирую заодно в нем!» — порадовалась Настя своей идее. Ей действительно нравилось, как она выглядит. Предвкушая шквал комплиментов и неистовое желание, разбуженное ее прелестным декольте, Настя выставила ножку из чуть приоткрытой двери.

— Бэби…ты решила подразнить меня? Ну же, девочка моя, иди к папочке…

«Ну что за манера?! Ну что в этом сексуального?» — Настя почти расстроилась и опустила ногу. — «Сколько раз я просила его не называться моим папочкой! Достаточно того, что у них с моим отцом и так небольшая разница в возрасте!»

— Ну где ты? — крикнул Ричард в нетерпении.

Настя вышла на середину комнаты, словно шагая по воображаемому подиуму и, ожидая восторженных возгласов, положила одну руку на талию и подняла глаза к потолку. Ричард был действительно поражен настолько, что его нижняя челюсть опустилась, как ковш экскаватора.

— Ну сколько раз я просила не называться моим папочкой! — сказала Настя гнусавым голосом на манер гламурных девиц.

— Что это? Что ты надела?

— Тебе нравится?

— Я же просил тебя одеть именно то, что я тебе привез! — крикнул Ричард отнюдь не от восторга. Он был взбешен.

— Что за тон? Я просто хотела тебя порадовать… По твоему, это роскошное платье хуже детского сарафанчика?

— Это дерьмо… — буркнул Ричи и скрестил руки на груди.

— Что? Это… это… я не стану одевать конченное платье из секс-шопа! — Настя скинула туфли на высоченном каблуке и направилась в кухню.

— Эта хрень меня не заводит!!!

— Тебя не заводит красивая женщина в платье, с глубоким декольте? Радуйся, что в твоем возрасте…

— В моем возрасте?! — Ричард побагровел, будто медикамент принятый им двадцать минут назад сработал именно в эту минуту, обеспечив приток крови, только не в ту голову. — В этой тряпке ты выглядишь старой!

— Ричард, — спокойно сказала Настя, выходя из кухни с бокалом белого вина. — Тебе пятьдесят шесть.

— Мне пятьдесят!!! — воскликнул он, словно его обвиняли во лжи в Капитолии Конгресса. Он встал и, схватив пульт от телевизора, нервно зашагал по комнате, словно никак не мог обнаружить на какой именно стене висит телевизор.

— Я видела твои документы. — Все тем же спокойным тоном сказала Настя. — Это нормально, не стоит так переживать по поводу своего возраста. Ты замечательно выглядишь для своих лет.

Тут Ричарда словно шарахнуло озарение. Он остановился, улыбнулся, бросил пульт на диван рядом с Настей, взял стул и по-ковбойски сел на его, упираясь своим брюшком в спинку стула.

— А ты выглядишь совсем НЕ замечательно…ты старая…для своего возраста… — он, явно, хотел произвести впечатление своей речью, но был взволнован и поэтому, «спич» не клеился.

— Мне тридцать четыре… и у меня до сих пор спрашивают документы при входе в ночной клуб. — Настя сверлила его взглядом и понимая, что после его комплиментов их отношения не продолжатся, она просто упивалась словесным поединком.

— Ха! Ты выглядишь моложе только когда надеваешь платья, подаренные мною…

— Я здоровая женщина, я не одеваю в ночной клуб платья десятилетних девочек. — сказала Настя и сама поразилась тому, что от себя услышала. — Боже…

Ричард встал со стула, взял со стола свой телефон и стал делать вид, что хочет кому-то позвонить.

— Телефон…Как зовут твою племянницу?

— Что? — он приложил к уху телефон и стал ждать вызова, расхаживая по комнате. — Карен и… Глория.

— Ты же сказал, что это одна и та же девочка… — Настя почувствовала внезапный приступ тошноты и отставила бокал в сторону. Все, путающиеся до этого, мысли и глупые домыслы складывались в единую картину, на которую ей совсем не хотелось смотреть. — Боже… Ричи… ты педофил?

— Что? Я пытаюсь дозвониться…

Настя встала и быстро прошла в спальню. Здесь она, как солдат по команде, переоделась в любимые джинсы, достала свой чемодан и стала в беспорядке сбрасывать туда все свои вещи, словно за ней гнались все известные на свете спец службы. Как не могла она заметить столь очевидных фактов? Или может ей так сильно хотелось замуж, что и вовсе не хотелось замечать всего остального?

«Кто бы мог подумать? Он же одной ногой на пенсии! Черт, двумя ногами! Боже, меня сейчас стошнит…» — мысли вертелись в голове Насти с бешеной скоростью, она не понимала ни как такое могло произойти с ней, ни как это возможно вообще. Единственное что ей хотелось, это поскорее покинуть эту квартиру, этого мужчину, эту страну, убежать, скрыться где-нибудь и ждать, пока все это не исчезнет из ее памяти.

— Детка, что происходит? Ты расстроилась? — Ричард вышел из-за приоткрытой дверцы шкафа.

— Не трогай меня, — буркнула Настя и стала дергать молнию чемодана.

— Ты такая… сексуальная, когда злишься! — он попытался обнять ее, но Настя выставила вперед руки, словно приготовилась его оттолкнуть. — Окей… давай поговорим.

— О чем? О твоих «племянницах» или о том, как ты представляешь их вместо меня, когда мы… Боже, это омерзительно! — она стала вытаскивать чемодан из комнаты.

— Омерзительно твое старое, потрепанное тело! И не делай вид, что ты не догадывалась о моем предпочтении! — он шел следом за чемоданом с лицом мужчины, только что провозгласившего себя императором.

— Предпочтении? Ты, видно, хотел сказать, извращении? — Настя остановилась в прихожей и стала собирать свою обувь и просто сбрасывать ее в одну кучу прямо перед дверью. Ричард прошел в гостиную и, почему-то, довольный собой развалился на диване.

— Нет ничего прекраснее молодого тела! А ты просто… ревнуешь! Ты не на что не годишься! Если только тебе сесть на диету…

— Если только тебе сесть в тюрьму, ты бы понял разницу между предпочтением и извращением! — перебила его Настя, запихивая теперь свою обувь в огромный пакет. И тут у нее над головой раздался звон битого стекла и брызги вина, оставленные ею в бокале, брызнули ей прямо на голову.

— Убирайся, дешевая шлюха! — заорал Ричард. — Старая, уродливая корова!

Настя открыла дверь и вытолкнула свои пожитки в коридор.

— Старый, немощный педофил! — засвидетельствовала она свое почтение джентльмену и закрыла за собой дверь.

***

Мы сидели на лестнице. Настя и Паля докуривали последние сигареты, а мы с Яськой допивали оставшийся в бумажных стаканчиках кофе. Все молчали.

Первой не выдержала Яся:

— Ну мать…ну как ты не догадалась сразу!

— Ты работала хостес в Дубайском гей-клубе? — спросила Настя.

— Ха, да мы там все, по-моему, успели поработать — им же всегда новые лица подавай!

— Ну, — продолжила Паля. — Ты сразу поняла, что тот мачо, который сделал тебе комплимент совсем не тот, за кого себя выдает?

— Тот красавчик из голливудского боевика с татушкой? — вспомнила Яся, мечтательно подняв глаза кверху. — Да… то есть, нет! Пока он через пять минут после своего комплимента не стал целоваться с маленьким филиппинцем…прямо у меня на глазах! Козлина, все настроение испортил!

— Ну вот тебе и ответ! — сказала Настя, бросая свою сигарету в банку, приспособленную под пепельницу. — А некоторые по нескольку лет живут с такими…порядочными семьянинами и законопослушными гражданами.

— Пока кто-нибудь не откроет кейс по факту педофилии. — возмутилась Паля, имеющая на тот момент двенадцатилетнюю дочь.

— Блин…вот ты попала, мать… — все еще удивлялась Яся.

— Каждый может так попасть. Это страна больных и извращенцев!

— Ну ты прям, так категорично! — выступила я со своей толерантной позицией. Все присутствующие, как по команде повернулись ко мне. — Что? Ну да, я не работала в гей-клубе, есть грешок. Но… «не все же йогурты одинаково полезны»!

У Пали в телефоне крякнуло сообщение.

— Через десять минут начинаем. — сказала она, читая сообщение. Мы дружно встали и направились каждая к своему стулу.

— Да уж… я даже не знаю, как бы я себя повела в такой ситуации. — никак не могла успокоиться Яся.

— Девочки, это страна больных и извращенцев! — вынесла свой окончательный вердикт Настя, натягивая на себя плюшевое тело рождественского оленя.