Операция «Мрамор»

Иван Павлов (2023)

При подготовке антитеррористической операции просчитаться нельзя. Закидать шапками, пустить пыль в глаза, бряцать новейшими разработками — это мы умеем. Но когда что-то пойдет не по плану, справиться смогут только настоящие профессионалы. А пошло не так абсолютно все. Новейшая супертехника перестала слушаться, оружие не стреляет, тепловизоры врагов не видят, да и вообще они почему-то не хотят умирать. К тому же резко портится погода, а в штабе все взволнованы какой-то странной аномалией, и какую она несет в себе опасность, непонятно. Специальная команда авангардной разведки «СКАР» должна довести начатое до конца. И у них обязательно все получится. Наверное… Внимание! В тексте встречаются нецензурные выражения.

Горы

Виктория села на старую пружинную кровать и огляделась. В маленькой комнате пахло сыростью и заплесневелым деревом. Однако несмотря на почтенный возраст избушки, в ней было чисто и даже уютно. Создавалось ощущение, что здесь недавно кто-то жил. Несколько старых книг были стопочкой сложены на столе, две вымытые железные кружки аккуратно размещены на мойке над старой раковиной. А отсутствие пыли как на шкафу, так и на подоконнике вовсе удивляло. На деревянном изголовье кровати было кем-то нацарапано: «Operation marble, my last fantasy…». Девушка оглянулась, в комнате она была одна. Муртаз и Хамид вышли из сторожки и о чем-то шептались. Виктория вытянула из сумочки телефон и долго его разглядывала, борясь с желанием вставить на место батарею и позвонить. Хотя бы Павлу. Он поддержит и поймет. Ее что-то угнетало, но она никак не могла понять, что именно. По словам проводника, до основной базы федеральных сил всего сорок минут хода, а значит, сторожка находилась не на территории проведения операции… Казалось бы, бояться нечего. И все же смутное беспокойство, овладевшее ею в лесу, постепенно перерастало в щемящее чувство тревоги.

Вошел Муртаз.

— Ну как, отдохнула? — спросил он.

— Немного…

Муртаз увидел телефон у нее в руке. Его лицо выразило какую-то сложную игру чувств от ненависти и злобы до сдерживаемой ярости.

Совладав с собой, он быстро заговорил:

— Надеюсь, ты никуда не звонила? Русские рядом — сразу засекут, даже если ты вне зоны действия. И тогда прощай, журналистская карьера… Не надо… А лучше отдай батарею мне, чтобы у тебя соблазна не было, — он протянул руку.

Виктория покачала головой и, выдавив улыбку, произнесла:

— Спасибо, я справлюсь. Мне так спокойней. Главное — это репортаж! — она заглянула в его глаза.

Он отвел взгляд и сказал в сторону:

— Ну ладно, как знаешь. Мы будем пересекать границу охраняемой территории, нужно будет соблюдать полную тишину. Ни слова, ни звука. Засекут — будут стрелять… На нас нет опознавательных знаков. — Он подошел и нагнулся к ней, приблизив свое лицо к ее лицу, взял за подбородок: — Ни слова, ни звука. — Потом резко разогнулся. — Солдаты федеральных сил снабжены прицелами с термографами, как и беспилотники. Когда будем пересекать границу, нам надо будет закутаться в специальное покрывало, чтобы нас не заметили.

— Хорошо, — сказала она, попутно вспоминая, что такое термограф.

Мысли путались. Муртаз, хорошо знакомый ей по совместной учебе на факультете журналистики, теперь казался совсем другим, чужим, незнакомым человеком.

— Когда начнет темнеть, — сказал Муртаз, — мы отправимся в путь. Первым делом выйдем к крематорию. Действующее предприятие на территории проведения операции — это уже отличный эксклюзив. Согласна? БЖУ!!!

— Еще бы, — согласилась Виктория, она пыталась поддерживать себя мыслями о престижных журналистских наградах, но выходило слабо.

— Пока надо отдохнуть. Предстоит тяжелый переход.

Муртаз сел на кровать и, откинувшись, закрыл глаза. Виктория тяжело вздохнула. Ей вдруг стало неприятно и страшно находиться с ним рядом. И это чувство только укреплялось с каждой секундой. Она встала с кровати, пересела на старый скрипучий стул и застыла, глядя в окно и стараясь ни о чем не думать.