Воздухоплаватель

Иван Федорович Горбунов, 1870

«Первое дело — мне и здесь хорошо, а второе дело — ежели теперича этот портной летит, самый он выходит пустой человек… Пустой человек!.. Я теперича осьмушечку выпил, Бог даст — другую выпью и третью, может, по грехам моим… а лететь мы не согласны...»

ОКОЛО ВОЗДУШНОГО ШАРА ТОЛПА НАРОДА.

— Скоро полетит?

— Не можем знать, сударь. С самых вечерен надувают; раздуть, говорят, невозможно.

— А чем это, братцы, его надувают?

— Должно кислотой какой… Без кислоты тут ничего не сделаешь.

— А как он полетит — с человеком?

— С человеком… Сам немец полетит, а с им портной.

— Портной!?

— Портной нанялся лететь… Купцы наняли…

— Портной!..

— Пьяный?

— Нет, черезвый, как следовает.

— Портной!.. Зачем же это он летит?

— Запутался человек, ну и летит. Вестимо, от хорошего житья не полетишь, а, значит, завертелся.

— Мать его там, старушка, у ворот стоит, плачет… На кого ты, говорит, меня оставляешь. — Ничего, говорит, матушка, слетаю, опосля тебе лучше будет. Знать, говорит, мне судьба такая, чтобы, значит, лететь.

Конец ознакомительного фрагмента.