Здесь были люди

Иван Геннадьевич Фаворов, 2023

Автобус, везущий дачников после выходных в город, попал под бомбёжку, и пассажиры были вынуждены укрыться в подвале старой водокачки.

Дождливым утром понедельника приграничный городок активно бомбили. Прилетело что-то реактивное, громкое, типа градов. Народ ещё не сильно привык и плохо разбирался в подобных тонкостях и по этой же причине испытывал сильный страх от всего происходящего.

Игорь Валерьевич встретил эти события в автобусе, по дороге на работу. Где-то на полпути от СНТ «Металлург» до города. После выходных в голове было мутно, во рту стоял вкус рассола, а тщательно сбривающее по утрам щетину лезвие неожиданно пропустило маленький островок чёрных колючек, который Игорь Валерьевич случайно нащупал и не мог перестать о нём думать, впрочем, первый взрыв избавил его от подобного рода беспокойств.

Час был ранний и компания в жёлтом, шелудивом автобусе подобралась соответствующая, разношёрстная, но в основном мужская. Развороченный взрывом асфальт препятствовал продвижению вперёд, и водитель пытался решить, стоит ли пробовать разворачиваться на узкой дороге в условиях плохой видимости. Ситуация становилась опасной, дождь лил сильно и люди, не смотря на близкие взрывы, не спешили выходить на улицу.

Бабахнуло где-то совсем рядом. В ушах зазвенело, мужики, матерясь, начали выпрыгивать под дождь. В придорожной посадке упало дерево, шальной осколок разбил заднее стекло автобуса.

— Да ну нах мужики я к водокачке, автобус дальше не пойдёт. — Сказал длинный и тощий парень в лёгкой чёрной куртке надетой поверх белой футболки и в чёрной вязаной шапки, плохо закрывающей уши и вьющиеся из-под неё русые патлы. — Там подвалы глубокие. — Он указал рукой на стоящую в пятидесяти метрах заброшенную насосную станцию.

— А он дело говорит. Там и вправду безопасней, лохом надо быть здесь сейчас оставаться. Ждать нечего. — Поддержал округлый как картошка, мужчина в тонком пуховике и тёмно-синих джинсах.

После третьего удара уже не переговаривались, вся толпа, спотыкаясь, бросилась к указанному бастиону. Игорь Валерьевич не отставал, поддавшись стадному инстинкту, он бежал наравне с молодыми.

Здание давно брошенной насосной станции было разрисовано изнутри похабными сюжетами и матерной бранью на тех местах, где сохранилась штукатурка. Несмотря на отсутствие окон, внутри было сыро и пахло старым костром. Изредка между бутылок взгляд цеплялся за сброшенные контрацептивы.

«Здесь были люди». — Прочёл единственное из цензурного Игорь Валерьевич и начал спускаться вместе со всеми в тёмный бетонный подвал по лестнице, торчащей из стены железными скобами. Было скользко и противно. Но народ не жаловался, посмеиваясь, разбредались по углам, светили фонариками мобильных телефонов, вздрагивали при звуке взрывов, подбадривали друг друга и ругали власть.

— А чё они по СНТ нашему ударить решили, что ли? — Юморнул мужичок в сетчатой бейсболке и в отвисших на коленях трениках немецкой спортивной фирмы из Китая.

— Не, рядом радиолокационная станция. — Ответил ему кто-то всерьёз. — Никогда не видел антенны за лесом, здоровая такая.

Игорь Валерьевич постарался устроиться поудобней, нашёл часть старого ящика валяющего в углу подвала и примостил его вместо стула в самом сухом месте. Благо возраст и матёрый внешний вид позволял выбирать, где сесть. Достал мобильный, позвонил бригадиру на работу, сообщил о сложившихся обстоятельствах, пообещал выйти в чужую смену, если понадобится.

Шальная молодёжь кучковалась рядом. Травила байки и материлась. Бройлерного вида мужик в красном пуховичке всё возмущался бездействием властей и абсурдом происходящего. Потом всё-таки задал резонный вопрос так и повисший в воздухе без ответа:

— Долго мы ещё здесь сидеть должны?

Компания подобрался из местных, в целом дружная, мужская. У кого-то оказался термос, у кого-то бутерброды и варёные яйца. Ещё у одного закончились сигареты. Все делились друг с другом, общались. Потом компания разбилась на более мелкие по интересам, по возрасту. Только Игорь Валерьевич хмурился в своём сухом углу, рядом с молодёжью. В разговор не вступал, он и от бутербродов с чаем отказался. Сигарет никогда не курил. Игорь Валерьевич думал. Ему было о чём. Время наступило тяжёлое и для него лично, и для отечества.

Конец ознакомительного фрагмента.